Дипломная работа.. Колониальный режим в Индии и усиление английского колониализма

СОДЕРЖАНИЕ

ВВЕДЕНИЕ

1 КОЛОНИАЛЬНЫЙ РЕЖИМ В ИНДИИ

Колониальная политика Великобритании в Индии

1.2 Особенности национально- освободительного движения в Индии

1.3 Борьба за независимость и возникновение первых профсоюзов

2 УСИЛЕНИЕ АНГЛИЙСКОГО КОЛОНИАЛИЗМА

2.1 Английская колониальная политика в Индии после первой мировой войны

2.2 Обострение политической борьбы в Индии

2.3 Углубление противоречий в национальном движении

ЗАКЛЮЧЕНИЕ

СПИСОК ИСПОЛЬЗОВАННОЙ ЛИТЕРАТУРЫ

Актуальность темы работы. Изучение процессов социально-экономической трансформации индийского общества в колониальный период является одной из важнейших и интереснейших тем в исторической науке. До сих пор еще остается масса нерешенных проблем относительно той роли, которую сыграл европейский колониализм в судьбах зависимых народов, глубины и качества изменений, произошедших в социально-экономической структуре последних.

Остается много вопросов относительно характера культурных заимствований покоренных народов у европейцев, насколько глубоко новации проникли в глубь традиционного социума. Без этого невозможно понять сути экономических, социальных, политических и культурных процессов, протекающих в современном индийском обществе.

Десятилетия, прошедшие со времени обретения бывшими европейскими колониями независимости, показали, что прошлое продолжает в значительной мере довлеть над настоящим. Основа многочисленных региональных конфликтов, возникших на Азиатском континенте во второй половине XX — начале XXI веков, была заложена еще во время колониальной зависимости.

Британский колониализм был заинтересован в капиталистической трансформации традиционного индийского общества, опиравшегося на общинно-кастовую структуру и индуизм, как вероучение и образ жизни. Традиционная индуистская терпимость к чужим идеям и образу жизни способствовала тому, что протест против насаждавшегося англичанами нового способа производства и существования со стороны традиционного большинства индийского общества проявлялся в основном в пассивной форме. В то же время, адаптация к буржуазной трансформации и втягивание в нее значительных (абсолютно, а не относительно своей доли в населении) масс людей происходит в активной форме. Британский колониализм целенаправленно использовал эту цивилизационно- поведенческую особенность индийского общества для создания в нем буржуазно-энглизированной прослойки. Однако со временем эта прослойка, сохраняя ориентацию на западно-буржуазные ценности, встает во главе НОД. Такая метаморфоза произошла и с ИНК (Индийским национальным Конгрессом), созданным в 1885г. не без британской поддержки, и практически монопольно руководившим НОД вплоть до провозглашения независимости страны.

Целью работы является показать период активного завоевания Индии Англией, развитие колониального режима, эволюцию и формы управления и эксплуатации богатств Индии, и показать конечный результат политики завоевания. А так же целью данной работы является исследование воздействия колониальной политики Великобритании на социальную, экономическую и духовную сферы жизни традиционного индийского общества в конце XIX — начале XX веков.

Для достижения поставленной цели в работе определены следующие задачи:

Выявить основные черты развития и социальной организации индийского общества;
Дать общую характеристику колониальной политики Великобритании в XIX веке, выделить ее основные движущие силы, цели и методы;
Показать основные формы взаимодействия между субъектами колониального контакта, характер инноваций, привносимых европейцами и степень их усвоения коренным населением;
Определить основные виды реакции индийского социума на распространение капиталистической социально-экономической системы;
• Оценить итоги развития индийского общества в условиях английской колонизации региона с конца XIX до XX веков.

Показать отношение к национально-освободительному движению с учетом позиций ИНК и колониального правительства как главных субъектов индийской политики в рассматриваемый период, определить роль партийных и непартийных организаций в национально-освободительном движении;

Методологическая и теоретическая основа работы. Методологическую основу настоящего исследования составили теоретические разработки, которые содержатся в трудах отечественных и зарубежных индологов. Их основные положения и определения автор использовал в качестве ориентиров и инструментов при изучении проблем в колониальной Индии. Социально-экономические и политические процессы в Индии первой половины XX века рассматриваются с позиций «синтезного» подхода. Идея «колониального синтеза» дала импульс для развития и переосмысления теоретических положений цивилизационного и формационного подхода к изучению истории стран Востока в новое и новейшее время.

Степень изученности темы. Историографическая проблема охватывает огромный список исследований, как на русском, так и на английском языках. Однако, в силу невозможности прочитать весь объем монографий, мною были использованы работы таких исследователей как Маляров О.В. «Роль государства в социально – экономической структуре Индии»[1]. Данный автор описывает социальную и экономическую структуру Индии в период колониальной зависимости, Виноградов В.Н. «У истоков лейбористской партии»[4], Ерофеев Н.А. «Чартистское движение»[5], Виноградов К.Б. «Дэвид Ллойд Джордж»[9], Кертман Л.Е. «Джозеф Чемберлен и сыновья»[10],Давидсон А.Б. «Сесил Родс- строитель империи»[11], Ерофеев Н.А. «Туманный Альбион. Англия и англичане глазами русских»[12], Ерофеев Н.А. «Закат Британской империи»[13], В книге Ерофеева описывается как зависимые страны получили свою независимость, Крылова Н.С. «Содружество наций: политико- правовые проблемы»[14], Крылова Н.С. описала проблемы 20 века, которые неотступно следовали за странами, получившие свою независимость.

Boyce D.G. “Decolonisation and the British Empire”[2](Бойс Д.Г. «Деколонизация и Британская Империя») Автор опирается на источники в документах и приказах, он описывает Британскую империю и колониально зависимые страны, Butler L.J. “Britain and Empire”[3](Батлер Л.Ж. «Британия и Империя») Butler L.J. также описал историю Великобритании, работа данного автора переводится как «Британия и Империя», ’’Cultures of Empire. Colonizers in Britain and the Empire in the Nineteenth and Twentieth Century”[6](«Культуры Империи. Колониализм в Британии в 19 и 20 в.в.»), в этой книге дана полная картина культуры Империи, а также описана социальная структура и экономика Англии в 19- 20 в.в., James L. F. “The Rise and Fall of the British Empire”[7](Расцвет и Упадок Британской Империи), в данной книге описывается вначале развитая экономика, культура, затем завоевание зависимых стран и в конце концов приобретение независимости Индией, Lloyd T.R. “Empire. The History of the British Empire”[8] (Ллойд Т.Р. Империя. История Британской Империи), в этой книге также описывается история Англии. В основном вся литература на английском языке опираются на документы, историю династий.

По проблеме колониального режима необходимо отметить Ерофеев Н.А. «Английский колониализм в середине XIX в.»[15], Ерофеев Н.А. «Империя создавалась так… Английский колониализм в XVIII в.»[16].

Аспект социального движения в Англии и в Индии рассмотрен в работах Мочульского Н.Ф. «Рабочее движение в Англии накануне второй мировой войны»[17], Гуровича П.В. «Подъем рабочего движения в Англии в 1918- 1921 г.г.»[18], Ерофеев Н.А. «Народная эмиграция и классовая борьба в Англии в 1825- 1850 г.г.»[19].

Библиография, источники, монографии, работы общетеоретического характера. В работе использована следующая литература: работы классиков марксизма-ленинизма, учебник по Истории Азии и Африки в новое время, Новая История Индии, а также другая литература по этой тематике.

Историческая школа внесла значительный вклад в изучение процессов социально-экономического развития колониальной Индии первой половины XX века.

Анализ научной литературы показывает, что отечественными и зарубежными учеными внесен большой вклад в разработку отдельных вопросов, касающихся политики в колониальной Индии.

Источниковая база по нашей теме затрагивает внутреннюю политику Англии в нач. XX в., на примере социальных волнений. К таковым источникам относятся «Английская буржуазная революция»[20], под ред. Е.А. Косминского и Я.А. Левицкого, «Английское рабочее движение накануне второй мировой войны»[21].

Проблема колониального режима в Индии освящена в «Хрестоматии по Новейшей истории стран Азии и Африки»[22]. Здесь выделены основные этапы национально- освободительного движения в Британской Индии в 1900- 1940 г.г.

На английском языке имеются множество различных источников по нашей теме, однако наиболее важные моменты по истории колониальной зависимости Индии имеются в сборнике “Empire and others: British Encounters with Indigenous people”[23].

Хронологические рамки исследования. Исследуемая проблема охватывает период английского колониального господства на Южно- азиатском регионе, на примере Индии, с 1900 по 1940 года.

1 КОЛОНИАЛЬНЫЙ РЕЖИМ В ИНДИИ

Колониальная политика Великобритании в Индии

Эпоха колониализма — исторически кратковременный период подавляющего превосходства Запада (капиталистического) над традиционным Востоком, которое, в свою очередь, является следствием неравномерности развития различных частей человечества в разные исторические эпохи (в древности Восток опережал Европу по уровню развития, в средневековье Восток и Запад примерно уравнялись по основным показателям материального производства, на рубеже средневековья и Нового времени обуржуазивающаяся Европа резко вырывается вперед и приступает к колониальному подчинению Востока). Система, основанная на подавлении большей части человечества, в своем развитии неизбежно должна была вступить в кризисную фазу[37, с.55].

Конкретными факторами кризиса колониализма можно считать, следующие:

— во-первых, жизнестойкость восточных обществ, сопротивление традиционных структур древнейших цивилизаций колониальному подавлению и насильственному внедрению чуждых порядков, норм, образа жизни, культурная реакция на колониальное порабощение

— во-вторых, способность восточных обществ к восприятию передовых для него западных идей, институтов, науки и техники. Даже марксизм пришел на Восток с Запада. Против Запада — его же оружием…

— в-третьих, развитие капитализма в колониях привело к появлению новых классов, национальной буржуазии и пролетариата, способных возглавить антиколониальную борьбу

— в-четвертых, межимпериалистические противоречия (и особенно мировые войны) ослабили колониализм перед лицом народов Востока. Использование колониальных «туземцев» одними колонизаторами против других подрывало авторитет метрополий и миф о непобедимости их армий (в годы первой мировой войны до 40% л. с. вооруженных сил Франции были укомплектованы африканцами и вьетнамцами).

— в-пятых, по мере укрепления буржуазно-демократических порядков в метрополиях объективно усиливалось противоречие их с практикой репрессивной политики в колониях. Колониальный Восток приобретает если не союзников, то сочувствующих в метрополиях в лице рабочего движения, интеллигенции, политиков, оппозиционных левых партий. Это ограничивало возможности колониальной администрации препятствовать нежелательным процессам НОД и национально-капиталистического развития

— в-шестых, влияние Октябрьской революции на колониальный мир, который с 1917 г. приобрел союзника в борьбе за освобождение в лице Москвы. При этом следует иметь в виду, что степень советского влияния была обусловлена зрелостью предпосылок для его восприятия странами Востока — семена Октября упали на уже подготовленную предшествующим национально-капиталистическим развитием антиколониальную почву.

Ряд факторов способствовал стремительности распространения идей и влияния Октября на Восток: многие народы Азии «родственны» народам России по этнорелигиозным и языковым линиям[24, с.15]; десятки тысяч китайцев, корейцев, иранцев вернулись на Родину с началом гражданской войны в России; тысячи выходцев из Азии участвовали в гражданской войне в составе интернациональных батальонов; попытка использования Антантой туземных подразделений против Советской республики (индийцев в Средней Азии, сенегальских стрелков и вьетнамских моряков в Одессе) привела к их разложению большевистской пропагандой.

В долгосрочном плане Влияние Октября на Восток проявилось не только в том, что НОД получило сильного союзника в антиколониальной борьбе, но и в превращении этого союзника, СССР, в образец политической и экономической практики для многих лидеров НОД. Быстрое становление и укрепление коммунистического движения на Востоке способствовало появлению альтернативы буржуазному руководству НОД, гарантировало продолжение антиколониальной борьбы в случае отхода от ее руководства слабой и нерешительной национальной буржуазии.

В последние десятилетия XIX в. Англия уже не занимала того положения в сфере промышленности и на мировых рынках, которое принадлежало ей в 50—60-х годах XIX в.[13, с.10]. Она начала отставать сначала по темпам развития промышленности, а затем и по общему объему выпускаемой продукции. В то время как в Германии и в США продукция важнейших отраслей тяжелой промышленности возросла за 1870—1913 гг. во много раз (добыча угля, соответственно, в 7 и 17 раз, выплавка чугуна—в 12 и 18 раз), в Англии рост продукции шел значительно медленнее—в 2,6 и в 1,7.раза. Доля Англии стала быстро сокращаться и к 1913 г. в таких отраслях, как добыча угля, выплавка чугуна, переработка хлопка составляла уже не половину мировой продукции, а лишь 21,8%, 13,2% и 23,2%[14, с.23].

Эти цифры показывают, что к началу XX в. Англия утратила свое мировое промышленное первенство, и ее экономика с каждым десятилетием испытывала все большие трудности. Объяснялось это, прежде всего, технической отсталостью: промышленное оборудование, которое Англия первой ввела на своих фабриках в годы Промышленной революции (что и обеспечило ей к середине XIX в. положение «промышленной мастерской мира»), к концу XIX в. уже устарело, а молодые соперники Англии—Германия и США—использовали для оснащения своих только что создаваемых предприятий новейшие технические достижения. Это давало им возможность выпускать продукции больше, снижать ее себестоимость и успешно конкурировать на мировых рынках с английскими товарами.

