?
Рассуждения на религиозную тематику всегда требуют самого деликатного подхода. Вместе с тем в этой сфере происходят сложные процессы, последствия которых непросто оценить сразу же. Сегодня мы хотели бы затронуть тему исхода людей из традиционной для их этноса религии. Например, почему казахи уходят из ислама? Памятуя, о какой тонкой материи идет речь, мы решили для первого раза ограничиться мнениями конкретных верующих и экспертной оценкой этого явления. Думаем, что разговор наверняка получит продолжение…
В мое сердце вошел Христос
Салтанат, 56 лет, по базовому образованию учитель математики, много лет проработала в школе, на данный момент сетевой менеджер:
— Как давно вы приняли христианскую веру? Христианство какого толка вы исповедуете: православие, католичество, протестантизм?
— В христианстве я уже 11 лет, и мой выбор был вполне осознанным. Я состою в церкви «Новая жизнь» (одна из многочисленных церквей так называемых «неопятидесятников», из числа современных ответвлений протестантизма — Ред.).
— Что стало побудительной причиной, подтолкнувшей вас к такому решению? Это произошло спонтанно, в силу какой-то жизненной коллизии? Или же в основе такого решения лежит глубокий мотив?
— В 1994 году после продолжительной и тяжелой болезни скончался мой муж. Так получилось, что тогда я была в положении и родила ребенка сразу же после смерти мужа. На руках у меня остались трое малолетних детей, надеяться было не на кого. Единственные люди, на кого я могла опереться, — это престарелая мать и сестра. Родственники мужа от меня отвернулись.
Я замкнулась на своих проблемах, пробовала новые виды деятельности, в частности, стала заниматься маклерством. В этот период к нам на работу стал приходить один человек, который поначалу был ярым мусульманином, делал намаз, собирался совершить хадж. Но при этом был один, на первый взгляд, очень странный нюанс. У него в силу нездоровья плохо сгибалась в колене одна нога. Это обстоятельство сильно его нервировало, так как мешало ему строго соблюдать все ритуалы во время совершения намаза. И вот в какой момент получилось так, что он познал Христа, получив чудодейственное исцеление, придя в церковь «Новая жизнь». Пересекаясь с нами по делам бизнеса, этот человек все время рассказывал о своем пути к божественной истине, высказывая мнение, что и нам не мешало бы познать ее.
— А на тот момент вы считали себя мусульманкой?
— Если честно, я никогда не была стойкой сторонницей ислама. Не то чтобы исламские обряды тяготили меня. А на тот момент передо мной стояли более прозаическая задача — поставить на ноги детей. А для этого мне было необходимо двигаться активно среди людей, выходить в общество.
Сказанное вовсе не означает, что я не уважала ислам или людей, его исповедующих. На тот момент моя мама уже порядка 30 лет совершала намаз. Она всегда звала меня в мечеть, но я все время отказывалась.
— Как к этому вашему решению отнеслось ваше ближайшее окружение — члены семьи, друзья?
— Естественно меня родственники поначалу осуждали. Некоторые даже крутили пальцем у виска, намекая на душевное расстройство после пережитого. Все мои родственники так и остались номинальными мусульманами. Они были ими, якобы, по рождению. Хотя мы не рождаемся мусульманами или христианами. Мы рождаемся просто детьми божьими, в которых Он вдохнул жизнь.
Так что мои родственники и близкие были против. Сейчас они относятся ко мне уже более лояльно. Потому что они видят по истечении 11 лет, как меня, вдову с тремя детьми, оберегает и поднимает мой Бог. И если сейчас сравнивать мою жизнь и жизнь моих родственников, то это небо и земля. Видя это, они прислушиваются ко мне, уважают мое мнение, и никто меня уже не сторонится.
— Сталкивались ли вы со случаями проявления активного неприятия вашего выбора со стороны соплеменников?
— Да. У меня случилась еще одна трагедия: когда моему сыну исполнилась 20 лет, я лишилась его. Во время похорон меня не хотели брать на кладбище. Это противоречит канонам ислама. Даже мои племянники проявили в этом вопросе явно агрессивное отношение и пытались запретить мне. Но я смогла настоять на своем.
