[:ru]
«Если не остановить рост насилия в странах Центральной Азии, то мы вернемся в джунгли или в каменный век, где сила имеет высшую ценность. За ней придут несправедливость и несвобода мысли. К сожалению, мы к этому и катимся – у кого сила, у того и правда. Думающие люди из такого общества бегут», – утверждает Азамат Аттокуров, кыргызский эксперт в области государственного и муниципального управления, который занимается также проблемами женского лидерства и предпринимательства.
Каста неприкасаемых
Осенью этого года на международной конференции в Алматы, приуроченной к годовщине движения против насилия «Не молчи», Азамат Аттокуров выступил с результатами исследования о положении женщин в закрытых сообществах на юге Кыргызстана.
– Когда я как сертифицированный консультант в вопросах женского лидерства и предпринимательства провожу в разных регионах нашей страны обучающие тренинги, то вижу, что очень большой пласт успешных, на первый взгляд, женщин-лидеров сталкивается с сексуальным домогательством и порицанием со стороны мужчин, – говорит он. – И это не только проблема Кыргызстана.
В патриархальном исламском обществе, каковым является весь центрально-азиатский регион, мужчина занимает доминирующую роль. Соответственно социум, в том числе и правоохранительные органы, встают на позицию сильного. Униженные и оскорбленные женщины, понимая, что без поддержки мужчин никаким предпринимательством заниматься не смогут, предпочитают не предавать огласке ни бытовое, ни тем более сексуальное насилие.
– Но даже в демократической Америке, как показывает история Харви Ванштейна, женщины тоже молчали на протяжении многих лет…
– Во-первых, как они утверждают, им бы никто не поверил. Во-вторых, женщины хотели «зацепиться» в Голливуде. И третья причина – реальный страх за свою жизнь, потому что на знаменитого продюсера работала большая сеть осведомителей из числа полицейских. Но после того, как все всплыло наружу, культурное сообщество отвернулось от Ванштейна. Американский актер Бен Аффлек, например, заявил, что все деньги, заработанные им в фильмах с участием этого продюсера, он пожертвует национальной организации по поддержке жертв сексуального насилия.
Карьера звезды сериала «Карточный домик» Кевина Спейси тоже находится под большим вопросом. После того как один из партнеров по фильму сообщил, что пьяный Спейси пытался соблазнить его, когда ему было 14 лет, кинокомпания Netflix заявила, что раздумала снимать шестой сезон сериала. А в выходящем на экраны в декабре фильме «Все деньги мира» режиссера Ридли Скотта не будет сцен с участием Спейси. Их вырежут из уже отснятой киноленты и переснимут с другим актером.
А у нас, к сожалению, таких прецедентов не было и, боюсь, не будет.
– Почему?
– Потому что для профилактики любых преступлений нужны два условия. Первое – суровое наказание. Например, за изнасилование нужно приговаривать, как минимум, к 10 годам лишения свободы, а за групповое давать еще больший срок. Второе и самое главное условие – неотвратимость наказания. Это то, чего нет ни в Кыргызстане, ни в Казахстане. Насильники и другие правонарушители прекрасно осведомлены об этом. В наших странах, например, многие не боятся садиться на руль, будучи пьяными. Да, закон предусматривает за это суровое наказание: скажем, в Кыргызстане – 20 тысяч сомов (примерно 95 тысяч тенге – прим. авт.) и лишение на год водительских прав. Но все знают, что с гаишниками можно договориться за 5 тысяч сомов. А если у тебя есть еще и высокие покровители во власти, то вообще можешь ничего не бояться. К примеру, несколько лет назад сын мэра Бишкека совершил на своей «Тойота-Ландкрузер» лобовое столкновение с другой автомашиной. По его вине погибли три молодых человека. Родители двоих из них сразу отказались от претензий, и только одна семья долго сопротивлялась. Но, в конце концов, ее тоже «сломали» – она согласилась на примирение сторон, и убийца за рулем избежал наказания.
Примерно то же самое происходит и при изнасилованиях: насильники просто откупаются или же запугивают своих жертв. Если взять обе наши страны, то женщинам, жертвам сексуальных домогательств, приходится давать несколько показаний разным следователям и подвергаться унизительным процедурам при сборе улик. Но будет ли дело доведено до суда – это еще большой вопрос, А если дойдет, то добьется ли жертва наказания для своего мучителя? У нас был случай, когда таксист при малолетнем ребенке изнасиловал мать. Дело с трудом довели до суда, но там оно рассыпалось. Сказали, что улик мало. Насколько я могу судить из информации в открытых источниках, в Казахстане такая же ситуация.
Разница между нашими странами лишь в том, что у вас чиновничья каста еще более неприкасаемая, чем в Кыргызстане. Зато у нас другая беда: случаи, связанные с педофилией, приобрели катастрофически масштабный характер. Дело в том, что полтора миллиона граждан Кыргызстана работают за рубежом – в основном в России и Казахстане. В отношении оставшихся без родительского пригляда детей очень часто совершается насилие. При этом в 70% случаев их домогаются люди, которые проживают рядом. Это либо тайке – дяди со стороны матери и отца, либо аяш-ата – друзья родителей, либо соседи.
