Имя Азбергена Мунайтпасулы, родившегося в 1813 году, вошло в «Казахскую советскую энциклопедию», а также в вышедшую позже национальную энциклопедию. Официальные данные, опубликованные в 1943, 1949, 1957 годах, имеются в первом томе «Истории Казахской ССР». Там сказано: «Руководителем всех повстанческих отрядов избран казах-бедняк Азберген Мунайтпасов». Сведения о нем приводятся в разделе «Восстания в Уральской и Тургайской областях» под редакцией академика Анны Панкратовой. Азберген Мунайтпасулы был правителем города Конырат (Кунград), в 1870 году обрел почетное звание «Хивинский хан». С почтением упоминается его имя в произведениях известных акынов Бердака, Кердери Абубакира, Сарышолак-шаира, Сары Батакулы, а также в трудах великого ученого Шокана Уалиханова. В 1860 году в числе 10 казахских представителей ездил в Москву и Петербург. В городе Актобе есть улица Азбергена Мунайтпасулы.
Каким же сохранился его образ в народных преданиях?
Первая поездка батыра в Бескалу
Вот одно из исторических преданий, рассказываемых о батыре в его родных краях. Отец его умер рано, когда Азбергену было 15 лет. Когда мать однажды ушла по делам в соседний аул, мальчишка зарезал единственного имевшегося у них верблюда и засолил мясо. Мать испугалась столь не-ожиданного поступка своего сына и спросила, в чем дело. «Я собираюсь отправиться в дальнюю дорогу, — ответил ей сын, — питайся этим мясом до моего возвращения. Даст Бог, сумеешь пережить это время». Дело сделано, и мудрая мать не стала корить сына и отговаривать от намеченного. Мальчишка пешком отправился к табуну Буркитбая, знаменитого бая этого края из племени кабак. Накинув аркан, поймал добротного необъезженного коня и поехал на нем. Табунщика же, попытавшегося наброситься на юного конокрада, сбросил с лошади. Когда же Буркитбай со своими людьми примчался в аул Азбергена, того там не оказалось. Мать его сказала, что сын отправился в дальний путь, сказав, коли буду жив, верну баю его скакуна. Буркитбай был человек известный красноречием и мудростью. Узнав, в чем дело, сказал, что коня, оказывается, взял не чужой, а свой паренек, и без лишних слов отправился назад. (У бессмертного композитора Казангапа Тлепбергенова есть кюй «Белый иноходец Буркитбая»).
По нынешнему — мальчишка, по тем временам, когда считалось «в тринадцать — хозяин очага», — взрослый уже парень, Азберген направился в сторону Конырата. По дороге он встретил караванщика, который вез груз, навьюченный на девять одногорбых верблюдов-наров, и, чтобы не заплутать, поехал с ним. Караванщик оказался очень крупным и сильным жигитом-туркменом. На остановках для ночевки он легко, одной рукой, снимал с верблюдов огромные вьюки, а наутро так же легко грузил их вновь. Сколько ни пытался Азберген заговорить с ним, тот отделывался молчанием. И не приглашал его к дастархану, питался отдельно. Караванщик употреблял насвай, а когда Азберген попросил у него дать понюшку, тот как всегда отмолчался. У Азбергена кончились запасы провизии. Кончилась и вода, стала томить жажда. А караванщик даже за человека его не считал и никакого внимания не обращал. Юношу вконец взбесило поведение туркмена, напрочь лишенного мусульманского добросердечия. И когда тот, сидя верхом на верблюде, вынул золоченую табакерку и собирался употребить насвай, Азберген подъехал к нему вплотную, вытащил из-под полы чекменя короткую кривую саблю, отсек караванщику голову и повел девять верблюдов-наров с вьюками далее. Захваченную добычу привез на базар Конырата. Когда он продал все вещи и верблюдов, с чувством умиротворения достал из-за голенища золоченую табакерку, постучал ею о луку седла и стал нюхать насвай. И тут заметил, что на него пристально смотрит некий туркмен в годах. Азберген быстро взял себя в руки и, не подавая виду, что встревожен, сунул табакерку назад за голенище. Тогда тот человек спросил сам: «А как там мой сын, все ли у него благополучно?». Азберген поприветствовал человека старшего по возрасту. «Сынок, — сказал туркмен, — я узнал эту табакерку. Где ты ее взял?». Юноша не нашелся сразу, что ответить… Тот не отставал. И Азбергену поневоле пришлось рассказать всю правду. Он поведал обо всем, как было в пути с караванщиком. Тогда старик сказал: «То-то я и сам опасался, что с ним случится нечто подобное. Высокомерие, наверное, не может быть к лицу никому, кроме одного лишь Аллаха. Знал я это. Оказалось, сын мой погиб от рук человека, равного ему. Идем же ко мне домой, будь моим гостем». По юношеской своей самоуверенности Азберген последовал за стариком к нему домой. Дома старик позвал слугу, велел зарезать овцу и принял Азбергена с почетом. Затем стал упрашивать: «Переночуй у меня, переспи на постели моего сына». Потом велел снохе постелить постель сына и уложить на нее гостя. Лишь тогда сноха и старуха старика поняли, что он замыслил. «Я испытал испуг, — вспоминал позже Азберген. — Ночью смуглая молодица с булатным кинжалом в рукаве, ступая по-кошачьи, трижды подбиралась ко мне и трижды уходила прочь. Однако честь сильнее смерти, я не подал виду. Продолжал себе лежать, будто ничего не видел».
