Содержание

 

Введение

 

Глава I.  Понятие обязательств из причинения вреда

• 1. Правовое регулирование и система обязательств

из причинения вреда

• 2. Условия возникновения обязательств из причинения вреда

 

Глава II.  Общие основания ответственности за причинение вреда

• 1. Ответственность за вред, причиненный актами власти
• 2. Ответственность за вред, причиненный несовершеннолетними

и недееспособными лицами

• 3. Возмещение вреда, причиненного жизни и здоровью гражданина

 

Глава III. Возмещение морального вреда

 

Заключение

Список использованной литературы

 

Введение

 

В обществе происходит постоянное взаимодействие людей друг с другом и с предметами природы. Оно становится все более интенсивным, а его результаты зачастую непред­сказуемы. Нередки случаи, когда в ходе такого взаимодействия имуществен­ным и личным нематериальным благам граждан, организаций и других субъектов гражданского права наносится ущерб. Он может быть результа­том случайного стечения обстоятельств и злого умысла, чьей-то оплошно­сти и неподконтрольности сил природы. Возникает необходимость опреде­лить, кто будет нести последствия такого ущерба: тот, кто его понес, или тот, кто его причинил, или какое-то третье лицо, которое не было ни причинителем, ни потерпевшим.1

Чтобы обезопасить себя от возможных вредоносных последствий, граж­дане и организации прибегают к услугам страховщиков, перекладывая на них хотя бы в части тот вред, который может быть причинен наступлением страхового случая — пожара, смерти, ограбления, заболевания и т. д. Но как исстари повелось на Руси, пока гром не грянет — мужик не перекрестится. Нередко потерпевшие спохватываются лишь тогда, когда вред уже причи­нен и к услугам страховщиков прибегать поздно. К тому же и тогда, когда риск застрахован, возмещение, которое можно получить от страховщика, да­леко не всегда покрывает весь причиненный ущерб. Не всегда можно поло­житься и на пенсионное обеспечение, которое, как правило, особенно в ны­нешних условиях не гарантирует полного возмещения вреда.

Можно, таким образом, констатировать, что в случаях причинения вре­да, кому бы вред ни был причинен и в чем бы он ни выражался, вредоносные последствия обычно не могут быть заглажены с помощью какого-то одного правового института (например, страхования или пенсионного обеспече­ния). Для достижения максимального социального эффекта требуется взаи­модействие самых различных правовых средств, в числе которых видное место принадлежит обязательствам из причинения вреда, или, как их иначе на­зывают, деликатным обязательствам (от лат. delictum — правонарушение).

    Обязательства, возникающие вследствие причинения вреда (деликтные обязательства) относятся к числу традиционных институтов гражданского законодательства. В прежнем ГК КазССР глава «Обязательства, возникающие вследствие причинения вреда» относились к числу достаточно объемных и состояла из 33 статей (443-465). Но, несмотря на упомянутую объемность, названная глава в ГК КазССР внутренней рубрикации подвергнута не была.

      Не было внутренней рубрикации и в одноименной главе Основ гражданского законодательства.

      В отличие от названных актов глава 47 ГК разбита на четыре параграфа. В §1 систематизированы общие положения о возмещении вреда, в §2 речь идет о возмещении вреда, причиненного жизни и здоровью гражданина, в §3 — о возмещении вреда, причиненного вследствие недостатка товаров, работ и услуг, и в §4 — о компенсации морального вреда.

    Обязательства вследствие причинения вреда относятся к категории внедоговорных обязательств, поскольку они возникают не из договора, а из самого факта причинения вреда одним лицом другому. В то же время эти обязательства отвечают всем требованиям, предъявляемым законом к гражданско-правовым обязательствам, в первую очередь – самому понятию обязательства, содержащемуся в ст.268 ГК.

В этих обязательствах есть кредитор (потерпевший), который в праве требовать от должника (причинителя вреда) совершения определенных действий – возмещения вреда. Соответственно этому обязательства, возникающим вследствие причинения вреда, применяются  нормы общих положений об обязательствах, в той мере, в какой это не противоречит данным нормам.

      Причинение вреда является юридическим фактом, порождающим возникновение данных обязательств. Но в месте с тем для возмещения вреда как гражданско-правовой ответственности одного факта причинения вреда недостаточно. Гражданский закон устанавливает общие основания, которые в совокупности с фактом причинения вреда обязательство по его возмещению.

      Согласно ст. 917 ГК основания эти следующие: наличие вреда; противоправность действия (бездействия), которым причинен вред; причинная связь между действием (бездействием) и наступившим результатом (вредом); вина причинителя  вреда.1

 

Глава I.  Понятие обязательств из причинения вреда

 

• 1. Правовое регулирование и система обязательств

из причинения вреда

 

Каковы же характерные признаки обязательств из причинения вреда, ко­торые предопределяют их функциональное назначение и вполне самостоя­тельное место в системе отдельных видов обязательств? Для раскрытия ука­занных признаков обратимся к понятию обязательств из причинения вреда.

Обязательства из причинения вреда ха­рактеризуются, по крайней мере, следующими признаками. Во-первых, сфе­ра их действия простирается как на имущественные, так и наличные неиму­щественные отношения, хотя возмещение вреда и носит имущественный характер. Во-вторых, они возникают в результате нарушения прав, носящих абсолютный характер, будь то имущественные права (право собственно­сти, пожизненного наследуемого владения, хозяйственного ведения, опера­тивного управления и т. д.) или личные нематериальные блага (жизнь, здо­ровье, телесная неприкосновенность, честь, достоинство, деловая репутация и т. д.). В-третьих, обязательства, поскольку нарушено абсолютное право, носят «недоговорным характер, хотя бы право и было нарушено лицом, с ко­торым потерпевший находится (находился) в договорных отношениях. Если вред жизни или здоровью гражданина причинен при исполнении им дого­ворных или иных обязательств, то обязательство, которое возникает в дан­ном случае вследствие причинения вреда, в силу прямого указания закона (ст. 936 ГК) носит внедоговорный характер. Так, если потерпевший утра­тил трудоспособность вследствие несоблюдения работодателем правил по технике безопасности, обязательство из причинения вреда носит внедого­ворный характер, поскольку оно возникло вследствие нарушения абсолют­ного права. То же можно сказать в отношении предусмотренных § 3 гл. 47 обязательств по возмещению вреда, причиненного вследствие недостатков товаров, работ или услуг. В-четвертых, обязательство направлено на полное возмещение потерпевшему, насколько это возможно, причиненного вреда, кому бы ни был причинен вред, в чем бы он ни выражался и каковы бы ни были способы (формы) возмещения вреда. При определенных обстоятельст­вах объем и размер возмещения вреда, причитающегося потерпевшему или его семье, могут даже выйти за пределы полного возмещения вреда (см., на­пример, п.1 (ч.2) ст. 917 ГК.  В-пятых, в случаях, предусмотренных законом, обя­занность возмещения вреда может быть возложена не только на причинителя вреда, но и на иных лиц (например, на лицо, в интересах которого действо­вал причинитель).

В результате причинения вреда возникает обязательство по его возме­щению, элементами которого являются стороны (кредитор и должник), со­держание (права и обязанности сторон) и предмет. Реализация обязанности по возмещению вреда, независимо от того, относится ли она к мерам граж­данско-правовой ответственности или нет (об этом см. дальше), происходит в рамках охранительного правоотношения. Поскольку в этом правоотноше­нии определены как носитель права (кредитор), так и носитель обязанности (должник), оно носит относительный характер, хотя и возникает, как уже от­мечалось, в результате нарушения абсолютного права (права собственности, права на жизнь и телесную неприкосновенность, права на честь и достоинст­во и т. д.). Кредитор в обязательстве из причинения вреда имеет право требо­вать возмещения причиненного ему вреда, а должник обязан этот вред воз­местить.

Субъектный состав обязательств из причинения вреда в процессе их развития может претерпеть существенные изменения. В нем может произой­ти замена как должника, так и кредитора. В частности, такая замена имеет место при суброгации и регрессе. При суброгации к страховщику переходят права кредитора к должнику, ответственному за наступление страхового случая, т. е. страховщик заступает место кредитора в обязательстве по воз­мещению вреда (полностью или в части). При регрессе должник в основном обязательстве становится в регрессном обязательстве кредитором. Так, при совместном причинении вреда сопричинители отвечают перед потерпев­шим, как правило, солидарно. Если один из них возместит вред, то он стано­вится кредитором по отношению к остальным сопричинителям, которые от­вечают перед ним как долевые должники (п. 2 ст. 933 ГК).

Замена кредитора и должника в обязательствах по возмещению вреда может иметь место и в других случаях, в том числе при наследственном пра­вопреемстве. Так, если имуществу гражданина был причинен вред, причем как потерпевший, так и причинитель умерли, а вред остался не возмещенным, то в обязательстве по возмещению вреда место кредитора и должника заступают их наследники.

Замена должника в обязательствах по возмещению вреда происходит в случаях, предусмотренных  ст. 925, ст. 926,  ст. 927 ГК и в ряде других.

Известные коррективы в субъектный состав обязательств по возмеще­нию вреда может внести и суд, а иногда от суда зависит, возникнет такое обязательство или нет (см., например, ст. 917 ГК).

Особо следует сказать о случаях, когда в обязательствах по возмещению вреда задействованы юридические лица или иные коллективные образова­ния. Они могут выступать в них и как причинители, и как потерпевшие. Дея­тельность указанных образований носит различный характер. Она может быть оперативно-хозяйственной, социально-культурной и властной, обыч­ной и связанной для окружающих с повышенной опасностью. Но какой бы деятельность организации ни была, она во всех случаях выражается в пове­дении (в форме действия или бездействия) ее работников, участников, чле­нов, выполняющих возложенные на них трудовые (служебные, должност­ные), членские и иные обязанности. Если на указанных лиц возложена обя­занность действовать, но они бездействовали (например, не предприняли мер по предотвращению эксплуатации предприятия, причиняющего вред природной среде и здоровью граждан), то речь должна идти о бездействии самой организации со всеми вытекающими из этого последствиями.

Таким образом, для признания организации, обязанной к возмещению вреда, необходимо установить, что в действиях (бездействии) лиц, образую­щих ее людской субстрат, выражалась деятельность самой этой организа­ции. За эти действия организация в силу ст. 921 ГК отвечает как за свои собственные действия. Лицо, причинившее вред, несет перед организа­цией при наличии предусмотренных законом условий ответственность за этот вред в порядке регресса1 Если же в действии (бездействии) лица, при­чинившего вред, деятельность самой организации не выражалась, то обязан­ность по возмещению вреда возлагается на того, кто этот вред непосредст­венно причинил, на организацию она возложена быть не может.

Вот два примера из судебной практики. Рабочий принес на предприятие патрон, не имеющий отношения к производству. Подорвал его на разметоч­ной плите. В результате осколком патрона у одной из работниц был повреж­ден глаз. Поскольку действия рабочего не были совершены им во исполне­ние трудовых обязанностей, т. е. деятельность предприятия в них не выра­жалась, ответственность за вред должен нести он сам.

Работница, управлявшая электрокаром, вследствие нарушения правил по технике безопасности совершила наезд на другую работницу и задавила ее насмерть. На иждивении погибшей находились двое малолетних детей, в интересах которых к предприятию был предъявлен иск о возмещении вреда, причиненного смертью кормильца. В данном случае в действиях работницы, причинившей вред, выражалась деятельность самого предприятия, а потому обязанность по возмещению вреда была возложена на предприятие. Работ­ница, управлявшая электрокаром, может быть привлечена к ответственно­сти перед предприятием в порядке регресса.

Вред, причиненный актами власти (ст. 922, 923 ГК), в порядке регрес­са должен быть возмещен полностью или в части государственной или му­ниципальной казне лицом, причинившим вред, если будет доказана его ви­на. При этом в случаях, подпадающих под действие ст. 923 ГК, вина долж­на быть установлена вступившим в законную силу приговором суда (см. п. 2 ст. 923 и  933 ГК).1

Нередко обязательства по возмещению вреда возникают с множествен­ностью лиц, которая может иметь место на стороне как должника, так и кре­дитора. Возможны обязательства и со смешанной множественностью. Что­бы определить, является ли обязательство долевым или солидарным, необ­ходимо, помимо привлечения общих норм, относящихся к обязательствам с множественностью лиц, руководствоваться указаниями закона, специально рассчитанными на обязательства по возмещению вреда (см., например, п. 3 ст. 923 и ст.  933 ГК), а также положениями, выработанными судебной практикой. Так, судебной практикой выработано правоположение, согласно которому если вред причинен несколькими несовершеннолетними, то орга­низации и лица, на которые возлагается ответственность за этот вред, отве­чают перед потерпевшим не солидарно, а в долевом отношении. Это поло­жение применяется как в случаях, когда сами несовершеннолетние за причи­ненный вред не отвечают (пп. 1 — 3 ст. 925 ГК), так и в случаях, когда они сами отвечают за причиненный вред, но на лиц, указанных в п. 2 ст. 926 ГК, возлагается субсидиарная (дополнительная) ответственность.

Что же касается прав и обязанностей сторон в обязательствах по возмеще­нию вреда, то их содержание будет раскрыто в ходе последующего изложе­ния, в том числе при рассмотрении отдельных видов указанных обязательств.

Наконец, предметом (объектом) обязательств по возмещению вреда яв­ляются действия должника, обеспечивающие наиболее полное, насколько это возможно, восстановление материальных и личных нематериальных благ кредитора, которым причинен вред.

Причинение вреда источником повышенной опас­ности традиционно выделяется в специальный деликт ввиду того, что как сам механизм причинения вреда, так и условия возникновения деликтного обязательства обладают существенными отличиями, давно отраженными в гражданском законодательстве. В соответствии с действующим ГК юриди­ческие лица и граждане, деятельность которых связана с повышенной опас­ностью для окружающих (использование транспортных средств, механиз­мов, электрической энергии высокого напряжения, атомной энергии, взрыв­чатых веществ, сильнодействующих ядов и т. п.; осуществление строитель­ной и иной, связанной с нею деятельности и др.), обязаны возместить вред, причиненный источником повышенной опасности, если не докажут, что вред возник вследствие непреодолимой силы или умысла потерпевшего (п. 1 ст. 931 ГК)

Ответственность за вред, причиненный источником повы­шенной опасности, является более строгой по сравнению с обычной граж­данско-правовой ответственностью, так как наступает независимо от вины тех лиц, которые занимаются такой опасной для окружающих деятельно­стью. Именно в этом смысле ответственность по ст. 931 ГК иногда называ­ют повышенной, что не следует смешивать со случаями, когда повышенным является размер ответственности. Владелец источника повышенной опасно­сти отвечает за причиненный вред в размере, определяемом на основе общих правил (ст. 15,   917 ГК). Помимо возмещения имущественного вреда при причинении вреда жизни и здоровью гражданина подлежит компенсации моральный вред, причем независимо от вины причинителя (ст. 951 ГК).

Данному деликтному обязательству посвящена обширная юридическая литература. Достаточно большой и разнообразной является также судебная практика по делам, связанным с возмещением вреда, причиненного источ­ником повышенной опасности. Несмотря на это, многие теоретические и практические вопросы продолжают оставаться дискуссионными, по-разно­му решаются на практике и неоднозначно трактуются в литературе. Спорны­ми считаются, в частности, вопросы о том, чем обусловлено возложение на владельца источника повышенной опасности более строгой ответственно­сти за его поведение2, может ли считаться возложение на владельца источни­ка повышенной опасности обязанности по возмещению вреда граждан­ско-правовой ответственностью3 и др. Одним из наиболее дискуссионных остается также вопрос о понятии источника повышенной опасности.

Наиболее распростра­нен взгляд на источник повышенной опасности как на определенного рода деятельность, создающую повышенную опасность для окружающих (тео­рия деятельности). В настоящее время эта точка зрения нашла известное от­ражение в п. 1 ст. 931 ГК. В частности, в названном постанов­лении указывается, что источником повышенной опасности надлежит при­знавать любую деятельность, осуществление которой создает повышенную вероятность причинения вреда из-за невозможности полного контроля за ней со стороны человека, а также деятельность по использованию, транспор­тировке, хранению предметов, веществ и иных объектов производственного, хозяйственного или иного назначения, обладающих такими же свойства­ми.

Такому подходу к источнику повышенной опасности в литературе про­тивостоит концепция, согласно которой под источником повышенной опас­ности надлежит понимать предметы материального мира, обладающие опас­ными для окружающих свойствами, не поддающимися полному контролю со стороны человека (теория объекта). Как прежнее, так и действующее за­конодательство дает ряд оснований и для данной концепции, в частности го­ворит о владении источником повышенной опасности на праве собственно­сти, праве хозяйственного ведения, об обязанности возместить вред, причи­ненный источником повышенной опасности, и т. п., что приложимо, естест­венно, к объекту, а не к деятельности. Кроме того, далеко не всегда, когда де­ятельность тех или иных лиц создает повышенную опасность для окружаю­щих, к ней применимы правила об источнике повышенной опасности. Эта деятельность должна быть обязательно связана с эксплуатацией или любым иным использованием определенных материальных объектов, обладающих особыми количественными и качественными свойствами.

Различие между указанными подходами к понятию источника повы­шенной опасности в значительной степени сглаживается тем, что и сторон­ники теории «деятельности», и приверженцы теории «объекта» не абсолю­тизируют свои позиции, а напротив, стараются связать «деятельность» и «объект» воедино. Представляется поэтому допустимым определять источ­ник повышенной опасности и через понятие деятельности, и через понятие объекта при условии, что в обоих случаях указанные понятия неразрывно взаимосвязаны. Иными словами, применительно к рассматриваемому де­ликту не может быть повышенно-опасной для окружающих деятельности вне связи с особым материальным объектом, равно как не может быть таких материальных объектов, которые признавались бы источниками повышен­ной опасности вне связанной с ними деятельности человека. При этом в од­них случаях на первый план выходит характер деятельности (так как иная деятельность с теми же материальными объектами может и не представлять для окружающих повышенной опасности); в других — первостепенное зна­чение приобретает сам характер материального объекта (так как любой вид деятельности по его использованию является повышенно-опасным).

Для отнесения того или иного вида деятельности (материального объек­та) к источнику повышенной опасности необходимо, чтобы им создавалась повышенная опасность причинения вреда окружающим. Повышенная опас­ность в контексте ст. 917 ГК — категория объективная, означающая более высокую степень возможности наступления вредных последствий, чем та, которая имеется при обычной деятельности и использовании обычных ве­щей. Обусловлено это тем, что вредоносные свойства, которые могут прояв­ляться при эксплуатации целого ряда объектов, не находятся под полным контролем со стороны человека. Поэтому, несмотря на принятие всех мер предосторожности и соблюдение правил техники безопасности, существует возможность причинения вреда окружающим.

Признание того или иного вида деятельности (материального объекта) источником повышенной опасности нередко прямо зависит не только от его качественного, но и количественного состава. Так, бензин или газ в бытовой’ зажигалке, сильнодействующее лекарство или иной медицинский препарат в дозированных количествах и т. п. никакой повышенной опасности для ок­ружающих не представляют. Напротив, бензоколонка или газопровод, меди­цинское производство сильнодействующих лекарств или хранилище ядохи­микатов и т. п. являются источниками повышенной опасности. В силу этого вопрос о том, обладает ли та или иная деятельность (объект) повышенной опасностью, нередко решается судом с учетом заключения соответствую­щих экспертов.1

Особые правила об ответственности за вред, причиненный источником повышенной опасности, действуют лишь тогда, когда вред причинен теми вредоносными свойствами объекта, которыми обусловлено признание его таким источником. Так, автомобиль является источником повышенной опасности лишь тогда, когда он находится в движении, а не стоит с выклю­ченным двигателем в гараже или на стоянке. Поэтому если вред причинен хотя бы и при эксплуатации общепризнанного источника повышенной опас­ности, но вне связи с его повышенными вредоносными свойствами, ответст­венность наступает на общих основаниях.

Более предметное представление о понятии источника повышенной опасности дает их классификация. В самом законе ни прежде, ни теперь ка­кого-либо исчерпывающего или, по крайней мере, претендующего на полно­ту перечня возможных источников повышенной опасности не содержится. Его и невозможно составить ввиду постоянного развития науки и техники. Вместе с тем в литературе неоднократно предпринимались попытки выя­вить их наиболее важные виды. Наиболее полно данный вопрос раскрыт О. А. Красавчиковым, предложившим единый критерий классификации, ко­торым он считал форму энергии, заключенную в соответствующем матери­альном объекте. В этой связи он выделил четыре основные группы источни­ков повышенной опасности:

1) физические, которые, в свою очередь, подразделяются на механиче­ские (например, транспорт), электрические (например, системы высокого напряжения) и тепловые (например, паросиловые установки);

2) физико-химические, к которым относятся радиоактивные материалы;

3) химические, подразделяемые на отравляющие (например, яды), взры­воопасные (например, некоторые газы) и огнеопасные (например, некото­рые виды топлива);

4) биологические, которые делятся на зоологические (например, дикие животные) и микробиологические (например, некоторые штаммы микроор­ганизмов).

При всей спорности и условности данной классификации, состоящей, в частности, в том, что многие конкретные объекты одновременно могут быть отнесены к нескольким группам, она полезна, так как может способствовать усвоению правил о рассматриваемом деликте и служить известным ориен­тиром для судебной практики. Последняя, кстати говоря, сама играет весьма существенную роль в наполнении понятия источника повышенной опасно­сти конкретным содержанием. Например, судебная практика традиционно не относит к источникам повышенной опасности охотничье оружие и до­машних животных, хотя с теоретической точки зрения многие из них отвеча­ют всем признакам такого источника.

Согласно ст.917 ГК возместить вред, причиненный источником повышенной опасности, обя­зан его владелец. Под владельцем источника повышенной опасности следу­ет понимать юридическое лицо или гражданина, осуществляющих эксплуа­тацию источника повышенной опасности в силу принадлежащего им права собственности, права хозяйственного ведения, оперативного управления ли­бо по другим основаниям (по договору аренды, по доверенности на управле­ние транспортным средством, в силу распоряжения компетентного органа о передаче источника повышенной опасности и т. п.). В приведенном опреде­лении, указывается на два признака владельца источника повы­шенной опасности — юридический и материальный. Юридический признак означает, что владельцем признается лишь то лицо, которое обладает соот­ветствующим правомочием в отношении источника повышенной опасно­сти. Такими правомочиями могут быть право собственности, право хозяйст­венного ведения или иное право вещного типа, право, приобретенное на ос­новании договора, и т. п.

В соответствии с материальным признаком владельцем признается лишь тот собственник или иной титульный владелец источника повышен­ной опасности, который одновременно осуществляет над ним фактическое господство, т. е. эксплуатирует или иным образом использует (в том числе хранит) объект, обладающий опасными свойствами. Как правило, оба на­званных признака владельца источника повышенной опасности должны быть налицо, за исключением случаев, указанных в законе. Ориентируясь на эти признаки, юридической наукой выработаны определенные подходы к разрешению ряда типичных вопросов, возникающих в судебной практике.