Серьезные трудности испытывало и сельское хозяйство Англии. Мелкие фермеры-арендаторы, составлявшие большую часть сельского населения, не имели средств для ведения хозяйства на современном агротехническом уровне, урожайность их участков была низкой, себестоимость продукции — высокой и они не могли конкурировать с более дешевой заокеанской сельскохозяйственной продукцией лаже на внутреннем рынке Англии. Поэтому с каждым десятилетием все большее число фермеров разорялось, и сокращалась площадь обрабатываемой земли. Малая доходность английского сельского хозяйства удерживала капиталистов от помещения своих капиталов в эту отрасль экономики, что, в свою очередь, отрицательно сказывалось на ее состоянии.

Что же мешало английской буржуазии переоборудовать свою промышленность, поднять уровень сельского хозяйства и тем усилить конкурентоспособность английских товаров? Замена «устаревшего оборудования требовала больших дополнительных вложений капитала, прибыли от которого стали поступать лишь спустя некоторое время. Владельцы капиталов не желали ждать и хотели получать прибыли немедленно. Поскольку английская промышленность уже не обеспечивала прежних доходов, буржуазия стала искать другие источники получения максимальных Прибылей.

Одним из них было банковское дело. Предоставляя свои капиталы для кредитования различные английских и, особенно, иностранных, компаний, банки получали высокую и устойчивую прибыль. Еще более прибыльным оказался вывоз капитала за границу, т. е. создание на английские капиталы предприятий в других, главным образом экономически отсталых странах, где дешевизна местного сырья и отсутствие расходов на его доставку, а главное, более низкий уровень заработной платы рабочих позволяли снижать себестоимость производимых товаров и таким путем повышать прибыли английских капиталистов.

К началу XX в. общая сумма вывезенного из Англии капитала достигла громадной величины в 2 млрд. ф. ст. В 1912 г. прибыль от вывезенного капитала составила 176 млн. ф. ст., а от вывоза товаров—всего 33 млн. ф. ст., т. е. в 5 с лишним раз меньшую сумму[34, с.45].

С конца XIX в. экспорт капитала стал играть в Англии более важную роль, чем экспорт товаров, а это было одним из важнейших признаков новой стадии в развитии капиталистического общества—империализма и свидетельствовало о начинающемся загнивании английского капитализма. И чем больше возрастал вывоз капитала, тем меньше капитала вкладывалось в английскую промышленность и в сельское хозяйство, что еще более усугубляло их отставание.

Развитие монополий. В ходе обострившейся конкурентной борьбы мелкие фирмы разорялись или поглощались более крупными, т. е. шел процесс концентрации производства и капитала. Накануне первой мировой воины 70% банковского капитала Англии сосредоточивалось в 12 крупнейших банках, среди которых господствовали 5 лондонских банков. Возникали крупные объединения капиталистов (монополии) и в промышленности—компания «Дорман-Лонг» в судостроении, «Ко-утс» в нитяной, «Армстронг-Уитворс» в военной промышленности[3, с.68]. Создание в стране монополистических объединений (хотя и замедленное по сравнению с другими странами) и возрастание их роли также свидетельствовали о переходе английского капитализма к стадии империализма.

Колониальный характер английского империализма. Английскому империализму были присущи все черты, свойственные империализму вообще, но он имел и свои особенности.

Такой особенностью был колониальный Характер английского империализма, так как именно огромная Британская колониальная империя давала английской буржуазии большую часть ее прибылей. Поэтому английская буржуазия продолжала ожесточенную борьбу за захват все новых территорий и все большая доля английских капиталов вывозилась в колонии.

И во вновь захватываемых, и в старых английских владениях колонизаторы подвергали коренное население чудовищной эксплуатации. По свидетельству самих английских чиновников, в Индии «работающий, как правило, ест только один раз в день..»[25, с.62]. В колониях часть местного населения нередко просто истреблялась силой оружия, а оставшееся фактически превращалось в рабов на английских плантациях, шахтах и рудниках. Нищета, эпидемии, голод сопутствовали появлению англичан в странах Азии, но вдохновители колониальной экспансии заявляли, что английские захватчики осуществляют в колониях «великую миссию приобщения колониальных народов к цивилизации»[26, с.110].

С конца XIX в- именно финансовые спекуляции, вывоз капитала и жестокая эксплуатация колоний, а не развитие производительных сил самой Англии, становятся основой экономического могущества английской буржуазии, что свидетельствовало об усилении загнивания и паразитизма английского капитализма. Благодаря своим огромным колониальным владениям (к 1914 г. свыше 33 млн. кв. км: см. атлас, с- 8—9) и эксплуатации их многомиллионного населения (393,5 млн.), английская буржуазия, несмотря на утрату Англией промышленного первенства, сохраняла еще прочные экономические позиции. Англия по-прежнему имела самый большой торговый флот, что позволяло сохранять господство на морях. Кроме того, к началу XX в. Англия стала мировым банкиром.

1.2 Особенности национально- освободительного движения в Индии

На рубеже XIX-ХХ вв. европейский колониализм вступил в пятое столетие своего существования. На этом, последнем этапе, вызревают предпосылки кризиса и распада колониальной системы. В эпоху империализма уже не обязательным было колониальное закабаление стран Востока посредством их военно-политического подавления, т. к. на первый план выходит извлечение из них прибылей посредством экспорта капитала, т. е. экономические методы ограбления. Но колониальные империи сохраняются и даже расширяются «впрок» путем захвата новых территорий. Лишь немногие страны, избежавшие к нач. ХХ в. колониального закабаления, смогли и в эпоху империализма сохранить формальную политическую независимость со статусом полуколоний (Китай, Иран, Турция, Сиам, Эфиопия). Этому способствовал ряд факторов:

— острое межимпериалистическое соперничество вокруг этих стран;

— нерентабельность колониального закабаления стран, мощный цивилизационный фундамент которых не только затрудняет их завоевание, но и препятствует быстрой трансформации восточных обществ в нужном для колонизаторов направлении;

— наличие в этих странах традиций сильной национальной государственности, сумевшей использовать межимпериалистические противоречия в свою пользу;

— позднее, начиная c 20 гг., сохранению государственной самостоятельности этой группы стран будет способствовать советская поддержка.

Оценка роли колониализма, глубины и степени его воздействия на исторические судьбы Востока — предмет острых дискуссий историков и политиков Запада и Востока. В исторической литературе в основном утвердилось положение о двойственной функции колониализма — разрушительной и созидательной, и о двух его этапах — относительно прогрессивном и однозначно регрессивном.

Политико-экономические структуры и духовно-культурная сфера всех стран Востока подверглись в той или иной степени прямому или косвенному воздействию колониализма. Капиталистические отношения, насильственным образом насаждаемые извне на традиционное докапиталистическое общество деформировали и разрушали традиционные структуры и институты, складывавшиеся столетиями. Естественный ход общественного развития афро-азиатских народов был нарушен.

Колонизаторы, невольные орудия истории, сначала творили, хотя и жестокими методами, исторически прогрессивное дело приобщения афро-азиатских народов к капиталистической цивилизации. Однако, после появления в колониях национальной буржуазии, колониализм играет исключительно регрессивную роль, т. к. препятствует самостоятельному капиталистическому развитию колоний и способствует становлению на Востоке периферийного капитализма, обслуживающего нужды западных метрополий.

Негативные последствия колониализма (разрушение традиционных структур) вызывали массовые антиколониальные движения, а его позитивные последствия (появление национальной буржуазии, пролетариата, интеллигенции) способствовали превращению этих стихийных движений в организованное национально-освободительное движение (НОД), ставшее могильщиком колониализма.

Контроль Англии над Индией был далеко не таким жестким, как это обычно представляется. Прежде всего, следует отметить отсутствие монолитной британской бюрократии, управляющей «жемчужиной короны»[27, с.88]: существовало острое соперничество различных звеньев высшего уровня в самой метрополии по формированию колониальной политики (Форин Офис, Министерство колоний, Адмиралтейство, правящая и оппозиционные партии в Парламенте). Все указанные структуры, так или иначе вмешивались в компетенцию Вице-короля Индии и вынуждали его по возможности согласовывать практические шаги своего аппарата с принципиальными теоретическими пожеланиями из Центра. Аппарат колониальной Администрации из 40 тыс. чиновников-англичан был не в состоянии организовать четкую систему контроля и надзора для предотвращения организованного протеста в столь многонаселенной стране. Теоретически Англия была заинтересована в усилении современного сектора экономики Индии, но на практике это усиливало антагонизм национальной буржуазии и колониализма. Неуступчивость Англии по отношению к умеренному ИНК способствовала усилению влияния радикальной КПИ и полевению Конгресса. Теоретическая приверженность самой метрополии к демократии и практическая необходимость автократии и репрессий против ненасильственного НОД Индии на глазах британской и мировой общественности также затрудняли положение колониальной Администрации. Под влиянием вышеуказанных факторов британская политика в Индии представляла собой чередование репрессий и уступок, сочетание кнута и пряника.

Подъем освободительного движения после первой мировой войны не изменил принципиальные основы политики Англии в Индии, но затруднил ее проведение (НОД стал массовым, ИНК в ходе кампаний гражданского неповиновения создал партаппарат и центральные руководящие органы, в 1925 г. создана КПИ).

Поскольку расстановка сил в Индии в начале новейшего времени начинает изменяться в пользу НОД, Лондон отреагировал на это комплексом мер по нейтрализации этого процесса:

— во-первых, предпринимается попытка направить социально-политическую активность образованно-состоятельной верхушки индийского общества в безопасное для колониального режима русло. В 1919 г. численность избирательного корпуса в стране была увеличена в 6 раз, достигнув 3%, возросла роль Законодательных собраний штатов при британских губернаторах (сохранивших право роспуска этих собраний и вето на их решения), индийцы были допущены на второстепенные министерские посты просвещения и здравоохранения в провинциальных Администрациях.

-во-вторых, параллельно расширению избирательных прав был введен Закон Рулетта (по имени его автора) «против антиправительственной деятельности»[1, с.95], позволяющий колониальной Администрации арест и ссылку без суда и другие репрессивные меры. Лондон не колебался с применением этого Закона на практике (Амритсарский расстрел в апреле 1919 г.)

13 апреля 1919 года в Индии произошло кровавое событие «Джалиан-вала». В 1919 году британская колонизаторская власть, с целью подавления антибританской борьбы индийского народа, приняла законопроект под названием «Рулетка»[3, с.101], согласно которому полиции было предоставлено полномочие без суда и следствия арестовывать подозреваемых и бросать их в тюрьмы на неопределенный срок. 13 апреля 1919 года мирное собрание более пяти тысяч индийцев в саду «Джалиан-вала» в городе Амристар, в знак протеста против данного закона, подверглось обстрелу по приказу одного из британских командиров. После этого события, приведшего к гибели 1200 и ранению 4000 человек, британский командир не допустил даже оказания медицинской помощи раненным. После принятия данного закона, а также варварского геноцида, движение народного сопротивления Индии под руководством Ганди достигло апогея, что, в конечном счете, привело к поражению британского колониализма в Индии.

— в-третьих, в более широких масштабах используется традиционная тактика «разделяй и властвуй» для раскола просыпающегося индийского общества. Наибольшие надежды при этом возлагались на разжигание индусско-мусульманской религиозной розни. По новой избирательной системе выборы проводились раздельно по куриям для индусов и мусульман. Колонизаторы демонстративно проявляли «заботу» о мусульманском меньшинстве, составлявшем около трети населения страны и способствовали, усилению влияния Мусульманской Лиги (МЛ), противопоставляя ее Конгрессу. В 20-30 гг. результаты стравливания этих двух партий были относительно скромными, но по мере приближения страны к независимости МЛ дистанцируется от ИНК. Начинается встречный процесс использования Лигой англичан для подготовки провозглашения мусульманского «государства чистых» — Пакистана. Политика балансирования и противопоставления МЛ — ИНК была крайне опасной — использование темных религиозных предрассудков могло привести к выходу ситуации из-под контроля метрополии, что и произошло на заключительном этапе борьбы за освобождение.

Особенно успешной тактика раскола индийского общества была в годы второй мировой войны. Отношение ИНК к этой войне было обусловлено надеждами индийской буржуазии, нажиться на военных заказах и в то же время добиться от Лондона политических уступок: «Воюйте сами, раз не спросили нашего согласия. Если Англия против фашизма, то ликвидируйте фашизм в Индии, дайте ей независимость и Индия поддержит Англию»[28, с.32]. Мусульманская Лига поддержала Англию в обмен на расширение ее представительства в Законодательных Собраниях за счет ИНК. КПИ солидаризировалась с Конгрессом, но после нападения Германии на СССР сочла характер войны изменившимся и поддержала военные усилия Лондона. Воспользовавшись этим, колонизаторы легализовали деятельность КПИ и запретили ИНК, поссорив тем самым две эти партии, в т. ч. и на перспективу.

Существенную опору британского колониализма в Индии представляли княжества (их было около 600, занимавших треть территории страны с четвертью ее населения). Происходившие в стране социально-экономические трансформации практически не коснулись этого заповедника феодализма и реакции. Власть князей была ограничена только британскими резидентами, наблюдавшими, чтобы княжества не выходили за пределы положенной им «независимости». Естественно, ни о каких выборах в Законодательные Собрания на этих территориях не могло быть и речи, а возможности деятельности партий, лидеров НОД, были крайне затруднены. Целиком зависевшие от своих британских покровителей князья, раджи и махараджи полностью поддержали Англию с началом второй мировой войны, поскольку видели в сохранении британского колониального господства гарантию сохранения своих феодальных привилегий.