Наутро старик сказал Азбергену: «Сынок, сын мой погиб не от руки какого-то разбойника с большой дороги, а потерпел смерть от равного себе. Сына уже не вернешь. Стань же ты мне названым сыном. Возьми в жены его вдову». И старик благословил их. После этого Азберген не ведал нужды и недостатка. Таково предание, художественно отлаженное устами народа. И все же в подтексте этого предания, похоже, таится истина.
Другое из народных преданий имеет отношение к Токпану. Если станем рассказывать о корнях родословной Токпана, то это займет много времени, поэтому поведаем кратко: Токпан — родной сын батыра Котыбара – отца Есет батыра. Член-корреспондент Академии архитектуры СССР, лауреат Государственной премии Толеу Басенов и Герой Социалистического Труда, основоположник Зыряновского свинцово-цинкового комбината Наби Жаксыбаев — прямые потомки Токпана.
Могила Токпана находится на южном берегу озера Жомарт в Шалкарском районе Актюбинской области. В народе эту могилу называют «Там Токпана». Это — национальный архитектурный памятник, вошедший в список охраняемых исторических памятников Республики Казахстан.
Имевший около четырех тысяч лошадей, Токпан зимовал в песках Барсуки, а летом переезжал на Жамантау и селился на берегах рек Уил и Киил. Его имя сейчас носит в Алгинском районе урочище Токпансай, а в Шалкарском районе — озеро Токпанколь. Токпан прожил долгую жизнь.
По преданиям, у него был знаменитый скакун Тортобель, которого Токпан бай берег как зеницу ока, в жару велел ставить для него отдельную крышу, приставив к нему охрану. Многие зарились на этого скакуна, однако хозяин никого к Тортобелю и близко не подпускал. И вот желание овладеть этим знаменитым скакуном загорелось у юного шестнадцатилетнего леопарда — Азберген батыра. Конь — крылья жигита, и захотелось ему напоказ завистливым недругам в чужих краях поехать в Хиву на Тортобеле. Несколько раз приезжает он в аул Токпана. Попросить прямо, так норов старшего сородича известен, не даст. И характер у него к тому же крут. Зная это, Азберген не решается попросить у Токпана его любимого скакуна. Ломает голову, не зная, как подступиться к баю. Тогда он говорит младшей жене Токпана, что, так, мол, и так, мне нужен Тортобель. Не насовсем. Лишь съездить в Хиву. «Говорят же, в трудное мгновение выход сыскать умеет баба, ты уж, тетушка, посоветуй, как мне быть», — неотвязно пристает он к ней. Дочь благородных кровей обычно отличается и мудростью, она не решается отказать юному, пылающему отвагой младшему сородичу своего мужа и говорит ему: «Старший брат твой, мой муж, бывает, в полдень купается в озере. Попробуй попросить скакуна в это время». Более она ничего не сказала. И стал Азберген батыр выслеживать, когда Токпан прибудет купаться в озере. День ждет, два ждет, наконец, лишь на третий день, в самый полдень, когда все прячутся в тень, таятся в своих юртах, Токпан один тихим шагом направился к озеру. Зашел в воду по пояс, ополоснул лицо и тело. Стал с наслаждением плескаться в озере. Спустя какое-то время Токпан, убеждаясь, что вокруг нет ни единой живой души, стал озираться по сторонам. Огляделся и, сняв тюбетейку, быстро мокнул голову в воду. И тогда по-соколиному зоркий Азберген заметил на темени старшего сородича плешь величиной с наперсток. В те времена плешь у человека считалась большим недостатком. Притаившийся Азберген вскочил на ноги и в несколько прыжков оказался возле Токпана и воскликнул: «Ассалаумагалейкум, ага!». А разве Токпан был прост (будь он прост, то разве бы сохранилось его имя по сию пору?)? Усмехнулся он и молвил: «Э, будь ты неладен! Ох, уж ты и негодник, единственный отпрыск Мунайтпаса, и ходишь-то всегда там, где бы не надо ходить тебе! Ты же пришел просить у меня Тортобеля. Седлай его». Затем добавил: «Достойный жигит не должен говорить всем подряд о том, что он видел и что он слышал».