Прежде всего, необходимо четко различать владельца источника повы­шенной опасности и лицо, которое осуществляет управление источником повышенной опасности в силу трудовых отношений с владельцем этого ис­точника (водитель, машинист, пилот, оператор и т. д.). Такое лицо владель­цем источника повышенной опасности не является и потому непосредственной ответственности перед потерпевшим не несет. Оно может быть привле­чено к имущественной ответственности лишь самим владельцем источника повышенной опасности в регрессном порядке с учетом характера тех дого­ворных отношений, которые между ними существуют. При этом владелец источника повышенной опасности отвечает перед потерпевшим и тогда, когда вред причинен во внерабочее время или хотя бы в рабочее время, но не в связи с выполнением работником служебных обязанностей. Например, не имеет значения, совершен ли наезд на пешехода тогда, когда машина ис­пользовалась водителем в служебных целях, или тогда, когда водитель вы­полнял какой-либо «левый» рейс: в обоих случаях перед потерпевшим будет отвечать не сам водитель, а тот, кто является владельцем машины. Такой вы­вод обосновывается тем, что в обоих случаях владелец сам вверил непосред­ственное управление источником повышенной опасности конкретному ли­цу, за действия которого он и должен нести ответственность. И лишь в тех случаях, когда работник предприятия самовольно завладел источником по­вышенной опасности, владелец такого источника при наличии ряда допол­нительных условий может быть освобожден от ответственности перед по­терпевшим.

Проблема самовольного завладения источником повышенной опасно­сти является более широкой и представляет собой следующий самостоятель­ный аспект рассматриваемого вопроса. В соответствии со ст. 917 ГК владелец источника повышенной опасности не отвечает за вред, причинен­ный этим источником, если докажет, что источник выбыл из его обладания в результате противоправных действий других лиц. В таких случаях непос­редственную ответственность перед потерпевшим несут лица, противоправ­но завладевшие источником повышенной опасности, например угонщики транспортных средств.

В плане ответственности перед потерпевшим они приравнены к владельцам источника повышенной опасности, что вполне справедливо и оправданно. Сами же законные владельцы, лишенные поми­мо их воли господства над источником, по общему правилу, от ответствен­ности освобождаются. Если, однако, в противоправном изъятии источника из обладания титульного владельца виновен он сам, ответственность за при­чиненный вред может быть возложена судом как на лицо, противоправно за­владевшее таким источником, так и на его законного владельца. Ответствен­ность владельца источника повышенной опасности может наступить, в част­ности, тогда, когда по его вине не была обеспечена надлежащая охрана ис­точника с помощью обычных средств (например, машина оставлена вла­дельцем незапертой с ключом зажигания). В этом и подобных случаях вред считается причиненным действиями (бездействием) как законного владель­ца, так и лица, противоправно завладевшего источником повышенной опас­ности. На каждого из них может быть возложена ответственность за причи­ненный вред в долевом порядке соразмерно степени их вины.

Немало сложных вопросов возникает при определении фигуры владель­ца источника повышенной опасности, ответственного за причинение вреда, тогда, когда объект, обладающий повышенной опасностью, принадлежит одновременно нескольким лицам, имеющим на него либо однородные (на­пример, сособственники), либо разнородные права (например, собственник и лицо, которое пользуется источником повышенной опасности по договору с собственником). Здесь решающее значение приобретает материальный признак, а именно, кто осуществляет фактическое господство над источни­ком, в том числе в момент причинения вреда.

Исходя из этого при наличии общей собственности супругов на источ­ник повышенной опасности, например автомашину, в судебной практике к ответственности привлекается лишь непосредственный причинитель вреда, т. е. тот из супругов, который занимается непосредственной эксплуатацией автомашины, на кого она оформлена и т.п.

При передаче источника повышенной опасности в хозяйственное управ­ление пользователя, например, по договору аренды транспортного средства без предоставления услуг по управлению и технической эксплуатации, от­ветственность за вред, причиненный третьим лицам, несет сам арендатор. Напротив, при фрахтовании транспортного средства с экипажем ответствен­ным за возможное причинение вреда продолжает оставаться арендодатель.

Если управление источником повышенной опасности передается друго­му лицу без оформления такой передачи, например, за руль автомашины в присутствии собственника садится его родственник или знакомый, считает­ся, что автомобиль при этом не выходит из обладания собственника, кото­рый как владелец источника повышенной опасности несет непосредствен­ную ответственность перед потерпевшим. Напротив, когда автомобиль, при­надлежащий частному лицу, на основании властного предписания перехо­дит во временное управление должностного лица, например, используется инспектором ГИБДЦ или оперативным работником для преследования ли­ца, подозреваемого в преступлении, его владельцем на этот период стано­вится соответствующий государственный орган.

Нередко вред потерпевшим причиняется действиями нескольких вла­дельцев источников повышенной опасности, например, в результате столк­новения двух автомашин пострадавшим оказывается пешеход или пассажир одной из автомашин. В такой ситуации солидарную ответственность перед потерпевшим несут оба владельца источников повышенной опасности, неза­висимо от того, кто из них виновен в дорожно-транспортном происшествии. Если вред потерпевшему возмещен по его требованию тем из причинителей, который является невиновным, он в регрессном порядке может переложить убытки на виновника ДТП.

Что же касается вреда, причиненного в результате взаимодействия ис­точников повышенной опасности самим их владельцам, то он возмещается на общих основаниях (ст. 931 ГК). На практике это сводится к следую­щему:

а) вред, причиненный одному из владельцев по вине другого, возмеща­ется виновным;

б) при наличии вины лишь владельца, которому причинен вред, он ему не возмещается;

в) при наличии вины обоих владельцев размер возмещения определяет­ся соразмерно степени вины каждого;

г) при отсутствии вины владельцев источников повышенной опасности во взаимном причинении вреда (независимо от его размера) ни один из них не имеет права на возмещение.

Лицом, управомоченным на возмещение вреда, является потерпевший, т. е. то лицо, имуществу или здоровью которого причинен вред. В случае смерти потерпевшего право на возмещение вреда возникает у его иждивен­цев в связи с потерей кормильца. В течение длительного времени в нашей стране из числа потерпевших, перед которыми владелец источника повы­шенной опасности отвечает независимо от вины, были исключены его ра­ботники, т. е. именно те лица, которые ближе всех соприкасаются с вредо­носными свойствами источника повышенной опасности. Считалось, что, уп­лачивая страховые взносы за своих работников, владелец источника повы­шенной опасности выводит себя из зоны ответственности за вред, причинен­ный невиновно, хотя бы это и произошло в силу воздействия источника по­вышенной опасности. С принятием Основ гражданского законодательства 1991 г. и второй части ГК положение в этой области кардинально измени­лось. В настоящее время вред, причиненный жизни или здоровью граждани­на при исполнении договорных обязательств, возмещается на общих основа­ниях, в том числе и с учетом правил, закрепленных ст. 931 ГК.

Основания освобождения владельца источника повышенной опас­ности от ответственности. Закон указывает на ряд юридических фактов, при наличии которых владелец источника повышенной опасности может быть освобожден от ответственности за причиненный вред. Условно их можно подразделить на две группы: а) те, которые служат безусловным ос­нованием для освобождения от ответственности; б) те, которые могут послу­жить основанием для освобождения от ответственности по усмотрению су­да. К первой группе относятся умысел потерпевшего и действие непреодо­лимой силы. Под умыслом потерпевшего понимается осознанное желание лица, чтобы ему был причинен вред. При этом лицо должно понимать значе­ние своих действий и быть способно, руководить ими. Поэтому, например, если самоубийство совершает человек, находящийся в невменяемом состоя­нии, умысел в его действиях с юридической точки зрения отсутствует. Что касается непреодолимой силы, то, не возвращаясь вновь к раскрытию ее по­нятия , подчеркнем лишь, что в данном случае речь идет о воздействии внешнего по отношению к источнику повышенной опасности фактора (обычно стихийного природного явления), который становится основной причиной выхода источника повышенной опасности из-под контроля его владельца. Вредоносные свойства самого источника повышенной опасности непреодолимой силой не являются.

Ко второй группе оснований, при наличии которых суд может освобо­дить владельца источника повышенной опасности от ответственности за причиненный вред, относятся грубая неосторожность потерпевшего, иму­щественное положение причинителя вреда и причинение вреда в состоянии крайней необходимости. Грубая неосторожность потерпевшего, т. е. такое его поведение, при котором им игнорируются элементарные и очевидные для всех правила безопасности, оказывает разное влияние на рассматривае­мый деликт в зависимости от ряда дополнительных факторов. Так, если в причинении вреда есть вина владельца источника повышенной опасности, при наличии грубой неосторожности потерпевшего суд должен лишь умень­шить размер возмещения в зависимости от степени их вины. При грубой не­осторожности потерпевшего и отсутствии вины владельца источника повы­шенной опасности суд не только должен уменьшить размер возмещения, но и вправе полностью освободить причинителя вреда от ответственности. Ес­ли, однако, вред причинен жизни или здоровью гражданина, полный отказ в возмещении вреда не допускается (п. 2 ст. 935 ГК). Наличие в поведении потерпевшего простой неосторожности никак не влияет на размер возмеща­емого ему вреда.

Имущественное положение причинителя вреда может быть учтено су­дом: а) лишь в плане уменьшения размера возмещения, но не освобождения от ответственности; б) только тогда, когда владельцем источника повышен­ной опасности является гражданин, но не юридическое лицо; в) в действиях владельца отсутствует умысел (п. 3 ст. 935 ПС).

Крайняя необходимость как состояние, при котором причинение вреда потерпевшему не считается противоправным и при наличии которого суд с учетом обстоятельств дела может освободить причинителя вреда от обя­занности возместить вред полностью или частично, в полной мере распро­страняется и на причинение вреда источником повышенной опасности. Например, очень часто во избежание наезда на пешеходов или столкнове­ния с другими автомашинами водители сознательно идут на причинение вреда иным лицам. В одних случаях суды расценивают их действия как со­вершённые в состоянии крайней необходимости, а в других — как причи­нение вреда источником повышенной опасности, что влечет разные право­вые последствия. Если все условия для признания состояния крайней необ­ходимости налицо, в том числе намеренность действий лица, причинивше­го вред, то не имеет значения, чем конкретно причинен вред — источни­ком повышенной опасности или нет. Даже если вред причинен потерпев­шему особыми вредоносными свойствами источника повышенной опасно­сти, но в состоянии крайней необходимости, должны применяться правила ст.920 , а не ст. 931 ГК.

Причинение вреда посредством источника повышенной опасности в состоянии необходимой обороны влечет применение правил, закрепленных ст. 919 ГК, т. е. вред не обходимой обороны влечет применение правил, закрепленных ст. подлежит возмещению.

Возмещение вреда, причиненного жизни, здоровью или имуществу потерпевшего вследствие конструктивных, рецептурных или иных недостатков товара, работы или услуги, в качестве специального деликта в казахском гражданском законодательстве было впервые выделе­но в гражданском законодательстве в 1991 г., в котором были установлены  правила о данном деликте применительно к регули­руемой им сфере отношений — защите прав граждан-потребителей и рас­пространил их также на случай предоставления потерпевшему недостовер­ной или неполной информации о товаре (работе, услуге). С принятием части второй ГК область применения рассматриваемого деликта, правила о кото­ром сосредоточены в отдельном § 3 главы 47 ГК, еще более расширена за счет того, что теперь в роли потерпевших могут выступать не только гражда­не-потребители, но и юридические лица. Наряду с правилами, содержащи­мися в ГК, данный деликт регулируется также нормами Закона РК «О защи­те прав потребителей». Следует иметь в виду, что поскольку сферы приме­нения правил, содержащихся в указанном Законе, не вполне совпада­ют, нет полного совпадения и в их содержании.

Как и всякий другой деликт, причинение вреда вследствие недостатков товара, работы или услуги порождает «не договорное обязательство между причинителем вреда и потерпевшим. Это одно из краеугольных положений, лежащих в основе закрепленных законом правил. Внедоговорный характер возникающего обязательства не колеблет и то обстоятельство, что причинитель вреда и потерпевший могут быть связаны друг с другом договорными отношениями. В этом случае необходимо четко различать те их права и обя­занности, которые реализуются в рамках заключенного договора, и те права и обязанности, осуществление которых происходит вне договора. Так, при продаже товара ненадлежащего качества у покупателя возникает ряд прав, в число которых входит и его право потребовать от продавца возмещения при­чиненных убытков (ст. 393 ГК). Данное право носит договорный характер и реализуется в рамках договора купли-продажи. Но если из-за наличия в куп­ленном товаре недостатков причинен вред жизни, здоровью или имуществу покупателя, отношения сторон, возникающие по поводу возмещения такого вреда, квалифицируются как внедоговорные. Поэтому вопреки мнению не­которых авторов, никакой конкуренции между договорным и внедоговор-ным исками ГК здесь не допускается, так как иск покупателя к продавцу (а не только к изготовителю товара) в данном случае также носит Внедоговорный характер.

Завершая общую характеристику рассматриваемого деликта, необходи­мо определить сферу применения относящихся к нему правил. Анализ пра­вил, содержащихся в § 3 главы 47 ГК, показывает их несомненную связь с нормами Закона РК «О защите прав потребителей». Очевидно, и то, что пра­вила об указанном деликте будут применять прежде всего в сфере торгового, бытового и иного обслуживания потребителей. Однако ГК допускает приме­нение этих правил также и к отношениям, возникающим как между гражда­нами, так и между юридическими лицами.

Согласно ст. 947 ГК право на возмещение вреда, причиненного вслед­ствие недостатков товара, работы или услуги либо вследствие недостовер­ной или недостаточной информации о товаре (работе, услуге), имеет всякий потерпевший, независимо от того, состоял ли он в договорных отношениях с продавцом (изготовителем товара, исполнителем работы или услуги) или нет. Иными словами, им могут быть сам покупатель товара (заказчик рабо­ты, услуги), лицо, к которому перешел товар (результат работы) от покупа­теля (заказчика) по какому-либо правовому основанию, члены семьи поку­пателя (заказчика), посторонние лица, например, соседи, имущество кото­рых пострадало от пожара, возникшего из-за самовозгорания телевизора, и т. п. В роли потерпевших могут выступать как граждане, так и юридические лица. Однако сфера применения правил о рассматриваемом деликте сущест­венно сужена указанием ч. 2 ст. 947ГК на то, что они применяются лишь в случаях приобретения товара (выполнения работы, оказания услуги) в потребительских целях, а не для использования в предпринимательской дея­тельности.

Ответственность за вред, причиненный вследствие недостатков товара либо не предоставления о нем полной и достоверной информации, несут про­давец или изготовитель. Причем право выбора, к кому из них предъявить со­ответствующее требование, принадлежит самому потерпевшему. По смыслу закона не исключается возможность одновременного обращения потерпев­шего к каждому из них, в том числе привлечение их к делу в качестве соот­ветчиков. Если потерпевших несколько, каждый из них сам решает, от ко­го — от продавца или изготовителя — потребовать возмещения причинен­ного вреда. Если вред причинен вследствие недостатков работы или услуги, он должен быть возмещен лицом, выполнившим эту работу или услугу (ис­полнителем).

В качестве продавцов, изготовителей или исполнителей, несущих ответ­ственность за данный деликт, могут выступать любые граждане и юридиче­ские лица, а не только те из них, которые являются предпринимателями. На­личие у лица статуса предпринимателя имеет значение лишь тогда, когда речь заходит о реализации тех дополнительных прав граждан-потребителей, которые закреплены в Законе РК «О защите прав потребителей».

Ответственность за вред, причиненный вследствие недостатков товара (работы, услуги), а также вследствие недо­стоверной или недостаточной информации о них, наступает при наличии ря­да условий. Эти условия в основном совпадают с общими условиями ответ­ственности за причинение вреда, хотя каждое из них приобретает в рассмат­риваемой области специфическое преломление. Прежде всего действия про­давца (изготовителя товара, исполнителя услуги) должны быть противо­правными. Противоправным в данном случае считается передача покупате­лю (заказчику) товара (результата работы, услуги) не просто с любыми недо­статками, а с недостатками такого рода, которые способны причинить вред жизни, здоровью или имуществу гражданина или имуществу юридического лица. Противоправность действий изготовителя товара состоит в том, что им произведен товар с такими недостатками. Обычно эти недостатки носят скрытый характер и проявляются лишь при использовании (потреблении) товара.

Непредоставление полной и достоверной информации о товаре (работе, услуге) противоправно во всех случаях, когда это может послужить причи­ной возникновения вреда как вследствие неправильного использования то­вара (результата работы), так и из-за отсутствия у товара тех свойств, кото­рые ему приписывались. Данный вид нарушения не следует сводить лишь к тем случаям, когда обязанность предоставить информацию о товаре (работе, услуге) закреплена конкретной нормой закона (см., например, ст. 495, 726, 732,736 ГК и др.).

Как при продаже (изготовлении) товара (работы, услуги) с указанными выше недостатками, так и при предоставлении недостаточной информации о товаре (работе, услуге) нарушается право потребителя на безопасность това­ра (работы, услуги), закрепленное ст. 7 Закона РК «О защите прав потреби­телей». Сущность указанного права состоит в том, что любой товар (работа, услуга) при обычных условиях его использования, хранения, транспорти­ровки и утилизации должен быть безопасен для жизни и здоровья потребите­ля, окружающей среды, а также не причинять вреда имуществу потребителя. При этом требования, обеспечивающие безопасность товара (работы, услу­ги), являются обязательными и устанавливаются в порядке, определенном законом.

Вред как условие ответственности в рассматриваемой сфере особой спе­цифики не имеет. Он может выражаться в порче или уничтожении имущест­ва потерпевшего, в расходах на восстановление здоровья, утрате заработка (дохода) в связи со снижением (утратой) трудоспособности и т. п. Если иму­щественные потери возникли у потерпевшего как следствие нарушения его личных неимущественных благ, в частности таких, как жизнь и здоровье; можно говорить о нанесении ему морального вреда, который также подле­жит компенсации. Граждане-потребители имеют право на компенсацию мо­рального вреда и тогда, когда он возник в результате нарушения их имуще­ственных прав (ст. 15 Закона РК «О защите прав потребителей»). Имущест­венный вред подлежит возмещению в полном объеме в натуре либо путем компенсации убытков.

Для возложения ответственности на продавца (изготовителя) товара или исполнителя работы (услуги) необходимо, чтобы между вредом, возникшим у потерпевшего, и недостатками товара (работы, услуги) или отсутствием у потерпевшего полной и достоверной информации о товаре (работе, услуге) имелась юридически значимая причинно-следственная связь. Бремя доказы­вания этой связи, равно как и обоснование размера вреда, возлагается на са­мого потерпевшего.

При этом даже доказанная причинно-следственная связь между недо­статком товара (работы, услуги) и наступившим вредом имеет юридическое значение только тогда, когда вред возник в течение установленных сроков годности товара (работы, услуги), а если срок годности не установлен — в течение 10 лет со дня производства товара (работы, услуги) (п. 1 ст. 948 ГК). Данное условие вполне оправданно, так как многие товары (результаты работ) рассчитаны на использование (потребление) в течение определенного времени, после чего они считаются непригодными для использования по на­значению.

Сроки годности устанавливаются законом, иными правовыми актами, обязательными требованиями государственных стандартов и другими обя­зательными правилами на продукты питания, парфюмерно-косметические товары, медикаменты, товары бытовой химии и иные подобные товары. На­ряду со сроками годности и ГК (см., например, ст. 737), и Закон РК «О защите прав потребителей» выделяют сроки службы товаров (результата работ), предназначенных для длительного использования (холодильники, телевизо­ры, фотоаппараты и т. п.). При этом в Законе РК «О защите прав потребите­лей» подчеркивается, что вред, причиненный жизни, здоровью или имуще­ству потребителя вследствие недостатков товара (работ), подлежит возме­щению, если он причинен в течение установленного срока службы или срока годности товара или результата работы (п. 3 ст. 14). Означает ли это, что за­конодатель сознательно указал в ст. 949 ГК только на сроки годности това­ров и исключил возможность требовать возмещения вреда, если вред причи­нен в пределах срока службы товара?

Ответ на данный вопрос имеет огромное практическое значение в связи с тем, что сроки годности и сроки службы устанавливаются в отношении принципиально разных товаров. Утвердительный ответ означал бы, в част­ности, что из сферы рассматриваемых правил были бы выведены продавцы (изготовители) очень многих товаров, что не поддавалось бы никакому ра­зумному объяснению. Представляется, что речь идет об очередной досадной ошибке технического характера, которых немало в части второй ГК. Нет ни­каких сомнений в том, что в понятие срока годности в ст. 949 ГК по смыслу закона следует включать и срок службы товара (результата работы).

Из правила о том, что за вред, причиненный вследствие недостатков това­ра, работы или услуги, ответственность наступает только тогда, когда он воз­ник в течение установленных сроков годности или службы, а если срок служ­бы (в данном случае — именно срок службы, а не срок годности) не установ­лен,— в течение 10 лет со дня производства товара (работы, услуги), есть два исключения. За пределами указанных сроков вред возмещается тогда, когда: а) в нарушение требований закона срок службы не установлен1; б) лицо, которому продан товар (выполнена работа, оказана услуга), не было предупрежде­но о необходимых действиях по истечении срока годности или срока службы и о возможных последствиях невыполнения указанных действий.

Специфика субъективной стороны рассматриваемого деликта состоит в том, что вред возмещается независимо от вины продавца (изготовителя) то­вара или исполнителя работы (услуги). Поэтому вопрос о том, знал или дол­жен был знать причинитель вреда о недостатках товара (работы, услуги), не имеет в данном случае никакого значения. Закон РК «О защите прав потре­бителей» дополнительно подчеркивает, что изготовитель (исполнитель) не­сет ответственность за вред, причиненный жизни, здоровью или имуществу потребителя в связи с использованием материалов, оборудования, инстру­ментов и иных средств, необходимых для производства товаров (выполне­ния работ, оказания услуг), независимо от того, позволял ли уровень науч­ных и технических знаний выявить их особые свойства или нет (п. 4 ст. 14). Такой подход в значительной мере облегчает положение потерпевших.

Продавец (изготовитель) товара, исполнитель работы (услуги) осво­бождается от ответственности за вред, причиненный потерпевшему, только в двух случаях. Первый из них — возникновение вреда вследствие непреодолимой силы. Это означает, что если вред причинен хотя бы и недостатком товара (работы, услуги), но под воздействием непреодолимой силы, ответственность не наступает.

Второй случай обусловлен нарушением потребителем установленных правил пользования товаром, результатами работы, услуги или их хранения. При этом имеется в виду соблюдение как обычных правил пользования и хранения, так и специальных правил, характерных лишь для пользования или хранения данного конкретного товара (результата работы). Если соблю­дать обычные правила должны все, ибо предполагается, что они известны каждому здравомыслящему человеку, то соблюдать специальные правила могут только те лица, которые о них проинформированы. Согласно п. 3 ст. 7 Закона РК «О защите прав потребителей» если для безопасного использова­ния товара (работы, услуги), его хранения, транспортировки, утилизации не­обходимо соблюдать специальные правила, изготовитель (исполнитель) обязан указать эти правила в сопроводительной документации на товар (ра­боту, услугу), на этикетке, маркировкой или иным способом, а продавец (ис­полнитель) обязан довести эти правила до сведения потребителя. В случае нарушения этой обязанности, в том числе тогда, когда соответствующая ин­формация доведена до потребителя лишь на иностранном языке, ссылаться на нарушение правил пользования товаром (результатом работы) продавец (изготовитель, исполнитель) не может. Оба эти основания освобождения от ответственности за причиненный вред должны быть доказаны продавцом (изготовителем) товара или исполнителем работы (услуги).

