[:ru]
(посвящается памяти женщин Великой Степи)
По воле Всевышнего, вопреки крикам, угрозам, насмешкам, клевете толпы этноманкуртов* мы шаг за шагом, мужественно идем к полному и окончательному восстановлению как духовного, так и визуального самосознания нации, реконструкции повседневной культуры предков, избавляясь от тяжелого груза беспамятства…
И вот, несколько штрихов к портрету казашки-аристократки ханской эпохи. Впрочем, вплоть до 20-х гг. ХХ века женщины, девушки в зажиточных казахских семьях продолжали подводить глаза, сурьмили брови и ресницы, употребляли белила, пахучие мыла и духи, покупаемые кочевниками при обмене на рынках Средней Азии, Кашгара, привозимые мужчинами из дальних путешествий, хаджа (паломничества), деловые поездки в центры мусульманского Востока.
Вопреки стереотипу о «черномазой рабыне колониальной эпохи», наши предки в благополучные эпохи отличались тонким эстетическим чувством, а казашки как представительницы южносибирского или туранского расово-антропологического типа отличались белизной, миловидностью, большими черными миндалевидными глазами (в казахском фольклоре: «глаза верблюжонка»), тонкой талией. Ввиду кочевого образа жизни и высокой мобильности, употребления в пищу чистых и полезных продуктов, казахские женщины надолго сохраняли молодость и подвижность, почти не страдали ожирением.
В основе казахских представлений о женской красоте лежали идеалы и каноны, господствовавшие на мусульманском Востоке. Именно beauty-традиции исламского мира, Ирана и Средней Азии оказывали главное и решающее влияние на моду и косметику, наряды и аксессуары женщин-казашек средневекового Казахского Султаната (ханства).
«Шлю привет тебе, тонкобровая!»( «Айттым салем, қаламқас!») – так начинается известное стихотворение Абая (Ибрахима) Кунанбайулы. Поэтическим синонимом слова «девушка» (кыз) было еще «қиғашқас» («изогнутые брови»). При этом благодаря использованию восточной сурьмы (арабская, индийская) казашки достигали большей выразительности глаз, густоты и красоты черных бровей и ресниц.
Мы можем догадываться о роскоши и ослепительных нарядах тюркских женщин кочевой элиты Золотой Орды и Казахского Ханства. Хотя есть и реальные историко-этнографические описания (например, записки арабских дипломатов, посетивших Золотую Орду при Узбек Мухаммед хане), также археологические артефакты, музейные экспонаты, ценные сведения из тюркского фольклора.
С уверенностью можно говорить о таких признаках аристократического внешнего облика знатных казашек древности, как одежды из дорогого шелка и парчи, меха горностая и соболя, бриллианты и жемчуга, массивные золотые украшения, павлиньи перья. Считается, что в доколониальную эпоху Казахстана юные особы из богатых аристократических семей, тем более ханские дочери, носили на себе до 20 кг золотых украшений, а это тяжелые серьги и браслеты, кольца, нагрудники, подвески и пр. До наших дней дошла зарисовка казахской девушки начала 19-ого века в шапочке со свисающими перьями красивой и дорогой птицы павлина (по-казахски называлась «тауыс кусы»).
Кстати, именно от тюрков Золотой Орды жительницы русских княжеств переняли привычку разукрашивать лица белилами и румянами и рисовать черные (?) брови, хотя многие исследователи пытаются объяснить это якобы влиянием Европы или собственной культурой. Известно, что по мере усиления Московского централизованного государства, отпадения от Золотой Орды косметика и «бусурманское» разукрашивание женских лиц на Руси стало преследоваться Церковью, равно как и тюркский музыкальный инструмент «домра» (вост. «тамбура»). Популярность косметики и духов возвращается в Россию уже с 19-ого века, благодаря связям с сбросившим церковное иго Францией и Европой вообще.
И здесь нужно пояснить, что ислам – единственная мировая религия, которая не выступает против использования косметики и парфюмерии. В целом, согласно Сунне Пророка не воспрещается, а порой и предписывается красить веки, ресницы и брови сурьмой** ввиду ее полезных свойств, защиты от конъюнктивита, как средства для улучшения роста ресниц и пр. И даже умеренно использовались такие средства и мужчинами-мусульманами.
Не приходится говорить о популярности среди мусульманских народов традиционных арабских духов. В мусульманизированной традиции человек, тем более женщина, обязаны были думать не только о вечности и Боге, но и «ближайшем мире» (дунья), поэтому нельзя было пренебрегать гигиеной, чистотой жилища, одеждой, внешностью. Вопреки до сих пор гуляющему по Евразии стойкому идеологическому «вирусу» о дикости казахских кочевников и их якобы оторванности от исламской цивилизации, женская половина казахского общества, именно в благополучные в социальном отношении времена, уделяла достаточное внимание своей внешности и здоровью, и неизменно пользовалась натуральной восточной косметикой, в основе изготовления которых лежали, как правило, природные минералы, растительные масла.
Косметика у казахов носила общее название «опа-далап». Под ним подразумевалось пудра или белила «опа» (происходит от араб. «офа»), сурьма, хна, басма; масляные духи, называемые әтір (араб. «атр»), также далаб (возможно «талаб» или «лаб», скорее персидский термин) – краска для губ. Даже в XIX веке российский дипломат и краевед А. Левшин (которого величают Геродотом казахского народа) в своем капитальном труде «Описание казахского народа» (в оригинале «Описание киргиз-кайсацких или киргиз-казачьих орд») вскользь упомянул наличие у женщин-казашек «косметичек». И это упоминание из уст серьезного дипломата и независимого иностранного исследователя для нас весьма важно.
