Глава государства предложил казахстанцам задуматься о будущем названии своей страны. Такая инициатива прозвучала в Атырауской области в ходе встречи Нурсултана Назарбаева с представителями интеллигенции. Получилось так, что обсуждение послания президента народу страны – «Казахстанский путь – 2050: Единая цель, единые интересы, единое будущее» и идеи «Мәңгілік ел» получило неожиданное продолжение. Глава государства предложил новое название страны «Қазақ елі».
«В названии нашей страны есть окончание «стан», как и у других государств Центральной Азии. В то же время иностранцы проявляют интерес к Монголии, население которой составляет всего два миллиона человек, при этом в ее названии отсутствует окончание «стан». Возможно, надо рассмотреть со временем вопрос перехода на название нашей страны «Қазақ елі», но прежде следует обязательно обсудить это с народом», – заметил президент.
Аргументы главы государства действительно носят убедительный характер. Взять Монголию. Эту страну с официальным визитом посетил бывший президент США Джордж Буш-младший, а также экс-глава Пентагона Дональд Рамсфельд. Чем наша страна хуже Монголии. Тем более что у Казахстана есть свои неоспоримые преимущества. Мы играем заметную роль на постсоветском пространстве, входим в тройку «больших экономик» региона, являемся лидером в области обеспечения глобальной ядерной безопасности, а в 2010 году председательствовали в ОБСЕ. Т.е. по многим критериям, Казахстан заметное государство в Евразии. Но при этом суффикс «стан» в названии, действительно, делает страну малоприметным в глазах зарубежного обывателя. Другой вопрос: откуда появился хвостик «стан»?
В советский период наше официальное наименование было Казахская Советская Социалистическая республика (КазССР, – ред.). Грубо говоря, речь шла о Казахской республике. А в декабре 1991 года, после развала СССР, была подписана декларация «О государственной независимости Республики Казахстан». Здесь появилось немного другое название страны «Республика Казахстан». А в упрощенном варианте – «Казахстан» с суффиксом «стан». Скорее всего, решили не оригинальничать. Все соседние республики Центральной Азии, которые еще раньше заявили о независимости, использовали суффикс «стан» в своем названии. Мы пошли к независимости по проторенной дорожке.
Но суффикс «стан» в названии страны не является родным для государств нашего региона, преимущественно являющихся тюркоязычными. В то время как «стан» имеет индоевропейские корни и с персидского языка означает «место стоянки, стойбище», а в современно значении – «станица», страна. Исторически в нашем регионе суффикс «стан» использовался в названии Могулистан, государства существовавшего на территории Юго-Восточного Казахстана и Кыргызстана в XIV-XVIII века. В итоге, кроме Казахстана и его соседей по Центральной Азии, сегодня суффикс в названии встречается у Афганистана и Пакистана. Стран, которые в современном мире чаще ассоциируются с нестабильностью, насилием, отсталостью, а с недавнего времени с терроризмом.
Естественно, что на этом фоне выгодно отличается «Қазақ елі» («Страна казахов», – ред.), которое не заимствовано из других языков. Правда утрачивается употребление слова республика, что подразумевает под собой республиканскую форму правления. Хотя отметим, что не название определяет реальное положение дел. Название только отражает такое положение дел. А потому, отсутствие слова «республика» само по себе не отменяет республиканской формы правления.
Не первые и не последние…
Сегодня переименованием страны никого не удивишь. Другое дело, какие цели преследуются? И здесь целый буклет пояснений, почему новое название лучше старого.
Так, с подобной идеей в конце прошлого года выступил чешский президент Милош Земан. Вместо «Чешской республики» он предложил использовать простое и броское название «Чехия». Республика, как отмечают местные наблюдатели, звучит неказисто, и больше присуще для диктатур из третьего мира. В то время как речь идет о государстве в центре Европы, где есть высокие стандарты жизни. И что не менее важно, Чехия легко звучит на языке и легко «обыгрывается» в слоганах. Например, «Я люблю Чехию!». Такое с «Чешской республикой» определенно не получится.
Но есть и еще одно веское обстоятельство, заставившее чехов задуматься о новом названии страны. Это теракт в Бостоне, который учинили чеченцы братья Царнаевы в апреле прошлого года. Тогда гнев американцев обрушился на ничего неподозревающую Чешскую республику. Едва улетучился дым бостонского теракта, как в социальных сетях появились призывы бойкотировать поездки Чехию, а наиболее радикальные пользователи даже предлагали разбомбить эту страну.
«Что Америка сделала Чехии? Где вообще находится эта Чешская Республика?», – вопрошали фейсбучане и твиттериане.
Дело принято настолько неожиданный поворот, что в итоге пришлось вмешиваться дипломатам. Посол Чешской республики в США Петр Гандалович всем пояснял, его родина является надежным союзником США в глобальной борьбе с терроризмом. И уж точно, не собиралась терроризировать рядовых американцев.
«По мере того, как появляется все больше информации по поводу происхождения предполагаемых злоумышленников, я обеспокоен обнаружением в соцсетях неудачного и неверного толкования в этом отношении […] Чехия – это государство в Центральной Европе, Чечня – часть Российской Федерации», – заявил Гандалович.