      Общим условием возмещения вреда является то, что вред возмещается самим причинителем, то есть лицом, между действиями которого и наступившим вредом имеется причинная связь. Вместе с тем в гражданском законодательстве, как ранее, так и теперь, предусматриваются случаи возложения обязанности возмещения вреда на лицо, не являющееся причинителем. Таковыми являются случаи, предусмотренные в ст.ст.921,925,928 и др. Но если в прежнем ГК статья, определяющая общие основания ответственности за причинение вреда, не оговаривала возможность возложения возмещения вреда на лицо, не являющееся причинителем вреда, то в новом ГК об этом сказано прямо (часть 2 п.1ст. 917 ГК).

       Одним из общих основании ответственности за причинение вреда является вина причинителя, что закреплено в п.2 ст.917ГК. В интересах потерпевшего установлена презумпция виновности  причинителя. Это означает, что потерпевший освобождается от обязанности доказывать вину причинителя. Вместе с тем презумпция виновности причинителя не лишает последнего возможности доказывать отсутствие своей вины. 1

      Для наступления имущественной ответственности причинителя и, главное, для размера возмещения, форма и степень вины причинителя не имеют значения. Причинитель в равной степени отвечает и при умышленном, и при неосторожном причинении вреда. Особенностью гражданско-правовой ответственности за причинение вреда является и то, что в случаях, предусмотренных законом (согласно п.2 ст.917 – самим Гражданским кодексом), такая ответственность наступает независимо от вины причинителя(ст.ст.923,931,947 ГК).

       К числу общих оснований ответственности за причинение вреда относится противоправность. В соответствии с п.1 ст.917 ГК подлежит возмещению вред, причиненный «неправомерными действиями (бездействием)». Из этого следует, что противоправное поведение может выражаться в виде противоправного действия или в виде противоправного бездействия. Действие причинителя вреда приобретает противоправный характер, если оно либо прямо законом или иным правовым актом, либо противоречит им (то есть закону или иному правовому акту).Бездействие признается противоправным, если на лицо возложена юридическая обязанность действовать в соответствующей ситуации. В деликтных обязательствах чаще всего обязанность совершить определенное действие вытекает из закона. Но в некоторых случаях обязанность действовать в соответствующей ситуации. В деликтных обязательствах чаще всего обязанность совершить определенное действие вытекает из закона. Но в некоторых случаях может вытекать условие договора. Например, работодатель по условиям трудового договора (контракта) должен создать безопасное условие труда. Если он не выполняет свои обязанности (бездействует), то может быть привлечен к ответственности за причинение вреда. Не редко вредоносные действия могут представлять собой или административное правонарушение. Следует, однако, иметь в виду, что привлечение лица к уголовной или   административной ответственности, не освобождает его от гражданской правовой, имущественной ответственности перед потерпевшим за причиненный вред. Не исключается правовая ответственность и в случаях, когда лицо от уголовной или  административной ответственности освобождается.1

         Отнесение противоправности к числу общих основании ответственности означает,  что вред, причиненный правомерным действиям, возмещению не подлежит. Но только в виде общего правила, поскольку из пункта 3 ст. 917 ГК вытекает, что в случаях, предусмотренных ГК или иными законодательными актами, подлежит возмещению и вред, причиненный правомерными действиями. Как и раньше, ГК упоминает причинение вреда в состоянии необходимой обороны (ст.919) и в состоянии крайней необходимости (ст.920), причем правило о вреде, причиненном в состоянии необходимой обороны, осталось неизменным (не подлежит возмещению, если не были превышены пределы необходимой обороны), а ст.920 подвергнута определенной переработке.

      Во-первых, в отличие от ст.445 прежнего ГК ст.920 нового ГК дает определение вреда, причиненного в состоянии крайней необходимости, как вреда, причиненного для устранения опасности, угрожающей самому причинителя или другим лицам, если эта опасность при данных обстоятельствах не могла быть устранена иными средствами. Во-вторых предусмотренные прежним ГК варианты решения суда (возложить обязанность возмещения вреда или на причинителя, или на третье лицо, в интересах которого действовал причинивший вред, либо освободить от возмещения вреда полностью или частично как третье лицо, так и причинившего вред), дополнены правом суда возложить обязанность возмещения вреда на третье лицо и на причинителя вреда в долевом порядке.

       Непосредственно за статьей об общих основаниях ответственности ГК вводит норму, отсутствовавшую в прежнем ГК, которое предусматривает использование деликтной ответственности не только для возмещения вреда, но  и для предупреждения опасности причинения вреда в будущем. Для этой цели в соответствии со ст.918 ГК могут использоваться специальные, не названные в числе общих, способы защиты: запрещение деятельности, еще не причиняющей вред, но создающей опасность причинения его в будущем (например, прекращение строительства атомной электростанции), а также приостановление или прекращение деятельности, которая уже причиняет вред, продолжает его причинять или угрожает новым вредом. Сказанное не означает, что по ст.918 ГК избранию такой меры, как прекращение деятельности, должно обязательно предшествовать ее приостановление. Суд в зависимости от обязательств дела сам в праве избрать один из способов защиты, указанный в ст.918 ГК.

      Вместе с тем из ст.918 ГК не следует, что иски, предъявленные в соответствии с ней, в любом случае подлежат удовлетворению. Согласно части 2 п.2 данной статьи суд может отказать в иске о прекращении соответствующей деятельности, если ее прекращение противоречит общественным интересам. Но отказ в прекращении такой деятельности не лишает потерпевших права на возмещение вреда, причиненного этой деятельностью.

      В целом правило, предусмотренное ст.918 ГК, представляет один из способов защиты прав. В соответствии п.1 ст.9 ГК защита гражданских прав может быть осуществлена путем «пресечения действий, нарушающих право или создающих угрозу его нарушения». Закрепленная в законе возможность защиты права еще до его фактического нарушения сама по себе является весьма важной гарантией прав граждан и юридических лиц. Однако данное правило, строго говоря,  не имеет нищего общего с обязательствами, возникающие

вследствие причинения вреда, где причинение вреда, как сказано, служит юридическим фактом возникновения обязательства. Данная норма в определенном смысле «самодостаточна», она не связана с другими нормами главы 47. Было бы правильнее ст.928 ГК закрепить в виде пункта ст.9 ГК или в виде самостоятельной статьи Общей части.

      Норма, закрепленная в ст.921 ГК, в своей основе была известна и прежнему законодательству. В части 3ст.443   ГК КазССР было записано: «Организация была обязана возместить вред, причиненный по вине ее работников при исполнении ими своих трудовых (служебных) обязанностей ». По сравнению с приведенной нормой в ст.921 нового ГК состав субъектов ответственности по ней существенно расширяется, поскольку говорится об ответственности не только юридического лица (по терминологии прежнего закона — организации), но и гражданина. Главный смысл как прежней, так и новой нормы заключается в том, что вредоносные действия работника, представляющие собой исполнением им своих трудовых (служебных, должностных) обязанностей, рассматриваются как действия самого работодателя (юридического лица или гражданина).

      Следовательно, при соблюдении указанного условия юридическое лицо или гражданин отвечает за свои, а не за чужие действия.

      В период действия прежнего законодательства судебная практика возлагала на организацию обязанность возмещения вреда, исходя из того, что ее работник причинил кому-либо вред, находясь на территории организации, рабочее время и т.д.

         В отличие от прежнего ГК, новый ГК дает легальное определение понятия «работник».  Согласно п.2 ст.921 ГК применительно к обязательствам   вследствие причинения вреда работниками признаются граждане, работу на основании гражданско-правового договора, если при этом они действовали или должны были действовать поили под контролем соответствующего юридического лица или гражданина за безопасным ведением работ. 

 Рассматриваемая ст.921 ГК предусматривает также основания ответственности, несколько выходящие за пределы,  обозначенные наименованием статьи; установлено, хозяйственные товарищества, акционерные общества и производственные кооперативы возмещают вред, причиненный их участниками (членами) при осуществлении последними предпринимательской, производственной или иной деятельности товарищества или кооператива. Строго говоря, участники (члены) хозяйственных товариществ, акционерных обществ и производственных кооперативов не являются наемными работниками. Но законодатель, видимо, исходит из того, что участники (члены) занимаются предпринимательской деятельностью от имени товарищества или кооператива.

Источники правового регулирования обязательств из причинения вреда -указанные обязательства никогда не были обойдены вниманием за­конодателя. И это понятно, поскольку от того, как они урегулированы, во многом зависит жизнеобеспечение миллионов людей. Развитие законода­тельства в области обязательств из причинения вреда характеризуется сле­дующими тенденциями.

Во-первых, происходит расширение сферы правового регулирования. В нее втягиваются отношения, которые ранее вообще были вне правового пoля. Так, лишь в последние годы вначале в законодательных актах, рассчитанных на специальные области правового регулирования, а затем и в актах общего кодификационного типа не без усилий юридической общественности появились нормы, предусматривающие компенсацию морального вреда.

Во-вторых, происходит повышение уровня правового регулирования. Многие вопросы, которые ранее отдавались на откуп подзаконным норма­тивным актам, а то и судебной практике, ныне урегулированы на уровне за­кона, что положительно сказывается как на качестве самого правотворчества, так и на эффективности правового регулирования. Особенно важно то, что обязательства из причинения вреда в основных чертах урегулированы в кодификационных законодательных актах.1

В-третьих, происходит усиление гарантий прав и интересов граждан и организаций, которые понесли имущественный или иной урон вследствие причинения вреда. Эта тенденция наиболее отчетливо прослеживается в случаях повреждения здоровья потерпевших или причинения им смерти. Так, по ранее действовавшему законодательству страхователь отвечал за по­вреждение здоровья и смерть застрахованного лица при выполнении им сво­их трудовых (служебных) обязанностей только при наличии вины страхова­теля, хотя бы вред и был причинен источником повышенной опасности (см. ст. 460 ГК 1964 г.). А это приводило на практике порой к парадоксальным ситуациям. Вот одно из таких дел.2

По мосту следовала грузовая машина, по договору перевозившая груз сторонней организации. Рядом с шофером в кабине сидел работник этой ор­ганизации, сопровождавший груз. Параллельно с машиной в ту же сторону ехал трамвай. Неожиданно с трамвая спрыгнул ребенок, судя по описаниям очевидцев, школьник младших классов. Чтобы предотвратить наезд на него, шофер круто повернул руль. Машина свалилась в реку. Шофер и экспедитор сторонней организации погибли. Актом технической экспертизы после из­влечения машины было установлено, что машина находилась в исправном состоянии и единственной причиной того, что машина свалилась в реку, был крутой поворот руля. К организации — владельцу автомашины в интересах малолетних детей шофера и экспедитора были предъявлены иски о возмеще­нии вреда, причиненного гибелью кормильцев. Иск в интересах детей экспе­дитора был удовлетворен на основании ст. 461 ГК 1964 г., а иск в интересах детей шофера на основании ст. 460 ГК 1964 г. удовлетворен не был, посколь­ку вины страхователя в происшедшем несчастном случае не было. Вдове шофера суд рекомендовал добиваться назначения детям повышенной пен­сии, поскольку кормилец детей погиб, спасая жизнь ребенка, которого и след простыл. Вопиющая несправедливость решения суда в части отказа в иске очевидна, однако оно было вынесено в соответствии с действовавшим в то время законодательством — ст. 460 ГК 1964 г.2

Теперь эта несправедливость в законодательстве устранена. С 1 августа 1992 г. страхователь — владелец источника повышенной опасности отвеча­ет за вред, причиненный этим источником застрахованному лицу при вы­полнении последним своих обязанностей, на общих основаниях, предусмот­ренных ныне п. 1 ст. 949 ГК(а ранее — ст. 454 ГК 1964 г.), т. е. независимо от вины. Иными словами, страхователь — владелец источника повышенной опасности отвечает не только за вину, но и за случай. Соответственно этому ст. 460 ГК 1964 г. с 1 августа 1992 г. была из Кодекса исключена.

В-четвертых, в интересах потерпевших возрастает роль договорных на­чал в регулировании последствий причинения вреда, особенно когда речь идет о возмещении вреда, причиненного повреждением здоровья или смер­тью (см., например, п. 3 ст.937).

В-пятых, к арсеналу средств, используемых в данной области, в том числе к гарантийно-компенсационным мерам, подключаются меры воспитательно- предупредительного воздействия. Таковы, в частности, меры, направлен­ные на предупреждение причинения вреда, которые предусмотрены ст. 918 ГК.

Предупредительные меры, предусмотренные ст. 918 ГК, могут быть применены и тогда, когда вред еще не причинен. В силу п. 1 ст. 918 ГК од­на лишь опасность причинения вреда в будущем может явиться основани­ем для предъявления иска о запрещении деятельности, создающей такую опасность. В указанном случае иск о приостановлении или прекращении соответствующей деятельности нельзя квалифицировать как иск из при­чинения вреда, поскольку вреда еще нет. Основанием такого иска служит обязательство как бы из деликта. Напомним, что обязательства как бы из деликта (obligationes quasi ex delicto) существовали еще в римском праве. В их числе носивший публичный характер actio depositis et suspensis (иск о положенном и подвешенном). Каждый римский гражданин мог предъ­явить к хозяину дома иск об устранении грозящей опасности и об уплате штрафа, который взыскивался в пользу истца. Иск этот не рассматривался как деликатный, поскольку ущерба еще нет. Иск о приостановлении или прекращении деятельности, которая может причинить вред, также отно­сится к публичным. В частности, такой иск в интересах населения, про­живающего на данной территории, может предъявить орган местного са­моуправления. При этом можно предъявить иск как о приостановлении соответствующей деятельности (например, до ввода в эксплуатацию очи­стных сооружений), так и о ее прекращении (если вредоносные последст­вия указанной деятельности при нынешнем уровне развития техники не могут быть устранены).

В институте обязательств из причинения вреда центральное место зани­мают нормы ГК- в первую очередь нормы, которые сосредоточены в гла­ве 47 «Обязательства вследствие причинения вреда». Эта глава подразделя­ется на четыре параграфа. В § 1 систематизированы общие положения о воз­мещении вреда. В § 2 речь идет о возмещении вреда, причиненного жизни или здоровью гражданина, в § 3— о возмещении вреда, причиненного вследствие недостатков товаров, работ или услуг, наконец, в § 4— о компен­сации морального вреда. Хотя эта систематизация и не безупречна, она, не­сомненно, облегчает усвоение обширного нормативного материала, относя­щегося к обязательствам из причинения вреда. Нередко для ответа на возни­кающие вопросы приходится обращаться и ко многим другим нормам, рас­положенным в самых различных разделах и главах ГК, а также к законам о введении их в действие.

Следующее место в числе источников правового регулирования обяза­тельств из причинения вреда занимали Правила возмещения работодателя­ми вреда, причиненного работникам увечьем, профессиональным заболева­нием либо иным повреждением здоровья, связанными с исполнением ими трудовых обязанностей.

Согласно ст. 27 Закона от 24 июля 1998 г. он вступает в силу одновре­менно с вступлением в силу положений закона, устанавлива­ющего страховые тарифы, необходимые для формирования средств на осу­ществление обязательного социального страхования от несчастных случаев на производстве и профессиональных заболеваний.

Принятие Закона об обязательном социальном страховании и установ­ление на 2000 г. тарифов страховых взносов в Фонд социального страхова­ния РК для работодателей организаций и граждан (фи­зических лиц), осуществляющих прием на работу по трудовому договору, вызывает целый ряд вопросов. Начать с того, что возложение обязанности выплат соответствующих сумм на страховщика — Фонд соци­ального страхования вновь ставит в порядок дня вопрос, который в течение нескольких десятилетий обсуждают трудовики и цивилисты, а именно воп­рос о юридической природе возникающих в указанных случаях обяза­тельств: являются ли они гражданско-правовыми или перемещаются в об­ласть права социального обеспечения, приобретая публично-правовой ха­рактер. С нашей точки зрения, которая разделяется не всеми авторами учеб­ника, юридическая природа обязательств по возмещению вреда остается гражданско-правовой, поскольку они возникают в результате нарушения субъектных гражданских прав, носящих к тому же абсолютный харак­тер — права на жизнь, права на телесную неприкосновенность и т.д. Изме­нение механизма выплат, предусматриваемое Законом об обязательном со­циальном страховании, которое преследует гарантийные социально-обеспе­чительные функции (в частности, на тот случай, когда причинитель вреда прекратит свое существование в качестве субъекта гражданского права или с него нечего взять), хотя и влияет на юридическую природу возникающих обязательств, не в состоянии изменить ее коренным образом. Они по-преж­нему носят частно-правовой, причем гражданско-правовой характер, стро­ятся на началах равенства их участников, призваны обеспечить полное воз­мещение вреда и подлежат защите в судебном порядке. Кстати, примерно по той же модели отношения по возмещению вреда складывались в случаях ка­питализации платежей при ликвидации юридического лица, когда обязанность выплаты потерпевшему периодических платежей возлагалась на стра­ховую организацию. Насколько известно, юридическая. природа обяза­тельств по возмещению вреда как гражданско-правовых и в указанных слу­чаях у цивилистов сомнений не вызывала.1

Отметим также, что выявлению юридической природы указанных обя­зательств не способствует тот факт, что в Законе от 24 июля 1998 г. оставлен открытым вопрос о его соотношении с актами гражданского законодатель­ства, в первую очередь с ГК РК. Если в самом Законе предусмотрено внесе­ние изменений и дополнений в некоторые законодательные акты РК, в том числе в Кодекс законов о труде и Основы законода­тельства об охране труда, то актам гражданского законодательства места в их числе не нашлось. А это вызывает на практике целый ряд вопросов, ответ на которые на почве действующего законодательства затруднителен. Вопро­сы, возникшие в связи с принятием Федерального закона «Об обязательном социальном страховании от несчастных случаев на производстве и профес­сиональных заболеваний», не сняты и после принятия и введения в действие Закона «Об основах обязательного социального страхования» от 16 июля 1999 г., который вроде бы по отношению к другим законам в ука­занной области должен выполнять роль базового.

В статье 924 ГК закреплено правило, отсутствовавшее в прежнем ГК, о возмещении вреда лицом, застраховавшим свою ответственность. В период принятия ГК КазССР и долгое время после этого в Казахстане, как и в СССР в целом, практически не применялось страхование юридическими лицами и гражданаме своей ответственности. Такого рода страхования стало практиковаться с развитием рыночной экономики. Принять целый ряд нормативных актов, предусматривающее обязательное страхование имущественной ответственности, в частности, владельцев транспортных средств.

         Статьи 925-930 ГК, регламентирующее особенности возмещения вреда, причиненного несовершеннолетними и недееспособными, воспроизводят правила, имевшиеся в ГК КазССР, и содержат ряд новелл. Согласно прежнему ГК  частичную дееспособность несовершеннолетние приобретали по достижение ими 15 лет и соответственно этому нормы о деликтной ответственности конструировались отдельно для несовершеннолетних, не достигших 15 лет (так называемых малолетних), и отдельно для тех, кто достиг 15 лет (так называемых подростков). В новом ГК этот рубеж составляет 14 лет, получает отражение и в главе 47, причем об ответственности каждой из названных возрастных групп говориться в самостоятельной статье.

         В соответствии с п.1 ст.925 ГК за вред, причиненный несовершеннолетним, не достигшим 14 лет (малолетним), отвечают его родители(усыновители) или опекуны, если не докажут, что вред что вред возник не по их вине. Если же малолетний причинил вред в то время, когда он находился под надзором образовательного, воспитательного, лечебного или иного учреждения, которое не является его опекуном, но обязано осуществлять за ним надзор (школы, гимназии, лицеи, детские сады), ответственность возлагается на это учреждение, если оно не докажет, что вред возник не по его вине в осуществлении надзора. 1

         Ответственность за вред, причиненный несовершеннолетним, несут оба родителя, в том числе и тот, который проживает отдельно от ребенка. Родитель, проживающий не вместе с детьми, может быть освобожден от ответственности, если он докажет, что по вине другого родителя или иных лиц, с которыми проживает ребенок, он не имел возможности принимать участие в воспитании ребенка.

         Статья 927 ГК  устанавливает, что на родителя, лишенного родительских прав, суд может возложить ответственность за вред, причиненный его несовершеннолетними детьми в течении трех лет после лишения родителя родительских прав, если будет установлено, что поведение ребенка, повлекшее причинение вреда, явилось следствием ненадлежащего осуществления им по воспитанию ребенка. Статья может применяться как в отношении родителей, чьи дети причинили вред в возрасте до 14 лет, так и в отношении родителей подростков (несовершеннолетних в возрасте от 14 до 18 лет).

         Несовершеннолетних в возрасте от 14 до 18 лет новый ГК, как и прежний, признает деликтоспособными и потому ответственность за вред, причиненный ими, возлагает на них самих. Для случаев, когда у несовершеннолетнего в указанном возрасте нет имущества или иных источников доходов, достаточных для возмещения вреда, вред должен быть возмещен полностью и в недостающей части его родителями (усыновителями) или попечителем, если последние не докажут, что вред возник не по их вине. Новеллой является то, что подобная дополнительная (субсидиарная) ответственность возлагается и на воспитательные, лечебные учреждения, учреждения социальной защиты населения и иные аналогичные учреждения, являющиеся попечителем несовершеннолетних в возрасте от 14 до 18 лет.

         Ответственность за вред, причиненный гражданами, признанными недееспособными или ограниченно дееспособными, а также гражданином, не способным понимать значение своих действий, наступает по правилам, которые в своей основе совпадают с правилами прежнего ГК.

         Одной из принципиальных новелл, закрепляемых в рассматриваемых статьях, является то, что при определенных обстоятельствах допускается возмещение вреда за счет имущества причинителя вреда, который на момент причинения вреда не рассматривается в качестве субъекта ответственности (часть 2 п.4 ст.925, п.3 ст.928, часть 2 п.1 ст.930 ГК).1 В прежнем ГК отсутствовала и закрепленная в п.3 ст.930 ГК норма о том, что если вред причинен лицом, которое не могло понимать значения своих действий или руководить ими вследствие душевной болезни или слабоумия, обязанность возместить вред может быть возложена судом на проживающих совместно с этим лицом его трудоспособных: супруга, родителей, совершеннолетних  детей, которые знали о таком состоянии причинителя вреда, но не ставили вопрос о признании его недееспособным и учреждении над ним опеки.

         Некоторые из новых норм законодательства закрепляют положения, который в период действия прежнего законодательства были сформулированы судебной практикой или выводились путем толкования.

         В частности, это относиться положениям, закрепленным в пп.2и4 (часть1) ст.925, части2 п.2 ст.926, п.2 ст.928 ГК.

         Статья 931 ГК определяет основания и порядок возмещения вреда, причиненного деятельностью, создающей повышенную опасность для окружающих, иначе говоря, источником повышенной опасности. ГК не дает легального определения этого понятия.

         Ответственность за вред, причиненный источником повышенной опасности, строже общей ответственности за причинения вреда, поскольку только умысел потерпевшего или непреодолимая сила исключает наступление ответственности. Непреодолимая  сила квалифицируется как обстоятельство, что позволяет подводить под понятие непреодолимой силы не только природные, но и социальные явления  (военные действия, социально-экономические и межнациональные конфликты и т.д). Если же речь идет о каком-то внутреннем по отношению к деятельности, причиненный вред, обстоятельстве, то это уже не будет рассматриваться в качестве непреодолимой силы.

         Статья 931 ГК более четко определяет фигуру субъекта ответственности. Согласно части 2 п.1 ст.931 ГК – это гражданин или юридическое лицо, которое владеет источником повышенной опасности на праве собственности, праве хозяйственного ведения или праве оперативного управления либо на любом законном основании.

