[:ru]«Голос люкс» Брэйди Корбета: Хайп на крови[:]

Чуть ли не главной премьерой фестиваля для многих стал «Голос люкс» (Vox Lux) – новый фильм Брэйди Корбета, стремительно переквалифицировавшегося из актеров в режиссеры. После дебютного «Детства лидера», награжденного здесь же, в Венеции-2015, аж двумя наградами («Львом» за режиссуру и призом Дино де Лаурентиса), Корбета объявили надеждой независимого американского кино. Второй фильм разбивает эти надежды как минимум своим замахом на голливудский масштаб. Это громоздкая мелодрама с участием суперзвезд как экрана, так и эстрады (песни писала Sia). Впрочем, амбиции режиссера-автора Корбет не растерял, так что основной конфликт его фильма как раз происходит между формой и содержанием, а не между героиней и ее демонами. (осторожно: дальше будут спойлеры!).

Провинциальный город Нью-Брайтон, 1999 год. Хорошая девочка Селеста (Рэффи Кэссиди) ходит в школу, занимается музыкой, по вечерам секретничает со старшей сестрой Элли (Стэйси Мартин). Как доверительно сообщает нам рассказчик, вездесущий Уиллем Дефо, она типичное дитя рейганомики с нетипичным, провидческим именем (Селеста в переводе с латыни означает «небесная»). После новогодних каникул детство Селесты закончится. Наслушавшись рок-психоделики, ее одноклассник устроит расстрел в школе. Селеста получит пулю в позвоночник, но выкарабкается.

На больничной койке под чутким руководством сестры она освоит синтезатор и напишет слезливую поминальную балладу. Песня моментально возглавит чарты и станет гимном страдающей от посттравматического синдрома нации (очевидно, что Корбет имеет в виду расстрел в школе «Колумбайн»). Вундеркинда возьмет в оборот индустрия, олицетворенная скользким продюсером без имени (Джуд Лоу). Для Селесты начнется новая жизнь, а для зрителя — новый фильм, прямолинейно отрезанный от пролога долгими титрами, озвученными абсолютно сатанинской оркестровкой Скотта Уокера.

Вводная часть, которую Корбет назвал прелюдией, смотрится отдельной короткометражкой, явно вдохновленной любимыми кинокартинами детства. В первую очередь «Оменом» Ричарда Доннера (Vox Lux, кстати, посвящен памяти Джонатана Демме). Полумистическая ретроинтонация, созданная тут характерными пируэтами камеры вокруг собственной оси и тревожным кровавым светом, неожиданно сочетается с предельным реализмом уровня телевизионного репортажа. Пожалуй, перед нами шедевр. Эстетически безупречная зарисовка о банальности зла. Однако основной массив фильма, стилистически объединенный с первой частью лишь нарочитой фактурностью формата (Vox Lux по хипстерской моде снят на 35 мм), страшно разочаровывает.

Нью-Йорк, 20 лет спустя. Вместо хрупкой, болезненной девочки с пугающей дьявольщиной во взгляде — напомаженная Натали Портман (этакая Ариана Гранде) в костюме черного лебедя, старательно пародирующая всех экранных поп-рок-селебрити вместе взятых. Ее Селеста — смесь эксцентричных и комичных суперзвезд обоих полов из фильмов Роберта Олтмена или Вуди Аллена с добавлением уже сыгранной ею однажды Джеки Кеннеди, бесконечно слонявшейся с бутылкой по Белому дому. Тридцатилетняя Селеста (Портман, кстати, выглядит сильно старше) — настоящая женщина-катастрофа. Она сквернословит, злоупотребляет алкоголем, кокаином и обезболивающими. Ее карьера под угрозой, а хамство журналистам на пресс-конференции лишь усугубляет дело. Она так и не избавилась от призраков прошлого, застряла в тоннеле между жизнью и смертью, который снится ей каждую ночь. Своим головокружительным успехом она обязана исключительно случившейся в детстве трагедии.

Природа успеха, по Корбету, не просто страдание, а кровь. Не метафорические жертвы, пот и слезы, а самый что ни на есть макабр. Этим и объясняется стрельба в «Колумбайне», а также все прочие массовые убийства: дети и инфантильные взрослые хотят привлечь внимание, любой ценой стать знаменитыми. Это, собственно, вторая мысль фильма и одновременно приговор целому поколению.

Однако соображения свои Корбет не доводит до ясности, поскольку высказыванию, пресловутым смыслам предпочитает формалистские игры. Не случайно автор не может до самого финала определиться, что он снимает — пастиш или драму. Vox Lux выглядит крайне претенциозной и вычурной попыткой сложить два и два при помощи аппарата высшей математики. Он во многом напоминает фильмы Хармони Корина — младогения предыдущего десятилетия, также не оправдавшего возложенных на него надежд. Корбет так увлечен разными кунштюками, от ракурсов до монтажных склеек, цитатами (от того же Демме до Уэллса), что суть у него просачивается сквозь пальцы. Следить за тем, как он сдает (и проваливает) экзамен на звание «большого режиссера», очень, очень скучно.