1.3 Борьба за независимость и возникновение первых профсоюзов

За экономическим кризисом 1929—1933 гг. последовал период длительной экономической депрессии (так называемой депрессии особого рода), которая сменилась в 1937 г. надвигавшимся новым мировым экономическим кризисом. Его развитие было прервано вспыхнувшей второй мировой войной[30, с.22].

Положение трудящихся классов города и деревни было крайне тяжелым. Массовое разорение крестьянства и ремесленников в годы кризиса способствовало значительному возрастанию резервной армии труда, существовавшей в основном в скрытых формах аграрного перенаселения. Постоянная армия безработных достигла нескольких сот тысяч человек.

Рост аграрного перенаселения увеличивал конкуренцию безземельных крестьян вокруг сдававшихся в аренду земельных участков, что создавало благоприятные условия для взвинчивания помещиками, арендаторами-посредниками и крестьянской верхушкой арендной платы.

В годы экономического кризиса и послекризисного периода на фоне разорения и пауперизации основной массы крестьянства усилился процесс его имущественного расслоения и классовой дифференциации[31, с.56]. Если, с одной стороны, продолжало возрастать малоземелье и безземелье крестьян — мелких товаропроизводителей, то, с другой стороны, усилилась кулацкая верхушка как среди крестьян-собственников в районах райят-вари, так и среди привилегированных арендаторов в районах заминдари.

Дальнейшее развитие товарно-денежных отношений и внутреннего рынка подтолкнуло процесс складывания новых капиталистических отношений в сфере сельскохозяйственного производства. В то же время сохранение господства феодальных пережитков в сельском хозяйстве (феодально-помещичьего землевладения и торгово-ростовщического капитала), поддерживавшихся колониализмом, приводило его в состояние деградации и застоя, о чем, в частности, свидетельствовали и ухудшение продовольственного баланса страны, и сокращение экспортных возможностей Индии. Усиление капиталистических элементов в индийской деревне обостряло, и усложнял противоречия общественного развития.

В деревне обострялись противоречия между основными классами и классовыми слоями, росла социальная напряженность.

Кризис, вызвавший в городе разорение мелких товаропроизводителей, мануфактурных и мелких фабрично-заводских предприятий, вместе с тем способствовал ускорению процесса централизации и концентрации капитала[32, с.15]. В 30-е годы происходит усиленный процесс образования первых индийских монополистических объединений, в первую очередь в цементной промышленности (в 1936 г. здесь был образован «Ассошиэйтед синдикэйт», а в 1937 г.— мощная группа Далмия — Джайн) и в сахарной промышленности (в 1937 г. здесь образовался картель «Иидиэн шугар синдикэйт», охвативший 108 фабрик)[26, с.28].

Индийская, в основном крупная, фабрично-заводская промышленность постепенно расширяла свои позиции на внутреннем рынке: например, на рынке текстиля в 1927—1937 гг. с 41 до 62%; на рынке металла (компания Тата) в 1927—1934 гг.— с 30 до 72% и т. д[33, с.84].

Вслед за ростом индийского промышленного и торгового капитала ускорился процесс концентрации и централизации в сфере кредита. В 1918—1937 гг. число отделений действовавших в Индии банков выросло вчетверо, оплаченный капитал крупных (так называемых списочных) банков увеличился в 1918—1940 гг. на 1/3, а депозиты — на 60%.

Ускорился процесс перелива капиталов из торговли и ростовщичества в сферы банковской и промышленной деятельности.

Выдвинувшиеся из среды крупной индийской буржуазии семьи индийских миллионеров Тата, Даллия, Джайна, Валчанд, Брила, Сингхания заняли господствующее положение в национальном предпринимательстве.

На общем фоне слабого развития капитализма в стране, преобладания докапиталистических и раннекапиталистических форм собственности индийские монополии представляли своего рода надстройку над торгово-ростовщическим капиталом. Поэтому в доходах крупных капиталистов значительный удельный вес по-прежнему составляли поступления от торговли и ростовщичества.

Несмотря на определенные связи верхушки индийской буржуазии не только с феодальным классом, но и со всей социально-экономической и политической структурой английского колониализма, монополистические тенденции в индийском круп ном предпринимательстве объективно выражали развитие национального капитализма и усиление антиимпериалистических противоречий.

Английский империализм попытался поставить под свой контроль деятельность национального капитала. С этой целью в 1935 г. был создан Резервный банк Индии, выполнявший роль центрального правительственного банка, обладавшего правом эмиссии. Банк контролировал государственные финансы, а также индийский банковский капитал и крупные ростовщические фирмы. В 1936 г. был издан Закон об управляющих агентствах, облегчавший их деятельность по установлению контроля английских монополий над индийской экономикой. Эти меры вели к дальнейшему обострению противоречий между индийской национальной и английской буржуазией.

Экономическое и социальное развитие Индии 30-х годов вело (хотя на разной основе и в разной степени для отдельных классов индийского общества) к обострению национальных и классовых противоречий.

Однако развитие политических событий в Индии в предвоенный период, приведших к новому подъему национально-освободительного движения в 1936—1939 тт., нельзя объяснять только экономическими причинами.

В годы революционного подъема (1929—1933 гг.) в политической жизни страны произошли серьезные сдвиги, которые характеризовались двумя основными моментами. Во-первых, рабочий класс в результате деятельности Компартии Индии, рабоче-крестьянских партий и Красного конгресса профсоюзов превратился в самостоятельную политическую силу. Во-вторых, были созданы предпосылки для образования классовых организаций крестьянства, превращения его также в самостоятельный фактор политической жизни Индии.

Развитие экономической и политической борьбы рабочего класса в 1934—1939 гг. характеризуется усилением влияния в организованном рабочем движении коммунистов, которые выступили инициаторами восстановления единого профцентра.

Этот процесс прошел два последовательных этапа. Первый этап борьбы за единство профдвижения, 1934—1935 гг., характеризуется тем, что оно развивалось снизу, в процессе забастовок, путем преодоления сопротивления национал-реформистских и правореформистских раскольников.

Важной вехой рабочего движения стала трехмесячная стачка текстильщиков в 1934 г., впервые охватившая целую отрасль промышленности. В ходе стачки было установлено единство действий профсоюзов, входивших в три различных профцентра.

Решающая роль коммунистов в стачке и руководимого ими профцентра настолько напугала реакцию, что колониальные власти поставили в 1934 г. компартию и ряд находившихся под ее влиянием профсоюзов вне закона. Это весьма осложнило действия авангарда левых сил.

Под лозунгом единства профдвижения прошли в 1935 г. крупные стачки докеров, железнодорожников.

По предложению руководства Красного конгресса профсоюзов в апреле 1935 г. произошло его воссоединение с Всеиндийским конгрессом профсоюзов на следующих основных условиях: признание принципа классовой борьбы, образование единого союза в каждой отрасли промышленности, отказ присоединяться к международным профцентрам, право вести пропаганду без взаимных нападок, обязательное подчинение меньшинства большинству (последнее условие было серьезной уступкой со стороны коммунистов, так как перед объединением в Красном конгрессе профсоюзов насчитывалось 10 тыс. членов, а в ВИКП — 80 тыс.).

Несмотря на саботаж некоторых правых профсоюзных лидеров, работа по объединению в рамках отраслей успешно завершилась в 1936 г. Первым же результатом объединения профцентров было увеличение числа стачек, окончившихся полной или частичной победой бастовавших (47% всех стачек в 1936 г.). Забастовки стали более длительными и упорными.

На втором этапе борьбы за единство профдвижения, в 1936— 1939 гг., рабочий класс постепенно перешел от оборонительных боев, которые он вел в первой половине 30-х годов, к наступлению под лозунгами повышения заработной платы и признания профсоюзов предпринимателями и властями. Возросли и число стачек, и численность их участников (в среднем за год):

Годы	Число стачек	Количество забастовщиков, тыс.
1934-1935	150	200
1936-1939	400	500

Воссоединение двух центров, принятие руководством объединенного ВИКП некоторых принципиальных положений, предложенных коммунистами, привели к усилению политической активности рабочего класса, что проявилось, в частности, в дни празднования 1 Мая в 1935 и 1936 тт. Под антиимпериалистическими лозунгами в 1936 г. была проведена «рабочая неделя»[35, с.78]. В этом году XV съезд ВИКП рассмотрел вопрос о широком участии рабочего класса в антиимпериалистическом движении, о методах освободительной борьбы и объявил важнейшей формой этой борьбы политическую стачку рабочего класса.

Объединение двух профцентров положительно сказалось на росте организованности рабочего класса: в 1936—1939 гг. общее число профсоюзов удвоилось. В массах трудящихся значительно выросло влияние ВИКП, что ослабляло позиции правореформистских лидеров из Индийской федерации профсоюзов. Решающую роль в развитии экономической борьбы рабочего класса сыграли всеобщие забастовки 1937 г.: канпурских текстильщиков, железнодорожников Бенгальско-Нагпурской железной дороги, рабочих джутовых фабрик Бенгалии; они всколыхнули более отсталые слои рабочих.

Для сохранения своего влияния в рабочем классе руководство Индийской федерации профсоюзов согласилось на объединение с ВИКП, которое произошло в апреле 1938 г. на объединительном съезде в Нагпуре. Слияние произошло в значительной степени на идеологической платформе Федерации, выступавшей за классовое сотрудничество между рабочими и предпринимателями. В новом объединенном профцентре (ВИКП) руководящие позиции заняли «олгресоисты». Несмотря на некоторое ослабление политической активности ВИКП в 1938—1939 гг., завершение воссоединения индийского профдвижения положительно сказалось на экономической борьбе рабочего класса: в эти годы забастовочное движение распространялось на самые отсталые районы Индии, включая княжества.

В 1939 г. в основном завершилось объединение крупнейших отраслевых союзов: железнодорожников, моряков, докеров текстильщиков. Некоторые из объединенных союзов (железнодорожников, текстильщиков) провели в 1938—1939 гг. координационные конференции в масштабе всей отрасли, что положительно сказалось на позициях профсоюзов на уровне отдельных предприятий.

Рабочий класс, создавший свою партию и свои классовые профсоюзы в жестоких боях с империализмом и буржуазией, вступил в борьбу с национальной буржуазией за руководство национальным движением. Этим фактором в значительной степени определялось развитие событий внутри антиимпериалистического лагеря в середине второй половины 30-х годов.

Борьба развертывалась в двух основных областях: за руководство крестьянским движением и за создание единого антиимпериалистического фронта.

Кисан сабха, созданные в предшествующий период, в 1934—1935 гг. продолжали борьбу за удовлетворение ряда основных экономических требований крестьянства: снижение ренты, налогов и пр. Основными формами движения были крестьянские митинги, походы, конференции в масштабах отдельных деревень, уездов, округов. Особенно активно кисан сабха действовали в провинциях Бихар, Пенджаб и Северном Мадрасе (область Андхра), где имелись крестьянские организации не только на окружном, но и на провинциальном уровне.

Большинство местных кисан сабха находились под влиянием коммунистов и крестьянских демократов. Попытки конгрессистов овладеть организованным крестьянским движением потерпели неудачу. В этих условиях Н. Г. Ранга, В. В. Гири и группа других национал-реформистов начали подготовку к созданию под эгидой Национального конгресса общеиндийской крестьянской организации. На подготовительной конференции, проведенной в 1935 г., политический перевес был на стороне группы Ранга. Однако руководство провинциальных кисан сабха, давших согласие на объединение, находилось в руках левых сил, что оказалось на первом же съезде новой организации.

На учредительном съезде «Олл-Индиа кисан сабха» (Всеия-дийского крестьянского союза), проходившем в апреле 1936 г. в Лакнау одновременно с очередным съездом Национального конгресса (что должно было символизировать близость обеих организаций), национал-реформистам не удалось получить большинство в руководящем органе Союза — Центральном крестьянском совете.

На сессии Совета в августе того же года была принята Хартия крестьянских нрав — программный документ Союза, предусматривавший ликвидацию помещичьего землевладения типа заминдари, реформу системы налогообложения в районах райятвари, снижение арендной платы и т. д. Хартия, таким образом, нацеливала индийское крестьянство на борьбу с империализмом и феодализмом на основе возможно широкого фронта национальных сил, включая сельскую буржуазию и даже группы помещичьего класса в районах райятвари.

Значение Хартии заключалось в том, что она увязывала воедино антифеодальную борьбу крестьянства с национально-освободительным движением. Пропаганда положений Хартии местными кисан сабха помогла крестьянам осознать свои классовые интересы, пробуждала в них национальное и демократическое сознание.

Позиции левых сил во Всеиндийской кисан сабха укрепились на следующем ее съезде в декабре 1936 г., который, как и первый съезд, проходил одновременно и в том же месте, что и съезд Конгресса,— на этот раз в местечке Файзпур (Махараштра). Съезд одобрил Хартию крестьянских прав и после острой борьбы с группой Ранга принял в качестве своего символа не конгрессистский флаг, а флаг компартии — красный флаг с серпом и молотом. Генеральным секретарем организации был избран один из лидеров кисан сабха в провинции Бихар, революционный демократ С. С. Сараовати.

Создание Всеиндийского крестьянского союза составило важный рубеж в истории крестьянского движения Индии. Самый многочисленный класс индийского общества становился «классом для себя», начинал играть самостоятельную роль в национально-освободительной борьбе[37, с.100].