         В пункте2 ст.931 ГК регламентируются условия и порядок возмещения вреда,  причиненного в результате взаимодействия источников повышенной опасности.

         ГК устанавливает две ситуации и для каждой из них установлен свой порядок возмещения вреда.

         Первая ситуация охватывает случаи, когда в результате взаимодействия источников повышенной опасности вред причиняется третьим лицам. При этой ситуации владельцы всех столкнувшихся источников повышенной опасности несут солидарную ответственность не зависимо от вины перед потерпевшим.

         Вторая ситуация касается случаев, когда в результате взаимодействия источников повышенной опасности вред причиняется самим их владельцам (одному или всем). В такой ситуации вред возмещается по общим правилам возмещения вреда.

         Статья 935 ГК определяет последствия случаев, когда в возникновении вреда виновен не только не только причинитель,  но и потерпевший. Пункт 1 ст.935 ГК предусматривает, что вред, возникший вследствие умысла потерпевшего, возмещению не подлежит. В данном случай не имеет значения, причинен вред обычными действиями или деятельностью, создающей повышенную опасность для окружающих.

         Грубая неосторожность потерпевшего влечет только снижение размера возмещения только в тех случаях, когда ответственность причинителя  основывается на вине. Такой вывод следует из формулировки п.2 ст.935 ГК «в зависимости от степени вины потерпевшего и причинителя вреда…».

         Если же ответственность причинителя наступает независимо от вины, то с учетом грубой неосторожности потерпевшего размер возмещения ему должен быть уменьшен или в возмещении вреда может быть отказано, если законодательными актами не предусмотрено иное. Но при причинении вреда жизни или здоровью гражданина полный отказ в возмещении не допускается.

         В п.4 ст.935 ГК закреплено правило, которое ранее предусматривалось в подзаконных актах: вина потерпевшего не учитывается при возмещении дополнительных расходов, вызванных повреждением здоровья; при возмещении вреда лицам, понесшим ущерб в результате смерти гражданина, являющегося кормильцем, а также при возмещении расходов на погребение.

         Простая неосторожность потерпевшего в обязательствах из причинения вреда учету не подлежит.

         В пункте 5 ст.935 ГК воспроизведена, содержавшаяся и в прежнем законодательстве норма о праве суда уменьшить  размер возмещения вреда, причиненного гражданином, с учетом его имущественного положения. В силу прямого указания ГК норма не распространяется на случаи, когда вред причинен действиями, совершенными умышленно. В прежнем ГК последней оговорки не было.  

В относительно самостоятельный блок выделились нормы об ответствен­ности за вред, причиненный актами власти. Формирование этих норм проис­ходило далеко не просто и отражало острую борьбу за утверждение в нашем обществе основных начал законности и правопорядка. Фундамент в нынеш­нем подходе законодателя к ответственности за акты власти заложен Указом Президиума Верховного Совета СССР от 18 мая 1981 г. «О возмещении ущер­ба, причиненного гражданину незаконными действиями государственных и общественных организаций, а также должностных лиц при исполнении ими служебных обязанностей». Тем же Указом утверждено Положение о порядке возмещения ущерба, причиненного гражданину незаконными действиями ор­ганов дознания, предварительного следствия, прокуратуры и суда. Утверж­дена инструкция по применению этого Положения. Именно эти правовые ак­ты послужили основой для закрепления соответствующих норм в ГК. К этому блоку примыкает законодательство, предусматривающее всякого рода выпла­ты жертвам политических репрессий (см., например, Положение о порядке возврата гражданам незаконно конфискованного, изъятого или вышедшего иным путем из владения в связи с политическими репрессиями имущества, возмещения его стоимости или выплаты денежной компенсации). В послед­ние годы это законодательство интенсивно развивалось.

Немало норм, относящихся к обязательствам из причинения вреда, со­средоточено в транспортных кодексах и уставах (КТМ, ВК, ТУЖД, УВВТ, УАТ), актах, предусматривающих компенсационные выплаты лицам, по­страдавшим в результате аварии на Чернобыльской АЭС; участникам афган­ской войны и другим лицам, выполнявшим воинский долг за рубежом и в других горячих точках; в пенсионном законодательстве, законодательстве о страховании, об инвалидах и других лицах, нуждающихся в социальной под­держке и реабилитации, и т. д.

Целый ряд норм можно найти в Законе о защите прав потребителей, За­коне о средствах массовой информации, а также в других законах и иных правовых актах.

Наконец, к числу правовых актов, разъясняющих действующее законо­дательство, а иногда и восполняющих имеющиеся в нем пробелы, следует отнести постановления Пленума Верховного Суда РК от 28 апреля 1994 г. № 3 «О судебной практике по делам о возмещении вреда, причиненного по­вреждением здоровья»¹ и от 20 декабря 1994 г. № 10 «Некоторые вопросы применения законодательства о компенсации морального вреда» и ряд других.

Указанные обязатель­ства могут классифицироваться по различным основаниям в зависимости от того, какой деятельностью причинен вред: обычной или связанной для окру­жающих с повышенной опасностью; оперативно-хозяйственной или такой, в какой воплощены выполняемые государством и его органами функции вла­ствования; в зависимости от того, кем и кому причинен вред и в чем он выра­жается; в зависимости от того, относится ли обязанность по возмещению вреда к мерам гражданско-правовой ответственности или нет.

Система указанных обязательств, какой бы критерий ни был положен в основу их классификации, покоится на принципе генерального деликта. Суть этого принципа состоит в том, что причиненный вред, кому и кем бы он ни был причинен и в чем бы ни выражался, подлежит возмещению, кроме случаев, прямо предусмотренных в законе.

Обязательства, подпадающие под понятие генерального деликта, обра­зуют систему специальных деликтов, каждый из которых нуждается в само­стоятельном рассмотрении. В последующих параграфах настоящей главы с учетом сложившихся в научной и учебной литературе традиций и системы обязательств, закрепленных в части второй ПС, выделены следующие виды специальных деликтов: ответственность за вред, причиненный актами вла­сти; ответственность за вред, причиненный несовершеннолетними и недеес­пособными лицами; ответственность за вред, причиненный деятельностью, создающей повышенную опасность для окружающих; ответственность за вред, причиненный жизни или здоровью гражданина; ответственность за вред, причиненный вследствие недостатков товаров, работ или услуг.

Обязанности по возмещению вреда рассмотрены в соответствующих пара­графах независимо от того, относятся ли они к мерам ответственности или нет.

 

 

• 2. Условия возникновения обязательств из причинения вреда

 

Необходимым условием возникновения обяза­тельств из причинения вреда является наличие самого вреда. Если нет вреда, т. е. нарушения или умаления какого-либо имущественного права или нематериального блага, то о возникновении указанных обязательств нельзя говорить уже потому, что вред не причинен, а следовательно, и возмещать нечего.

Вред может выражаться в уничтожении или повреждении наличного имущества, потере прибыли, лишении или уменьшении способности потер­певшего к труду, смерти кормильца, дополнительных расходах, призванных обеспечить жизнедеятельность потерпевшего как полноценной личности (расходы по уходу, на санаторно-курортное лечение, протезирование, при­обретение мотоколяски и т. д.), причинении физических или нравственных страданий. Вред — это не только потеря или уменьшение того, что есть, но и неполучение того, что могло прирасти к имуществу, духовно обогатить лич­ность, повысить ее общеобразовательный и профессиональный уровень и т. д. Дискомфортное состояние личности, вызванное причинением физиче­ских или нравственных страданий,— это тоже вред (моральный вред), кото­рый подлежит компенсации.1

Вопросы, связанные с компенсацией морального вреда, рассмотрены в главе 15 учебника. В части второй ГК в развитие положений о моральном вреде, закрепленных в ст. 151 и 152 ГК, компенсация морального вреда пре­дусмотрена в § 4 главы 59. При применении этих норм следует использовать разъяснения, которые даны в постановлении Пленума Верховного Суда РК от 20 декабря 1994 г. № 10 «Некоторые вопросы применения законодатель­ства о компенсации морального вреда». Восстановим в памяти основные положения о моральном вреде и условиях его компенсации.

Под моральным вредом в ст. 151 ГК, к которой в п. 1 ст. 951 ГК сдела­на отсылка, понимается причинение физических или нравственных страда­ний. Моральный вред может быть причинен нарушением как имуществен­ных прав, так и личных нематериальных благ. Моральный вред, причинен­ный нарушением нематериального блага, подлежит компенсации независи­мо от того, есть ли специальный закон, предусматривающий в соответству­ющих случаях компенсацию морального вреда. Если же моральный вред причинен нарушением имущественного права, то с 1 января 1995 г., т. е. с момента введения в действие части первой ГК, он подлежит компенсации лишь в случаях, предусмотренных законом. Так, компенсация морального вреда, причиненного нарушением не только личных нематериальных благ, но и имущественных прав, предусмотрена ст. 15 Закона РК «О защите прав потребителей». Моральный вред, причиненный нарушением имуществен­ного права до 1 января 1995 г., подлежал в соответствии со ст. 131 Основ гражданского законодательства 1991 г. компенсации независимо от того, был ли специальный закон, предусматривающий в указанных случаях ком­пенсацию морального вреда.1

В тех случаях, когда моральный вред подлежит компенсации, она осу­ществляется независимо от подлежащего возмещению имущественного вре­да (п. Зет. 951 ГК).

В случаях, предусмотренных законом, компенсация морального вреда осуществляется независимо от вины причинителя вреда. Случаи эти пере­числены в ст. 952 ГК, причем их перечень не является исчерпывающим. В ст. 952 ГК к ним отнесены случаи, когда вред жизни или здоровью гражда­нина причинен источником повышенной опасности; вред причинен гражда­нину незаконными действиями, предусмотренными п. 1 ст. 923 ГК; вред причинен распространением сведений, порочащих честь, достоинство и де­ловую репутацию.

Открытым остается вопрос, может ли быть причинен моральный вред юридическому лицу. Пленум Верховного Суда РК в постановлении от 20 де­кабря 1994 г. склонился к тому, что правила о компенсации морального вре­да гражданину в связи с распространением сведений, порочащих его дело­вую репутацию, применяются и при распространении таких сведений в от­ношении юридического лица. В обоснование этой точки зрения можно со­слаться на то, что в п. 7 ст. 152 ГК, предусматривающем защиту деловой ре­путации юридического лица, сделана отсылка ко всем предшествующим правилам ст. 152, в том числе и к тому, в котором речь идет о возмещении морального вреда (см. п. 5 ст. 152 ГК). В этот вопрос была бы внесена большая ясность, если бы в последнем из трех случаев, в которых ст.951 ГК предусматривает компенсацию морального вреда, так же как и в двух предыдущих, говорилось о гражданине. Однако указание на гражданина в этом случае как раз опущено. Открытым оставлен этот вопрос и в совмест­ном постановлении Пленума Верховного Суда РК и Пленума Высшего Ар­битражного Суда РКот 1 июля 1996 г.

В отличие от ст. 131 Основ гражданского законодательства 1991 г., абз. 1 ст. 151 и п. 1 ст. 952 ГК предусматривают компенсацию морального вреда только в денежной форме, что едва ли правильно.

Размер компенсации морального вреда должен определяться с учетом тех ориентиров, которые намечены в абз. 2 ст. 151 и п. 2 ст. 1101 ГК.

Наконец, на требования о компенсации морального вреда не распрост­раняется исковая давность (см. п. 7 постановления Пленума Верховного Су­да РК от 20 декабря 1994 г.).

Причиненный вред должен быть возмещен в денежной или иной форме, обеспечивающей наиболее полное удовлетворение интересов потерпевше­го, будь то физическое или юридическое лицо. В законе закреплен принцип возмещения вреда в полном объеме независимо от того, причинен ли вред гражданину или юридическому лицу. Закрепляя принцип полного возмеще­ния вреда (абз. 1 п. 1 ст. 917 ГК), законодатель в то же время устанавливает изъятия из него, предусматривая главным образом выплаты сверх возмеще­ния вреда (см., например, абз. 3 п. 1 ст. 917, ст.936, п. 3 ст.937, абз. 4 п. 3 ст. 940 ГК). При этом выплаты сверх возмещения вреда могут быть предусмотрены законом или договором и прежде всего распространяются на случаи повреждения здоровья или причинения смерти. Так, ст. 24 и 29 Пра­вил возмещения работодателями вреда, причиненного работникам увечьем, профессиональным заболеванием либо иным повреждением здоровья, связанными с исполнением ими трудовых обязанностей, предусматривали вы­плату единовременного пособия сверх возмещения вреда самому потерпев­шему, а в случае смерти потерпевшего — его семье. Хотя указанные Прави­ла с 20 ноября 1999 г. и утратили силу, о чем речь пойдет дальше, производ­ство таких выплат и ныне опирается на прочную правовую базу в виде ст. 937 ГК РК и принятых в ее развитие законодательных и иных норматив­ных актов. В соответствии с ними выплаты производятся спасателям, работ­никам милиции, военнослужащим, выполняющим обязанности в горячих точках (например, в Чечне), и т. д. В случае смерти потерпевшего пособие выплачивается его семье.

В то же время в законе предусмотрены случаи изъятия из принципа пол­ного возмещения вреда и в сторону его уменьшения. В частности, это может иметь место в случаях причинения вреда в состоянии крайней необходимо­сти (абз. 1 ст. 920 ГК; при этом возможно даже полное освобождение от обязанности возмещения вреда); в случаях, предусмотренных абз. 2 п. 4 ст.925; п. Зет.928; абз. 2 п. 1 и п. Зет.930; абз. 1 п. 2 и п. Зет. 935 ГК. Впрочем, если в случаях грубой неосторожности потерпевшего размер воз­мещения вреда подлежит уменьшению либо в его возмещении отказывают (абз. 2 п. 2 ст. 935 ГК), то едва ли может идти речь об изъятиях из принципа полного возмещения вреда, поскольку вред находится в причинно-следст­венной зависимости и с поведением самого потерпевшего. Наконец, в возме­щении вреда может быть отказано, если вред причинен по просьбе или с со­гласия потерпевшего, а действия причинителя вреда не нарушают нравст­венные принципы общества (абз. 2 п. 3 ст. 917 ГК). Так, для облегчения страданий смертельно больного человека его близкий друг по просьбе боль­ного, чтобы ускорить летальный исход, дает ему повышенную дозу снотвор­ного. В случае предъявления иска к указанному лицу о возмещении вреда, причиненного смертью кормильца, в иске может быть отказано, поскольку вред был причинен правомерным действием.1

Наличие вреда является в сущности единственным условием, которое не­обходимо для возникновения всех без исключения обязательств из причине­ния вреда. Что же касается таких условий, как вина лица, обязанного к возме­щению вреда, противоправность поведения этого лица и юридически значи­мая причинная связь между поведением указанного лица и наступившим вре­дом, то они могут быть, а могут и не быть, либо быть в неполном комплекте.

В тех случаях, когда обязанность возмещения вреда является мерой от­ветственности, в ее основе лежит состав правонарушения (полный или усе­ченный). Полный состав правонарушения, помимо вреда, включает такие условия, как вина, противоправность и причинная связь, причем они могут быть как сосредоточены в поведении одного лица, так и рассредоточены в поведении разных лиц. Последнее, в частности, имеет место в тех случаях, когда за вред, причиненный малолетним или недееспособным, отвечают ли­ца, обязанные осуществлять за ним надзор (см. пп. 1—3 ст. 925 и пп 1 и 2 ст. 928 ГК).2

Усеченный состав правонарушения, помимо вреда, включает лишь та­кие условия, как противоправность и причинная связь. В качестве типичного примера усеченного состава правонарушения можно привести основание ответственности за вред, причиненный деятельностью, которая создает по­вышенную опасность для окружающих. Владелец источника повышенной опасности за вред, причиненный потерпевшему, отвечает независимо от своей вины. Иными словами, он отвечает не только за вину, но и за простой случай (абз. 1 п. 1 ст. 931 ГК). Но два других условия ответственно­сти — причинная связь между деятельностью, причинившей вред, и вредом и противоправность причинения вреда — должны быть налицо. Именно по­этому обязанность возмещения вреда в указанных случаях может быть отне­сена к мерам гражданско-правовой ответственности.

Владелец источника повышенной опасности освобождается от ответст­венности за причиненный повышенно-опасной деятельностью вред, если докажет, что вред возник вследствие непреодолимой силы или умысла само­го потерпевшего. В этих случаях причинная связь между повышенно-опас­ной деятельностью и возникшим вредом имеет место, однако, благодаря на­личию особых обстоятельств — непреодолимой силы или умысла потерпев­шего — владелец источника повышенной опасности освобождается от от­ветственности.

Характеристика непреодолимой силы в новейшем гражданском законо­дательстве не претерпела существенных изменений (ср. п. 1 абз. 1 ст. 85 ГК 1964; подп. 1 п. 1 ст. 202 и п. 3 ст. 401 ГК), кроме одного: если раньше не­преодолимая сила рассматривалась как событие, т. е. как обстоятельство, не зависящее от воли людей, то ныне она квалифицируется как обстоятельство, что позволяет подводить под понятие непреодолимой силы не только при­родные, но и социальные явления (военные действия, межнациональные конфликты, запрет ввоза в страну или вывоза из нее какого-либо товара и т. д.). Что же касается таких присущих непреодолимой силе признаков, как чрезвычайный характер и непредотвратимость при данных условиях, то они остались без изменений. При этом, вопреки мнению О. С. Иоффе, непреодо­лимая сила всегда выступает в качестве внешнего обстоятельства по отно­шению к причинившей вред деятельности. Если же речь идет о каком-то внутреннем по отношению к деятельности, причинившей вред, обстоятель­стве, то это уже не форс-мажор (vis major), а момент, присущий самой этой деятельности, который и придает ей качество повышенно-опасной.

В качестве одной из особенностей гражданско-правовой ответствен­ности надлежит отметить то, что основанием ответственности за дейст­вия одних и тех же органов в одних случаях может быть усеченный состав правонарушения (см. п. 1 ст. 923 ГК), а в других — полный (см. п. 2 ст. 923 ГК).

Если же обязанность возмещения вреда не относится к мерам ответст­венности, то в основе возникновения указанной обязанности лежат иные ус­ловия, которые состава правонарушения не образуют. Представляется, в ча­стности, что к мерам гражданско-правовой ответственности нельзя отнести обязанность возмещения вреда, причиненного правомерным действием, независимо от того, возлагается ли эта обязанность на причинителя вреда или на какое-то другое лицо (см. п. 3 ст. 930 и ст. 784 ГК); обязанность возмещения вреда, возлагаемая на причинителя вреда в случаях, предусмот­ренных абз. 2 п. 4 ст.789, п. 3 ст. и абз. 2 п. 1 ст. 930 ГК.

Более спорно, можно ли квалифицировать в качестве меры ответствен­ности возложение обязанности возмещения вреда на лиц, перечисленных в п. 3 ст. 930 ГК.

Таким образом, в основе обязательств из причинения вреда в одних слу­чаях лежит состав правонарушения (полный или усеченный); в других слу­чаях указанные обязательства покоятся на иных условиях, которые состав правонарушения не образуют. Соответственно этому необходимо различать условия возникновения ответственности за причинение вреда и условия воз­никновения обязательств из причинения вреда, не относящихся к мерам от­ветственности. При этом они могут быть рассмотрены предельно кратко, по­скольку общие условия гражданско-правовой ответственности, в том числе и внедоговорной, изложены в главе 47 ГК, а их детализация дана при изучении особых случаев ответственности за причинение вреда (ответствен­ность за вред, причиненный актами власти; ответственность за вред, причи­ненный деятельностью, представляющей повышенную опасность для окру­жающих, и т. д.). То же в значительной степени относится и к обязательст­вам из причинения вреда, которые в качестве мер ответственности квалифи­цированы быть не могут. В частности, об обязательствах по возмещению вреда, предусмотренных  ст. 925,  ст. 928 и  ст. 930 ГК, речь пойдет при изложении вопросов, связанных с причинени­ем вреда несовершеннолетними и недееспособными лицами, а также лица­ми, не способными понимать значение своих действий.

Условия возникновения ответственности за причинение вреда наи­более общим образом они закреплены в ст. 917 ГК, где речь идет и о вине, и о причинной связи, и о противоправности. В виде общего закреплен принцип ответственности за вину. Предусмотрена презумпция вины лица, причинившего вред, поскольку причинитель вреда освобождается от обя­занности возмещения вреда (в данном случае — от ответственности), если докажет, что вред причинен не по его вине. Вместе с тем законом может быть предусмотрено возмещение вреда и при отсутствии вины причинителя.

На внедоговорные обязательства полностью распространяется трех­членное деление вины в гражданском праве (умысел, грубая неосторож­ность, простая неосторожность). При этом мерой ответственности, по обще­му правилу, служит не степень вины, а сам вредоносный результат. Простая неосторожность потерпевшего в обязательствах из причинения вреда учету не подлежит, т. е. она не влечет ни освобождения причинителя от ответст­венности, ни уменьшения размера его ответственности. Объясняется это тем, что к поведению потерпевшего в обязательствах из причинения вреда, для которого вред зачастую сваливается как снег на голову, нельзя предъяв­лять те же требования, что и к поведению кредитора в договорных обяза­тельствах, в которых каждый — и кредитор, и должник — всегда призван быть начеку.

Правила об учете вины потерпевшего закреплены в ст. 935 ГК. Вред, возникший вследствие умысла потерпевшего, возмещению не подлежит. Что же касается грубой неосторожности потерпевшего, то если причинитель отвечает только за вину, вина потерпевшего в форме грубой неосторожно­сти, в зависимости от степени вины потерпевшего и причинителя, влечет уменьшение ответственности причинителя вреда. Когда же причинитель от­вечает независимо от вины, то при отсутствии его вины и наличии грубой не­осторожности потерпевшего размер возмещения должен быть уменьшен либо в возмещении вреда может быть отказано, если законом не предус­мотрено иное. Если, однако, вред причинен жизни или здоровью граждани­на, то размер возмещения при отсутствии вины причинителя и наличии гру­бой неосторожности потерпевшего подлежит лишь уменьшению. Полный отказ в возмещении вреда в этом случае не допускается¹.

В тех случаях, когда условием ответственности организации является ее вина в причинении вреда, также следует исходить из презумпции вины орга­низации (п. 2 ст. 401 и п. 2 ст. 917 ГК). Вина организации выражается в ви­новном поведении ее работников (членов, участников) и не сводится к вине лиц, выполняющих властно-распорядительные функции (так называемой вине в выборе и надзоре — culpa in eligendo et custodiendd). Это может быть и вина рядового работника. Однако во всех случаях вина организации при­обретает иное социальное качество по сравнению с виной конкретного ра­ботника, входящего в состав данной организации, не говоря уже о том, что вина организации нередко не замыкается на вине одного лица, а пронизыва­ет поведение многих лиц и рассредоточена между самыми различными. В частности, не подлежит возмещению вред, причиненный в состоянии необходимой обороны, если при этом не бы­ли превышены ее пределы. Необходимая оборона не сводится к самозащите, которая закреплена как один из способов защиты гражданских прав (см. ст. 12 и 14 ГК). Но если необходимая оборона рассматривается в граждан­ском праве в качестве обстоятельства, безусловно освобождающего от обя­занности возмещения причиненного при этом вреда, то подход законодателя к последствиям причинения вреда в состоянии крайней необходимости су­щественно отличается от оценки последней в уголовном праве. Общим явля­ется то, что как в уголовном, так и в гражданском праве крайняя необходи­мость выступает как обстоятельство, освобождающее от ответственности (соответственно уголовной и гражданской). Но если уголовное право ставит на этом точку и отпускает лицо, которое действовало в состоянии крайней необходимости, с миром, то гражданское право имеет дело с неблагоприят­ными имущественными последствиями совершенного деяния и должно оп­ределить, на кого следует возложить эти последствия. Состояние крайней необходимости характеризуется столкновением интересов, каждый из кото­рых социально значим и заслуживает поддержки со стороны закона. Лицо, действующее в состоянии крайней необходимости, во имя спасения интере­са, который, по его мнению, более социально значим, жертвует менее значи­мым интересом. Поэтому, по общему правилу, было бы несправедливо свя­занные с этим негативные последствия оставить на том лице, чьим интере­сом пожертвовали. Ведь даже если эти негативные последствия целиком со­средоточить в сфере лица, которое действовало в состоянии крайней необхо­димости, либо того лица, в интересах которого эти действия совершены, то и при таком подходе указанные последствия будут минимизированы, по­скольку удалось сберечь более значимый интерес.

