[:ru]У эгоизма есть хорошие стороны[:]

«Очень не люблю вопрос «Можешь оказать мне услугу?». Я моментально напрягаюсь, потому что ясно понимаю: сейчас у меня попросят денег, сочувствия, чтобы я переключилась со своего на чужой проект, поработала в субботу… Не понимаю, почему я должна тратить свои жизненные ресурсы на кого-то постороннего?» — недоумевает 37-летняя Ольга.

Как и большинство эгоистов, Ольга не готова признать, что является одним из них. Эгоисты — это другие, те, кто постоянно нарушает ее планы, претендует на ее внимание, на ее время, потому что главное для них — их собственный интерес.

Эгоистичный человек действительно мало заботится об отношениях с другими, он редко влюбляется и не умеет дружить. «Он интересуется только собой, желает всего только для себя, чувствует удовлетворение не тогда, когда отдает, а когда берет, — писал психоаналитик и философ Эрих Фромм в книге «Искусство любить». — У этого человека отсутствует интерес к потребностям других людей и уважение к их достоинству и целостности».

А Козьма Прутков считал, что «эгоист подобен давно сидящему в колодце». Ведь он, отвергающий важность чужих переживаний, уверен, что его состояние, его проблемы самые серьезные на свете. Он замыкается в себе, а это — явный риск погрузиться в депрессию.

С другой стороны, не будь практически в каждом из нас доли эгоизма, мы полностью растворились бы в других, ничего не зная о самих себе, не понимая себя и не имея ресурсов для саморазвития.

«Посвятив полжизни геологоразведке, я очень много путешествовал по стране, — рассказывает 45-летний Евгений. — И могу констатировать: в северных районах России, например на Белом море или в Вологде, люди самые открытые и гостеприимные. А в районах южнее Москвы, особенно в Черноземье, нужно прожить жизнь, чтобы стать своим и чтобы по отношению к тебе местные вели себя хотя бы отчасти радушно».

По мнению экзистенциального психолога Светланы Кривцовой, «те из нас, кто живет в суровых условиях Крайнего Севера или экваториального юга, максимально приближены к природным катаклизмам и больше рискуют заболеть, неожиданно умереть или потерять своих близких. Именно поэтому здесь так ценят самые простые вещи: хорошую погоду, удачную охоту, душевный разговор или приезд гостей… И готовы делиться всем, чем одарила жизнь, то есть вести себя не эгоистично».

Отношение к этой черте характера связано и с историческим контекстом. В античные времена никому не приходило в голову обвинять другого в эгоизме: цивилизация была настолько молодой, что внимание к себе (самопознание) приравнивалось к познанию мира и, конечно, одобрялось. С утверждением христианства эгоизм стал чертой порицаемой. Ведь христианский идеал личности — Спаситель — был альтруистом: он принял страдания и смерть ради спасения человечества.

Однако во времена Ренессанса и в эпоху Просвещения, когда была признана ценность отдельного человека, внимание к собственным чаяниям и нуждам вновь оказалось вполне законным. Это пришлось очень кстати в XIX веке, когда в Европе стал бурно развиваться капитализм: возникло ощущение, что без эгоизма невозможно построить новое общество — общество тотальной конкуренции и индивидуальной выгоды.

Также и в современной России личная выгода перешла из категории осуждаемых в число одобряемых ценностей. И такое двойственное отношение к эгоизму немного сбивает нас с толку. «Несовместимость двух принципов («блюди свою выгоду» и «эгоизм — это плохо»), проповедуемых в рамках одной культуры, порождает глубинный личностный конфликт», — утверждает философ Ирина Рудзит.

В первые годы жизни все мы — маленькие нарциссы. И не важно, родились мы в коллективистском обществе, где эгоизм встречается реже, или в обществе индивидуалистов, которое превозносит уникальность каждого человека. Мысли и чувства ребенка направлены на удовлетворение его желаний. Другие люди интересуют его в зависимости от того, полезны ли они для его «Я».