Сурьма для мусульман и многих народов Востока (еще со времен древнеегипетской цивилизации) была не только косметическим, но и лечебным средством, т.к. она, как объяснялось в традиции, защищала глаза от воспаления, от песка, пыли, солнца и «сглаза». Черная сурьма делала глаза более выразительными и подчеркивала природную красоту. Казахские красавицы, как и другие женщины Востока, несмотря на кочевой быт, сурьмой красили и веки, и чернили ею брови и ресницы.
Кстати, о кочевом быте. Многие понимают его как варварское существование и отсутствие всякой цивилизации и культуры; также как будто это было хаотичное, круглогодичное бродяжничество; помимо этого создают в своем воображении непроходимую стену между Степью и Городом. Между тем, фундаментальные исследования историков, археологов давно доказали, что в Центральной Азии был симбиоз кочевой и оседло-городской культур, и степи ни в коем случае не были изолированы от центров ремесла, торговли, науки и образования – городов Средней Азии, Южного Казахстана и Семиречья, Поволжья, Восточного Туркестана.
Из казахских аулов люди постоянно ездили в города – прежде всего для ведения торговли, обмена сельскохозяйственной продукции и скота на мануфактурные изделия; покупали там сухофрукты, рис, мыло, ткани и т.д. В целом, казахи всегда были в курсе событий в близлежащих и даже дальних городах Востока, бурно обсуждали региональные и международные события. И мода также приходила к казахам из городов мусульманского Востока.
Поэтому, учитывая достаточную степень интеграции казахских степей с остальной частью мусульманского мира, неудивительно давнее знакомство казашек с сурьмой, белилами (опа), губной помадой (далаб), хной и басмой. Можно привести немало свидетельств в пользу распространения восточной косметики в казахском кочевом обществе. Прежде всего, это материалы самого казахского фольклора.
Так, все знают или хотя бы слышали о популярном казахском лиро-эпосе «Кыз Жибек», по мотивам которого был снят художественный фильм (1975). Конечно, этот советский фильм – лишь слабая тень древнего эпоса. Мы имеем в виду то, что талантливый режиссер С. Ходжиков при всем желании не имел возможности показать в советский период роскошь и богатство ханской эпохи, настоящую жизнь казахских степных принцесс.
В эпосе красочно и в то же время реалистично описан быт и одежда казахских кочевников, прежде всего женщин, рубежа позднего средневековья и начала новой эпохи (для истории Казахстана это – XVII-XVIII вв.). Во-первых, обращает на себя внимание то, что героиня эпоса Жибек и все другие женщины ханской семьи ездят не верхом на лошади, а как истинные аристократки в основном передвигаются в красивых крытых повозках («күйме»), с откидным верхом, с колокольчиками. О красивых казахских жилищах-повозках писал и ученый Ибн Рузбихан Исфахани в XVI веке.
Во-вторых, при чтении великого эпоса «рябит в глазах» от золота. И это не фантазия, т.к.в образцах казахского фольклора, относящихся к более поздним временам, информации о золотых украшениях уже нет. Вместо золота чаще фигурирует серебро, а то и честно оплакивается бедность и несчастья народа. В эпоху «Кыз Жибек» серебро редко использовалось казахами в ювелирном деле; а еще есть мнение, что из него заказывали украшения только рабыни, служанки. Серебро бытовало в форме торговых слитков («жамбы»), разного веса (чаще в 1, 88 кг).В ханскую эпоху из данного, более дешевого драгоценного металла кочевники изготавливали лишь предметы быта, как сундуки, шкатулки, седла.
Батыр Толеген в поисках желанной Жибек (которую не видел, но слышал о ее красоте молву) встречает в богатом кочевом караване хана Сырлыбая, держащем путь к берегам Урала (Жаик), несколько десятков чернооких красавиц, одна краше другой; и каждый раз, восхищенный красотой и великолепием одежды и убранства, повозки (кареты) девушки, он думает, что это и есть Жибек, но ошибается, а друг его просит быть терпеливым. Наконец, на горизонте появляется сама ханская дочь Жибек – ослепительной, неземной красоты, сверкающая золотом и алмазами.
При описании степных красавиц и предметов быта в эпосе называются модные ткани из восточных стран, как «дурия», «торка» и др. (дорогие шелковые ткани с нежными узорами), «гаухар сырга» (бриллиантовые серьги), «золотые подвески», даже «золотая камча» (т.е. с позолоченной рукояткой), позолоченные туфли (т.е. туфли «казахской Золушки»), «асфахани килемдер» (исфаханские ковры) и пр. Также в одном месте Толеген раздает сорока девушкам, сопровождавшим Жибек, подарки – каждой по одному большому слитку серебра «джамбы». При описании казахских красавиц важна деталь, что глаза у них подведены сурьмой: «Қара жорға мінгені, Қара «торқа» кигені, Екі көзі сүрмелі» («На черном иноходце, Одетая в черный дорогой шелк, С насурьмленными глазами»).
_______________________________________
*этноманкурт – человек, потерявший память о прошлом своего народа. Термин «манкурт» был введен великим писателем Ч. Айтматовым в повести «Буранный полустанок».
** сурьма (кохль) – древнейшее косметическое средство на Востоке для ухода за глазами, бровями и ресницами, которое изготавливается на основе растолченного черного камня с добавлением различных масел.
Н.Даутбеккызы
[:]