Борьба за руководство массовыми организациями рабочих и крестьян протекала в разных формах, что во многом зависело как от изменения внутриполитической обстановки в стране, так и от внутренней эволюции самого Национального конгресса.

Революционные Контакты между центрами индийской группы в эмиграции революционной эмиграции и советской властью, которые стали устанавливаться еще в 1918 г., способствовали проникновению в среду национал-революционеров марксистской идеологии. Огромное впечатление на индийцев, побывавших в 1918—1922 гг. в Советской России, произвели встречи с В. И. Лениным и другими советскими руководителями, все виденное ими в Москве, Петрограде, Ташкенте, Баку и других городах страны. Индийские мелкобуржуазные революционеры, хотя имевшие весьма нечеткие представления о ха-фактере Октябрьской революции, программе и тактике большевиков, увидели в Стране Советов своего союзника в борьбе с английским колониализмом. Связь индийской эмиграции с Москвой осуществлялась через Кабульский, а затем Берлинский центры. Члены делегации Индийской революционной ассоциации и «Временного правительства Индии» в Кабуле Баракатулла, М. П. Б. Т. Ачарья и Абдур Раб, побывавшие весной 1919 г. в Москве и принятые В. И. Лениным, в течение нескольких месяцев оставались в Советской стране. Баракатулла написал на языке фарси и издал брошюру «Большевизм и мусульманские народы» (Ташкент, 1919 г.), вскоре переведенную и на другие восточные языки. Брошюра сыграла значительную роль в распространении в советской Средней Азии, странах Ближнего и Среднего Востока и в Индии правды о советской национальной политике.

Ачарья и Абдур Раб, возвратившиеся в Кабул в конце 1919 г., сыграли значительную роль в переходе на территорию Советского Туркестана нескольких групп индийцев, находившихся в это время в Афганистане. По призыву Всеиндийского халифатского комитета в начале 1920 г. большие группы участников халифатского движения, в основном националистически настроенная мусульманская молодежь, стали переходить индо-афганскую границу, чтобы затем пробраться в Турцию и принять участие в вооруженной борьбе против империалистических держав, за сохранение прерогатив султана-халифа. На митингах и собраниях халифатистов зачитывалось послание афганского эмира, поддержавшего движение мухаджиров (борцов за веру). Общее число мухаджиров, прибывших из Индии в Афганистан, составило, по различным оценкам, 30— 50 тыс. человек, что создало значительные трудности для афганского правительства. К концу того же года основная часть мухаджиров, была вынуждена возвратиться в Индию и лишь очень немногим удалось, различными путями проникнуть на Ближний Восток.

В результате агитационной работы, которую вели среди наиболее политически сознательных мухаджиров члены кабульской подпольной революционной ассоциации, в первую очередь Ачарья и Абдур Раб, в течение 1920 г. советско-афганскую границу перешли три группы мухаджиров общей численностью около 200 человек[18, с.22].

Примерно половина из них вскоре возвратилась в Индию, часть была отправлена через Закавказье в Турцию, а около 30 человек задержались в Ташкенте, что дало возможность Ачарье и Абдур Рабу создать Ташкентское отделение Индийской революционной ассоциации. Ачарья как представитель Ассоциации принимал участие летом 1920 г. в работе Второго конгресса Коминтерна.

К этому времени другая группа индийцев, значительную часть которой составили солдаты, дезертировавшие из английских частей в Хорасане (Персия), обосновалась в Баку, где издавалась на языке урду газета «Азад Хиндустан Ахбар» («Известия свободной Индии»). В работе съезда угнетенных народов Востока, проходившего в Баку в сентябре 1920 г., приняли участие и делегаты-индийцы.

Среди индийских революционеров стали распространяться марксистские взгляды. Большую роль в этом сыграл Мана-бендра Натх Рой.

М. Н. Рой, принимавший участие в деятельности подпольных революционных организаций в Индии, а затем находившийся в эмиграции в Японии, США и Мексике, стал одним из основателей Компартии Мексики.

По мандату этой партии он в 1920 г. через Берлин прибыл в Москву как делегат Второго конгресса Коминтерна. На конгрессе Рой был избран в Исполком Коминтерна, где в 1920—1927 гг. работал в качестве одного из руководителей Восточной комиссии.

После окончания работы конгресса Рой прибыл в Ташкент. Здесь он принял деятельное участие в создании первой эмигрантской группы индийских коммунистов, которая была 17 октября 1920 г. основана под названием Коммунистическая партия Индии.

Первоначально в нее вошло всего лишь 10 человек, однако в течение 1921 г. организация увеличилась за счет мухаджшров. Весной 1921 г. они образовали индийскую группу в основанном в том же году при Коминтерне Коммунистическом университете трудящихся Востока.

Первым секретарем группы был избран Мухаммед Шафик, который выпустил еще в мае 1920 г в Ташкенте единственный номер газеты «Заминдар» («Землевладелец», в значении «хозяин земли», т. е. крестьянин)- орган Индийской революционной ассоциации.

После учебы в Ташкенте и Москве часть бывших мухаджиров, например М. Шафик, Фиразуддин Мансур, Абдул Мад-жид, Рафик Ахмад, Шаукат Усмани и др., вернулись в Индию и приняли участие в деятельности созданных там коммунистических групп; другие остались в эмиграции, работая в органах Коминтерна и других международных революционных организациях.

Наряду с Роем видную роль в организации коммунистических групп в эмиграции сыграл Абани Мукерджи, прибывший на Второй конгресс Коминтерна как представитель Индийского революционного комитета в Берлине.

М. Н. Рой и А. Мукерджи в 20-е годы опубликовали книги, брошюры и статьи по вопросам индийского национально-освободительного движения, экономического и политического положения в стране, которые нелегальным путем доставлялись в Индию и сыграли большую роль в восприятии мелкобуржуазными националистами марксизма и подготовке к созданию Индийской коммунистической партии.

Ими был подписан опубликованный в английской печати летом 1920 г. первый «Манифест к индийским революционерам»[14, с.52], в котором ставились задачи перехода национал-революционеров на позиции пролетарского интернационализма и подготовки в Индии социальной революции.

Роль М. Н. Роя на начальном этапе коммунистического движения в Индии была противоречивой. Сектантские позиции Роя в оценке революции в странах Востока, проявившиеся, в частности, в его разногласиях с В. И. Лениным по национально-колониальному вопросу еще на Втором конгрессе Коминтерна, его отрицание роли национальной буржуазии в освободительном движении и т. д. — все это мешало правильно политически ориентироваться возникшим в 20-е годы в Индии коммунистическим группам, а также затрудняло образование общего фронта левых сил в индийском национальном движении. Политические ошибки Роя, в конечном счете привели его к отходу от коммунистического движения и исключению в 1929 г. из Исполкома Коминтерна.

В то же время деятельность Роя по пропаганде марксизма в Индии и созданию организации индийских коммунистов имела большое положительное значение. Рой и Мукерджи, будучи выходцами, из среды национал-революционеров, рассматривали индийские подпольные революционные организации и их эмигрантские центры, а также левое крыло внутри Национального конгресса как резерв коммунистического движения в Индии. Поэтому они ставили своей задачей ускорить процесс высвобождения индийской мелкобуржуазной молодежи из-под влияния буржуазной идеологии. Этим целям были подчинены попытки Роя, Мукерджи и руководимой ими группы коммунистов-эмигрантов установить контакты с различными политическими течениями и организациями в Индии: от лидеров свараджистов до руководства,активизировавшихся после 1922 г. в Индии подпольных революционных организаций.

М. Н. Рой и А. Мукерджи составили развернутый «Манифест» к очередному съезду Индийского национального конгресса, проходившему в Ахмадабаде в декабре 1921 г., в котором перед Конгрессом ставилась задача организации масс рабочих и крестьян и подчеркивалось, что только при условии включения в программу Конгресса их требований он «сможет осуществить руководство народными массами». Текст «Манифеста» был размножен и нелегально привезен в Индию коммунистом Н. Гуптой.

Наличие в революционном крыле индийского национального движения различных организаций и групп, преобладание мелкобуржуазной идеологии, сектантские тенденции во взглядах Роя и ряда других индийских коммунистов — вое это затрудняло объединение левых сил на общей политической платформе. Этими причинами объясняется неудача создания в эмиграции объединения всех революционных сил, которое было предпринято по инициативе Вирендранатха Чаттопадхьяя, руководителя Индийского революционного комитета в Берлине на специальном совещании в Москве в 1921 г. После провала московских переговоров между представителями различных групп революционной эмиграции В. Чаттопадхьяя, вернувшись в Берлин, развернул подготовку к созыву конгресса международной Антиимпериалистической лиги, став одним из ее организаторов и руководителей.

После Бардолийской резолюции, прозвучавшей сигналом к отступлению революционных сил, в среде национал- ревлюционеров и левых конгрессистов, до этого Компартии Индии активно участвовавших в кампании несотрудничества, наступило разочарование в политическом руководстве М. К. Ганди. Снова активизировалась деятельность подпольщиков, в основном объединившихся вокруг Хиндустанской республиканской ассоциации. В то же время все большее число лиц и из революционно настроенной молодежи обращалось к марксизму.

Период 1917—1921 гг. является своего рода подготовительным этапом коммунистического движения в Индии: в результате распространения в стране сведений об Октябрьской революции и о первых шагах молодого Советского государства, деятельности Коминтерна и группы индийских коммунистов в эмиграции, во главе с М. Н. Роем и А. Мукерджи создались условия для появления первых марксистских кружков.

Среди опубликованных в эти годы в Индии работ, содержавших изложение (в различной форме и степени) идей научного коммунизма, выделялась книжка Шрипат Амрит Данге, бомбейского студента, названная «Ганди против Ленина» (1921 г.). В ней Данге, еще недавно активный участник движения несотрудничества, провел сравнение методов политической борьбы Ленина и Ганди, подвергнув критике программу и тактику гандизма. В мае 1922 г. Ш. А. Данге стал издавать еженедельную газету на английском языке «Сошиалист» — первенец марксистской периодики в Индии. В ней пропагандировались работы Маркса и Ленина, содержалась информация об Октябрьской революции, ставились вопросы национально-освободительного движения в Индии. Распространение газеты способствовало объединению вокруг Данге группы бомбейской революционно настроенной молодежи. В сентябре 1922 г. в «Социалисте» было помещено объявление о создании «Индийской социалистической рабочей партии Индийского национального конгресса». Название марксистской группы, в которую вошли Ш. А. Данге, С. В. Гхате, К. Н. Джоглекар, Р. С. Нимбкар и др., показывает, что в тот период образование марксистского крыла в национальном движении рассматривалось Данге и его соратниками как создание левой фракции внутри Конгресса. Бомбейская группа с 1923 г. стала издавать ежемесячный журнал «Социалист».

Марксистские группы возникли и в других крупных промышленных центрах. В 1922 г. после возвращения из Москвы Шаукат Усмани создал группу коммунистов в Бенаресе. Одновременно начала работать коммунистическая ячейка в Лахоре, руководитель которой Гулям Хуссейн поддерживал тесные связи с направленным из Ташкента в Кабул Мухаммадом Али (Сепасси). Органом лахорской группы была издававшаяся Г. Хуссейном газета на языке урду «Инкиляб» («Революция»). На позиции научного коммунизма в это же время перешла калькуттская группа под руководством Музаффара Ахмада, который с 1923 г. стал издавать на бенгальском языке газету «Ганавани» («Голос народа»). В Мадрасе возникла марксистская группа под руководством Сингаравеллу Четтиара, издававшего с 1923 г. «Кисан-Лейбор газетт» («Рабоче-крестьянскую газету»).

Первые органы марксистской печати выполнили свою роль коллективного пропагандиста и коллективного организатора. Подобное же значение имело и подпольное распространение в Индии журналов «Вэнгард оф Индиэн Индепенденс» («Авангард индийской независимости», 1922—1924 г.г.) и «Мэсоиэ оф Индиа» («Народ Индии», 1925—1927 г.г.).

В течение 1923—1925 гг. произошло как расширение состава действовавших марксистских групп, так и создание новых кружков, в том числе в промышленных центрах Канпуре и Карачи. Установились контакты между отдельными марксистскими центрами, а также переписка с эмигрантским центрам индийских коммунистов. Основная задача, которая встала перед марксистскими группами в Индии, заключалась в объединении их усилий и создании общеиндийской организации.

В условиях жестокого колониального режима легальная деятельность индийских коммунистов была крайне затруднена. В 1922—1923 гг. власти организовали так называемые Пеша-варские процессы над возвратившимися в Индию мухаджира-ми, принимавшими участие в работе эмигрантских революционных центров. В 1924 г. в Канпуре прошел первый процесс коммунистов, на котором к тюремному заключению были приговорены руководители марксистских групп Ш. Данге, Музаф-фар Ахмад, Ш. Усмани и др. Индийским коммунистам предъявлялось обвинение в действиях как «большевистским агентам». Несмотря на репрессии, английской секретной службе не удалось подавить коммунистическое движение в стране: в 1924—1925 гг. марксистские группы, напротив, усилили свою активность.