По общему правилу, обязанность возмещения вреда, при наличии предус­мотренных законом условий, возлагается на причинителя вреда. В то же вре­мя подход законодателя к разложению вреда достаточно гибок. Учитывая об­стоятельства, при которых вред причинен, суд может возложить обязанность возмещения вреда на третье лицо, в интересах которого действовал причини-тель, либо освободить от возмещения вреда полностью или частично как третье лицо, так и причинителя вреда (см. ст. 920 ГК). Вред можно разло­жить между причинителем, третьим лицом и тем лицом, чьим интересом при­шлось пожертвовать. Учету подлежат имущественное положение всех ука­занных лиц и конкретные обстоятельства, при которых вред был причинен.

К мерам гражданско-правовой ответственности не относятся обязанно­сти по возмещению вреда, возлагаемые на лиц, перечисленных в абз. 2 п. 4 ст. 925, п. 3 ст. 928, абз. 2 п. 1 ст. 930, особенно налицо недееспособное как в момент причинения вреда, так и в момент возложения на него такой обязанности.

То, что возложение обязанности возмещения вреда на лиц, указанных в абз. 2 п. 4 ст. 925, п. 3 ст. 928 и абз. 2 п. 1 ст. 930 ГК, не относится к ме­рам ответственности, может вызвать известные сомнения. Вроде бы все эле­менты усеченного состава правонарушения (вред, противоправность и при­чинная связь) здесь налицо. Нельзя, однако, сбрасывать со счетов, что вред  причинен лицом, находившимся, по крайней мере в момент причинения вре­да, в таком состоянии, когда это лицо не могло понимать значения своих действий или руководить ими. Указанное обстоятельство существенно от­личает поведение такого лица от поведения лиц, которые причинили вред, хотя и невиновно, но как дееспособные лица могли отдавать отчет в своих действиях и руководить ими.

То, что субъект в данном конкретном случае не предвидел общественно-опасный характер своих действий и их последст­вий, не мог и не должен был их предвидеть, а потому и не мог их предотвра­тить, не исключает его вменяемости, которой в перечисленных выше случа­ях как раз и нет. Сделанный вывод не может быть поколеблен ссылкой на то, что причинитель вреда не освобождается от ответственности, если сам при­вел себя в состояние, в котором не мог понимать значения своих действий или руководить ими, употреблением спиртных напитков, наркотических ве­ществ или иным способом (п. 2 ст. 1078 ПС). В данном случае мы оцениваем поведение причинителя и на тот момент, когда он сам «накачивал» себя до состояния невменяемости, т. е. относим возложенную на него обязанность возмещения вреда к мерам ответственности с учетом так называемой пред­шествующей вины.

Налицо полный состав правонарушения, в том числе и вина причинителя вреда, поскольку он сам привел себя в состояние невменя­емости. Б. С. Антимонов правильно указывал, что иногда «…право считается не с тем внутренним состоянием человека, которое было налицо в момент совершения обсуждаемого действия, а принимает во внимание внутреннее состояние в определенный предшествующий момент».

 

Глава II.  Общие основания ответственности за причинение вреда

 

• 1. Ответственность за вред, причиненный актами власти

 

 В соответствии с Конституцией РК каждый имеет право на возмещение государством вреда, причиненного незаконны­ми действиями (или бездействием) органов государственной власти или их  должностных лиц. Содержание указанного права конкретизирует ГК,  устанавливающим, что убытки, причиненные гражданину или юридическо­му лицу в результате незаконных действий (бездействия) государственных органов, органов местного самоуправления или должностных лиц этих орга­нов, в том числе издания не соответствующего закону или иному правовому акту акта государственного органа или органа местного самоуправления, подлежат возмещению РК, соответствующим субъек­том РК или муниципальным образованием. Учитывая, что причинение вреда в рассматриваемом случае носит внедоговорный ха­рактер, дальнейшее развитие данный вопрос получил в ст. 917 — 950 гла­вы 47 ГК. В теории гражданского права нормы, содержащиеся в указанных статьях, принято называть правилами о специальном деликте — вреде, причиненном актом власти. Основаниями для выделения данного случая причи­нения вреда в особый деликт служат как особенности применения к нему об­щих условий деликтной ответственности, так и наличие ряда специальных условий, дополнительно установленных законом.

Среди общих условий деликтной ответственности за вред, причиненный | актом власти, наибольшей спецификой обладает противоправность. Как от­мечалось выше, в российском гражданском праве, как и в законодательстве большинства стран континентальной Европы, применяется система гене­рального деликта, в соответствии с которой всякое причинение вреда предполагается противоправным и влечет обязанность причинителя возместить этот вред, если только он не докажет свою управомоченность на его причи­нение. В рассматриваемой области действует, однако, прямо противоположное правило, а именно, что всякий акт власти предполагается законным, в том числе и тот, которым кому-либо причинен вред. Объясняется это тем, что вред в данном случае причиняется действиями, регулирование которых «осуществляется не гражданским, а иными отраслями права — администра­тивного, уголовного, уголовно-процессуального и т. д.1

Далее, акты власти, которыми гражданину или юридическому лицу при­чинен вред, должны быть противоправными, прежде всего с позиций той от­расли права, нормами которой осуществляется их регулирование. Условием возмещения вреда, причиненного актом власти, является обязательная пред­варительная его отмена или признание его недействительным, которые про­изводятся на основании норм соответствующей отрасли права.

Наконец, специфика противоправности в рассматриваемой области, особенно в сфере деятельности правоохранительных органов и суда, состоит еще и в том, что действие соответствующего органа или должностного лица на момент их совершения могут формально отвечать всем требованиям зако­на, но, в конечном счете оказаться незаконными. Например, следователь, расследующий уголовное дело, мог иметь все основания для вынесения оп­ределения о заключении лица под стражу. Но в последующем, если лицо окажется невиновным, эти действия должны быть признаны незаконными.

Известную специфику имеет и такое общее условие ответственности, как причинная связь. В рассматриваемой сфере вред чаще, чем где бы то ни было, является нераздельным результатом действий (бездействия) несколь­ких органов или их должностных лиц, что объясняется существующей сис­темой построения государственной власти и управления. Незаконные дейст­вия одних должностных лиц, попустительство этим действиям со — стороны других, отсутствие должного контроля со стороны третьих — все это созда­ет ситуацию, когда очень трудно установить, чье же конкретно поведение привело к причинению вреда.

Наконец, субъективное условие ответственности специфично тем, что в тех случаях, когда вред причиняется указанными в законе неправомерными действиями правоохранительных органов или суда, он подлежит возмеще­нию независимо от вины конкретных должностных лиц. В основе такого подхода, как справедливо заметил А. П. Кун¹, лежат как объективные, так и субъективные причины. С одной стороны, деятельность правоохранитель­ных органов объективно носит вредоносный характер в том смысле, что таит в себе скрытую опасность причинения вреда невиновным лицам, например, в связи с возможностью применения мер принуждения на ранних стадиях дознания и следствия. С другой стороны, учитывается, что в роли деликвента в данном случае выступают правоохранительные и судебные органы, что во многом осложняет проблему доказывания их вины, особенно в тех случа­ях, когда незаконные действия одновременно или последовательно совер­шаются должностными лицами нескольких из них.

Тогда, когда вред причиняется незаконными актами других государст­венных или муниципальных органов и их должностных лиц, деликтное обя­зательство возникает на общих основаниях, в том числе при наличии их ви­ны. При этом вина соответствующих должностных лиц, особенно тогда, ког­да незаконный акт власти принят коллегиальным органом, понимается достаточно широко, поскольку сама по себе незаконность акта едва ли не во всех случаях свидетельствует о вине тех лиц, которые приняли такой акт.

Наряду с особенностями общих условий ответственности за вред, при­чиненный актами власти, рассматриваемый деликт характеризуется присут­ствием трех тесно взаимосвязанных специальных условий. Во-первых, при­чиной вредоносного результата должен быть именно акт власти. В самом общем виде акты власти характеризуются тем, что они выражают властные предписания и все лица, которым они адресованы, обязаны им подчиняться. Представляя собой приказ, подлежащий исполнению, акты власти носят подзаконный характер и направлены на установление, изменение или пре­кращение конкретных правоотношений.

С учетом установленных гражданским законодательством особенно­стей деликтной ответственности за вред, причиненный различными актами власти, они подразделяются на две большие группы — акты, которые при­нимаются в сфере административного управления (акты управления), и ак­ты, принимаемые правоохранительными органами и судами (акты правоох­ранительных органов и суда). Более детально акты власти, относящиеся к каждой из названных групп, будут рассмотрены ниже.

Во-вторых, к числу специальных условий возникновения исследуемого деликта относится то, что акт власти может быть совершен не любым работ­ником государственного органа или органа местного самоуправления, а лишь тем, кто относится к числу должностных лиц. Легальное определение должностного лица дано в примечании к ст. 285 УК РК: должностными ли­цами признаются лица, постоянно, временно или по специальному полномо­чию осуществляющие функции представителя власти либо выполняющие организационно-распорядительные, административно-хозяйственные фун­кции в государственных органах, органах местного самоуправления, госу­дарственных и муниципальных учреждениях, а также в Вооруженных Силах РК, других войсках и воинских формированиях РК. Указанное определение, вполне пригодное для целей применения норм уголовного права, едва ли, однако, следует рассматривать в качестве общеотраслевого. Применительно к исследуемому деликту под должностными лицами более правильно пони­мать только тех государственных и муниципальных служащих, которые на­делены полномочиями распорядительного характера по отношению к ли­цам, по службе им не подчиненным. Иными словами, речь идет лишь о тех служащих, которых обычно именуют представителями власти в узком смыс­ле этого понятия. Типичными представителями служащих такого рода явля­ются работники милиции, налоговой полиции, прокуратуры, таможни, пред­ставители различных инспекций и т. д.

В-третьих, необходимо учитывать, что должностное лицо выступает в качестве такового, а следовательно, и обладает правом на принятие актов власти лишь при исполнении служебных обязанностей. Круг служебных обязанностей должностного лица определяется законодательством, актами, определяющими компетенцию соответствующих органов государства и му­ниципальных образований, и должностным положением самого работника. Особенностью данного случая является то, что в отличие от прочих дейст­вий, совершаемых при исполнении служебных обязанностей, некоторые акты власти могут совершаться уполномоченными должностными лицами и в нерабочее время, и не по месту работы.

Отмеченные выше особенности рассматриваемого деликта характерны для причинения вреда как актами управления, так и актами правоохрани­тельных органов и судов. Однако наряду с этим каждый из указанных случа­ев обладает некоторыми особыми чертами, в силу чего нуждается хотя бы в кратком самостоятельном анализе.

 К актам управления, которые подпадают под действие ст. 922 ГК, относятся самые разнообразные властные предписания, принимаемые в сфере администра­тивного управления. Ими являются приказы, распоряжения, указания и лю­бые другие предписания, подлежащие обязательному исполнению теми ли­цами, которым они адресованы. Как правило, они принимаются в письмен­ной форме, обязательность которой иногда предусмотрена законом и иными правовыми актами. Но в принципе не исключена возможность принятия вла­стного акта в устной форме, например, отдание устного приказа, если это со­гласуется с обстановкой и характером деятельности соответствующего дол­жностного лица. Статья 922 ГК особо выделяет такой вид властных актов, как издание не соответствующего закону или иному правовому акту акта го­сударственного органа или органа местного самоуправления. По смыслу за­кона им должен считаться ненормативный правовой акт, принимаемый не­посредственно государственным органом или органом местного самоуправ­ления в установленном порядке, в том числе и коллегиально.

Наряду с действиями, т. е. активным поведением государственных к му­ниципальных органов, а также их должностных лиц, вред в рассматриваемой сфере может быть причинен и путем бездействия. Это имеет место тогда, когда соответствующее должностное лицо или орган управления должны были действовать в силу возложенных на них обязанностей, например, со­вершить то или иное действие по законному и обоснованному запросу граж­данина или принять необходимые меры по пресечению правонарушения, но не сделали этого, что и привело к причинению вреда.

Какого-либо перечня незаконных действий (бездействия) государствен­ных (муниципальных) органов и их должностных лиц в сфере администра­тивного управления, которые могут порождать рассматриваемое деликтное обязательство, закон не содержит. В силу этого ими могут быть любые акты управления при условии, что они обязательны для исполнения и приняты со­ответствующим должностным лицом (органом) при исполнении служебных обязанностей (реализации органом своей компетенции). Если вред причи­нен хотя бы и действиями указанных лиц, но вне реализации ими своих вла­стных функций, возникающее при этом обязательство подчиняется общим правилам о деликтной ответственности. Так, с юридической точки зрения не будет иметь никакого значения, кому принадлежит автомашина, сбившая пешехода,— физическому лицу, коммерческой организации, местной адми­нистрации или РОВД, поскольку все они, как владельцы источника повы­шенной опасности, будут отвечать на равных условиях.

Ответственность за вред, причиненный актом управления, не зависит от того, кто выступает в качестве потерпевшего – гражданин или юридическое лицо. Это новое положение в российском гражданском законодательст­ве, так как в течение многих лет вред, причиненный незаконными актами власти юридическим лицам, возмещался лишь в случаях, прямо указанных законом. В настоящее время права всех потерпевших от незаконных актов управления совпадают, за исключением, пожалуй, того, что граждане при условии одновременного нарушения их личных неимущественных прав имеют право требовать еще и компенсации морального вреда.1

Вред, причиненный незаконными актами управления, подлежит возме­щению лишь при наличии вины лиц, принявших подобные акты либо, нао­борот, нарушивших права граждан или юридических лиц своим бездействи­ем. При этом, как уже отмечалось, по общему правилу, виновными должны предполагаться любые действия государственных или муниципальных орга­нов и их должностных лиц, если они являются незаконными. Это следует из того, что в данном случае вред причиняется не фактическим, а юридическим действием, незаконность которого обычно уже сама по себе свидетельствует о наличии вины того лица, которое его совершило. Сказанное, однако, не оз­начает, что одно из условий ответственности (вина) подменяется другим (противоправностью). В отдельных случаях незаконность акта управления действительно не может быть поставлена в вину тому лицу, которое его при­няло. Но это скорее исключение из общего правила, поскольку вина и проти­воправность в рассматриваемой сфере настолько тесно взаимосвязаны, что доказать отсутствие вины органа или должностного лица при том, что их действия (бездействие) признаны незаконными, достаточно сложно.

Вред, причиненный незаконным актом управления, возмещается за счет казны РК, казны субъекта РК или казны муниципального образования. Это также является новеллой россий­ского гражданского законодательства, поскольку раньше в подобных случа­ях ответственность возлагалась непосредственно на ту организацию, работ­никами которой был принят незаконный акт управления. После принятия Конституции РК (ст. 5-3) и части первой ГК (ст. 16) сохранение прежнего по­рядка стало невозможным. Возложение ответственности за вред, причинен­ный актами управления, непосредственно на государство (муниципальное образование) следует рассматривать как повышение гарантий прав потер­певших, так как их право на своевременное и полное возмещение вреда ста­ло более реальным.

В соответствии со ст. 1071 ГК от имени казны РК, казны субъекта РК или казны муниципального образования, как правило, выступают соответст­вующие финансовые органы, т. е. федеральное казначейство, финансовые управления, райфинотделы и т. п. Однако в некоторых случаях, прямо ука­занных законами и правовыми актами РК, нормативными актами субъектов РК и муниципальных образований, ответственность от имени соответству­ющей казны могут нести иные государственные органы. Так, если речь идет о возврате потерпевшему утраченной им жилой площади, выполнение соот­ветствующей обязанности возлагается на жилищные органы.

Республика Казахстан или его областные учреждения, возместившие потерпевшему вред, причиненный не­законным актом управления, приобретают право обратного требования (регресса) к тому должностному лицу, которым непосредственно принят неза­конный акт управления. Непосредственный виновник несет регрессную от­ветственность в полном объеме, если иной размер не установлен законом, в частности не вытекает из трудового законодательства.1

Ответственность за вред, причиненный актами правоохранитель­ных органов и суда. В отличие от актов управления акты правоохранитель­ных органов и суда, незаконность которых может привести к возникнове­нию деликтного обязательства, указаны в ГК исчерпывающим образом. Со­гласно ст. 923 ГК особый режим возмещения вреда действует лишь тогда, когда вред причинен в результате незаконного осуждения гражданина, незаконного привлечения его к уголовной ответственности, незаконного применения к нему в качестве меры пресе­чения заключения под стражу или подписки о невыезде, а также незаконного наложения административного взыскания в виде ареста или исправительных работ. Ограничение рассматривае­мого деликта указанными рамками с момента его появления в законодатель­стве вызвало обоснованную критику в юридической литературе. В частно­сти, не поддается никакому логическому объяснению, почему в указанный выше перечень не вошли, например, такие действия правоохранительных органов и суда, как незаконное проведение обыска, незакон­ное задержание подозреваемого, незаконное применение при­нудительных мер медицинского характера и некоторые дру­гие. Самым оптимальным решением данного вопроса был бы полный отказ законодателя от попытки дать какой-либо перечень незаконных актов право­охранительных органов и суда и указание на то, что ответственность по ст. 923 ГК наступает за любые незаконные действия этих органов. Однако в новом ГК, по существу, воспроизведено прежнее решение.1

В этой связи остается актуальным вопрос о том, как должны квалифици­роваться иные, т. е. не перечисленные в ст. 923 ГК, незаконные действия правоохранительных органов и суда, которыми причинен имущественный вред. В настоящее время п. 2 ст. 922 ГК, прямо отвечая на данный вопрос, подчеркивает, что в этом случае вред возмещается по основаниям и в поряд­ке, которые предусмотрены ст. 922 ГК. Таким образом, иные незаконные акты органов дознания, предварительного следствия, прокуратуры и суда приравнены по своим гражданско-правовым последствиям к незаконным ак­там в сфере административного управления. Исключение, однако, образует случай причинения вреда при осуществлении правосудия.

Здесь для возло­жения на государство ответственности за вред, причиненный, например, не­законным наложением судьей ареста на имущество, его конфискацией и т. п., необходимо, чтобы вина судьи была установлена приговором суда, вступившим в законную силу. Простая отмена судебного решения, поста­новления или определения ввиду их незаконности или необоснованности права на возмещение вреда, причиненного этими актами, не предоставляет. Обязательным условием возникновения права на возмещение вреда, причиненного указанными в п. 1 ст. 923 ПС незаконными действиями пра­воохранительных органов или суда, является либо вынесение оправдатель­ного приговора, либо прекращение уголовного дела по реабилитирующим основаниям (за отсутствием события преступления, за отсутствием в деянии состава преступления или за недосказанностью участия гражданина в совер­шении преступления), либо прекращение дела об административном право­нарушении за отсутствием события или состава административного право­нарушения, а также при наличии других обстоятельств, исключающих производство по делу об административном правонарушении (ст. 227 КоАП). Напротив, прекращение дела по нереабилитирующим основаниям (акт ам­нистии, истечение срока давности привлечения к уголовной ответственно­сти, смерть обвиняемого, отсутствие жалобы потерпевшего и др.), равно как и изменение квалификации содеянного на менее тяжкое преступление либо снижение меры наказания, не являются основаниями для возмещения ущер­ба по ст. 923 ГК. Кроме того, в возмещении вреда потерпевшему может быть отказано, если гражданин в процессе дознания, предварительного следствия и судебного разбирательства путем самооговора препятствовал установлению истины и тем самым способствовал своему незаконному осуждению или применению к нему других мер, указанных в п. 1 ст. 923 ПС. Если, однако, самооговор явился следствием применения к гражданину насилия, угроз и иных незаконных мер, факт применения которых установ­лен следственными органами, прокурором или судом, он не препятствует возмещению ущерба.1

В качестве потерпевших от незаконных действий органов дознания, предварительного следствия, прокуратуры и суда выступают граждане, к ко­торым эти незаконные меры были непосредственно применены. Лишь в случае смерти потерпевшего право на возмещение вреда переходит к его на­следникам. Иногда, однако, в результате незаконного применения мер при­нуждения к конкретному гражданину убытки возникают у юридического лица. Например, в результате незаконного осуждения руководителя коммер­ческого предприятия может не только серьезно пострадать деловая репута­ция этого предприятия, но и возникнуть прямые имущественные потери. Как представляется, по смыслу закона и опираясь на  Конституцию РК, ст. 16, 921 ГК, такое предприятие имеет право на возмещение всего поне­сенного им ущерба.

Вред, причиненный незаконными действиями правоохранительных ор­ганов и суда, указанными в п. 1 ст. 923 ГК, возмещается независимо от ви­ны должностных лиц, совершивших эти действия. Ущерб возмещается за счет казны РК.

Вред возмещается в полном объеме. Тот перечень имущественных по­терь потерпевшего, который имеется в Положении о порядке возмещения ущерба от 18 мая 1981 г., в настоящее время носит лишь примерный харак­тер. В частности, Положение упоминает о возмещении заработка и других трудовых доходов, которых потерпевший лишился в результате незаконных действий; о штрафах, взысканных во исполнение приговора суда; о судеб­ных издержках; о суммах, выплаченных потерпевшим за оказание юридиче­ской помощи; об имуществе, конфискованном или обращенном в доход го­сударства судом или изъятом органами дознания или предварительного следствия, и т. д. Возмещению подлежит и любой другой имущественный вред потерпевшего, в том числе выразившийся в неполучении дохода по вкладу, облигации и иной ценной бумаге; в убытках по сделкам, которые не были своевременно исполнены или были вынужденно прерваны; в лишении возможности принять наследство или сохранить его от расхищения и т. п. При определении размера ущерба сумма утраченного заработка и иной ущерб, выраженный в денежной форме, подлежат индексации в соответст­вии с установленным действующим законодательством размером на момент возмещения вреда.

Наряду с правом на полное возмещение имущественного ущерба потер­певший имеет право на компенсацию причиненного ему морального вреда, которая в данном случае осуществляется независимо от вины причинителя (ст. 1100ГК).