И по жизни мне приходилось неоднократно сталкиваться с очевидным неприятием моего выбора. На торжественных мероприятиях родственников, когда я пыталась говорить тосты в русле исповедуемого мной мировоззрения, меня не хотели слушать. Даже отбирали микрофон.
— В вашем окружении много таких людей, как вы, то есть пришедших в нетрадиционную для своей этнической группы веру?
— В нашей церкви таких людей очень много. У нас даже служение проводится на казахском языке. А также на русском, армянском, уйгурском, то есть на языках всех наций, представители которых приходят к нам.
— Что вы испытываете сейчас, по прошествии стольких лет? Вам стало легче жить? Вы в ладу с окружающим вас миром?
— Конечно. Впустив в свое сердце бога, я все эти годы вижу и ощущаю его любовь и милость. Потому что духовные вещи открываются только тем, кто принимает Христа. Я довольна этой жизнью. Поверив, я сразу же исцелилась от всех своих болячек, коих у меня к 45 годам накопилось множество. Сегодня я не употребляю лекарства и привела себя в полный порядок.
Другого пути у нас нет
Сакен, 56 лет, телемастер:
— Как лично вы относитесь к своим соплеменникам, которые исповедуют христианскую веру? Кто они в вашем понимании: вероотступники, просто заблудшие люди или же это вполне обычное явление, поскольку каждый из нас вправе верить в то, что считает наиболее приемлемым для себя?
— Мои соплеменники, ушедшие в другие религии, — это просто заблудшие люди. Потому что они не знают, что каждый пророк нес новый закон. И поскольку пророк Мухаммед является последним из них, а Коран — последней священной книгой, присланной Всевышним, то все прежние отменяются. Поэтому когда они познают эту истину, то смогут пересмотреть свои взгляды.
Да простит меня Всевышний, но попробую использовать следующее сравнение. Коран — это, говоря образно, Конституция объясняющая, как должно правильно жить человеку. Когда провозглашается новая Конституция, то все прежние просто-напросто теряют свою силу.
Но при этом мы должны пророков, принесших эти книги. Поскольку в самом Коране говорится: «Уважайте принесших их». Также говорится о том, что все пророки — и Ибрахим (Авраам), и Муса (Моисей), и Дауд (Давид), и Сулейман (Соломон) — должны чтить Всевышнего.
— Каково отношение к таким людям в той мусульманской среде, в которой вращаетесь вы?
— По этому поводу можно услышать самые разные мнения. Кто-то жалеет их, кто-то просто осуждает. Однако встречается и достаточно агрессивное восприятие. Люди ведь все разные. В немалой степени это зависит и от линии поведения наших соплеменников, ушедших в другую веру. Взять тех же свидетелей Иеговы. Они могут вас запросто остановить на улице, прийти к вам домой, назойливо звонить вам, стучаться в дверь. Это не может не вызывать раздражения.
В исламе в этом плане все регламентировано достаточно четко и ясно. Для проповеди должны соблюдаться три условия. Во-первых, должны быть люди, которые готовы ее выслушать. То есть те, кто хочет познать путь к истине и, следовательно, слушать тебя.
Во-вторых, должно быть место, соответствующее для проповеди. Нельзя же просто вот так взять и останавливать случайного прохожего на улице, чтобы проповедовать ему.
В-третьих, для проповеди должно быть соответствующее время. Что это означает? А то, что проповедь не может начаться просто так, на пустом месте. Человек должен быть расположен к ней, его нужно подвести к этому и он сам должен внутренне быть готовым к ней.
В других обстоятельствах и в несоответствующее время всякая проповедь теряет свой смысл.
Мои соплеменники, исповедующие другую веру, — не враги нам, но это большая утрата, прежде всего, для их семей и близких. Я бы даже сказал, что это горестное обстоятельство. Так быть не должно. Особенно это проявляется, когда кто-то из них заканчивает земной путь. Я был свидетелем таких коллизий. Человека надо предать земле, а родственники не знают, в соответствии с каким ритуалам это делать. Или, что еще хуже, им не позволяют сделать это в соответствии со своим пониманием. Представляете, каково пережить такое родителям? Даже проводить родного человека в последний путь родственники не могут себе позволить так, как они считают нужным. Такого не пожелаешь даже врагу.