В сентябре 1924 г. канпурский журналист Сатья Бхакта объявил о создании легальной «Индийской коммунистической партии»[16]. Поскольку партия, как это подчеркивалось в заявле-шии ее руководителей, не была связана с Коминтерном и другими зарубежными революционными центрами, власти терпимо отнеслись к факту ее создания. Хотя основанная Сатья Бхактой партия и не стала притягательным центром для индийских коммунистов, он продолжал подготовку к объединению отдельных групп индийских марксистов. Был создан Оргкомитет по подготовке объединительной конференции во главе с левым конгрессистом Хозратом Мохани. В результате в Канпуре с 28 по 30 декабря 1925 г. была проведена под председательством мадрасского коммуниста М. Сингаравеллу Четтиара первая конференция индийских коммунистов, на которой было принято решение об образовании Коммунистической партии Индии с центрам в Бомбее. В избранный Центральный Исполком, секретарями которого стали Дж. Бегерхотта и С. В. Гхате, вошли представители всех основных коммунистических групп в Индии.

Внутри компартии развернулась борьба по вопросу ее отношений с Коминтерном. Сатья Бхакта выступал за то, чтобы Компартия Индии сохранила свой «национальный характер» и не устанавливала каких-либо связей с Коминтерном. На второй конференции компартии, происходившей в Калькутте в 1926 г., эта точка зрения не была поддержана большинством делегатов, и Сатья Бхакта, выйдя из партии, основал «Национальную компартию Индии» — по существу организацию революционных демократов.

Хотя Компартия Индии, в целях сохранения возможностей легальной работы, и не стала в этот период секцией Коминтерна, ее связи с международным революционным движением укреплялись. Этому способствовали контакты с Коммунистической партией Великобритании, которой по решению Исполкома Коминтерна было поручено вести работу с индийскими коммунистами. В 1925—1928 гг. Индию посетили делегации английских коммунистов. Компартия Индии нацеливалась на создание массовой революционной организации и создание антиимпериалистического блока.

Находившаяся в эмиграции группа индийских коммунистов во главе с М. Н. Роем стала с 1924 г. функционировать как Заграничное бюро КПИ, что было отражено в Уставе партии, принятом на третьей конференции в 1927 г. в Бомбее.

Образование Компартии Индии означало новый этап в коммунистическом движении в стране, совпавший с оживлением экономической борьбы рабочего класса и развертыванием деятельности профсоюзов.

Спад массовой антиимпериалистической борьбы, наступивший в 1922 г., сказался на рабочем движении. В последующие годы сократилось как количество стачек, так и численность участвовавших в них рабочих. В то же время сами забастовки стали лучше организованными, более длительными и упорными. Особенно остро забастовочная борьба развернулась в 1924 и 1925 гг., когда было соответственно потеряно 8,7 и 12,5 млн. рабочих дней (против 3,9 млн. в 1922 г., 1 млн. в 1926 г. и 2 млн. в 1927 г.). Стачки, как правило, носили оборонительный характер. Они были направлены против сокращения заработной платы, удлинения рабочего дня и т. д. Наиболее крупными выступлениями рабочего класса в 1924 я 1925 гг. были всеобщие стачки бомбейских текстильщиков, а в 1926 и 1927 гг. забастовки железнодорожников. В эти годы бомбейский пролетариат стал авангардом рабочего движения Индии.

В условиях наступления предпринимателей и поддерживавшей их колониальной администрации, принявшей в 1926 г. специальный Закон о профсоюзах, устанавливавший правительственный контроль над деятельностью рабочих организаций, значительная часть стачек закончилась поражением рабочих. Это во многом объяснялось национал-реформистским руководством профсоюзами.

За годы, прошедшие после спада революционного подъема 1918—1922 гг., наблюдался рост профсоюзов, укрепление их организации. Правда, расширение профсоюзного движения происходило главным образом за счет служащих и промышленных рабочих Бомбея. В 1926 г. в Индии насчитывалось около 200 профсоюзов, объединявших около 300 тыс. человек. Из них 57 союзов с общим числом членов 125 тыс. входило во Всеиндийский конгресс профсоюзов (ВИКП).

Возникновение коммунистического движения в Индии придало новые черты профсоюзному движению: члены первых коммунистических групп стали активно участвовать в организации забастовок, руководстве местными союзами рабочих и служащих. Этому способствовало то, что многие руководители коммунистических ячеек (например, М. Ахмад, Г. Хуссейн, лидеры бомбейской группы и др.) были связаны с деятельностью профсоюзов. После образования в 1925 г. Компартии Индии активность коммунистов в профсоюзах стала заметно расти.

Под влиянием коммунистов и других радикальных элементов на съездах ВИКП были приняты решения политического характера: в 1924 г. — против использования полиции для подавления выступлений трудящихся; в 1925 г. — за предоставление избирательных прав рабочим; в 1926 г.— против «неприкасаемости» и расовой дискриминации.

В эти годы началась борьба между национал-реформистами, с одной стороны, коммунистами и революционными демократами — с другой, за руководство организованным рабочим движением. Английские лейбористы, направившие в 1925—1927гг. несколько делегаций в Индию, также сделали попытку подчинить своему влиянию индийские профсоюзы.

Борьба между различными политическими силами развернулась на Восьмом съезде ВИКП, проходившем в 1927 г. в Канпуре. На съезде было отвергнуто предложение делегации Британского Генсовета тред-юнионов о вхождении ВИКП в Амстердамский интернационал желтых профсоюзов. Вместе с тем съезд не принял и предложения левого крыла о присоединении к Профинтерну и вхождении в Антиимпериалистическую лигу. Хотя большинство в руководстве Исполкома ВИКП по-прежнему составляли национал^еформисты, определенные позиции в нем заняли и представители коммунистов: вице-председателем Конгресса был избран Тхэнгди, председатель Бомбейской рабоче-крестьянской партии, а ‘Помощником генерального секретаря — Дайте.

Укреплению позиций коммунистов в рабочем движении способствовала деятельность созданных ими рабоче-крестьянских партий.

Первая неудачная попытка создать массовую легальную организацию трудящихся — рабоче-крестьянскую партию — под руководством коммунистов была предпринята еще в 1923 г. Сингаравеллу Четтиаром (Мадрас). В 1926—1928 гг. были созданы рабоче-крестьянские партии сначала в Бенгалии, затем в Бомбейской провинции, Пенджабе и Соединенных провинциях. В руководство этих организаций наряду с коммунистами входили революционные демократы.

Рабоче-крестьянские партии в эти годы были важнейшими каналами влияния коммунистов на рабочий класс, крестьянство и средние городские слои. Под их руководством действовали ряд рабочих профсоюзов и возникшие кое-где в начале 30-х годов кисан сабха (крестьянские союзы).

Партии выступали в защиту интересов рабочего класса и крестьянства, в том числе за отмену системы заминдарского помещичьего землевладения, за полную независимость. Опубликование программных документов рабоче-крестьянских партий, их обращение к Национальному конгрессу способствовали формированию внутри него левого крыла. Значительную роль в пропаганде деятельности партий сыграли их органы печати: «Ганавани» («Голос народа») в Бенгалии, «Кранти» («Революция») в Бомбее, «Кирти» («Рабочий»), «Мехнат-каш» («Трудящийся»), «Маздур кисан» («Рабочий и крестьянин») в Пенджабе.

Деятельность коммунистов и рабоче-крестьянских партий способствовала созданию предпосылок наступления нового подъема освободительного движения.

Обострение внутриполитической ситуации наступило в конце 1927 г., когда английское правительство объявило о назначении комиссии под председательством Саймона по подготовке проекта нового закона об управлении Индией Всеобщее негодование вызвало то, что в комиссию не были включены представители индийской общественности. Мадрасский съезд Конгресса принял решение о бойкоте Комиссии Саймона. По всей стране ширилась кампания протеста против английской колониальной политики.

2 УСИЛЕНИЕ АНГЛИЙСКОГО КОЛОНИАЛИЗМА

2.1 Английская колониальная политика в Индии после первой мировой войны

Особенности НОД Индии обусловлены воздействием на него самобытного религиозно-цивилизационного фундамента этой страны, спецификой британской колониальной политики, влиянием внешнего фактора на выбор форм и методов борьбы за национальное освобождение.

Британский колониализм был заинтересован в капиталистической трансформации традиционного индийского общества, опиравшегося на общинно-кастовую структуру и индуизм, как вероучение и образ жизни. Традиционная индуистская терпимость к чужим идеям и образу жизни способствовала тому, что протест против насаждавшегося англичанами нового способа производства и существования со стороны традиционного большинства индийского общества проявлялся в основном в пассивной форме. В то же время, адаптация к буржуазной трансформации и втягивание в нее значительных (абсолютно, а не относительно своей доли в населении) масс людей происходит в активной форме. Британский колониализм целенаправленно использовал эту цивилизационно-поведенческую особенность индийского общества для создания в нем буржуазно-энглизированной прослойки. Однако со временем эта прослойка, сохраняя ориентацию на западно-буржуазные ценности, встает во главе НОД. Такая метаморфоза произошла и с ИНК (Индийским национальным Конгрессом), созданным в 1885г. не без британской поддержки, и практически монопольно руководившим НОД вплоть до провозглашения независимости страны.

ИНК не был партией в традиционном смысле этого слова, а скорее напоминал «движение» в защиту национально-культурных и буржуазных интересов: он не имел постоянно работающих структур (аппарата и руководящих центральных органов). На ежегодных сессиях представителей местных организаций Конгресса обсуждались наиболее актуальные вопросы, вырабатывалась общая платформа и координировались действия организаций на местах.

Вплоть до первой мировой войны ИНК в целом не стремился к вовлечению масс в политическую борьбу, опасаясь радикализации массового движения, возобладания в нем традиционных национально-религиозных и кастовых предрассудков, и выхода его из-под буржуазно-конгрессистского руководства. Такая позиция ИНК превращала НОД в дело буржуазно-энглизированной верхушки, не способствовала вырыванию уступок у колониальной Администрации и росту влияния Конгресса в массах.

Принципиальной особенностью стратегии и тактики ИНК было использование ненасильственных методов борьбы с колониализмом, которые мало что могли дать Партии, не имеющей широкой социальной базы и массовой поддержки. Перелом в руководстве НОД наступил на рубеже 10-20 гг. со сменой стратегии и тактики ИНК под влиянием М. К. Ганди.

Категорически осуждая религиозный фанатизм и догматизм и выступая против всего уродливого в индуизме, Ганди высказался за слияние религии и политики. Он полагал, что в условиях Индии антиколониальная «политика без опоры на религию обречена на провал». Ганди выдвинул привлекательную для традиционной индийской деревни социальную программу создания на руинах колониализма совершенного общества «Сарводайя», основанную на традиционных представлениях и ожиданиях крестьянства. Заговорив с народом на понятном ему языке религиозно-социальной утопии, Ганди приобрел широкую популярность и поддержку. Вовлекая массы в борьбу с колониализмом для реализации «Сарводайи», Ганди в то же время обезопасил народное движение от радикально-экстремистских перехлестов: его политическая программа достижения независимости основывалась на применении исключительно ненасильственных форм сопротивления и несотрудничества с колонизаторами.

Гандизм представляет собой небуржуазное (и даже стихийно антибуржуазное) народно-патриархальное течение в НОД. Однако его ненасильственная тактика и массовость импонировали ИНК. К тому же, социальная программа Ганди для города («Теория опеки») предусматривала классовое партнерство и сотрудничество. Таким образом, на этапе НОД гандизм соответствовал интересам национальной буржуазии и был ею использован в своих классовых и общенациональных целях борьбы с колониализмом. С приходом Ганди к руководству Конгрессом ИНК резко расширил свою социальную базу, укрепил свою гегемонию в НОД и не допустил социально-политической дестабилизации индийского общества в противоборстве с метрополией.

На этапе деколонизации Ганди и буржуазный Конгресс были попутчиками в достижении общей цели. После завершения этого процесса социальные утопии гандизма неизбежно должны были вступить в противоречие с курсом ИНК на буржуазное развитие Индии. Бывшие союзники были обречены стать политическими противниками, и харизматический авторитет «святого» Ганди мог существенно осложнить процесс модернизации страны. Поэтому убийство «святого» в 1948 г. в определенном смысле было закономерным — свою миссию по освобождению страны он уже выполнил, а попытка реализации утопических социальных программ ни к чему хорошему независимую Индию привести не могла. Со смертью Ганди традиционалистские силы не смогли выдвинуть другую фигуру, хотя бы отдаленно столь влиятельную, и тем самым воспрепятствовать переходу страны на новый виток ее капиталистической трансформации.

Вовлечение широких традиционных масс в политику обычно сопровождается привнесением в политическую жизнь и их традиционных предрассудков, что ведет к снижению ее уровня. В Индии же получилось наоборот: ИНК опирался на гандизм, вобравший в себя все лучшие, неагрессивные, ненасильственные характерные черты социально-религиозных представлений индийской цивилизации. Это способствовало достижению страной политической независимости с наименьшими издержками (избежать кровопролития на последнем этапе борьбы в связи с выделением Пакистана было, видимо, невозможно).

В отличие от ИНК, который первые 45 лет своего существования ограничивался требованиями частных уступок, и только в 1930г. выдвинул лозунг «пурна сварадж» полной независимости, КПИ родилась с этим требованием. Компартия была готова к использованию насильственных методов деколонизации Индии; руководство КПИ противопоставляло революционную «тактику Ленина» ненасильственным методам Ганди, которые квалифицировались как не столько средство приближения независимости, сколько средство обеспечения интересов индийской буржуазии в процессе ее завоевания.

