Казахстан в XXI веке, по мере развития тюркской интеграции, развития и продвижения его смыслового значения во всех тюркских государствах, будет продолжать продвигать и развивать свои интеграционные проекты с Россией, привязывая ее к себе возможностями и логистикой географического, вернее, геополитического центра континента. Без обретения функциональной мощи казахская нация не сможет стать наравне с Россией локомотивом «евразийского мира». А возродившись в тюркско-тенгрианском сознании и обличье, казахская нация в составе тюркского суперэтноса будет способна вернуть евразийство, как геополитический проект в лоно тюркской цивилизации, сделать его, как это было на протяжении тысячелетий, тюркским феноменом, тюркским проектом.
Чтобы превратить Казахстан из просто географического центра тюркского мира в культурно-цивилизационный центр, необходимо посредством самых передовых моделей и форм модернизма как ориентации культуры, обосновать и осуществить развитие казахской нации, как нации подлинно тюркской, сохраняющей и преумножающей наследие тюркской культуры и истории. Казахстан также не может самостоятельно надеть на себя мантию геополитического центра, но он может добиться признания всего тюркского мира, если казахская культура станет синонимом тюркской культуры. Наполнившись ее смыслами, свойствами и качествами, а тюркский мир станет ассоциироваться благодаря росту влияния Казахстана (как это мы видим на примере развития Турции) с казахским миром.
Казахстан был когда то ассимиляционной лабораторией – «лабораторией дружбы народов», но теперь для получения доверия со стороны всего тюркского мира, он должен выполнять эту же роль в отношении всех тюркских культур. Речь не идет о прямолинейном и сугубо предметном понимании этого процесса, об ассимиляции, к примеру, узбеков среди казахов и наоборот, поскольку каждый тюркский этнос может позволить себе заявить то же самое. Речь идет о взаимопроникновении всех тюркских культур и их возможном консолидированном суперэтническом качестве в будущем конфедеративном состоянии тюркских этносов. Достичь этого можно снятием разного рода границ между тюркскими государствами: таможенных, экономических, социальных и культурных. Только тогда взаимное притяжение и взаимообогащение тюркских этносов будет развиваться на общей центростремительной основе. Именно в этом должен себя проявить Казахстан, рассчитывая получить доверие всего тюркского мира.
В этом смысле, именно «тюркский», а не «мусульманский», не «православный» и не «русский» проект предлагается и, скорее всего, будет актуальным и для России в качестве глобального проектного решения, способного укрепить и сохранить Россию в качестве субкультурного и субцивилизационного центра Евразии. Руководству России необходимо будет в полной мере осознать значение такого цивилизационного и субкультурного формата, укрепляющего федеративные основания России и формирующего ее новое, по-настоящему евразийское лицо. Центром тюркского же мира, консолидирующим и контролирующим этот субцивилизационный центр, по всей видимости, могут по очереди выступать столицы всех тюркских государств, входящих в Тюркский Совет, включая столицы и тюркских субъектов Российской Федерации. Ведь будущий Тюркский Союз возможно создать только на принципах инвариантных принципам Европейского Союза, принимающего географические условия безопасности и единство ментального образа за исходные условия интеграции.
Закат евразийства.
Данное понимание вытекает из того, что сегодня Казахстан уже не придерживается ни собственно казахстанского варианта евразийства, которого фактически нет из-за его былой некритической ангажированности под якобы комплементарную нам Россию, но не приемлет и старого российского варианта, который фактически превратился в некий вариант империализма c элементами православного мессианства.
Это утверждение не только важно, но принципиально. Поскольку отражает и современную ситуацию с интеграцией на постсоветском пространстве, когда казахские политические элиты не хотят и не знают каким должно быть Единое Экономическое Пространство и Евразийский Экономический Союз, а российские элиты, кроме старого силового решения, маскирующегося под демократический порядок, ничего нового предложить нам не могут.
Следовательно, не осталось никаких других оснований предполагать, что развитие и взаимодействие новых независимых государств будет подчинено внешним, в том числе, силовым или политическим основаниям и мотивам, исключающим свободное право на волеизъявление и самоопределение наций. В этих условиях, только и остается по инерции до-использовать или до-эксплуатировать те политические тренды, которые когда то скрепляли данное географическое пространство, учитывая его естественную защищенность.
Состояние защищенности географическими преградами учитывалось, кстати, и во времена Российской империи, и в советское время, как фактор силового контроля, когда никому, кроме сильнейших, не было гарантировано «жизненное пространство». Однако, во-первых, теперь эта имперско-римская идея силового контроля пространства уходит в прошлое, не оставив более-менее подходящих вариантов замены. Во-вторых, Золотая Орда, Российская империя, Советский Союз были силовыми моделями контроля евразийского пространства, где центральная парадигма русского национального мессианизма – «Москва – третий Рим, четвертому не бывать» — оказалась эсхатологически пророческой в том смысле, что время этого Рима, как символа одной из двух мировых империй кануло в Лету. Обретение независимости новыми независимыми государствами взломало сам фундамент евразийства старого образца — веками складывающейся силовой модели единства народов срединной Евразии.
Казахстан в этом раскладе унаследовал не самую лучшую конфигурацию. Поскольку отсутствие географических преград с севера с Россией, открытость и достаточная условность границ не позволяла быстро самопозиционироваться, без вхождения в буферные зоны соприкосновения (приграничная торговля), интеграционные и военно-политические объединения (зона свободной торговли, ТС, ЕЭП, ОДКБ и т.д.), как это может себе позволить, например, Узбекистан. Благодаря прозорливости руководства, стране за эти недолгие годы независимости удалось избежать разных угроз, в том числе и режима «двойного гражданства», который Россия, например, использовала для дезинтеграции Грузии на стороне осетин и абхазов. Вместе с тем, необходимо отметить, что проживающие на территории Сибири тюркские этносы (татары и т.д.), имеющие свои государственные образования в составе Российской Федерации, комплементарно и с особым вниманием относятся к развивающемуся высокими темпами Казахстану, питая этим свои культурные и цивилизационные предпочтения. Этот фактор также можно отнести к положительным в сфере укоренения Казахстана на северо-западном стратегическом геополитическом направлении.