В середине 2013 года компания по переименованию страны началась в Румынии. Главная причина заключается в том, что часто румын выдают за цыган. Последней каплей, переполнившей чашу терпения, видимо стало решение французских властей по выселению из страны мигрантов из Восточной Европы. Как раз в тот период, а именно 4 года назад, в Европе громко заговорили о цыганах из Румынии. Хотя компания давно закончилась, обида, как говориться, осталась.
Новое название страны, как считают активисты, позволит стереть позорное клеймо с граждан страны. Петиция в середине прошлого года собрала подписи 3,5 тыс человек. Но активисты уверены были, что им удастся заручиться поддержкой как минимум 150 тыс. граждан, что дает право внести предложение на рассмотрение в парламент страны.
«Римляне — в Италии. Цыгане происходят из Индии, откуда они расселились по всему миру. Ром — это ямайский напиток», – говорилось в тексте обращения.
В качестве альтернативного названия рассматривается Дакию. Это имя древнего племени, которое расселялось на территории нынешней Румынии во II-I веках до нашей эры. Впрочем, дискуссии о переименовании разворачивались не только в странах дальнего зарубежья. Но и на постсоветском пространстве. Так, известны планы грузинских властей о переименовании страны в «Джорджия» (Georgia, – ред.). В 2011 году они направили ноту в ООН. Грузия используется в русском языке, а в англоязычных странах эту страну называют Джорджия. Интересно, что точно также звучит один из штатов в США. Но для грузинских властей, такое сходство только на руку.
Главный мотив переименования страны, как полагают эксперты, это политические амбиции экс-президента страны Михаила Саакашвили, который на пути к демократии и вступления Грузии в Евросоюз и блок НАТО, всячески акцентировал внимание и слух на англоязычном произношении. И в тоже время он занижал влияние России. Кстати, после победы «революции роз» поменялось не только название страны, но и флаг.
Под знаком перемен
Считается, что в XXI столетии, когда балом в глобальной экономике будет править информация, страны будут чаще менять названия. По большей части из-за маркетинговых соображений. Кто мог подумать, что созвучие Чехия и Чечня несет риски экономического и политического характера для Праги. Или в нашем случае, суффикс «стан» ставит страну вровень с Афганистаном, хотя между нами огромный разрыв в уровне развития. «Стан», как обращали внимание блоггеры, в сознании людей ассоциируется с отсталостью, хотя Казахстан не является таким государством. В то время как удачное название может даже создать преимущества. Какие именно?
К примеру, название «Қазақ елі» имеет тюркские корни. И в этом смысле способно как формировать патриотические чувства у населения, так и вызвать их всплеск. Кроме того, как показывает практика, нередко названия страны, политических организаций ведет к росту национального самосознания. Оно акцентирует внимание на самобытности того или иного народа. Это в свою очередь способствует его мобилизации. В истории известно много случаев, когда одно слово играло роль катализатора общественных процессов.
Так, можно вспомнить магию слова «гражданин», продукта Великой французской революции, вокруг которого объединялись вольнодумцы. Они с этим словом связывали перемены в жизни общества. Им казалось, что достаточно только назваться гражданином, как Франция перемениться до неузнаваемости. Как видим, с названием или словом, люди связывают определенные ожидания. К примеру, сегодня в Латинской Америке все чаще произносят имя Симона Боливара и говорят о боливарианской революции. В этом имени мы можем услышать смелость и справедливость, которой сегодня не хватает людям. Но самое главное, что оно притягивает массы. Вот и получается целая идея, идеология, заложенная в коротком слове.
Новое называние страны, как и перенос столицы, не редко означает смену эпох в развитии государства или политического курса. И здесь тоже есть свои аргументы. В 2012 году была принята новая Стратегия «Казахстан 2050». Этот документ, с одной стороны, подводит черту под более чем 20-летним этапом независимости, с другой – определяет новые направления и цели развития. И в этом смысле новое название страны – это сигнал остальному миру, в том числе инвесторам, желающим внести свой вклад в перемены.
Иными словами, у предложения президента есть свое рациональное зерно, но есть и трудности, правда заземленного характера. В случае переименования возникает одна серьезная проблема – это изменения в документах: паспортов, удостоверений, справок. Но если разобраться, то мы уже проходили через эту процедуру, в момент, когда обрели независимость, а на политической карте появилась страна Казахстан. Поэтому, говоря о переименовании страны, стоит задаться вопросом: оправдает ли новое название хлопоты и потраченные средства?
Другой вопрос: готовы ли Казахстанцы распрощаться с нынешним названием республики? Надо признать, что в разное время подобная идея дискутировалась. Причем главный аргумент сводился к негативной ассоциации суффикса «стан». Как правило, тут же на одну полку с Казахстаном ставили Афганистан, хотя очевидно, что страны имеют разные политический и экономический потенциал и находятся в разной весовой категории. Единственное, что их действительно объединяет – это «стан».
К примеру, в мае прошлого года веб портал «nur.kz» даже провел интернет голосование, в ходе которого 25 процентов респондентов предпочло другое название Казахстана. Правда заметим, что интернет опрос не был репрезентативным, а значит, не может отражать настроения в обществе. И в этом смысле, как отметил казахстанский лидер Нурсултан Назарбаев, нам действительно, предстоит семь раз отмерить, прежде чем один раз отрезать. Или говоря иначе, развернуть широкую дискуссию в обществе.
Асель ТУРЛАНОВА, Алматы