— Не секрет, что для казахского общества характерно отождествление этнического и религиозного начал. В этом смысле можно ли сказать, что переход в иную религию для казахов является началом утери национальной идентичности?
— Мы, казахи, уже более тысячелетия находимся в лоне ислама. Может быть, не все и не сразу, но начиная с эпохи Караханидов, наши предки начали воспринимать ислам и пополнять ряды мусульман. Это исторический факт. Возьмите любой более или менее значимый исторический персонаж нашей истории — все они были мусульманами. Начиная от Бухар-жырау и заканчивая Джамбулом. Перечитайте Абая, Шакарима, и вы убедитесь в том же. Все они шли по праведному пути.
Поэтому не будем кривить душой: отказаться от веры предков — значит отказаться от своих национальных корней. По-другому я сказать не могу. Мы сохранились как казахи еще и потому, что при всех обстоятельствах неизменно сохраняли приверженность исламу.
Даже во времена торжества воинствующего атеизма наши аксакалы пусть и тайком, но продолжали совершать намаз, держать ораза, прятать в сундуках Коран. У меня дома до сих пор хранится Коран, которым пользовался еще мой прадед. И все, что еще в нас сохранилось чистого и благородного, есть производная от этого.
— Что, на ваш взгляд, важнее: вера в Бога вообще или же сохранение приверженности вере предков?
— Другого пути, кроме как сохранять приверженность вере своих предков — исламу, у нас нет и быть не может. И не только для нас, казахов, но и для всех.
Мировоззренческие предпочтения —
очень сложная материя
Мы попросили высказать свое мнение по сути рассматриваемой проблемы известного казахстанского религиоведа, главного научного сотрудника Института философии, политологии и религиоведения МОН РК Анатолия Григорьевича Косиченко.
— Отождествление этнической и религиозной идентичности в массовом сознании — это объективное явление?
— Такое явление существует и имеет повсеместный характер. Я бы сказал, что это массовый факт. В этом смысле отождествление конфессиональной и этнической идентичности — объективно. Считается, например, что славянин непременно должен быть православным, а тюрки — мусульманами. Это даже не стереотип. В этом вопросе перемешиваются ощущение религиозной предопределенности в выборе религии и то, что называется «зовом крови». Что-то типа верую по наследству, верую в силу принадлежности к этносу.
Однако если приблизиться к пониманию сущности отождествления этих двух идентичностей и следующего из этого отождествления принятия той или иной религии человеком, то приходится признать, что жесткой неизбежности в принятии религии нет. Исламский призыв, как известно, посылается всему человечеству. И Христос адресует свой призыв всем людям. В этом и проявляется интернациональный характер мировых религий.
За последние полтора десятилетия во Франции порядка 300 тысяч этнических французов приняли ислам. То же самое в Италии сделали около 150 тысяч итальянцев. Эта же тенденция проявляется в Германии. Получается, что в ислам входят, с одной стороны, по устоявшейся традиции, по факту рождения, по принадлежности к этносу. А с другой стороны, осознанно. Поскольку у французов есть из чего выбирать, вышеуказанная группа выбрала ислам сознательно. Или такой пример: в Африке сегодня самая большая религиозная группа — христиане, тогда как еще недавно доминировали мусульмане. Поэтому полное отождествление конфессиональной и этнической идентичности не предопределено и, в принципе, теоретически необоснованно. Вероисповедание человек принимает под влиянием нескольких факторов. Среди них этнический — один из самых определяющих: этническая принадлежность, факт рождения, «голос крови». Но помимо этнического фактора выбора религии, есть множество других, тоже очень существенных.
— Но если это явление объективного порядка, то вместе с тем, нет ли в таком положении вещей некоего субъективизма?
— Вы правильно задаете уточняющий вопрос. Ведь когда мы говорим о чем-то как об объективном явлении, то вкладываем в него разное понимание. Под объективным можно понимать то, что реально существует. А реально существует факт совпадения этнической и конфессиональной идентичности.
— То, что эти две категории идентифицируются, само по себе не есть проявление субъективной воли?