Относительно порядка возмещения вреда в п. 1 ст. 922 ГК содержится лишь ссылка на то, что применяется порядок, установленный законом. Воз­никает вопрос: действует ли сейчас тот особый прежний порядок возмещения вреда? Напомним вкратце его суть. Одновременно с постановлением оправдательного приговора, прекра­щением уголовного дела или дела об административном правонарушении органы дознания, предварительного следствия, прокуратуры или суда долж­ны разъяснить гражданину порядок восстановления его нарушенных прав и возмещения иного ущерба. Потерпевшему предоставляется 6-месячный срок для обращения в правоохранительный орган или в суд с требованием об определении размера возмещения. В течение месяца указанные органы дол­жны собрать необходимые документы, произвести подробный расчет при­чиненных убытков и представить его потерпевшему. В случае, если гражда­нин согласен с указанным расчетом, соответствующие документы переда­ются финансовому органу, который также в месячный срок должен произве­сти их проверку и выплатить гражданину причитающуюся ему сумму. Граж­данин, не согласный с размером начисленного ему возмещения, может об­жаловать его соответствующему прокурору. Возможность обращения по­терпевшего с иском в суд допускается лишь в отдельных случаях, в частно­сти по требованиям о возврате имущества или возмещении его стоимости. Пропуск гражданином срока, установленного для предъявления соответст­вующих требований, ранее вел к прекращению права на возмещение вреда, если только он не восстанавливался тем же органом, на котором лежала обя­занность по рассмотрению указанных требований.1

В целом описанный порядок вписывается в действующую систему за­щиты гражданских прав, допускающую, в частности, их защиту в админист­ративном порядке в предусмотренных законом случаях . Сле­дует, однако, иметь в виду, что в настоящее время любое решение, принятое в административном порядке, может быть обжаловано в суд .

Завершая анализ правил о возмещении вреда, причиненного незаконны­ми действиями органов дознания, предварительного следствия, прокурату­ры и суда, отметим, что указанные правила не применяются к возмещению вреда жертвам политических репрессий. В данном случае действуют нормы специального Закона РК — «О реабилитации жертв политических ре­прессий», которые конкретизированы в ряде подзакон­ных актов.1

В прежнем ГК об ответственности за вред,  причиненный актами власти, говорилось в одной статье – 449, которая различала вред, причиненный не законными действиями в области административного управления и вред, причиненный не законными действиями органов дознания, предварительного следствия,  прокурора и суда. Статья 922 нового ГК различает: вред, причиненный в результате издания государственными органами актов, не соответствующих законодательным актам; вред, причиненный органами и должностными лицами органов местного самоуправления; вред, причиненный не законными действиями (бездействием) в области административного управления. Возмещение первого из названных видов вреда (причиненного в результате издания актов, не соответствующих законодательным актам ) возлагается на государственную казну,  представителем которой названы финансовые органы либо другие органы и граждане, выступающие по специальному поручению. По прямому указанию ст.922 ГК вред, причиненный в результате издания государственными органами актов, не соответствующих законодательным актам, подлежит возмещению на основании решения суда, не зависимо от вины органов и должностных лиц, издавших акт.

         В отличие от изложенного, механизм возмещения  вреда, причиненный органами местного самоуправления и их должностными лицами, подробно не раскрыт. Объясняется это, видимо, тем, что органы местного самоуправления в Казахстане по существу еще не сформулированы, закон о порядке их организации и деятельности еще не принят.

         Вред, причиненный не законными действиями в области административного управления, по прежнему ГК возмещался на общих основаниях в случае, если вред был причинен гражданину. За вред, причиненный такими действиями организациям, ответственность могла поступить лишь в порядке, установленном специальными законами (находящимися за пределами ГК). Пункт 3 ст.922 нового ГК более не предусматривает разного порядка возмещения вреда, причиненного гражданам и организациям (юридическим лицам). Данная норма содержит еще две новеллы.  Во-первых. После указания о возмещении вреда на общих основаниях с отсылкой к соответствующей статье (ст.917 ГК) записано, что вред возмещается за счет денежных средств, находящихся в распоряжении этих органов (то есть государственных органов, являющихся субъектами ответственности). Такая оговорка была необходима, поскольку п.1 данной статьи предусматривает возмещение вреда, причиненного в результате издания актов, не соответствующих законодательным актам, за счет государственной казны.

         Второй новеллой является указание о том, что при недостаточности денежных средств, находящихся в распоряжении гос.органов – причинителей вреда, вред возмещается субсидиарно  за счет государственной казны.

         В самостоятельной статье (ст.923 ГК) устанавливается ответственность за вред, причиненный не законными действиями органов дознания, предварительного следствия, прокуратуры и суда.

         В п.1 перечислены условия, при которых вред подлежит возмещению. Здесь, кроме известных  и прежнему законодательству, названы в первые: не законное применение в качестве меры пресечения домашнего ареста, подпись о невыезде (по прежнему ГК только заключение под стражу), а также не законное помещение в психиатрическое или другое лечебное учреждение.  Вред, причиненный перечисленными в п.1 не законными действиями, возвещается государством в полном объеме, независимо от вины должностных лиц  органов дознания, предварительного следствия, прокуратуры и суда в порядке, установленном законодательными актами. Такой порядок законодательным актом РК еще не установлен, поэтому  при определении возмещения необходимо руководствоваться  Положением о порядке возмещения ущерба, причиненного гражданину не законными действиями органов дознания, предварительного следствия, прокуратуры и суда, утвержденным Указом Президиума Верховного Совета СССР от 18 мая 1981г. «О возмещении ущерба, причиненного гражданину не законными действиями государственных и общественных организаций, а также должностных лиц при исполнении ими служебных обязанностей».1

 

• 2. Ответственность за вред, причиненный несовершеннолетними

и недееспособными лицами

 

Ответственность по деликтному обязательству могут не­сти лишь лица, способные руководить своими действиями и правильно оце­нивать их возможные последствия. Такая способность появляется у граждан согласно действующему гражданскому законодательству лишь с 14 лет. Ли­ца, не достигшие этого возраста (малолетние), признаны законом неделиктоспособными. Тем не менее тот вред, который причиняется малолетними, подлежит возмещению.

В соответствии с п. 1 ст. 925 ГК за вред, причиненный малолетними, отвечают его родители (усыновители) или опекуны, если не докажут, что вред возник не по их вине. При этом в качестве опекунов малолетнего рас­сматриваются также соответствующие воспитательные и лечебные учреж­дения, учреждения социальной защиты населения или другие аналогичные учреждения, в которых находятся малолетние, нуждающиеся в опеке (на­пример, детские дома). Если же малолетний причинил вред в то время, когда он находился под надзором образовательного, воспитательного, лечебного или иного учреждения, которое не является его опекуном, но обязано осуще­ствлять за ним надзор (например, школы и детские сады), ответственность возлагается на это учреждение, если оно не докажет, что вред возник не по его вине в осуществлении надзора. Такую же ответственность несут лица, осуществляющие надзор за малолетним на основании договора (например, няня или домашний учитель).1

Условием ответственности как родителей и опекунов, так и учреждений и иных лиц, осуществляющих надзор за детьми в момент причинения вреда, является их собственное виновное поведение. При этом понятие вины роди­телей (опекунов) трактуется более широко, чем понятие вины учреждений и лиц, обязанных осуществлять надзор за малолетними в силу закона или до­говора. В соответствии с п. 15 постановления Пленума Верховного Суда РК «О судебной практике по делам о возмещении вреда, причиненного повреж­дением здоровья» от 28 апреля 1994 г. под виной родителей и опекунов сле­дует понимать как неосуществление должного надзора за малолетними, так и безответственное отношение к их воспитанию или неправомерное исполь­зование своих прав по отношению к детям, результатом которого явилось неправильное поведение детей, повлекшее вред (попустительство или поощ­рение озорства, хулиганских действий, безнадзорность детей, отсутствие к ним внимания и т. п.). Чтобы доказать отсутствие своей вины, родители и опекуны должны привести достаточно веские основания, например, обосно­вать невозможность осуществления воспитания детей и надзора за ними своей тяжелой продолжительной болезнью, вынужденной длительной ко­мандировкой и т.п.

Ответственность за вред, причиненный малолетним, несут оба родите­ля, в том числе и тот, который проживает отдельно от ребенка. В последнем случае такой родитель может быть освобожден от ответственности, если до­кажет, что по вине другого родителя или иных лиц, с которыми проживает ребенок, он не имел возможности принимать участие в воспитании ребенка.

Особо решен вопрос об ответственности тех родителей, которые лише­ны родительских прав. Закон учитывает, что обычно основанием для лише­ния родительских прав является безответственное отношение родителей к воспитанию детей, в частности уклонение от выполнения своих обязанностей, злоупотребление родительскими правами, жестокое обращение с деть­ми и т. п. (ст. 69 СК). Указанное поведение родителей оказывает на детей от­рицательное влияние, в силу чего оно находится в причинно-следственной связи с вредоносными действиями последних по отношению к третьим ли­цам. Поскольку, однако, родители, лишенные родительских прав, не могут участвовать в воспитании детей, возможность возложения на них ответст­венности за причиненный детьми вред ограничивается трехлетним сроком. По истечении этого времени ответственность родителей, лишенных роди­тельских прав, исключается. По смыслу закона указанное правило должно действовать и в отношении родителей, ограниченных судом в их родитель­ских правах (ст. 74 СК), поскольку в этом случае также утрачивается право на личное воспитание ребенка. 1

Что же касается вины образовательных, воспитательных, лечебных и иных учреждений, а также лиц, осуществляющих надзор за малолетними на основании договора, то она может проявляться лишь в неосуществлении ими должного надзора за детьми в момент причинения вреда. За низкий уро­вень воспитательной работы и общее ослабление контроля указанные лица деликтной ответственности не несут. Более того, если будет доказано, что причинение малолетним вреда имело место как по вине учреждения, напри­мер, школы, не обеспечившей надзор за малолетним в момент причинения вреда, так и по вине родителей (опекунов), не заботящихся в должной мере о его воспитании, вред возмещается по принципу долевой ответственности в зависимости от степени вины каждого.

Принцип долевой ответственности действует и тогда, когда вред причи­нен несколькими малолетними, происходящими от разных родителей или находящимися под опекой (надзором в момент причинения вреда) разных лиц. Объясняется это тем, что сами ответчики непосредственными причини-телями вреда в данном случае не являются, хотя и создают своим поведени­ем (ненадлежащим воспитанием и отсутствием должного надзора за детьми) необходимые предпосылки для причинения вреда. В силу этого по отноше­нию к ним не применяется 932, устанавливающая солидарную ответ­ственность лиц, совместно причинивших вред, а, напротив, действует общее правило  о долевом характере обязательства со множественно­стью лиц. При этом доли ответственности родителей (опекунов) разных ма­лолетних предполагаются равными, если только кто-либо из них не докажет, что его вина в ненадлежащем воспитании и недолжном надзоре за ребенком является меньшей. Степень «вины» самих малолетних причинителей вреда на размер ответственности их родителей не влияет, так как до 14 лет юриди­чески ее просто не существует. Поэтому вопрос о «вине» малолетних не под­лежит обсуждению и доказыванию в судебном заседании.1

Поскольку ответственность родителей (опекунов), а также лиц, осуще­ствляющих надзор за детьми в момент причинения вреда, наступает за их собственное виновное поведение, их обязанность по возмещению вреда, причиненного малолетними, не прекращается с достижением малолетним совершеннолетия или получением им имущества, достаточного для возмещения вреда. Данное правило, которое ранее не было прямо закреплено в гражданском законодательстве, но вытекало из него и неукоснительно при­менялось на практике, ныне прямо отражено в п. 4 ст. 925 ГК. Однако если раньше оно не знало никаких исключений, то сейчас закон допускает воз­можность того, что обязанность по возмещению вреда потерпевшему может быть перенесена на самого причинителя. Это возможно при одновременном наличии следующих условий.2

Во-первых, допускается переложение обязанности лишь по возмеще­нию вреда, причиненного жизни и здоровью. Иной вред, в частности при­чиненный порчей или уничтожением чужого имущества, возмещается только самими родителями (опекунами). Во-вторых, в качестве лиц, ответ­ственных за вред, причиненный малолетними, должны выступать родите­ли (усыновители), опекуны или другие граждане, осуществляющие надзор за ними на основании договора. Если ответственность в силу малолетнего возраста причинителя вреда была возложена на соответствующее юриди­ческое лицо, переложение обязанности по возмещению вреда на самого причинителя законом исключено. В-третьих, постановка вопроса о перело­жении обязанности по возмещению вреда на причинителя возможна лишь в случае смерти ответчика либо отсутствия у него достаточных средств для возмещения вреда. Если ответчик по-прежнему способен нести ответст­венность перед потерпевшим, она с него не снимается. В-четвертых, сам причинитель вреда должен стать полностью дееспособным. По смыслу за­кона момент появления у причинителя вреда полной дееспособности мо­жет наступить как до, так и после смерти родителей, опекунов и других граждан, которые несли ответственность перед потерпевшим. Наконец, в-пятых, причинитель вреда должен обладать средствами, достаточными для возмещения вреда.

Вопрос о переложении обязанности по возмещению вреда на самого причинителя вреда решается судом по иску потерпевшего либо гражданина, ответственного за действия малолетнего. Установив наличие всех указан­ных выше условий, приняв во внимание имущественное положение потер­певшего и причинителя вреда, а также другие обстоятельства, суд вправе принять решение о возмещении вреда полностью или частично за счет само­го причинителя вреда.

Введенное в закон правило направлено на усиление прав потерпевших, здоровью которых причинен непоправимый вред. Возложение обязанности по возмещению вреда на самих причинителей, которые в момент причинения вреда не обладали способно­стью понимать значение своих действий и руководить ими, не может рас­сматриваться в качестве меры ответственности. Поэтому по смыслу закона отпадение условий, необходимых для применения данной меры социальной защиты потерпевших, например, появление у ответчика (родителя, опекуна) средств, достаточных для возмещения вреда, ухудшение имущественного положения причинителя вреда и т. п., дает основания для пересмотра приня­того судом решения.

Ответственность за вред, причиненный несовершеннолетними в возрасте от 14 до 18 лет. В отличие от малолетних несовершеннолетние в возрасте от 14 до 18 лет признаются деликтоспособными, а потому самосто­ятельно несут ответственность за причиненный вред на общих основаниях (п. 1 ст. 926 ГК). Однако закон учитывает, что чаще всего сами несовер­шеннолетние в таком возрасте не могут возместить причиненный ими вред ввиду отсутствия у них достаточных для этого средств. Кроме того, во вни­мание принимается то обстоятельство, что и в этом возрасте поведение несо­вершеннолетних во многом определяется воспитательным воздействием ро­дителей (попечителей), которые к тому же должны осуществлять соответст­вующий надзор за детьми. В этих условиях на родителей (попечителей) воз­лагается дополнительная (субсидиарная) ответственность за вред, причи­ненный несовершеннолетними. Иными словами, родители (попечители) от­вечают перед потерпевшим лишь в той части, в какой не могут отвечать сво­им имуществом и доходами сами несовершеннолетние. Условием ответст­венности родителей (попечителей) является их вина в ненадлежащем воспи­тании и надзоре за детьми, которая презюмируется.

На тех же началах, что и родители (попечители), несут ответственность, за несовершеннолетних в возрасте от 14 до 18 лет воспитательные, лечебные учреждения, учреждения социальной защиты населения и другие аналогич­ные учреждения, которые в силу закона являются попечителями несовер­шеннолетних, находящихся в этих учреждениях. Напротив, образователь­ные, воспитательные, лечебные и прочие подобные учреждения, которые осуществляют лишь надзор за детьми в период их нахождения в этих учреж­дениях, к дополнительной ответственности перед потерпевшим не привле­каются.

Важнейшей особенностью рассматриваемого деликта является то, что обязанность родителей (усыновителей), попечителей и соответствующих учреждений по возмещению вреда прекращается по достижении причинив­шим вред совершеннолетия либо в случаях, когда у него до достижения со­вершеннолетия появились доходы или иное имущество, достаточные для возмещения вреда, либо когда он до достижения совершеннолетия приобрел дееспособность. С этого момента причинитель вреда отвечает самостоятель­но, хотя бы это и имело отрицательные последствия для потерпевшего.

В случае, если вред потерпевшему причинен действиями двух или более несовершеннолетних, они сами отвечают солидарно (ст. 932 ГК). Что каса­ется их родителей (попечителей), то они несут долевую ответственность в соответствии со степенью своей вины.

Ответственность за вред, причиненный недееспособными и ограни­ченно дееспособными лицами, а также лицами, не способными пони­мать значение своих действий. Граждане, признанные в установленном за­коном порядке недееспособными, не только не могут самостоятельно совер­шать никаких гражданско-правовых сделок, но и быть субъектами граждан­ско-правовой ответственности в случае причинения внедоговорного вреда. Причиненный ими вред возмещается их опекунами или организациями, обязанными осуществлять за ними надзор, если только они не докажут, что вред возник не по их вине. Под виной как опекунов, так и указанных учреждений в данном случае понимается лишь пренебрежение обязанностями по осуще­ствлению надзора за недееспособным. Если они докажут, что ими принима­лись все разумные меры предосторожности либо неприятие соответствую­щих мер в момент причинения вреда обусловлено уважительными причина­ми, они должны быть освобождены от ответственности.

Поскольку ответственность опекуна или соответствующего учреждения наступает за их собственные виновные действия, возложенная на них обя­занность по возмещению вреда не прекращается и в случае последующего признания непосредственного причинителя вреда дееспособным.

Однако, как и в случае с малолетними, допускается возможность возло­жения обязанности по возмещению вреда, причиненного жизни и здоровью потерпевшего, на самого причинителя при условии, что: а) опекун умер или не имеет достаточных средств для возмещения вреда; б) сам причинитель вреда обладает такими средствами. Особенностью является, однако, то, что закон допускает переложение обязанности по возмещению вреда не только на такого причинителя вреда, который признан впоследствии дееспособ­ным, но и на того, кто по-прежнему остался недееспособным. Разумеется, данный случай не может считаться гражданско-правовой ответственностью. Указанная мера социальной защиты прав потерпевших может применяться судами в исключительных случаях с учетом имущественного положения по­терпевшего и причинителя вреда, а также других заслуживающих внимания обстоятельств.

Вред, причиненный гражданами, ограниченными в дееспособности вследствие злоупотребления спиртными напитками или наркотическими средствами, возмещается самим причинителем вреда (ст. 929 ГК). В прежнем ГК  норма такого рода отсутствовала, однако данное правило выводилось из смысла законодательства. В самом деле, ограничение дееспособности по указанным выше основаниям производится во вполне определенных целях (защита имущественных интересов семьи) и приводит к достаточно конк­ретным последствиям (ограничение сделкоспособности). На деликтоспособности гражданина ограничение его сделкоспособности никак не сказыва­ется. Не порождает данный юридический факт и обязанности попечителя осуществлять надзор за таким гражданином. Поэтому в случае причинения вреда он несет самостоятельную ответственность при наличии необходи­мых для нее оснований.

Иногда вред причиняется полностью, частично или ограниченно дее­способными гражданами, которые в момент причинения вреда находились в таком состоянии, когда они не могли понимать значение своих действий или руководить ими. Это может быть вызвано внезапной потерей сознания, об­мороком, состоянием аффекта и т. п. В уголовном праве подобное состоя­ние, которое обычно исключает ответственность, называют невменяемо­стью. В гражданском праве причинение вреда в состоянии невменяемости, как правило, также служит основанием для освобождения причинителя от ответственности. Однако закон делает из этого общего правила три исклю­чения.

Первое из них состоит в том, что причинитель вреда не освобождается от ответственности, если он сам привел себя в состояние, в котором не мог понимать значение своих действий или руководить ими, употреблением спиртных напитков, наркотических средств или иным способом. В данном случае можно говорить об ответственности причинителя вреда, так как его вина усматривается в доведении себя до невменяемого состояния (так назы­ваемая предшествующая вина).

Вторым исключением является случай возложения судом обязанности по возмещению вреда, причиненного жизни и здоровью потерпевшего, на причинителя вреда с учетом имущественного положения потерпевшего и причинителя вреда, а также других обстоятельств. Данная мера социальной защиты потерпевшего по своей сущности совпадает с уже рассмотренными возможностями по переложению обязанностей по возмещению вреда на не­посредственных причинителей при причинении вреда малолетними и неде­еспособными лицами.

Третье исключение специфично тем, что обязанность по возмещению вреда может быть возложена не на самого причинителя, а на его супруга и ближайших родственников — родителей и совершеннолетних детей. Это возможно в тех случаях, когда они знали о психическом расстройстве причи­нителя вреда, но не ставили своевременно вопрос о признании его недееспо­собным. Данный случай можно квалифицировать как ответственность, для наступления которой требуется установление вины в поведении указанных выше лиц. При этом к ответственности они могут быть привлечены лишь при условии их трудоспособности и совместного проживания с психически больным лицом.1

 

• 3. Возмещение вреда, причиненного жизни и здоровью гражданина

 

         Регулирование возмещения вреда, причиненного жизни или здоровью гражданина в ГК осуществляется значительно полнее, в связи с чем эти нормы выделены в качестве самостоятельного параграфа. Не все из положений, содержащихся в ГК, могут быть расценены как новеллы; часть из таких норм прежде находилась в составе подзаконных актов, в частности, в Правилах возмещения вреда, причиненного рабочим и служащим при исполнении ими служебных обязанностей. Вместе с тем надо иметь в виду, что некоторые из этих правил существенно обновлены с целью усиления защиты жизни и здоровья граждан.

         Правило, закрепленное в ст.936 ГК, является новеллой. В случае причинения вреда пассажиру во время действия договора перевозки, работнику – во время действия трудового договора – возмещение вреда производилось по нормам о деликтах, но не потому, что такая возможность предусматривалась в ГК, а со ссылкой на нормы законодательства о перевозках и трудового законодательства. Теперь возмещение вреда, причиненного жизни и здоровью гражданина при исполнении договорных обязательств, трудовых (служебных) обязанностей, обязанностей воинской службы, может осуществляться по правилам гражданского законодательства о деликтной ответственности ввиду прямого предписания ст.936 ГК. Но если законодательными актами или договором предусмотрена повышенная по сравнению с нормами главы 47 ГК ответственность, то  в интересах потерпевшего могут быть применены норма таких законодательных актов или договора. 1

         Существенные изменения претерпели нормы, определяющие объем возмещения вреда, причиненного повреждением здоровья.

         Как и по прежнему законодательству, потерпевшему в этих случаях возмещается имущественный вред путем выплаты утраченного заработка. Однако определение размера утраченного дохода осуществляется несколько иным путем.

         Размер подлежащего возмещению утраченного заработка определяется в процентах к среднему месячному  заработку до увечья и иного повреждения здоровья либо до наступления утраты трудоспособности, соответствующих степени утраты потерпевшим профессиональной трудоспособности. Если потерпевший не имел профессии, то учитывается степень утраты им общей трудоспособности.

         Средне месячный заработок (доход) подсчитывается путем деления общей суммы заработка (дохода) за 12 месяцев работы, предшествовавших повреждению здоровья или наступлению утраты трудоспособности, на двенадцать. Если потерпевший работал менее12 месяцев, весь его заработок делиться на фактически проработанное время.

         В случае, когда потерпевший на момент причинения вреда не работал, учитывается по его желанию заработок до увольнения либо обычный размер вознаграждения работника его квалификации в данной местности, но не менее десятикратного установленного актами расчетного показателя.

         Как и по прежнему законодательству, потерпевшему, помимо возмещения утраченного заработка, должны быть компенсированы расходы, вызванные повреждением здоровья (на лечение, дополнительное питание, приобретение лекарств, протезирование и т.д.). Названные расходы подлежат компенсации, если будет признано, что потерпевший нуждается в этих видах помощи и ухода и не получает их бесплатно (п.1 ст.937 ГК).