Так добыл юный батыр знаменитого скакуна, которого до этого не седлал никто, кроме самого Токпана, старшего сородича Азбергена.
Спасение Кудияр хана
Сказители народа повествуют, как легенду, спасение Азбергеном кокандского хана Кудияра. Оренбургский генерал-губернатор пригласил кокандского хана Кудияра на переговоры в Оренбург. Назад он хана не вернул, держал его взаперти. Так же захватил он и хана Младшего жуза — Шергазы. Этот метод колонизаторы использовали издавна, они в прежние времена таким же образом пригласили в гости младшего брата Тауекел-бахадур-хана — Ораз Мухаммеда и тоже пленили его. Спустя изрядное время, сославшись на какие-то дела, связанные с народом, к генерал-губернатору поехал из Хивы Азберген. В дар он привез целый сундук дорогих вещей. Решив забыть о некоторых противоречиях меж народами, они пришли к обоюдному согласию. «Добившийся» хорошего результата генерал-губернатор оказал Азбергену почет и на прощание наполнил его сундук подарками. Перед прощанием Азберген сказал: «Кудияр — мой хороший знакомый, позвольте мне попрощаться с ним». Хан со своей прислугой содержался в небольшой землянке. Азберген вместе со своим помощником Дабылом (сын Бекет батыра Серкебайулы) зашел к хану. Поздоровавшись, выложил из сундука, который был в руках Дабыла, дорогостоящие подарки и уложил туда хана. Дабыл, как говорят сказители, был человеком необычайной силы, он зажал сундук под мышкой и последовал за Азбергеном. Русские не заметили бегства хана. А Азберген, добравшись до поджидавших его жигитов, пересадил хана в тарантас и помчался дальше.
Кудияр, видимо, еще раньше чувствуя некую опаску, велел сшить себе новый чапан и зашил в него одни сторублевые банкноты. Это прознали сопровождавшие Азбергена жигиты и вознамерились убить хана и прибрать к рукам его чапан. Почуявший это Азберген ни на шаг не отходил от хана. Когда одолели большую часть пути, батыр, захватив с собой Кудияра, бежал. Утомившиеся от долгого пути, жигиты в это время безмятежно спали. Говорят, добравшись благополучно до своих владений, Кудияр хан, сильно взволнованный благородством Азбергена, отдал ему в жены свою младшую сестру по имени Кенже, затем уступил ему и свой трон. Однако беспокоившийся за судьбу своего народа Азберген батыр не задержался там. Прощаясь с батыром, хан выказал ему особый почет и щедро одарил его. Одним из таких даров, рассказывают, было изготовленное по-особому образцу ружье. Когда, затемнив юрту, вынимали это ружье из чехла, то в юрте становилось светло как днем. Это ружье, переходя из рук в руки, дошло до Эмира Машана мырзы и хранилось до недавних дней. Так рассказывали в пору нашего детства мудрые и памятливые старцы, которые как бы заменяли казахам целые книги. «Ружье это было уплачено в качестве калыма за невесту и потом пропало». Позже Есета Котыбарулы вызывали в Оренбург, обвиняя в том, что он вместе с Азбергеном принимал участие в организации побега Кудияра. Сведения об этом есть в архиве. Все потомки племен кабак-тлеу как легенду рассказывают об этом подвиге Азбергена, подвиге человека, который увел хана Кудияра из пасти льва, и гордятся батыром. Кудияр — наследник предшествовавшего ему хана Шерали. Шерали ханствовал в 1842-1845 годы, а Кудияр правил в 1845-1875 годы. Был перерыв лишь в 1858-1862 годы. Как пишет доктор исторических наук Хамит Зияев, Кудияр хан проживал в Оренбурге в чьем-то частном доме. Позже бежал с помощью некоего казаха, после чего через Афганистан, затем через Индию перебрался в Японию. Здесь он вел переговоры с представителями правительства Англии и просил их поддержки для того, чтобы снова создать ханство. Скончался по возвращении в Афганистан.
Позже алматинский ученый-историк С. Сайфулмулюкова доказала на конкретных фактах, что «неким казахом» являлся Азберген батыр. Зияева винить нельзя, ибо в ту пору было запрещено упоминать имя Азбергена.
И действительно, чтобы совершить столь мужественный поступок, на который пошел Азберген батыр, нужна была, наряду с большим умом, еще и настоящая отвага. И спасение Кудияр хана было совершено, чтобы воспрепятствовать колониальным устремлениям царской России. Потому что с народом, лишившимся хана, было бы легко расправиться.
Ученый Малик Габдуллин пишет: «Рассказы, изначально основанные на исторической правде и конкретных фактах, позже превратились в изустные народные рассказы». Мы в своей публикации отобрали из множества преданий, связанных с Азбергеном, лишь те из них, которые соответствуют этому выводу.
Источник информации: http://www.avestnik.kz/?p=25517