— Если выбор религии пропущен через развитое самосознание человека, индивида, который принимает веру, тогда этот выбор осознан. Но часто бывает групповое вхождение в веру. Например, как мы уже говорили, по факту рождения. Если я русский, то, значит, должен быть православным. И многие славяне именно поэтому православные.
— Но в то же время если вы как русский примете, допустим, католицизм, то это, я думаю, будет восприниматься менее болезненно, чем если бы вы приняли ислам. Разве не так?
— Да, пожалуй, это так. Исследования по этому вопросу есть. Пару недель назад в Интернете были размещены несколько статей, посвященных русским мусульманам в России и об отношении к ним со стороны общества. Социологические исследования показали, что существует большой процент россиян, которые считают русских, принявших ислам, предателями. При этом сами мусульмане тоже не до конца принимают их в качестве своих единоверцев.
Самое поразительное заключается в том, что русские, принявшие ислам, в процентном отношении от их общего количества поставляют достаточно ощутимое число рекрутов в радикальные исламистские группы в России. И не только на Северном Кавказе, но и, например, в Татарстане — в последнее время.
— Будучи религиоведом, как вы можете охарактеризовать процесс исхода представителей, скажем так, тюркских этнических групп в неисламскую сферу? Это результат чьей-то целенаправленной деятельности, или же это вполне закономерный для светского государства процесс?
— В силу того, что религия очень важный феномен в современном мире, переход верующих из одного вероисповедания в другое можно рассматривать как один из результатов сознательного конструирования мирового религиозного поля. Не случайно в ряде стран прозелитизм запрещен законодательно. Над функционированием религии, над формами ее проявления, над сознанием верующих различные силы современности ведут большую и целенаправленную работу. Если, например, кто-то желал бы усилить нестабильность в обществе и при этом знает, что в этом обществе имеют место процессы перехода представителей какого-то этноса в нетрадиционные им религии (а это вносит напряжение в семью, социальную группу, этническое сообщество), то, усилив процессы перехода, этот некто смог бы усугубить неустойчивость общества. Поэтому, бесспорно, определенные силы в данном направлении работают, и ваша постановка вопроса правильна.
Наряду с этим, происходят процессы осознанного принятия людьми нетрадиционных для их этноса религий. То есть, в смене вероисповедания имеются истоки и причины не только внешнего характера, но и сугубо внутреннего, индивидуального порядка. Когда, например, человек в силу каких-то субъективных причин разочаровывается то ли в лидере религиозной общины, то ли в характере вероисповедания ее. И тогда он может изменить религиозную принадлежность, но делает это под влиянием личного мировоззренческого выбора. Перемена вероисповедания может также произойти в результате духовных поисков или трагических жизненных обстоятельств. Все это имеет место и должно быть учтено для полноты картины.
При анализе религиозной ситуации следует понимать, что любой феномен, связанный с вероисповеданием, очень сложен. Тут присутствуют и социальный контекст, и мировоззрение, и история, и ситуативное состояние, и какая-то трагическая ситуация в той же семье. Это требует от нас очень тонкого, взвешенного и, главное, спокойного, с пониманием, подхода к оценке процессов в этой сфере. Я бы сказал, терпимого отношения к выбору другого и стремления понять побудительные мотивы такого мировоззренческого предпочтения.
Вместе с тем, несмотря на отсутствие официальной статистики, мне представляется, что такие переходы не так уж и велики в процентном отношении к общему числу верующих, «разделяющих веру предков».
Справка
Неопятидесятники — самое распространенное новое религиозное движение на территории СНГ. Формально идеология базируется на постулатах протестантизма. В справочной литературе неопятидесятников относят к современному, либеральному (т.н. харизматическому) крылу пятидесятничества.
Точных официальных данных о численности «неопятидесятников» в Казахстане нет. В то же время, по неофициальным данным, в республике насчитывается несколько десятков различных объединений этого направления. Общее же количество протестантских объединений в нашей стране превышает 1200. Наиболее широко они представлены в крупных городах, особенно на севере и в центре республики.
Автор: Мади Алимов
18.10.2012
Источник — camonitor.com