Причинение увечья, иного повреждения здоровья гражданина, а также лишение его жизни порождают обязательство по возме­щению вреда, которое обладает рядом специфических особенностей по сравнению с общими правилами об указанных обязательствах. Данный слу­чай традиционно выделяется в российском гражданском законодательстве в особый деликт, регулирование которого наряду с нормами ГК осуществля­ется также специальными правовыми актами. Среди этих актов наиболее важное место всегда занимали Правила возмещения вреда, причиненного рабочим и служащим при исполнении ими служебных обязанностей. В настоящее время отношения между работниками и работодателя­ми по поводу возмещения вреда, причиненного жизни и здоровью работни­ков, переместились из области гражданского права в сферу социального обеспечения. Поэтому правила, закрепленные  в главе 47 ГК, должны при­меняться теперь лишь к тем случаям, когда причинитель вреда и потерпев­ший не состоят друг с другом в трудовых и приравненных к ним отношени­ях. Наряду с нормами ГК в рассматриваемой сфере действует ряд подзакон­ных актов. Большое значение имеет постановление Пленума Верховного Суда РК «О судебной практике по делам о возмещении вреда, причиненного повреждением здоровья».

Рассматриваемое деликтное обязательство возникает при наличии об­щих условий гражданско-правовой ответственности. С учетом того, что жизнь и здоровье гражданина являются абсолютными ценностями, любое повреждение здоровья гражданина и тем более лишение его жизни считают­ся противоправными. Лишь в исключительных случаях, которые указаны в законе, причинение вреда жизни и здоровью человека считается допусти­мым. Например, это возможно при отражении неправомерного посягатель­ства (состояние необходимой обороны) или при задержании опасного пре­ступника.

Причинение вреда жизни или здоровью гражданина означает в первую очередь умаление его личных неимущественных благ, что само по себе дает потерпевшему право требовать компенсации морального вреда. Однако ос­новным объектом возмещения в рассматриваемом случае являются возника­ющие в связи с повреждением здоровья или смертью имущественные поте­ри, выражающиеся, в частности, в утрате заработка и иных доходов, в расхо­дах на восстановление здоровья, на погребение и т. д. Если никакого имуще­ственного вреда у потерпевшего не возникло, хотя его здоровью и причинен несомненный вред, его права ограничиваются возможностью требования компенсации за физические и нравственные страдания, которые ему при­шлось пережить.

Условием ответственности за вред, причиненный жизни или здоровью гражданина, является вина причинителя вреда, кроме случаев причинения вреда источником повышенной опасности, а также незаконным актом пра­воохранительного органа или суда (ст. 923,931 ГК). В соответствии с об­щим правилом ст. 917 ГК вина причинителя презюмируется, в силу чего, именно он для освобождения от ответственности должен представить дока­зательства своей невиновности.

Специфика такого условия ответственности, как причинная связь, в рас­сматриваемой области состоит в необходимости установления не одной, а двух причинных связей. Во-первых, должна присутствовать причинная связь между действиями (бездействием) причинителя вреда и повреждением здоровья или смертью гражданина. Во-вторых, должна быть установлена связь между повреждением здоровья (смертью) потерпевшего и имущест­венными потерями, выразившимися в утрате заработка, дополнительных расходах и т. п.1

Рассматриваемый деликт подразделяется на две основные разновидно­сти. В зависимости от того, каким благам гражданина причинен вред, выде­ляются: а) ответственность за вред, причиненный повреждением здоровья гражданина, и б) ответственность за вред, причиненный смертью кормиль­ца. Названные случаи отличаются друг от друга объемом и характером воз­мещения, субъектным составом и целым рядом иных обстоятельств. Даль­нейший анализ правил об ответственности за вред, причиненный жизни и здоровью гражданина, будет вестись применительно именно к этим двум случаям.

Завершая общую характеристику правил о возмещении вреда, причиненного жизни и здоровью гражданина, отметим, что положениям Кодекса, содер­жащимся в главе 47 ГК, придана обратная сила.

Ответственность за вред, причиненный повреждением здоровья. В результате увечья или иного повреждения здоровья имущественные потери гражданина могут выражаться в утрате им заработка (дохода), которого он лишился полностью или частично в связи с потерей трудоспособности или ее уменьшением, а также в дополнительных расходах, которые гражданин вынужден нести в связи с повреждением здоровья. Рассмотрим каждый из названных видов ущерба более подробно.

Ущерб в виде утраченного заработка (дохода) определяется с учетом двух факторов, а именно: а) среднего месячного заработка (дохода) потерпевшего до увечья или иного повреждения здоровья либо до утраты им трудоспособности. б) степени утраты потерпевшим профессиональной трудоспособности  — степени утраты общей трудоспособности.

В состав утраченного заработка (дохода) потерпевшего включаются все виды оплаты его труда по трудовым и гражданско-правовым договорам как по месту основной работы, так и по совместительству, облагаемые подоход­ным налогом. Доходы от предпринимательской деятельности и авторский гонорар также включаются на основании данных налоговой инспекции. На­против, выплаты единовременного характера, в частности компенсация за неиспользованный отпуск и выходное пособие при увольнении, не учитыва­ются. За период временной нетрудоспособности или отпуска по беременно­сти и родам учитывается выплаченное пособие. Все виды заработка (дохода) учитываются в суммах, начисленных до удержания налогов.

Среднемесячный заработок (доход) потерпевшего подсчитывается пу­тем деления общей суммы его заработка (дохода) за 12 месяцев работы, предшествующих повреждению здоровья, на 12. Если потерпевший ко вре­мени причинения вреда работал менее 12 месяцев, среднемесячный зарабо­ток (доход) подсчитывается путем деления общей суммы заработка (дохода) за фактически проработанное число месяцев, предшествующих поврежде­нию здоровья, на число этих месяцев. В тех случаях, когда период работы со­ставил менее одного полного календарного месяца, размер среднемесячного заработка определяется, исходя из условного месячного заработка: зарабо­ток за все проработанное время делится на число проработанных дней, а за­тем полученная сумма умножается на число рабочих дней в месяце, исчис­ленное в среднем за год.

Наряду с определением размера среднемесячного заработка (дохода) че­рез установление того заработка (дохода), который потерпевший действи­тельно имел до причинения ему вреда, новый ГК предоставляет потерпевше­му возможность настаивать на том, чтобы при подсчете размера ущерба был принят во внимание тот заработок (доход), который он мог бы определенно получать в будущем (п. 1 ст. 937 ГК). Поэтому если до повреждения здо­ровья в его заработке (доходе) произошли устойчивые изменения, улучшаю­щие его имущественное положение (повышена заработная плата по занима­емой должности, он переведен на более высокооплачиваемую работу, посту­пил на работу после окончания учебного заведения по очной форме обуче­ния и т. д.), при определении его среднемесячного заработка (дохода) учиты­вается только заработок (доход), который он получил или должен был полу­чить после соответствующего изменения.1

В случае, когда потерпевший на момент причинения вреда не работал, по его желанию размер среднемесячного заработка может быть установлен двумя способами: а) либо путем определения его среднего месячного зара­ботка до увольнения; б) либо путем учета обычного размера вознаграждения работника его квалификации в данной местности, но не менее пятикратного установленного законом минимального размера оплаты труда.

Вторым фактором, влияющим на размер утраченного заработка (дохо­да), является степень утраты потерпевшим профессиональной трудоспо­собности, а при ее отсутствии — степень утраты общей трудоспособности. При этом различается временная и стойкая утрата трудоспособности. При временной утрате трудоспособности гражданин, как правило, считается полностью нетрудоспособным и, следовательно, лишается в этот период всего своего заработка (дохода). Временная нетрудоспособность устанавли­вается лечебным учреждением и удостоверяется выдачей гражданину лист­ка временной нетрудоспособности (больничного листка).

Стойкая (постоянная) утрата трудоспособности определяется учрежде­ниями государственной службы медико-социальной экспертизы1 (бывшими ВТЭК) либо судебно-медицинской экспертизой и может быть полной или частичной. Степень стойкой утраты трудоспособности лежит в основе при­знания гражданина инвалидом I, II или III группы. Инвалидность I группы устанавливается на два года, II и III групп — на один год. Без дальнейшего переосвидетельствования инвалидность устанавливается мужчинам старше 60 лет и женщинам старше 55 лет, инвалидам с необратимыми анатомиче­скими дефектами и некоторым другим категориям инвалидов.

При полной стойкой утрате профессиональной трудоспособности раз­мер возмещения равняется размеру среднемесячного заработка (дохода) ра­ботника, исчисленному согласно правилам, изложенным выше. При частич­ной стойкой утрате профессиональной трудоспособности размер возмеще­ния зависит от процента сохранившейся у гражданина способности к труду по его профессии. Например, если по заключению экспертизы у гражданина сохранилось 60% профессиональной трудоспособности, размер возмещения составляет 40% от его среднего месячного заработка. При этом как при пол­ной, так и при частичной утрате профессиональной трудоспособности спо­собность гражданина к неквалифицированному труду во внимание не при­нимается. Лишь в том случае, когда потерпевший не имел соответствующей профессии, расчет ведется с учетом степени сохранения у него общей трудо­способности.

Размер заработка (дохода), утраченного потерпевшим, определенный в указанном выше порядке, не всегда, однако, будет равен размеру возмеще­ния, назначенного в его пользу. Реальный размер возмещения может быть снижен, если возникновению или увеличению вреда содействовала грубая неосторожность самого потерпевшего. Уменьшение размера возмещения производится в зависимости от степени вины потерпевшего, которая на практике также устанавливается в определенном проценте. При этом неза­висимо от степени грубой неосторожности потерпевшего отказ в возмеще­нии вреда не допускается. Такой отказ возможен лишь тогда, когда вред возник вследствие умысла потерпевшего. Простая его неосторожность, напро­тив, во внимание не принимается.

При определении размера возмещения пенсия по инвалидности, назна­ченная потерпевшему в связи с увечьем или иным повреждением здоровья, а равно другие пенсии, пособия и иные подобные выплаты, назначенные как до, так и после причинения вреда здоровью, не учитываются и не влекут уменьшения вреда при возмещении вреда. В счет возмещения вреда не за­считывается также заработок (доход), получаемый потерпевшим после по­вреждения здоровья (п. 2 ст. 937 ГК). В последнем случае имеется в виду, разумеется, не тот заработок (доход), который может получать потерпевший с учетом сохранившейся у него степени профессиональной трудоспособно­сти, а его фактический заработок (доход) после повреждения здоровья. Ины­ми словами, вполне возможна и такая ситуация, когда после получения увечья или иного повреждения здоровья гражданин, сменивший профессию и занявшийся, например, бизнесом, стал зарабатывать больше, чем до при­чинения вреда его здоровью. Это, однако, не влияет на размер возмещения, которое ему назначено в связи с повреждением здоровья.

Возмещение, назначенное в связи с утраченным заработком (доходом), не является величиной неизменной. В случаях, прямо указанных в законе, его размер может изменяться, причем это может происходить либо автома­тически, либо по инициативе заинтересованных лиц при наличии указанных в законе оснований. Размер возмещения автоматически увеличивается при повышении в установленном порядке минимального размера оплаты труда пропорционально его повышению (ст. 943 ГК). Данное правило согласует­ся с общей нормой об автоматическом увеличении сумм, выплачиваемых по денежному обязательству непосредственно на содержание гражданина, в связи с ростом стоимости жизни.

В остальных случаях вопрос об увеличении или уменьшении размера возмещения может быть поставлен заинтересованным лицом при наличии оснований, указанных в ст. 942 ГК. Так, потерпевший, частично утратив­ший трудоспособность, вправе в любое время потребовать от лица, на кото­рое возложена обязанность возмещения вреда, соответствующего увеличе­ния размера его возмещения, если трудоспособность потерпевшего в даль­нейшем уменьшилась в связи с причиненным повреждением здоровья по сравнению с той, которая оставалась у него к моменту присуждения ему воз­мещения вреда. Аналогичным правом, но уже в плане требования уменьше­ния размера возмещения, обладает лицо, на которое возложена обязанность возмещения вреда, если трудоспособность потерпевшего возросла по срав­нению с той, которая у него была к моменту присуждения возмещения вреда.1

Другим основанием для изменения размера возмещения вреда может послужить улучшение или, напротив, ухудшение имущественного положе­ния гражданина, на которого возложена обязанность возмещения вреда. Требовать увеличения размера возмещения вреда может потерпевший, если, во-первых, размер присужденного в его пользу возмещения был уменьшен судом в соответствии с п. 3 ст. 935, и, во-вторых, в последующем имущественное положение ответчика улучшилось, т. е. отпали основания для уменьшения размера возмещения вреда. Гражданин, причинивший вред, на­против, может требовать уменьшения размера возмещения вреда, если его имущественное положение ухудшилось по сравнению с положением на мо­мент присуждения возмещения вреда. Однако снижение размера возмеще­ния возможно лишь тогда, когда ухудшение имущественного положения причинителя вреда связано с его инвалидностью либо достижением пенси­онного возраста, а также при условии, что вред был причинен неумышлен­ными действиями.

Вторым видом ущерба, который может быть причинен потерпевшему в связи с повреждением здоровья, являются его дополнительные расходы. За­кон исходит из того, что все дополнительные расходы потерпевшего подле­жат возмещению причинителем вреда при условии, что они являются обос­нованными и доказанными и что соответствующие виды помощи не были предоставлены потерпевшему бесплатно. Закон содержит лишь примерный перечень возможных дополнительных расходов, которые, в частности, мо­гут выражаться в расходах на лечение, дополнительное питание, приобрете­ние лекарств, протезирование, посторонний уход, санаторно-курортное ле­чение, приобретение специальных транспортных средств, подготовку к дру­гой профессии и т. п. Потерпевшему, нуждающемуся в нескольких видах помощи, возмещаются расходы, связанные с получением каждого вида по­мощи.

Суммы в возмещение дополнительных расходов могут быть присужде­ны не только тогда, когда они уже фактически понесены, но и взысканы на будущее время в пределах сроков, определяемых на основе заключения ме­дицинской экспертизы, а также при необходимости предварительной опла­ты стоимости соответствующих услуг и имущества (п. 2 ст. 944 ГК). В та­ком порядке, например, взыскиваются суммы на приобретение путевок в са­натории, оплату проезда, покупку специальных транспортных средств и т. п. Важной особенностью взыскания дополнительных расходов является то, что в отличие от утраченного заработка (дохода) потерпевшего их размер не подлежит уменьшению в связи с грубой неосторожностью потерпевшего. Отметим теперь особенности возмещения вреда при повреждении здо­ровья несовершеннолетних.

При причинении вреда здоровью несовершен­нолетнего, не достигшего 14 лет, который, как правило, не имеет заработка (дохода), возмещению подлежат лишь дополнительные расходы, вызванные повреждением здоровья. Если же причинен вред здоровью несовершенно­летнего в возрасте от 14 до 18 лет, не имеющего заработка (дохода), то поми­мо дополнительных расходов в его пользу взыскивается вред, связанный с утратой или уменьшением его трудоспособности, исходя из пятикратного установленного законом минимального размера оплаты труда. Считается, что в этом возрасте потерпевший уже мог бы трудиться и получать соответ­ствующий заработок (доход). По достижении 14 лет такое же возмещение вреда устанавливается и в пользу тех лиц, здоровье которых было поврежде­но в малолетнем возрасте. Если ко времени повреждения здоровья несовершеннолетний (независимо от возраста) уже имел заработок, то вред возме­щается исходя из размера этого заработка, но не ниже пятикратного установ­ленного законом минимального размера оплаты труда. В последующем раз­мер возмещения может быть пересмотрен. После начала трудовой деятель­ности потерпевший вправе требовать увеличения размера возмещения вреда исходя из получаемого им заработка, но не ниже размера вознаграждения, установленного по занимаемой им должности, или заработка работника той же квалификации по месту его работы (ст. 939 ГК).

Ответственность за вред, причиненный смертью кормильца. В слу­чае смерти гражданина лицо, несущее за это гражданско-правовую ответст­венность, обязано возместить вред, который возник у тех, кто лишился вследствие указанного обстоятельства источника средств к существованию. К числу лиц, имеющих право на возмещение вреда в связи со смертью кор­мильца, относятся:

а) нетрудоспособные лица, которые фактически состояли на иждивении умершего, независимо от родственных отношений, срока иждивения и от то­го, выполнял ли умерший обязанность по их содержанию добровольно либо на основе требований закона или решения суда;

б) нетрудоспособные лица, которые хотя и не состояли на иждивении умершего, но имели ко дню его смерти право на получение от него содержа­ния. К числу таких лиц относятся, например, нетрудоспособные родители умершего, которые не получали от него помощи, но имели право на ее полу­чение;

в) ребенок умершего, родившийся после его смерти;

г) один из родителей, супруг либо другой член семьи независимо от его трудоспособности, который не работает и занят уходом за находившимися на иждивении умершего его детьми, внуками, братьями и сестрами, не до­стигшими 14 лет либо хотя и достигшими указанного возраста, но по заклю­чению медицинских органов нуждающимися по состоянию здоровья в по­стороннем уходе. В случае поступления такого лица на работу его право на получение возмещения прекращается. Однако если это лицо само стало нет­рудоспособным в период осуществления ухода, оно сохраняет право на воз­мещение вреда после окончания ухода за детьми, внуками, братьями и сест­рами умершего;

д) лица, состоявшие на иждивении умершего и ставшие нетрудоспособ­ными в течение пяти лет после его смерти. Данная категория лиц впервые получила право на возмещение вреда с принятием части второй ГК, что справедливо рассматривается в литературе как одно из главных изменений рассматриваемых правил. К числу таких лиц относятся, например, трудо­способная супруга, находившаяся на иждивении умершего, но достигшая пенсионного возраста в течение пяти лет после смерти кормильца.

В соответствии с п. 2 ст. 940 ГК вред возмещается:

несовершеннолетним — до достижения 18 лет;

учащимся старше 18 лет — до окончания учебы в учебных учреждениях по очной форме обучения, но не более чем до 23 лет;

женщинам старше 55 лет и мужчинам старше 60 лет — пожизненно;

инвалидам — на срок инвалидности;

одному из родителей, супругу или другому члену семьи, занятому ухо­дом за находившимися на иждивении умершего его детьми, внуками, брать­ями и сестрами,— до достижения ими 14 лет либо изменения состояния их здоровья.

Основания, дающие право на возмещение вреда в связи со смертью кор­мильца, должны быть доказаны лицами, претендующими на реализацию данного права. Родственные отношения с умершим подтверждаются соот­ветствующими документами, а при их отсутствии устанавливаются судом в порядке особого производства. Иждивенство детей предполагается и не тре­бует доказательств. Факты нахождения на иждивении умершего иных лиц подтверждаются справками жилищно-эксплуатационных органов или орга­нов местного самоуправления в сельской местности о составе членов семьи умершего, в том числе находившихся на его иждивении, либо копией соответствующего решения суда. Учеба лиц, имеющих право на возмещение вреда в возрасте от 18 до 23 лет, удостоверяется справками очных учебных заведений и т. д. Конкретный размер возмещения вреда, назначенный в пользу каждого лица, имеющего право на возмещение, определяется исходя из той доли за­работка (дохода) умершего, которую он получал или имел право получать на свое содержание при его жизни (п. 1 ст. 940 ГК). При этом заработок (до­ход) самого умершего определяется по тем же правилам, которые установле­ны ст. 938 ГК для подсчета заработка (дохода) лица, здоровью которого причинен вред. Специально подчеркивается, что помимо заработка (дохода) умершего в состав его доходов включаются получаемые им при жизни пен­сия, пожизненное содержание и другие подобные выплаты, что относится к новеллам нашего законодательства.1

Приведенная выше общая формула определения размера возмещения вреда носит достаточно абстрактный характер и, в частности, не дает ясного ответа на вопрос, как должны устанавливаться конкретные доли фактиче­ских и (или) потенциальных иждивенцев умершего, принципы подсчета ко­торых явно не совпадают. Более детально данный вопрос был урегулирован в соответствии с  Правилами возмещения вреда, положения которой могут по смыслу зако­на применяться к случаям смерти кормильца, наступившей вне выполнения им трудовых функций и в настоящее время. Суть этих положений сводится к следующим трем правилам.

Во-первых, гражданам, фактически состоявшим на иждивении умерше­го и имеющим право на возмещение вреда в связи с его смертью, вред опре­деляется в размере утраченного заработка (дохода) умершего за вычетом до­лей, приходящихся на него самого и трудоспособных граждан, состоявших на его иждивении, но не имеющих права на возмещение вреда. Если таких иждивенцев, имеющих право на возмещение вреда, несколько, часть зара­ботка (дохода) кормильца, которая приходилась на всех них, делится на их число.

Во-вторых, гражданам, не состоявшим на иждивении умершего, но име­ющим право на получение от него содержания, размер вреда определяется: а) суммой, назначенной судом, если средства на содержание взыскивались в судебном порядке; б) с учетом материального положения граждан и возмож­ностей умершего при жизни оказывать им помощь, если средства на содер­жание не взыскивались в судебном порядке.

В-третьих, если право на возмещение вреда имеют одновременно граж­дане, как состоявшие, так и не состоявшие на иждивении умершего, то сна­чала определяется размер возмещения вреда гражданам, не состоявшим на иждивении умершего. Установленная им сумма возмещения вреда исключа­ется из заработка (дохода) кормильца. Затем исходя из оставшейся суммы определяется размер возмещения вреда гражданам, состоявшим на иждиве­нии умершего с учетом его самого и других трудоспособных граждан, состо­явших на иждивении, но не имеющих права на возмещение вреда.

При определении размера возмещения всем указанным выше лицам пенсии, назначенные в связи со смертью кормильца, а равно другие виды пенсий, назначенные как до, так и после смерти кормильца, а также зарабо­ток (доход) и стипендия, получаемые этими лицами, в счет возмещения им вреда не засчитываются (п. 2 ст. 940 ГК). Не учитывается также вина (кро­ме умысла) самого умершего кормильца в наступлении его смерти (п. 2 ст. 935 ГК).

Установленный каждому из имеющих право на возмещение вреда в свя­зи со смертью кормильца размер возмещения, по общему правилу, дальней­шему перерасчету не подлежит. Например, в случае смерти кого-либо из лиц, получавших возмещение вреда, никакого пересмотра размера возмеще­ния, выплачиваемого в пользу остальных лиц, не производится. Точно также не служит основанием для перерасчета ранее назначенных другим лицам сумм возмещения назначение возмещения вреда лицам, состоявшим на иж­дивении умершего и ставшим нетрудоспособными в течение пяти лет после его смерти (п. 1 ст. 940 ГК), так как размер приходящейся на них доли зара­ботка (дохода) умершего уже был вычтен из заработка (дохода) умершего при расчете возмещения, назначенного другим лицам.

Из этого правила закон прямо устанавливает два исключения, а именно: а) рождение ребенка после смерти кормильца; б) назначение или прекраще­ние выплаты возмещения лицам, занятым уходом за детьми, внуками, брать­ями и сестрами умершего кормильца. В указанных случаях пересчитывается часть заработка (дохода) кормильца, приходящаяся на каждое лицо, имею­щее право на возмещение вреда, с учетом увеличения ими уменьшения чис­ла таких лиц.