«Такой эгоцентризм — естественный период развития, — поясняет Светлана Кривцова. — Благодаря ему формируется уважение к себе. И лишь к 6–7 годам у нас возникает потребность в доверительных, надежных отношениях с другими людьми». Среди 6-летних детей становятся заметны те, для кого эгоизм уже не метод самопознания, а форма жизни. Они ни с кем не делятся, не слишком интересуются мнением других детей, навязывают свои правила игры. Это дети, которых родители плохо сориентировали в реальности, не объяснили, что без других людей мы не можем существовать и должны учитывать их интересы.

«Родителям не стоит корить ребенка за то, что он эгоист, — советует Светлана Кривцова. — Лучше сказать ему: «То, как ты ведешь себя, не совсем разумно. Если сегодня ты забрал себе все лучшие игрушки, то завтра твои приятели будут играть без тебя, и ты останешься один». Если взрослые не вступают в диалог с ребенком, а властно требуют соблюдения норм поведения, то позже при любом требовании или просьбе он будет чувствовать себя объектом агрессии и начнет защищаться… с помощью эгоизма. Иначе ему не сохранить веру в себя.

«Я очень прохладно отношусь к творчеству группы The Black Sabbath, — признается 28-летняя Оксана. — Но мой друг Игорь — металлист, и как только стало известно, что Оззи Осборн и его команда будут выступать в Москве, я сказала Игорю, что готова составить ему компанию, если он раздобудет билеты. Я пошла ему навстречу, потому что знаю, насколько это важно для него. Но в других случаях, например когда я устала, а в машине грохочет тяжелый рок, я могу твердо сказать «нет». Учитывая потребности и желания других людей, мы согласовываем их со своими, постоянно идем на компромиссы.

«Искусство жить — это искусство договариваться: с партнерами, с родными, с коллегами, — уверена Светлана Кривцова. — Если мы принимаем пожелания другого человека, это позволяет нам оговорить и собственные».

Но проблема в том, что заранее заданной меры допустимого эгоизма не существует. Действительно ли надо в выходные навестить тетушку на даче, если в конце рабочей недели я оказался совсем без сил? Должна ли я провести отпуск на Камчатке, хотя предпочла бы Европу, если мой партнер — любитель гейзеров и экстремального туризма? Стоит ли давать взаймы безработным друзьям, которые вряд ли вернут долг? Каждый раз нам приходится искать баланс между чувством долга, собственными интересами, защитой личного пространства и желанием поступить хорошо.

Каковы бы ни были моральные принципы, человеческая жизнь подчинена поиску удовольствий и отстаиванию собственных интересов, считал философ Джереми Бентам. С этим, вероятно, согласился бы и Эрих Фромм, уверявший, что «полное отсутствие эгоизма — один из его признаков, причем зачастую самый главный».

Философы давно задумывались о возможности разумного эгоизма. Такой эгоист не приносит себя в жертву, но и не требует жертв от окружающих. Он удовлетворяет свои разумные потребности, а всем, что сверх того, готов поделиться. «Это личность с достаточно высокой самооценкой, которая знает, что имеет право на определенные блага, — объясняет Светлана Кривцова. — Его самоуважение и уверенность в себе позволяют ему относиться к другим людям с приязнью».

Кстати: эгоистическая мотивация нередко оказывается эффективнее, чем альтруистическое желание помочь. «Наши исследования показывают, что волонтеры, которые стремятся успокоить свою совесть или которым невыносимы несчастья других, более последовательны, — подчеркивает Мари Дежарден, психолог из Университета Клермон-Феррана (Франция). — Объективно они приносят больше пользы, чем те, кто идет в добровольцы из абстрактной любви к людям».

Заботиться о себе вообще психологически здраво. А вот заботиться только о себе или, наоборот, постоянно пренебрегать своими интересами — значит совершать ошибку. Мы вполне можем жить сообразно нашим желаниям, если только не принуждаем всех вокруг их исполнять. Но если чье-то эгоистичное поведение все же выведет нас из себя, мы можем вспомнить призыв Матери Терезы, который можно прочесть на стене детского дома в Калькутте (Индия): «Люди бывают неразумны, нелогичны и эгоистичны: все равно прощайте им».

http://www.psychologies.ru/self-knowledge/behavior/u-egoizma-est-horoshie-storonyi/