Призывы КПИ к насильственному свержению колониального режима не нашли в стране достаточно широкой поддержки. Это обусловлено отсутствием в индуистском обществе традиции активного организованного социального протеста и насилия (для верующего индуса лозунг социального равенства и справедливости неубедителен и даже бессмыслен, т. к. он противоречит идее кармы и индивидуальной ответственности каждого за социальную неполноценность в данном сегодняшнем перерождении). Таким образом, и тактика КПИ в борьбе с колониализмом, и конечные социальные цели Партии оказались чуждыми традиционному индуистскому обществу. При всей последовательности своей антиколониальной борьбы КПИ не удалось оттеснить Конгресс от руководства НОД, поскольку тактика ИНК в большей степени соответствовала реалиям страны.

Не нашли поддержки и призывы первых индийских коммунистов к Советской России о вторжении Красной Армии в Индию, которое должно было стать «началом» общенародного восстания против колонизаторов. И в ЦК РКП, и в Коминтерне им сочувственно, но твердо объяснили, что «экспорт революции» не может заменить зрелости предпосылок национального освобождения внутри самой Индии.

КПИ допустила также ряд конкретных тактических ошибок: она считала национальную буржуазию реакционной силой, не имеющей антиимпериалистического потенциала (один из первых индийских коммунистов Рой, член Исполкома Коминтерна, которого Ленин не смог переубедить в этом вопросе, был даже исключен за догматизм и сектантство из Коминтерна). Резко антибуржуазная настроенность КПИ привела ее к левацкой тактике создания «своих» профессиональных и крестьянских союзов, рабочих партий — тем самым КПИ изолировала себя от массового движения, оставив его на откуп Конгрессу.

В любом случае, независимо от жертв, понесенных коммунистами в борьбе за освобождение Индии, само существование КПИ принесло пользу НОД. Непримиримая тактика КПИ была постоянным напоминанием Лондону о возможной перспективе развития событий в случае отсутствия с его стороны уступок умеренному Конгрессу. Наличие КПИ в качестве альтернативного Конгрессу конкурента на руководство НОД вынуждало ИНК быть более последовательным и настойчивым в антиколониальной борьбе. Не избежал Конгресс и идейного коммунистического влияния на себя (Дж. Неру в 1927 г. после посещения СССР назвал эту страну «светлым пятном в темном мире». После этого Дж. Неру утвердился одним из лидеров левого крыла ИНК). Однако, в целом разница тактик, целей и идеологий обусловила сложность взаимоотношений ИНК-КПИ на этапе НОД.

2.2 Обострение политической борьбы в Индии

Первый революционный натиск 1918—1922 гг. сменился периодом временного отступления сил национального освобождения и контрнаступления империализма, продолжавшегося до 1927 г. Изменения во внутриполитической обстановке в Индии были частью общих процессов, происходивших в капиталистическом и колониальном мире и свидетельствовавших о наступлении периода частичной стабилизации капитализма.

Английская буржуазия стремилась компенсировать потери в Экономической и политической областях, понесенные ею в Индии. Опираясь на прямую поддержку колониального аппарата и используя рычаги экономического (господства, английские промышленники усилили экспорт в Индию, включая сюда и хлопчатобумажные ткали. Иностранная конкуренция на индийском рынке облегчалась проведением соответствующей тарифной политики: в 1925 г. был отменен протекционистский тариф на продукцию хлопчатобумажной промышленности, а в 1927 г. — железоделательной. Одновременно повысились акцизные сборы и тарифы на железнодорожные перевозки. Все эти меры подрывали конкурентоспособность индийских промышленных изделий.

Валютно-финансовая реформа, вводившая новый курс рупии, закрепляла подчиненное по отношению к Англии положение индийской колониальной экономики.

В политической области английский империализм постепенно свел на нет все те незначительные уступки, которые были предоставлены индийской буржуазии по реформе Монтегю — Челмсфорда. После подавления кампании гражданского несотрудничества колониальная администрация, особенно в Бенга-лии, сохраняла режим прямого подавления любого проявления оппозиции.

Программная речь Ллойд Джорджа о политике в Индии в августе 1922 г. свидетельствовала, что английское правительство вовсе не собирается ввести в Индии самоуправление. В провинциях была восстановлена полнота власти английских колониальных чиновников, которые демонстративно игнорировали решения центрального ж провинциальных законодательных собраний. Например, вице-король вопреки мнению большинства в центральной легислатуре издал в 1922 г. закон, предусматривавший меры подавления национального движения в княжествах. В Бенгалии и Центральных провинциях действие диархии даже формально было отменено в 1924—1925 гг.

Одновременно английский колониализм снова сделал ставку на разжигание индусско-мусульманской розни, широко используя выборы по куриальной системе. Оживилась деятельность религиозно-общинных партий — Мусульманской лиги и Хинду маха сабха, созданных в начале 900-х годов. Важной вехой в распространении идеологии индусского шовинизма был съезд Хинду маха сабха в 1925 г., на котором раздавались призывы о насильственном обращении в индуизм индийских мусульман. Ответной реакцией мусульманских религиознообщинных организаций и духовенства была фанатическая антииндусская пропаганда. В этой обстановке англичанам с помощью религиознообщинных организаций удалось в 1923— 1927 гг. спровоцировать серию индусско-мусульманских столк-новеиий и погромов. Сотрудничество между двумя религиозными общинами, установившееся в годы халифатского движения, оказалось основательно подорванным.

Поддержку колониальному режиму оказывали и местные реакционные партии феодальных помещиков, созданные В эти годы в различных провинциях страны, — в частности, Юнионистская партия в Пенджабе и «Джастис парти» (Партия справедливости) в Мадрасе.

Англичане стремились противопоставить националистической оппозиции фронт реакционных партий и организаций.

Укреплению внутриполитических позиций английского империализма в Индии способствовала тенденция к соглашательству в буржуазно-помещичьих кругах, поддерживавших Национальный конгресс. Развитию этой тенденции в свою очередь способствовала складывавшаяся в середине 20-х годов относительно благоприятная конъюнктура для дальнейшего развития крупного индийского предпринимательства.

Период спада массового движения, последовавший за отступлением национальных сил в 1922г., был временем освоения политического опыта, накопленного участниками борьбы в годы революционного подъема. Внутри Конгресса развернулась острая дискуссия по вопросу о (выборе тактики в изменившихся внутриполитических условиях.

Национальный конгресс как организация переживал глубокий кризис: в 1921—1923 гг. его численность сократилась с 10 млн. до нескольких сот тысяч человек. Отход масс от Конгресса был вызван временным поражением освободительного движения. Престиж Конгресса как руководителя борьбы значительно снизился после принятия его руководством Бардолийской резолюции[36, с.31].

Разногласия внутри Национального конгресса за изменение методов борьбы, за достижение свараджа и руководства массовым движением привели к формированию в партии двух основных фракций. Первая — так называемые противники перемен — состояла из сторонников Ганди. В изменившихся условиях национальный лидер временно отказался от испытанной тактики массовой сатьяграхи, выдвинув так называемую конструктивную программу.

Основными формами деятельности Ганди и его последователей стали: поощрение ручных ремесел, в первую очередь ручного прядения; борьба с «неприкасаемостью», т. е. против социально-бытовой дискриминации лиц, принадлежавших к самым низшим кастам — «неприкасаемым»; пропаганда индусад-мусульманского единства. Осуществляя «конструктивную программу», Ганди объективно преследовал две основные цели: сорвать усилия англичан, натравленные на раскол напиовального движения, сохранить массовую базу Конгресса, в цервую очередь за счет городских средних слоев, ремесленников и торговцев.

В 1924 и 1925 гг. Ганди провел две весьма ограниченные по числу участников сатьяграхи в местечке Вайком, расположенном в южноиндийском княжестве Траванкур. Они были направлены на отмену некоторых религиозных и бытовых ограничений для лиц из каст «неприкасаемых». В 1925 г. он основал Всеиндийскую ассоциацию ручного прядения, которая не только пропагандировала чарку (ручную прялку), но и снабжала прядильщиков-кустарей сырьем, а также занималась сбытом их продукции.

Вторую фракцию внутри Национального конгресса составляли так называемые сторонники перемен, видными представителями которых были один из лидеров буржуазных националистов в Соединенных провинциях, Мотилал Неру, и лидер бенгальской организации Конгресса Ч. Р. Дас. Эта группа выступала против вовлечения масс в политическую борьбу и считала, что сварадж должен быть «завоеван изнутри», путем овладения конгрессистами центральной и провинциальными легислатурами. Поэтому они выступали за участие Конгресса в намеченных выборах в законодательные собрания. В программных установках «сторонников перемен» явно сквозил страх перед массовой борьбой трудящихся Индии, становившейся самостоятельным и важным фактором политического развития страны.

В марте 1923 г. в Аллахабаде состоялся съезд этой фракции, образовавшей свараджистскую партию внутри Национального конгресса. Свараджисты приняли решение участвовать в выборах в законодательные собрания, с тем чтобы, войдя в них, с помощью методов парламентской обструкции заставить колониальную администрацию пойти на удовлетворение требований национального движения.

Если съезд Национального конгресса, происходивший в конце 1922г. в городе Гайя (Бихар), подтвердил позиции сторонников Ганди, то уже на чрезвычайном съезде в Дели (1923 г.) была принята резолюция, разрешавшая свараджистам выставить кандидатуры на выборах.

В результате острой внутрипартийной борьбы Ганди был вынужден пойти на серьезные уступки свараджистам и в специальном документе (пакте Ганди — Ч. Р. Дас) отменить гражданское несотрудничество как основную форму деятельности Конгресса. Это соглашение было подтверждено решениями съезда Конгресса, состоявшегося в 1924 г. в городе Белгауме (Бомбейское президентство), а в следующем году съездам партии в Канпуре деятельность свараджистов была признана основной формой конгрессистской работы. Однако свараджистам не удалось, используя по существу законосовещательные органы, вырвать хотя бы одну существенную уступку от английской колониальной администрации. Неудачи свараджистов/вызвали падение их влияния в буржуазно-помещичьих кругах, и на выборах 1926 г. они потерпели поражение.

В широких кругах национальной буржуазии (в особенности мелкой и средней) и в группах внутри Национального конгресса, отражавших их интересы, распространялось недовольство пассивной тактикой свараджистского руководства Конгресса. Ослабление свараджистов в этих условиях привело к перегруппировке внутрипартийных сил, известной консолидации партийного руководства, в которое к концу этого периода (1923—1927 гг.) вошли: группа свараджистов во главе с Ч. Р. Дасом и Мотилалом Неру и группировка гандистов (Раджендра Прасад, братья Виталабхай и Валлабхай Патель и др.) во главе с самим Ганди.

Широкое недовольство в Конгрессе поздней руководства привело к появлению левого течения, отражавшего в первую очередь интересы мелкобуржуазных кругов, поддерживавших Конгресс. Именно эти социально-классовые группы в наибольшей степени страдали от экономического и политического наступления империализма и поэтому выступали за более активную борьбу с колониальным режимом.

Это течение было представлено в Конгрессе в основном молодежью, главными лидерами и идеологами которой стали Джавахарлал Неру (1889—1964) и Субхас Чандра Бос (1897—1946). Оба выходцы из семей, принадлежавших к верхушке индийского общества, получив образование в лучших английских университетах, Неру и Бос вступили в начале 20-х годов на путь активного участия в национальном движении как ревностные последователи Ганди.

Возникновение левого крыла в Конгрессе и включение в руководство партии его представителей усилило влияние Конгресса в массах и тем самым объективно способствовало сохранению во главе национального движения национальной буржуазии.

В то же время эти изменения внутри Национального конгресса отразили глубокие сдвиги в политической жизни Индии, которые произошли в 1922—1927 гг. и которые характеризовались усилением левых сил в стране, несмотря на временный спад массовой борьбы.

С течением времени, чутко воспринимая новые революционные идеи и учитывая изменения в социально-политической обстановке в самой Индии, левые пришли к выводу о необходимости радикализации программы Конгресса и активизации работы конгрессистов в массах. На формирование их взглядов оказало влияние учение Ленина и опыт Октябрьской революции социалистического строительства в СССР. Большое впечатление на молодого Джавахарлала Неру произвела его поездка в СССР в 1927 г., которую он совершил имеете со своим отцом Мотилалом Неру.

В практической деятельности двух молодых лидеров были определенные различия. Бос в конце 20-х—начале 30-х годов основные усилия направлял на создание молодежных, прежде всего студенческих, организаций и закрепление своего влияния в бенгальской организации Конгресса. Джавахарлал Неру в эти годы стремился установить и расширить связи индийского национального движения с прогрессивными организациями и революционными течениями за рубежом. В 1927 г. он представлял Индию на Брюссельском конгрессе колониальных народов, на котором была создана Антиимпериалистическая лига. Возвратившись в Индию, Неру провел большую работу по созданию отделений лиги в самой Индии.

К концу 1927 г. левое крыло внутри Национального конгресса значительно усилилось. Мадрасский съезд Конгресса принял предложенную Джавахарлалом Неру резолюцию о главной цели индийского национально-освободительного движения — достижении пурна свараджа (полной независимости). Съезд подтвердил установление связей с Антиимпериалистической лигой. Неру и Бос были избраны на 1928 г. генеральными секретарями Конгресса.

