Запрет ряда интернет-сайтов и печатных СМИ со стороны государственных органов не на шутку взволновал казахстанское медийное сообщество. Произошло это по истечении нескольких недель после принятия неоднозначного Кодекса этики журналиста, поэтому появилось мнение о том, что власть в очередной раз начала процесс завинчивания гаек в сфере информационных свобод. Кроме того, стало совершенно понятно, что государство так и не сумело выстроить грамотную информационную политику, что вкупе с отсутствием внятной идеологии производит впечатление полного бардака в сфере отечественных СМИ. Мы задали несколько вопросов главному редактору сайта «Алтын Орда» Серику Малееву.
— Как вы прокомментируете запрет ряда сайтов, арест тиража газеты «Республика»? Значит ли это, что в Казахстане в очередной раз давят на свободу слова?
— Есть хорошее выражение: Суровость наших законов компенсируется их неисполнением. Гайки действительно стараются завинтить. Но это плохо получается. Если мы проведем небольшую ретроспективу, то увидим, что нечто подобное происходит в стране время от времени. Гайки завинчивали в 1998, 2002 году. Потом они отвинчиваются. Затем их опять завинчивают. Принимают всякие «Кодексы журналиста», пытаясь нас выстроить в линейку. А журналистский строй все время ломается. Потому что само общество не желает жить в условиях не свободы. И с этим ничего не поделаешь. Свобода – это как тюбик с пастой. Один раз выдавишь, назад закачать не возможно.
— Связано ли это каким-то образом с событиями последнего времени — Арканкергеном, Аксайским ущельем, Жанаозенем?
— Полагаю, да, связанно. Ведь, с другой стороны, если вы пристально посмотрите, развелось очень много радикальных сайтов, ратующих за переворот, за революцию, исламскую, оранжевую, какую угодно, но революцию. И я думаю, государство, если оно стремится отстоять свою независимость, должно уметь жестко реагировать на ситуацию. Хотя одними запретами многого не добьешься. Запреты только загоняют болезнь внутрь, не давая организму полного излечения.
Государству нужна поступательная идеология. Салафизм у нас в стране находит питательную среду среди молодежи. А идеологии, которую мы могли бы противопоставить салафитам на государственном уровне, пока не наблюдается. Хотя в принципе такая контридеология есть, апеллирующая к традиционным ценностям нашего народа. Правда, в самой «Ак Орде» к ней боятся прибегать, осторожничают. Я же считаю, нам необходимо осуществить быстрый переход от нынешнего рыхлого идеологического построения, к четко выверенной идеологии, опирающейся на традиции, язык, историю казахов. Память и цепь поколений не должна прерываться. Ведь мы даже о голодоморе не решаемся сегодня сказать всю правду. Казахам есть чем гордиться в своем прошлом, и есть к чему стремиться в будущем.
— Сыграл ли здесь свою роль, по вашему мнению, страх того, что революции на Ближнем Востоке и массовые выступления в Москве были сделаны с помощью интернета?
— Не открою Америки, если скажу, что за интернетом будущее и даже часть настоящего. И мы это сами могли видеть. Другой вопрос – возможны ли массовые выступления в Казахстане? Жанаозен показал, что возможны. По сути, в нашем обществе существует негласный договор. Мы поддерживаем власть, пока она обеспечивает рост благосостояния населения в стране. И такая поддержка дает власти легитимность. Однако стоит ей перестать исполнять свою часть договора, как это приведет к возникновению социального напряжения в обществе. Но пока эти вещи происходят локально. Если не исполняет свои обязанности аким района, значит, напряжение возникает в районе, если ворует базарком, «напрягаются» торговцы на базаре.
— Не будет ли обратного эффекта?
— Мы здесь путаем следствие с причиной. По большому счету, простому обывателю плевать на проблемы журналистов. Плевать до поры до времени. Пока власть предоставляет обывателю работу, пространство для ведения бизнеса, пока власть дает возможность зарабатывать деньги. Следовательно, власть должна обеспечивать обществу продвижение вперед. Чтобы был прогресс. Так, если десять лет назад я мог заработать только на старенький«Москвич», то сегодня у меня должны быть средства на покупку «Лады Приоры», а назавтра денег должно хватить и на «Тойоту Камри». И в таком случае вероятность революции практически сводится к нулю. Можно даже сказать – рост благосостояния населения нейтрализует радикальные идеи. Но другой вопрос, возможно ли добиться постоянного роста благосостояния населения в отдельно взятой стране, не учитывая тенденции, происходящие в глобальном мире с его кризисами? Разумеется, нет.
И в таких случаях возникает нужда в крепкой государственной идеологии, которой пока еще у нас нет. Чтобы в трудный момент мы могли сказать: «Да, сейчас нам непросто. Но нам надо сплотиться, как это делали наши прадеды. Нам надо вспомнить, что мы — казахи». А у нас даже само слово «казахи» на высоком уровне произносить боятся. Как будто и нет такой нации.
— Можно ли сравнить в этом смысле нас с другими странами, например, с Россией?
— Россия – это все-таки другая страна. И пока там еще ничего не закончилось. У России очень много проблем в сфере межнациональных отношений. Население там разобщено, раздроблено. Я читаю, к примеру, татарские газеты, в которых русских в открытую именуют «оккупантами», и понимаю, что мы себе такого в Казахстане позволить не можем и не должны. Там продолжается распад империи. Мы же должны все силы направлять на поддержание в стране межнационального единства и согласия. Поэтому и лозунг у нас должен быть один: «Мы все — казахи». Вне зависимости от того, казах ты найманского происхождения, шапраштинского, аргынского, русского или корейского.
Беседовал Игорь Хен