Названными случаями необходимость перерасчета размера возмещения вреда, однако, не исчерпывается. По смыслу закона перерасчет назначенных сумм возмещения должен производиться и тогда, когда при расчете прихо­дящейся на каждого доли заработка (дохода) умершего не были учтены ка­кие-либо лица, имеющие право на получение содержания от умершего, например, не знавшие о его смерти и заявившие в последующем требование о возмещении им вреда.1

Как и при возмещении вреда, причиненного повреждением здоровья, суммы, выплачиваемые гражданам в связи со смертью кормильца, подлежат индексации при повышении стоимости жизни, т. е. увеличиваются пропор­ционально повышению установленного законом минимального размера оп­латы труда (ст. 943 ГК ). Если смерть кормильца наступила в связи с испол­нением им трудовых и иных договорных обязанностей, гражданам, имею­щим право на возмещение вреда, работодатель дополнительно выплачивает единовременное пособие в сумме установленной (на день выплаты) мини­мальной оплаты труда за пять лет.

Возмещения каких-либо дополнительных расходов, связанных со смер­тью кормильца, закон не предусматривает, хотя такие расходы вполне воз­можны (например, расходы на подготовку к специальности лица, состояв­шего на иждивении умершего, расходы по уходу за потерпевшим до его смерти, расходы на его лечение и т. п.). Единственное исключение состав­ляют расходы на погребение, возмещению которых посвящена ст. 946 ГК. К таким расходам судебная практика относит затраты на приобретение не­обходимых похоронных принадлежностей, на транспорт, а также на оплату обычных ритуальных услуг и обрядов. Возмещение такого рода расходов производится лицом, ответственным за вред, вызванный смертью потерпев­шего, в пользу лица, понесшего эти расходы. При этом таким лицом может быть не только тот, кто имеет право на возмещение вреда, причиненного смертью кормильца, но и любое другое лицо, в том числе предприятие, уч­реждение или организация, принявшие на себя в добровольном порядке эти расходы. Пособие на погребение, полученное гражданами, понесшими эти расходы, в счет возмещения вреда не засчитывается.1

Порядок возмещения вреда, причиненного жизни и здоровью граж­данина. При причинении вреда организацией, с которой потерпевший не со­стоит в трудовых или иных договорных отношениях, совместными действи­ями организаций, с одной из которых потерпевший не состоит в таких отно­шениях, а также действиями другого гражданина (граждан), потерпевший имеет право обратиться непосредственно в суд, если только лицо, ответст­венное за причинение вреда, не возместит его в добровольном порядке.

На требования о возмещении вреда, причиненного жизни и здоровью граждан, исковая давность не распространяется. Однако требо­вания, предъявленные по истечении трех лет с момента возникновения пра­ва на возмещение такого вреда, удовлетворяются за прошлое время не более чем за три года, предшествующие предъявлению иска.

По общему правилу, возмещение вреда, вызванного уменьшением (ут­ратой) трудоспособности и смертью потерпевшего, производятся ежемесячными платежами. При этом выплата сумм в возмещение вреда за текущий месяц производится не позднее истечения этого месяца. Доставка и пересыл­ка указанных сумм производятся за счет лица, ответственного за причине­ние вреда. По желанию получателей эти суммы могут перечисляться на их счета в банковских учреждениях.

При наличии уважительных причин суд с учетом возможностей причинителя вреда может по требованию гражданина, имеющего право на возме­щение вреда, присудить ему причитающиеся платежи единовременно, но не более чем затри года. Такой уважительной причиной может быть, например, выезд причинителя вреда в отдаленную местность (за рубеж), в связи с чем получение с него присужденных сумм становится затруднительным, а иног­да и невозможным. При этом в обязательном порядке должно быть учтено имущественное положение причинителя вреда независимо от того, является ли им гражданин или юридическое лицо. О возможности взыскания на буду­щее время дополнительных расходов, вызванных повреждением здоровья, уже говорилось выше.

Суммы, полученные в счет возмещения вреда потерпевшими или граж­данами, имеющими право на возмещение вреда по случаю потери кормиль­ца, по общему правилу, не могут быть взысканы обратно (ст. 960). Иск­лючение составляют случаи недобросовестности с их стороны (предоставле­ние заинтересованными лицами подложных документов, сообщение ими за­ведомо ложных сведений и т. п.) или счетной ошибки.

Суммы возмещения вреда, причитавшиеся потерпевшему или гражда­нам, имеющим право на возмещение вреда в связи со смертью кормильца, но недополученные ими в связи со смертью, выплачиваются их наследникам на общих основаниях.

В случае смерти гражданина, ответственного за причинение вреда, обя­занность по его возмещению переходит на его наследников в пределах сто­имости наследственного имущества. При реорганизации юридического лица, признанного в установленном порядке ответственным за вред, причиненный жизни и здоровью, обязанность по выплате соответст­вующих платежей несет его правопреемник. При таком способе реорганиза­ции юридического лица, как разделение, обязанности по дальнейшей выпла­те возмещения вреда возлагаются на то юридическое лицо, к которому соот­ветствующий долг перешел в соответствии с раздельным балансом. Если, однако, разделительный баланс не дает возможности определить, кто стал правопреемником данной обязанности, все вновь возникшие юридические лица несут перед потерпевшим солидарную ответственность.

Если юридическое лицо — должник по рассматриваемому обязательст­ву ликвидируется, соответствующие платежи согласно п. 2 ст. 945 ГК дол­жны быть капитализированы для выплаты их потерпевшему по правилам, установленным законом или иными правовыми актами. Иными словами, юридическое лицо должно внести в организацию, обязанную в будущем вы­плачивать возмещение потерпевшим, сумму, достаточную для таких вы­плат. Такой организацией может быть орган государственного социального страхования или иная организация, на которую возложены подобные функ­ции. При ликвидации юридического лица требования граждан, перед кото­рыми ликвидируемое юридическое лицо несет ответственность за причине­ние вреда жизни или здоровью, относятся к первой группе, а при ликвидации банка и других кредитных учреждений, привлекающих средства граж­дан, — ко второй группе кредиторских.

         Регулирование возмещения вреда, причиненного жизни или здоровью гражданина в ГК осуществляется значительно полнее, в связи, с чем эти нормы выделены в качестве самостоятельного параграфа. Не все из положений, содержащихся в ГК, могут быть расценены как новеллы; часть из таких норм прежде находилась в составе подзаконных актов, в частности, в Правилах возмещения вреда, причиненного рабочим и служащим при исполнении ими служебных обязанностей. Вместе с тем надо иметь в виду, что некоторые из этих правил существенно обновлены с целью усиления защиты жизни и здоровья граждан.

         Правило, закрепленное в ст.936 ГК, является новеллой. В случае причинения вреда пассажиру во время действия договора перевозки, работнику – во время действия трудового договора – возмещение вреда производилось по нормам о деликтах, но не потому, что такая возможность предусматривалась в ГК, а со ссылкой на нормы законодательства о перевозках и трудового законодательства. Теперь возмещение вреда, причиненного жизни и здоровью гражданина при исполнении договорных обязательств, трудовых (служебных) обязанностей, обязанностей воинской службы, может осуществляться по правилам гражданского законодательства о деликтной ответственности ввиду прямого предписания ст.936 ГК. Но если законодательными актами или договором предусмотрена повышенная по сравнению с нормами главы 47 ГК ответственность, то  в интересах потерпевшего могут быть применены норма таких законодательных актов или договора.

         Существенные изменения претерпели нормы, определяющие объем возмещения вреда, причиненного повреждением здоровья.

         Как и по прежнему законодательству, потерпевшему в этих случаях возмещается имущественный вред путем выплаты утраченного заработка. Однако определение размера утраченного дохода осуществляется несколько иным путем.

         Размер подлежащего возмещению утраченного заработка определяется в процентах к среднему месячному  заработку до увечья и иного повреждения здоровья либо до наступления утраты трудоспособности, соответствующих степени утраты потерпевшим профессиональной трудоспособности. Если потерпевший не имел профессии, то учитывается степень утраты им общей трудоспособности.

         Средне месячный заработок (доход) подсчитывается путем деления общей суммы заработка (дохода) за 12 месяцев работы, предшествовавших повреждению здоровья или наступлению утраты трудоспособности, на двенадцать. Если потерпевший работал менее12 месяцев, весь его заработок делиться на фактически проработанное время.

         В случае, когда потерпевший на момент причинения вреда не работал, учитывается по его желанию заработок до увольнения либо обычный размер вознаграждения работника его квалификации в данной местности, но не менее десятикратного установленного актами расчетного показателя.1

         Как и по прежнему законодательству, потерпевшему, помимо возмещения утраченного заработка, должны быть компенсированы расходы, вызванные повреждением здоровья (на лечение, дополнительное питание, приобретение лекарств, протезирование и т.д.). Названные расходы подлежат компенсации, если будет признано, что потерпевший нуждается в этих видах помощи и ухода и не получает их бесплатно (п.1 ст.937 ГК).

 

 

Глава III. Возмещение морального вреда

 

            Одной из важных новелл главы о деликтных обязательствах является введение регламентации возмещения морального вреда.

         Возмещение морального вреда  было введено Основами гражданского законодательства и практически в то же время законами о печати и других  средствах массовой информации СССР и Казахстана.

         Возмещение морального вреда предусматривается ст.ст.9,141,142,143 и 352 ГК, ст.18 Закона «о защите прав потребителей», п.4 ст.19 Закона «о средствах массовой информации » и др.

         Моральность норм, в которых характер регулирования возмещения данного вида вреда не всегда был одинаковым, послужила причиной тому, что 22 декабря 1995 г. Пленум  Верховного Суда РК принял постановление №10 «О применении судами законодательства о возмещении морального вреда».

         Как указано в п.1 ст.951 ГК, под моральным вредом понимаются физические или нравственные страдания (унижение, стыд, раздражение и др.), испытываемые  потерпевшим в результате совершенно против него правонарушения.

         Возмещению подлежат нравственные страдания, вызванные распространением не соответствующих действительности сведений, порочащих честь и достоинство. Но если распространены сведенья, которые хотя и могут причинить страдания человеку, но соответствуют действительности, то такие страдания не возмещаются.

         Не возмещаются также страдания, претерпеваемые вследствие совершения неправомерных действий против других лиц.

         Моральный вред может быть причинен нарушением как имущественных прав, так и личных нематериальных благ. Моральный вред, причиненный нарушением материального блага, подлежит возмещению на  основании  ст.951 ГК.

         Моральный вред, причиненный нарушением имущественных прав, возмещается по правилам ст. ст. 142 и 352 ГК.

         Статья 952 ГК предусматривает, что моральный вред возникает в денежной форме и независимо от подлежащего возмещению имущественного вреда.  Статьей 952 ГК установлен порядок  определение размера морального вреда. 1

         Исходя из буквального толкования «моральный вред», можно сделать вывод, что он не может быть причинен юридическим лицам, которые не могут испытывать «страданий».

         Кроме того, нынешнее понятие морального вреда не отвечает интересам потерпевших. Если считать, что моральным вредом является само по себе распространение порочащих сведений, то потерпевший должен доказать только несоответствие этих сведений действительности. Но если под моральным вредом понимаются страдания, то истец должен доказать и наличие этих страданий.

         С другой стороны, распространение ныне  понятие морального вреда привело к тому, что на практике очень много требования имущественного характера сопровождаются требованиями о возмещении морального вреда. Так, даже элементарный невозврат в срок взятой в заем суммы денег дает кредиторам основание утверждать, что  нарушение должником своей обязанности «подорвало веру в порядочность людей, вынудило страдать по этому поводу и т.п.»  2

         Поэтому нормы, определяющие порядок возмещения морального вреда, нуждаются в первоочередной корректировке.       

 

Заключение

 

 

В Республике Казахстан подходит к завершению первый этап становления правовой реформы; идет процесс обсуждения программы ее второго этапа. Центральное место в реформе, несомненно, должна занять реализация конституционного положения приоритетности прав и охраняемых законом интересов граждан. Во многом это может быть достигнуто за счет совершенствования отраслевого законодательства, и отчасти — «криминального» права. Однако, основную роль в реализации отмеченного конституционного положения должно играть совершенствование гражданского права и повышение эффективности его применения.

Вступивший в действие с 1 июля 1999 г. Гражданский кодекс Республики Казахстан (особенная часть) восполнил многие пробелы в действующем законодательстве, приблизив нашу правовую систему  к правовым системам развитых стран.

В настоящей монографии заострено внимание на одной из сфер гражданского права, который в период начала развития рыночных отношений  уделялось недостаточное внимание – институту гражданско-правовой ответственности. Поэтому основной целью нашего исследования стало определение роли указанного института в современной жизни с позиций защиты  прав человека и гражданина. С учетом существующих реалий также делается анализ общих положений гражданско-правовой ответственности, причем основное внимание уделяется  анализу деликт ной  ответственности, наступающей как следствие преступных посягательств на личность. Постановка проблемы представляется особенно актуальной, учитывая рост преступности корыстного характера в нынешнем процессе  становления и развития рыночных отношений.

Многие ситуации в коммерческом обороте   не поддаются успешному решению без применения норм, предусматривающих деликтную ответственность. Рост значимости гражданско- правовой ответственности обусловливается еще и тем , что права  граждан, юридических лиц , являющихся  объектом преступлений и других правонарушений, в недостаточной степени воспринимаются субъектами уголовного  правоприменения. Более того, они защищаются должным образом и в порядке гражданского  судопроизводства. Субъекты правоприменения  не всегда в полной мере дают гражданско-правовую оценку последствиям правонарушений (в т.ч. преступлениям).

В работах ученых-юристов, посвященных раннему периоду государственности Казахстана, проводился в основном раздельный анализ договорной и деликтной ответственности, что соответствовало уровню развития законодательства, действовавшему в Союзе ССР и Казахской ССР. Временный промежуток, отделяющий нас  от момента обретения Республикой Казахстан суверенитета, неизбежно увеличивается. Многие законодательные решения, носившие ране статус «новелл», ныне стали привычным слоем правовой материи. К ним, в том числе относятся законодательные акты, посвященные регулированию отношений собственности, организационно-правовым формам предпринимательства и ряду других. Однако, это нельзя перенести в полной мере на нормы, посвященные гражданско-правовой ответственности. Изменения в их составе стали происходить позже , чем в иных сферах гражданского права, что объяснятся тем, что приоритет отдавался законодательству, нормы которого предназначались для ускоренного формирования рыночных отношений.

В настоящее время в республике появился ряд научных исследований, проведенных на высоком теоретическом уровне. Они посвящены изучению отдельных организационно-правовых форм юридических лиц, объектов гражданского права, права собственности и вещных прав в различных аспектам, разрешения споров между субъектами предпринимательства и других перспективных направлений.

Проблемы гражданско-правовой ответственности, в т.ч. за причинение морального вреда затронуты в работах Ю.Г.Басина. Однако, в целом они не получили «перекрестного» анализа. Поэтому в настоящей работе авторы поставили цель: в определенно мере восполнить недостаток внимания, уделяемого институту возмещения причиненного ущерба. В частности, гражданско-правовая ответственность рассматривается нами в качестве механизма, также способного обеспечить действие и регулятивных норм гражданского права. Ведь без юридической ответственности в целом и гражданско-правой в частности, реализация правовых установлений на нынешнем этапе развития общества рискует остаться чисто декларативной.

На основе приведенной общей посылки нами выявлен ряд общих закономерностей. Гражданско-правовая ответственность оценивается как универсальное средство имущественных притязаний, возникших в соответствии с нормами различных отраслей права. Среди всех остальных видов имущественной ответственности только она несет эту функцию.

Гражданско-правовая ответственность – цельное явление в отрасли права. Договорная и деликтная ответственность,  развиваясь параллельно, заимствовали друг у друга множество различных элементов. Определенное число норм об ответственности имеет общее значение как для договорной, так и для деликтной ответственности и качество их применения оставляет желать лучшего. В работе даются практические рекомендации  по преодолению такого рода недостатков.

Работа имеет теоретическую и практическую направленность. Несомненно, проведенный нами анализ внесет весомый вклад  в реформирование и совершенствование института возмещения причиненного ущерба.

 

 

 

 Список использованной литературы

 

1. Нормативно – правовые акты:

 

 

1. Конституция РК
2. ГК РК
3. УПК РК
4. ГПК РК
5. Ведомости Верховного Совета Казахской ССР. 1987. № 43.
6. САПП РК. 1994. № 9
7. Ведомости Верховного Совета СССР. 1988. №22.
8. Ведомости Верховного Совета СССР. 1961. №50.Ст.525;
9. Ведомости Верховного Совета и Правительства Казахской ССР.1964.№2.
10. СП СССР. 1973. Отд. 1. №20
11. САПП РК. 1993.№ 8
12. САПП РК. 1994. № 9
13. Сводный годовой отчет МВД РК «О состоянии преступности и результатах оперативно-розыскной работы за 1995 г.» (форма№1)
14. Сводный годовой отчет ГСК РК «О состоянии преступности и результатах оперативно-розыскной деятельности за 1996 г.» (форма №1)
15. Сводный годовой отчет Центра статистики и информации при Генеральной прокуратуре РК и на транспорте «О состоянии преступности и результатах оперативно-розыскной деятельности за 1997 г.» (форма №1)
16. Бюллетень нормативных актов Министерств и Ведомств РК.1992.№4.
17. Закон РК «О платежах и переводах денег» от 29 июня 1998 г. Ведомости Верховного Совета РК. 1995.№7. Ст.49; № 20.
18. Закон РК «Об исполнительном производстве и статусе судебных исполнителей » от 30 июня 1998 г.
19. Закон РК «О браке и семье»

25.САПП РК. 1996.№ 47.

26.Кодекс Законов о труде Казахской СССР.

27.Закон РК «Об исполнительном производстве и статусе судебных исполнителей»

28.Ведомости Верховного Совета РК. 1995.№15-16. Ст.106.

 

 

1. Основная литература:

 

1. Жайлин Г.А. Гражданско – правовая ответственность за вред, причиненный преступлением против личности: Диссертация на соискание уч. степени канд. Юр. наук. Алматы. 1999. Сулейменов М.К. Сердцевиной гражданского права являются вещные и обязательственные права// Юридическая газета. 1999. 23 июня.
2. Кенжетаев Т.А. Проблемы имущественной ответственности за причинение вреда гражданам загрязнением среды обитания и на производстве: Автореферат дисс. … д.ю.н. Караганда. 1993. Джусупов А.Т. Право собственности и иные вещные права. Алматы. «Жетi æàð¹û». 1996. Белякова А.М. Возмещение причиненного вреда.
3. Гражданское право. Учебник. Ч. 2-я / Под ред. А.Сергеева, Ю.К. Толстого. М.: Проспект. 1997. Белякова А.М. Возмещение причиненного вреда. С.27. Имущественная ответственность  за причинение вреда. М.: Юридическая литература. 1979. С. 10.
4. Смирнов В.Г., Собчак А.А. Общее учение о деликатных обязательствах в советском гражданском праве. Л.: Изд-во ЛГУ. 1983.с.108.
5. Белякова А.М. Гражданско-правовая ответственность за причинение вреда: Теория и практика. М.: Изд-во Московского ун-та. 1986. С.21-37.
6. Ихсанов У.К. О возмещении вреда, причиненного рабочим и служащим при защите ими интересов производства // Известия Академии наук Казахской ССР. 1986. № 5.

 

 

 

 

1Конституция РК

 

1. 1. Жайлин Г.А. Гражданско –правовая ответственность за вред, причиненный преступлением против личности: Диссертация на соискание уч. степени канд. Юр. наук. Алматы. 1999. С. 19-20.

 

1 Белякова  А.М. Гражданско-правовая ответственность за причинение вреда: Теория и практика. М.: Изд-во Московского ун-та. 1986. С.28

 

1 ГК РК. ст.922,923.,933,.

1 Ихсанов У.К. О возмещении вреда, причиненного рабочим и служащим при защите ими интересов производства //  Известия Академии наук Казахской ССР. 1986. № 5.с. 71

 

1 Кодекс Законов о труде Казахской СССР

1. 1 Белякова А.М. Гражданско-правовая ответственность за причинение вреда: Теория и практика. М.: Изд-во Московского ун-та. 1986. С.21-37.

 

1 Закон РК «Об исполнительном производстве и статусе судебных исполнителей » от 30 июня 1998г.

 

2 Закон РК «Об исполнительном производстве и статусе судебных исполнителей».

2 ГК РК. Ст.9,п.4.

 

1 Ведомости Верховного Совета РК. 1995.№7. Ст.49; №20. Ст..119.

 

1 Белякова А.М. Возмещение причиненного  вреда. С. 26-27.

1 ГК РК. ,п.4.ст.925,п.3 ст.928,п.1 ст.930.

1 Белякова А.М. Возмещение причиненного  вреда. С. 26-27.

 

1  Джусупов А.Т. Право собственности и иные вещные права. Алматы. «Жетi æàð¹û». 1996. С. 110.

 

1 Смирнов В.Г., Собчак А.А. Общее учение о деликтных обязательствах в советском гражданском праве. Л.: Изд-во ЛГУ. 1983.с.108.

 

2 Кенжетаев Т.А. Проблемы имущественной ответственности за причинение вреда гражданам загрязнением среды обитания и на производстве: Автореферат дисс. … д.ю.н. Караганда. 1993. С. 20.

 

1 Белякова  А.М. Гражданско-правовая ответственность за причинение вреда: Теория и практика. М.: Изд-во Московского ун-та. 1986. С.21-37.

 

1 Ведомости Верховного Совета Казахской ССР. 1987.№43.Ст.542.

 

1 Смирнов В.Г., Собчак А.А. Общее учение о деликатных обязательствах в советском гражданском праве. Л.: Изд-во ЛГУ. 1983.с.108.

 

1 УПК РК. Ст.162.

 

1 ГПК РК. Ст.110.

 

1 Сводный годовой отчет ГСК РК «О состоянии преступности и результатах оперативно-розыскной деятельности за 1996г.» (форма №1).

 

1 САПП РК. 1994. №9.Ст.91.

 

1 Ведомости Верховного Совета РК. 1995.№15-16. Ст.106.

 

1  Джусупов А.Т. Право собственности и иные вещные права. Алматы. «Жетi æàð¹û». 1996. С. 110.

 

1 Закон РК «О браке и семье» п.1 ст.101

 

1 Жайлин Г.А. Гражданско –правовая ответственность за вред, причиненный преступлением против личности: Диссертация на соискание уч. степени канд. Юр. наук. Алматы. 1999. С. 19-20.

 

2 Гражданское право. Учебник. Ч. 2-я/Под ред. А.Сергеева, Ю.К. Толстого. М.: Проспект. 1997. С. 475.

 

1 Ихсанов У.К. О возмещении вреда, причиненного рабочим и служащим при защите ими интересов производства //  Известия Академии наук Казахской ССР. 1986. № 5.с. 69.

 

1  Сулейменов М.К. Сердцевиной гражданского права являются вещные и обязательственные права// Юридическая газета. 1999. 23 июня.

 

1 Кодекс Законов о труде Казахской СССР. Ст.ст. 102-115.

 

 

1 13.ГК РК. Ст.9,п.4.

1 19.ГПК РК. Ст.110.

 

 

1  Джусупов А.Т. Право собственности и иные вещные права. Алматы. «Жетi æàð¹û». 1996. С. 110.

 

1 Бюллетень нормативных актов Министерств и Ведомств РК.1992.№4.С.72.

 

 

1 ГК РК. Ст.9,п.4.

2. 1 Белякова А.М. Возмещение причиненного вреда. С.27. Имущественная ответственность  за причинение вреда. М.: Юридическая литература. 1979. С. 10.

 

1 Ихсанов У.К. О возмещении вреда, причиненного рабочим и служащим при защите ими интересов производства //  Известия Академии наук Казахской ССР. 1986. № 5.с. 71

 

2 Белякова А.М. Возмещение причиненного  вреда