Парадокс Индии: если внутриполитическая борьба в ней отличается ожесточенностью из-за столкновения принципиальных интересов ее участников, то по основным вопросам внешнеполитического курса в индийском обществе практически всегда существовал относительный консенсус и разногласия возникают в основном по форме, методам и степени эффективности этого курса. Причина этого явления: если во внутренней политике интересы буржуазии и народа совпадают только отчасти (по ликвидации феодализма и остатков колониализма), то во внешней политике, имеющей целью создание благоприятных международных условий для модернизации Индии, интересы буржуазии и народа совпадают практически полностью. Можно детализировать объяснение этого феномена: внутренняя политика Индии в большей степени соответствует интересам национальной буржуазии (с учетом интересов других классов), внешняя политика в большей степени соответствует общенациональным интересам (с учетом интересов буржуазии).

Второй парадокс: если внутриполитическая борьба в Индии постоянно эволюционирует вправо, то внешнеполитический курс постоянно отклонялся влево вплоть до тесных и всесторонних союзнических отношений с СССР (хотя это был не добровольный выбор индийской национальной буржуазии, а суровая экономическая и военно-политическая необходимость для страны).

С учетом пропакистанской политики Лондона Дели сделал на рубеже 40-50 гг. попытку сближения с Вашингтоном. Однако довольно скоро выяснились американские империалистические интересы, в частности, в Кашмире, который США хотели превратить в свою марионетку — базу ВВС на стыке 5 государств (Индии, Пакистана, Афганистана, СССР и КНР) в центре Азии.

Находясь в рамках мировой капиталистической системы хозяйства, Индия стремилась избежать втягивания как в межимпериалистические противоречия, так и в «холодную войну». Д. Неру была сформулирована политика неучастия в блоках, не исключающая активной защиты Индией своих интересов, получившая название «позитивного нейтралитета». Возглавив Движение неприсоединения и проявляя готовность к взаимовыгодному сотрудничеству со всеми заинтересованными в этом странами, Индия стала самостоятельным фактором на международной арене.
Условия торгово-экономического сотрудничества с западными фирмами в сер. 50 гг. оказались в финансово-политическом отношении для Индии невыгодными, т. к. Запад не был заинтересован в создании госсектора в этой стране и достижении ею экономической самостоятельности. Поэтому Дели сделал ставку на советско-индийское сотрудничество, результатом которого к к. 80 гг. были: 80% мощностей тяжелого машиностроения, 60% энергомашиностроения, 60% добычи нефти, 30% выплавки стали, 20% электроэнергии, рост взаимного товарооборота в 30 раз. На Индию приходилось 2% советской внешней торговли, на СССР — 9% индийской внешней торговли[1, с.81].

Важным для Индии в советско-индийском сотрудничестве была возможность расплачиваться товарами своего традиционного экспорта по клирингу (55 тыс. тонн чая в год, хлопок, джут, касторка) и отсутствие предварительных политических условий со стороны Москвы, которая считала необходимым поощрять антиимпериалистический потенциал индийской национальной буржуазии. Индия покрывала 75% импортных потребностей СССР в чае, 98% в перце, 90% в джутовых изделиях. После распада СССР Индия не смогла найти альтернативные по объему новые рынки сбыта чая. С 1992 г. решается вопрос об условиях возвращения России советского долга Индии (общий его объем — 320 млрд. рупий).

Не желая чрезмерного усиления советского влияния в Индии, западные Державы также были вынуждены подключиться на более благоприятных для Индии, чем ранее, условиях, к развитию индийской экономики, в т. ч. госсектора.

Таким образом, в Дели сумели использовать условия «холодной войны» к собственной экономической выгоде, не поступаясь при этом своей внешнеполитической самостоятельностью.

Отсутствие советской поддержки Пекину в ходе индо-китайского пограничного конфликта 1959-62 гг. и предложения западной помощи в обмен на вступление Индии в военно-политические блоки и уступки Пакистану в Кашмире были расценены в Дели как показатель отсутствия у СССР великодержавных расчетов в Южной Азии и наличия таковых у западных Держав, прежде всего у США. Поэтому Индия доверила Москве роль арбитра во второй индо-пакистанской войне на Ташкентской мирной конференции 1965 г.

Параллельно превращению Пакистана в «союзника США и друга Китая» Индия наращивала военно-политическое сотрудничество с Москвой, окончательно оформленное в Договоре 1971 г. : это помогло ей выйти победителем из третьей индо-пакистанской войны 1971 г. вопреки пропакистанской позиции двух великих Держав — США и КНР. К началу 90 гг. Вооруженные силы Индии были на 60% укомплектованы советской военной техникой (Пакистанская Армия — на 85% китайской техникой, а ВМФ — на 100% американской). Таким образом, с советской экономической и военно-политической помощью Индия смогла отстоять свое положение доминирующей в южноазиатском регионе Державы.

Индийская дипломатия отличается гибкостью и прагматизмом: она сумела поддерживать тесные отношения с Бонном без признания доктрины Хальштейна; Дели признал право Израиля на существование, но не установил с ним дипломатические отношения, чтобы это не выглядело актом поддержки Израиля в глазах не очень дружественного Индии мусульманского мира (в котором кашмирская проблема ассоциируется с палестинской).

Поддерживая связи с индийской диаспорой в странах ЮВА и Африки, Дели не пытается использовать ее в качестве орудия своей внешней политики по примеру КНР хуацяо[29, с.25].

Испытав в 1974 г. атомную бомбу, Индия не производит А-оружия, но и не подписывает международный Договор о нераспространении А-оружия как «не обеспечивающий достаточных гарантий»[15, с.42] неядерным странам от ядерного нападения.

Обвинения в адрес Индии в превращении ее в региональную «империалистическую Державу» несправедливы — традиционная враждебность ближнего зарубежья (Пакистана на Северо-Западе и КНР на Северо-Востоке) вынуждает Дели наращивать свой военный потенциал и прибегать к использованию военной силы в тех случаях, когда кольцо окружения угрожает замкнуться (напр., участие индийской Армии против «Тигров освобождения Тамил Илама» на Цейлоне, т. к. победа «тигров» могла бы усилить тамильский сепаратизм в самой Индии в штате Тамилнаду).

Процесс формирования индийской буржуазии происходил крайне неравномерно. К началу XX века существовали несколько групп национальной промышленной буржуазии, из которых наиболее экономически могущественными были две: бомбейская и гуджаратская. К концу войны оформилась марварийская группа, отличавшаяся особенным динамизмом. Каждая из указанных групп по-разному относилась к национально-освободительному движению, однако все были лояльны по отношению к колониальному правительству.

Дальнейшая эволюция политических взглядов индийской буржуазии происходила под влиянием движения свадеши, развернувшегося в начале XX века. Оно способствовало как росту и развитию национальной промышленности, так и концептуальному оформлению требований буржуазии.

В исследуемый период сложилась доктрина «экономического национализма», предусматривавшая меры государственного протекционизма для индийских промышленных предприятий. Ее формирование было своего рода «аттестатом зрелости» деловых кругов Индии, а лозунги — политической платформой «лояльной оппозиции Ее Величества» — Индийского национального конгресса. Его деятельность оказалась недостаточно эффективной для воплощения в жизнь чаяний национальной промышленной буржуазии. Ее представители поставили на повестку дня вопрос о формировании непартийных представительских организаций бизнеса. Был образован Индийский коммерческий конгресс, что свидетельствовало не только о росте экономической силы национального предпринимательства, но и об эволюции политических взглядов буржуазии. Формирование и деятельность головной организации корпоративного бизнеса позволило высказывать колониальному правительству требования от лица большинства предпринимателей Индии.

Бурный рост национальной промышленности в период первой мировой войны вынудил правительство Индии пойти на уступки буржуазии в законодательной сфере. Это выразилось в опубликовании «реформ Монтегю-Челмсфорда», обеспечивавших расширение избирательных прав зажиточного индийского населения колонии и стимулировавших политическую активность деловых кругов, направленную в русло конституционных методов противостояния правительству.

Другим вариантом участия в политической жизни и борьбы за экономические интересы оставалась деятельность ИНК, к руководству которым в 1918 г. пришел М.К. Ганди, что стимулировало участие некоторых националистически настроенных предпринимателей принять участие в борьбе за независимость и обеспечило освободительному движению финансовую базу. Они же, со своей стороны, были уверены, что М.К. Ганди не только не допустит осуществления Конгрессом мер, которые бы противоречили их интересам, но и будет эти интересы отстаивать, используя массовые кампании гражданского неповиновения, контролируя и направляя их.

В условиях, когда национально-освободительное движение набирало силу и становилось все более массовым, а уступки колониального правительства в области экономической политики оказались недостаточными, деловое сообщество вырабатывало собственную тактику борьбы за свои права.

2.3 Углубление противоречий в национальном движении

В период 1918-22 гг., под влиянием первой кампании гражданского неповиновения, организованной М.К. Ганди, бизнесмены демонстрировала различное отношение к ИНК. Одновременно размежевание в рядах бизнеса стало очевидным после создания в 1921 г. Объединенных торговых палат Индии, представлявших интересы европейского капитала. Националистически настроенные предприниматели, в свою очередь, в 1927 г. организовали собственную представительскую организацию — Федерацию индийских торговых палат (с 1929 г. — Федерация индийских торгово-промышленных палат), которая не только была призвана защищать экономические интересы национального капитала, но и служила трибуной для выражения политических взглядов деловой элиты. Экономический кризис 1929-33 гг., несомненно, способствовал их радикализации. Об этом свидетельствовала новая тактика представителей бизнеса: требования предпринимателей к правительству по предоставлению Индии финансовой автономии одновременно с открытой поддержкой ими политической программы ИНК. Апогеем сотрудничества буржуазии с Конгрессом стало участие М.К. Ганди и представителей ФИТПП во второй сессии конференции «круглого стола» в Лондоне. С одной стороны, оно показало неразрывность связей между национально-освободительным движением и деловыми кругами, а с другой — тщетность попыток урегулировать вопрос о предоставлении Индии прав доминиона путем переговоров. Однако принятие нового законопроекта предусматривало некоторое расширение прав коренного населения. В дальнейшем деловой мир Индии, по-прежнему дистанцируясь от движения гражданского неповиновения, продолжал финансировать конституционную деятельность ИНК, в частности его предвыборную кампанию. Используя отработанную тактику сотрудничества с Конгрессом и правительством, промышленники стремились оказывать влияние на внутрипартийную борьбу в ИНК в середине 30-х гг. XX в.

Промышленные магнаты имели возможность вмешиваться в политику ИНК, используя свои связи с умеренным крылом. Особенно активно вели себя бомбейские фабриканты. С целью ослабления влияния радикального крыла Конгресса, возглавляемого Дж. Неру, они составили документ под названием «Бомбейский манифест», в ультимативном порядке предлагавший президенту ИНК отказаться от попыток распространения идей социализма в Индии. В целом данный документ был реакцией деловых кругов на усиление позиции радикалов в руководстве Конгресса, большинство которого состояло из умеренных и гандистов. «Бомбейский манифест» представлял собой последнюю попытку крупного бизнеса повлиять на фракционную борьбу внутри ИНК. В дальнейшем «капитаны индустрии» избрали своим методом участие в формировании стратегии экономического развития государства.

В середине 30-х гг. деловой мир выпустил в свет ряд трудов, содержащих его видение стратегии, основные положения которой, основанные на сформировавшейся к тому времени доктрине «экономического национализма», сводились к требованию государственного протекционизма частной индустрии и принятию планирования как главного условия необходимой экономике индустриализации и модернизации. Во время второй мировой войны элита индийского бизнеса приняла предложение правительства принять участие в разработке официального варианта планирования. Одновременно деловой мир готовил собственный вариант, получивший название «Бомбейского плана». Его выход в свет был продуманным шагом, призванным продемонстрировать правительству, и Конгрессу силу и значимость корпоративного бизнеса.

В преддверии провозглашения независимости деловой мир встал в открытую оппозицию колониальному правительству. ФИТПП в 1946 г. опубликовала «Критику государственного планирования» и официально провозгласила, что лишь национальное правительство способно эффективно управлять экономикой. Одновременно «капитаны индустрии» давали такому правительству понять, что в будущем кабинету придется учитывать их корпоративные интересы.

С образованием в 1947 г. независимого государства и провозглашением в 1948 г. новой промышленной политики, в значительной степени ставившей частный бизнес под контроль государства, «капитаны индустрии» изменили тактику участия в формировании концепции экономического развития суверенной Индии. Такой тактикой для них стало лоббирование в парламенте, а стратегией — борьба за либерализацию экономики.

Нападение фашистской Германии на Советский Союз в июне 1941 г. и вступление СССР в войну коренным образом изменили ее характер. Это нашло отражение и в позиции индийских коммунистов. Компартия Индии выдвинула лозунг: наряду с продолжением борьбы за независимость страны превратить войну с державами фашистской оси в войну народную. Поэтому компартия выступила против срыва военного производства. По этим вопросам развернулась острая идеологическая борьба коммунистов как с конгрессистами, так и с различными левыми группами, в основном троцкистского типа.

На XIX съезде Всеипдийского конгресса профсоюзов в Канпуре (февраль 1942 г.) разногласия по вопросу об оценке характера войны и отношении к военным усилиям Англии привели к выходу из организации крыла, которое представляли леворадикальные, в основном бенгальские, группы, руководимые М. Н. Роем, В. Б. Карником и др. Отколовшиеся от ВИКП профсоюзные деятели создали собственную организацию — Индийскую федерацию труда. Так произошел новый раскол профсоюзного движения в стране.

Обострение идеологических и политических разногласий в национальном движении, раскол общеиндийского профцентра, арест значительного числа активистов национальных организаций — все это отрицательно сказалось на массовой борьбе рабочего класса. По сравнению с предшествующим годом стачечное движение в 1941 г. явно пошло на убыль.