В Казахстане педофилия не так ярко выражена из-за меньшей миграции населения. И как «компенсация» – у вас любые виды сексуальных домогательств чаще совершают люди при власти. У нас это происходит реже, поскольку, как я уже сказал, гражданское общество в Кыргызстане более развито. И тем не менее, как бы парадоксально это ни прозвучало, большинство фактов насилия имеет место в государственных структурах. Например, как показывают результаты наших опросов, почти каждая сотрудница налоговых органов испытывала на себе сексуальные домогательства со стороны вышестоящего руководства. Однако юридически выявленных фактов нет. Если бы они были, то виновнику так просто это с рук бы не сошло. В Кыргызстане сегодня активно работают более двухсот НПО. Они бы подняли такую шумиху, что люди, находясь еще в статусе подозреваемых, как минимум, оставили бы свои должности. Но, к большому сожалению, у нас очень мало случаев, когда женщины заявляют об этом. А зря: самое главное в борьбе с изнасилованиями – предание таких случаев огласке. Казахстан в этом плане, начиная с июля прошлого года, занял совершенно правильную позицию.
Лазейка для коррупции
– Не связано ли молчание кыргызстанских женщин с тем, что у них нет лидера?
– Во-первых, действительно такого лидера нет. Во-вторых, патриархальное кыргызстанское общество еще более традиционно, исламизировано и архаично (образно говоря, ближе к пещерам), нежели казахстанское. По мнению большинства наших граждан, женщина должна сидеть дома и не выносить сор из избы.
– Но более «продвинутое» казахстанское общество в абсолютном большинстве своем не испытывает сострадания к жертвам насилия, даже если речь идет о девочке-подростке, которую отчим развращал в течение семи лет…
– У нас тоже самое. Отношения между мужчиной и женщиной воспринимаются как «не моя проблема». Например, если сосед издевается над своей собакой, то люди обязательно заступаются, но если он бьет жену смертным боем, все пройдут мимо. Хотя это уже не семейная проблема, а преступление против личности. Коль общество этого не понимает, то его нужно просвещать, а что касается государства, то оно должно активно вмешиваться в это. И в законе не должно быть нормы о примирении сторон. Эта статья, будучи лазейкой для коррупции, становится самым уязвимым звеном и вашего, и нашего уголовного законодательства.
– А как обстоит с этим в цивилизованных странах?
– На Западе, если даже женщина отказывается от своих первоначальных показаний, но доказательства совершенного преступления налицо, преступник все равно понесет наказание. Там примирение сторон расценивается лишь как смягчающее обстоятельство. У нас же и при семейном насилии, и при изнасиловании, и при ДТП со смертельным исходом благодаря этой статье даже убийцы могут избежать наказания. Как обычно бывает? По заявлению избитой жены ее мужа вначале арестовывают, а через некоторое время жертва под давлением родственников и правоохранительных органов пишет встречное заявление. И искалечивший ее муж отделывается штрафом, в худшем случае – пятью сутками ареста.
– Хотелось бы услышать мнение мужчины: почему в наших странах порицается жертва и не порицается насильник, сломавший ей жизнь?
– Потому что насильники в подавляющем большинстве случаев – мужчины, а патриархальное общество своих не сдает. И при этом у таких мужчин всегда находятся добровольные «адвокаты» в лице женщин. Они, присоединяясь к мужскому хору, тоже твердят, что «сама виновата», потому что выпила, к примеру, на корпоративной вечеринке. Хотя если мужчина, скажем, напивается и кто-то, пользуясь его беззащитным положением, крадет у него кошелек, то эти же люди называют это преступлением. То есть налицо двойные стандарты. А ведь есть четкий критерий: кто бы ни домогался женщины – друг или даже муж, но если это делается против ее воли, то речь должна идти об изнасиловании.
– Выходит, наше общество – больное?
– Абсолютно больное. И в Кыргызстане, и в Казахстане провозглашено, что все люди – и женщины, и мужчины – имеют равные права. Но, к сожалению, ни у вас, ни у нас нет реальных инструментов по реализации данной нормы Конституции. Поэтому количество изнасилованных растет, а дел, доведенных до суда, все меньше и меньше, обвинительных приговоров тоже не так много. Несколько улучшилась (под давлением общественного мнения) лишь ситуация с похищениями девушек и женщин: таких случаев стало меньше.
– Но что будет, если не остановить рост насилия?
– Наступят полный хаос и стагнация. Я не исключаю того, что и в Казахстане, и в Кыргызстане будут установлены нормы шариата. Такие страны, как Афганистан, Иран и Пакистан, – тому свидетельство. Мы сейчас думаем: нет, такого у нас не будет никогда, в наших странах более мягкий режим. Ничего подобного! Идеи салафизма уже внедряются в наши общества. В Кыргызстан – с юга страны (Оша, Баткена и Джалалабада), в Казахстан – с юго-запада. Разница минимальная: у нас этот процесс идет быстрее, поскольку страна более компактная, а власть – более мягкая. У вас власть более жесткая, а потому этот процесс принял характер вялотекущий, но неизбежный. В Кыргызстане уже сейчас можно видеть, как идейные исламисты пытаются вмешиваться в жизнь общества. Допустим, парень и девушка сидят в кафе. Разные люди то и дело у них спрашивают: «А вы уже прошли обряд нике в мечети?». И дальше, цокая языком: «А почему девушка в короткой юбке?».
https://camonitor.kz/29768-chem-chrevato-terpimoe-otnosheni…
Автор: Сара САДЫК
https://camonitor.kz/29768-chem-chrevato-terpimoe-otnosheni…
Автор: Сара САДЫК
[:]