Вступление в конце 1941 г. в войну милитаристской Японии создало непосредственную угрозу вторжения в азиатские колонии Англии. Изменение стратегической обстановки в Азии, а также прямой нажим на английское правительство из-за океана заставили его предпринять новые политические маневры в Индии.

В декабре 1941 г. основная часть арестованных участников сатьяграхи была выпущена на свободу, а в марте 1942 г. в Индию прибыл со специальной миссией министр по делам снабжения Стаффорд Криппс, который передал лидерам Конгресса новые английские предложения. Они сводились к следующему:

На время войны в Индии сохраняется статус-кво, но после войны она станет доминионом.
После окончания войны сразу же будут проведены выборы в законодательные собрания, на которых в свою очередь будут избраны депутаты учредительного собрания, куда войдут также представители княжеств, назначенные их правителями. Учредительное собрание разработает новую конституцию доминиона.
Отдельные провинция и княжества могут остаться в составе Британской империи на правах самостоятельных доминионов.

В этом документе впервые была ясно сформулирована установка правящих кругов Англии на расчленение и балканизацию Индии.

Несмотря на давление, которое Кришне оказал на руководство Конгресса (через лидеров других политических организаций, в основном религиозно-общинных партий), его предложения не были приняты. Миссия Криппса потерпела провал.

В результате вторжения японской армии в марте 1942 г. в Бирму и быстрой ее оккупации война подошла к самым границам Индии. Поражение английской армии в Бирме, захват в плен части англоиндийских соединений, паническое отступление англичан в Индию — все это выявило слабую подготовку колониальной администрации к защите страны от нападения японцев, зато в свою очередь способствовало усилению политической напряженности.

В тактике Национального конгресса наметился поворот к более активным формам борьбы. В одной из своих статей, опубликованных в апреле 1942 г. в газете «Хариджан», Ганди выдвинул лозунг «Прочь из Индии!», что означало требование немедленного предоставления Индии независимости. Рабочий комитет Конгресса на своем заседании в городе Вардха (Бомбейская провинция) 6 июля принял резолюцию, в которой согласился на оборону Индии английскими вооруженными силами, но в то же время поддержал лозунг «Прочь из Индии!».

Комментируя принятую резолюцию, Ганди заявил, что борьба за ее осуществление, которая будет проходить в форме кампании массового гражданского неповиновения, может выйти за рамки ненасилия. Это была прямая угроза в адрес англичан.

7 августа Всеиндийский комитет конгресса, собравшийся в Бомбее, принял решение о начале кампании несотрудничества.

Однако уже 9 августа лидеры Конгресса, включая Ганди, и руководители провинциальных организаций были арестованы по обвинению в подготовке заговора с целью свержения колониального режима. Обвинение было основано на сфабрикованной полицией фальшивке. После этого деятельность Конгресса была официально запрещена.

Арест руководства Национального конгресса в обстановке военной угрозы со стороны Японии послужил сигналом к массовым стихийным выступлениям против англичан. В течение августа — начала сентября во многих местах страны прошли стихийные демонстрации и забастовки протеста — харталы. Отряды молодежи, руководимые, как правило, коммунистами и левыми конгрессистами, атаковали сотни железнодорожных станций, почтовых отделений и полицейских участков. Разрушались железнодорожные пути и нарушались линии связи, взрывались мосты и путепроводы на железных и шоссейных дорогах. Наибольшего размаха эти выступления достигли в Бихаре, восточных округах Соединенных провинций и округе Сатара Бомбейской провинции. В округах Баллия и Азамгарх (Соединенные провинции) развернулась настоящая партизанская война с силами карателей.

Однако все эти выступления имели стихийный характер и не координировались из единого центра. Слабо вооруженные повстанцы не могли противостоять военно-полицейским силам колониального режима. Власти жестоко расправлялись с участниками выступлений: было убито более 2 тыс. и арестовано около 60 тыс. человек. Во многих местах были созданы концлагеря для интернированных индийских патриотов.

«Августовская революция»[18, с.63]1942 г. (под таким названием вошли в историю массовые выступления лета 1942 г.) окончилась поражением, но она свидетельствовала о важном сдвиге в национальном движении — готовности его участников, воспитанных в основном в духе гандистской доктрины ненасилия, выступить с оружием в руках в борьбе за свободу.

Несколько активизировалась и экономическая борьба рабочего класса: в 1942 г. по сравнению с предшествующим годом число стачек возросло с 359 до 694, численность их участников — с 291 до 772 тыс., а общее количество потерянных рабочих дней — с 3 до 5,7 млн.

Участились антипомещичьи выступления крестьянства в Соединенных провинциях, Бихаре, Северо-Западной пограничной провинции, Бенгалии и Ориссе.

Развертывание массовой борьбы трудящихся происходило на фоне дальнейшего ухудшения экономического положения страны.

Распад колониальной системы империализма, начавшийся после Второй мировой войны, охватил и Британскую империю. Лейбористское правительство, заявляя на словах о раскрепощении колоний, в действительности стремилось сохранить господство колонизаторов, заинтересованных в получении огромных прибылей за счет эксплуатации угнетенных народов. Английские войска вели колониальные войны против народов Малайи, Нигерии, Уганды, Кении, Золотого Берега. Британские вооруженные силы помогали голландским и французским империалистам в их попытках удержать за собой Индонезию и Индокитай.
В наиболее слабых звеньях Британской империи, где английские власти не могли сохранить старые порядки, правительству пришлось пойти на уступки. Назревавшая революционная ситуация в Индии вынудила английские правящие круги предоставить ей независимость. В 1947 году Индия была разделена на два доминиона — Индийский союз и Пакистан. Прав доминиона добился также Цейлон. Англия признала национальную независимость Бирмы. Ирландия, являвшаяся с 1921 года доминионом, была провозглашена республикой. Под нажимом доминионов власти метрополии отказались от термина Британское содружество наций. В обиход вошло название Содружество.

Утратив политическую власть в своих бывших колониях в Азии, английские империалисты стремились всеми средствами сохранить там экономические позиции. Одновременно монополии рассчитывали восполнить потери в Азии широкой эксплуатацией ресурсов и населения африканских колониальных владений. Нараставшее освободительное движение народов черного континента опрокинуло эти планы. Лейбористское правительство отвергло политику сотрудничества с СССР, проводившуюся в годы войны. Во внешней политике Великобритании возобладала тенденция к сохранению и укреплению военно-политического союза с США.

Английское правительство активно содействовало принятию «плана Маршалла» странами Западной Европы. Оно явилось инициатором создания Западного союза, который был оформлен подписанием Брюссельского пакта 17 марта 1948 года. Англия рассчитывала использовать этот военно-политический блок не только против сил общественного прогресса в Европе, но и для обеспечения своей руководящей роли в европейских делах. В1949 году западный союз фактически был поглощен Североатлантическим блоком, руководство которым взяли в свои руки США. В 1949 году Великобритания стала членом НАТО.

Вопросы безопасности страны и восстановления международных позиций английских монополий лейбористские политики стремились решать, опираясь на американскую помощь. В ущерб национальным интересам правительство Эттли в 1948 году дало согласие на размещение в Англии американской авиации, несущей на борту атомные бомбы. «Атлантическое» единство не могло скрыть обострения противоречий между двумя партнерами. Более сильный из них — США — использовал союз с Англией и ее зависимость от заокеанских монополий для наступления на британские рынки сбыта и источники сырья. Англия упорно сопротивлялась попыткам США разрушить стерлинговый блок и систему имперских преференций. Но американский капитал сумел укрепить свое положение в английских доминионах. Усилилось и влияние США на их политику. Об этом свидетельствовало, в частности, подписание в сентябре 1951 года Тихоокеанского пакта о создании военно-политической группировки АНЗЮС с участием США и двух английских доминионов — Австралии и Новой Зеландии[14 с.29 ].

ЗАКЛЮЧЕНИЕ

Становление индийской государственности происходило в трудных условиях. Основными направлениями политики Правительства Д. Неру на этом этапе были:

— во-первых, индианизация госаппарата и завершение ликвидации британского военного присутствия в стране в 1947 г.

— во-вторых, были созданы привлекательные условия для вхождения княжеств в состав Индии в соответствии с планом Маунтбетенна: князья лишались политической власти, но превращались в государственных чиновников в ранге губернаторов их бывших княжеств с выплатой им жалованья за службу и сохранением всего их движимого и недвижимого имущества. В условиях политической нестабильности к. 40 гг. и опасности крестьянского бунта 555 князей из 601 нашли описанные условия вхождения в состав Индии предпочтительнее, чем в состав Пакистана.

— в-третьих, предпринимались меры против религиозных погромов, в которых погибло около миллиона человек и появилось 12 млн. беженцев. В процессе раздела и борьбы за присоединение княжеств массовые убийства были обусловлены совпадением классового и религиозного угнетения в отдельных районах бывшей колонии. Правительство Неру строило свою политику по отношению к этим горячим районам исходя из конкретной ситуации и с учетом возможных последствий.

Поскольку в Восточной Бенгалии большинство феодального класса были индусами, а подавляющее большинство крестьянства — мусульмане, Дели не претендовал на присоединение этого района к Индии. В Хайдарабаде в центре Индии ситуация была противоположна бенгальской — Низам-мусульманин отличался особо жестокими методами правления в опоре на мусульманских боевиков-разаккаров против подавляющего по численности индусского населения (именно здесь вспыхнуло Телинганское восстание). Не дожидаясь социального взрыва в Хайдарабаде, Правительство Неру вопреки плану Маунтбеттена применило военную силу для включения этого района в состав Индии (к тому же, существовала опасность внешнего вмешательства в этом вопросе).

Индусский Махараджа мусульманского Кашмира при поддержке США вынашивал планы провозглашения независимого государства, но Англия подтолкнула Пакистан к аннексии Кашмира. Подвергшись пакистанской агрессии, Махараджа был вынужден обратиться к Дели за помощью и с согласием на вхождение Кашмира в состав Индии в качестве штата. Правительство Неру помощь оказало, что привело к первой индо-пакистанской войне 1947-48 гг. (с тех пор 40% территории Кашмира юридически незаконно находится в составе Пакистана)[43].

— в-четвертых, необходимо было справиться с экономическими последствиями раздела: сырье для перерабатывающей промышленности Индии осталось в Пакистане, государственными границами оказалась разорванной ирригационная и транспортная система, проблема беженцев и массовой безработицы. Правительство Неру взяло курс на «смешанную» экономику с монополией государства на бывшую собственность колониальной Администрации (ж/д транспорт, энергетика, военная промышленность) и государственным регулированием других важных отраслей. Была также предпринята попытка установления индо-американского сотрудничества для нейтрализации остаточного британского влияния в стране.

— в-пятых, правящему ИНК необходимо было утвердиться у власти перед лицом опасности справа и слева. Социально-политические потрясения, которыми сопровождался «мирный» переход власти из рук колонизаторов к ИНК, дали КПИ основания считать правительство Неру «проимпериалистическим». В ответ на антиконгрессистскую деятельность коммунистов и контролируемого ими ВИКП (Всеиндийского конгресса профсоюзов) к ним были применеы репрессивные меры. Против Телинганского района выступила регулярная индийская Армия.
С другой стороны, ахиллесовой пятой Индии была ее многонациональность и угроза сепаратизма. Поэтому на этапе становления индийской государственности Правительство воспрепятствовало созданию штатов на национальной основе, чем помешало политической консолидации растущей местной национальной буржуазии с ее претензиями на священное право эксплуатации своего собственного народа.

Вопрос о вхождении Индии в Британское Содружество наций был предметом острых дебатов — взвешивали, будет ли это «плюсом к независимости или минусом от независимости». В конце концов перевесили прагматические соображения: вхождение в Содружество позволяло Индии остаться в стерлинговой зоне, использовать налаженную систему экономических связей внутри Содружества и укрепить позиции Индии перед Пакистаном в кашмирском вопросе. В апреле 1949 г. Дели признал короля Великобритании, «символом» Содружества, но в Конституции Индии никаких упоминаний о Содружестве не содержится. В Лондоне были рады и такому неформализованному «вхождению», т. к. Индия составляла 2/3 населения Содружества.

СПИСОК ИСПОЛЬЗОВАННОЙ ЛИТЕРАТУРЫ

1 М

В Иране будут перевоспитывать женщин, снимающих хиджабы

Мировые цены на нефть продолжают падать

Нурила Асанкызы стала первой в истории казахстанской…

Казахстанские спортсмены продолжают радовать победами на международной…

Москву массово атаковали беспилотники

Число беженцев в мире перевалило за 123…

Елена Рыбакина обыграла первую ракетку мира

Кто победил на выборах США, согласно мнению…

ВЫБИРАЕМ ПЫЛЕСОС LG ДЛЯ ДОМА: НАДЕЖНЫЙ ПОМОЩНИК…

В сторону земли движется мощная магнитная буря

Дипломная работа.. Колониальный режим в Индии и усиление английского колониализма

“Он не делает воздушных обещаний“. Политолог о выступлении Токаева на форуме в Астане

Полицейский выстрелил в коллегу в Жамбылской области

Экс-мэр Якутии о родстве с казахами: «Мы – тюрки, а казахи наши родственники»

“Пора остановиться“. Трамп выступил с заявлением по войне в Украине

Зеленский назвал звонок Шольца Путину «ящиком Пандоры»

О НАС

Мобильное приложение

Наши контакты