Ф-ОБ-001/033
МИНИСТЕРСТВО ОБРАЗОВАНИЯ И НАУКИ РЕСПУБЛИКИ КАЗАХСТАН
МЕЖДУНАРОДНЫЙ КАЗАХСКО-ТУРЕЦКИЙ УНИВЕРСИТЕТ им. А.ЯСАВИ
ШЫМКЕНТСКИЙ ИНСТИТУТ
Филологический факультет
Кафедра русского языка и мировой литературы
Кистаубаев Орынбасар
Д И П Л О М Н А Я Р А Б О Т А
Восточные мотивы в русской литературе I половины XIX века.
Научный руководитель
к.ф.н., доцент
_____________ Фаткуллин Ф.Х.
“Допущена к защите»
Завкафедрой __________ доц. Сандыбаева Н.А.
« ___ » __________ 2007 г. (протокол № )
Шымкент- 2007
Содержание
Введение………………………………………………………………..3
Глава I. Предпосылки появления восточных мотивов в русской
литературе начала XIX века творчестве…………………………7
Глава II. Место и роль восточных мотивов в произведениях А.С. Пушкина…………………………………………………………………………………………….17
2.1. Предпосылки появления восточных мотивов в творчестве
А.С. Пушкина……………………………………………………………………………………………17
2.2. Воплощение восточных тем в поэзии А.С. Пушкина…………………….24
Заключение………………………………………………………………………37
Библиография…………………………………………………………………..39
Введение
Все дальше уходит время, в которое жил и творил великий русский писатель Александр Сергеевич Пушкин, но сам поэт, как это ни парадоксально, становится все ближе, вводя нас в свой красочный, добрый и светлый мир. Его творчество сопровождает человека всю жизнь, мы растем и взрослеем вместе с его произведениями: сначала сказки, потом удивительная пейзажная лирика, потом “Дубровский” и “Капитанская дочка”, в течение многих лет потом любовные стихи и полный жизни роман “Евгений Онегин”. Благодаря великому поэту становится нам близка русская речь и по-настоящему понятными сокровища русского языка. А впереди еще столько “открытий чудных” и новое прочтение уже известных строк. Произведения А.С.Пушкина многочисленны, а возможности их истолкования неисчерпаемы. В наши дни творчество гениального поэта приобретает новое звучание и многие его произведения нуждаются в прочтении с учетом широты интересов автора, воплощения в них оригинальных тем и мотивов. И особенно те из них, которые посвящены Востоку.
Пушкин принадлежит к числу тех русских деятелей культуры, которые будучи связанными с Востоком, не прерывали связей с его темами и образами. С детства воспитанный на чарующих сказках Востока (например, »1001 ночь»), с лицейских лет будущий писатель тяготел к изучению фольклора многих народов Азии, творений великих художников слова, таких, как Фирдоуси, Саади, Хафиз и других поэтов. Его внимание притягивали литературные жанры и особенности стиля певцов Востока, традиции, обычаи и нравы, запечатленные в поэзии и прозе, романтический пафос изображения… Важное место в жизни и творчестве. А.С.Пушкина занимало изучение религии мусульман, образ создателя ислама пророка Мухаммеда и его божественного творения – Корана.
Проблема синтеза западно-восточных литератур, а в нашем случае конкретно тема «Восточные мотивы в русской литературе I половины XIX века» для литературоведения не нова. Исследователями XIX-XX веков в решении этой проблемы проделана большая работа, особенно в вопросах взаимосвязи восточной и русской литератур, художественного перевода в контексте обмена духовно-эстетическим опытом между народами. Данной проблематике посвящены труды таких ученых, как Д.Д.Благой, М.П.Алексеев, Н.В.Измайлов, Г.А.Гуковский, Ю. Д. Левин, М.С. Лобикова. Тема Востока,однако,требует дальнейшего, более глубокого изучения. Особое место занимают вопросы изучения произведений А.С.Пушкина на восточные темы, и в этом актуальность данной работы.
Научная новизна работы. Связь русской литературы с культурой народов Востока имеет многовековую историю. Первые сведения о Востоке появились еще в «Хождениях за три моря» Афанасия Никитина. В этом памятнике древнерусской литературы начали вырисовываться характерные для жанра «путешествий» особенности: повествование от имени автора –путешественника; ввод вставных новелл и лирических отступлений в виде материалов из «восточного».
Если XVIII век считается периодом формирования «научных путешествий», авторами которых были ученые-путешественники, то первая половина XIX века в русско-восточных отношениях стала новым этапом, когда в России бурное развитие получают востоковедческие науки, устанавливаются и укрепляются политико-экономические – как внутренние, так и внешние – связи, в том числе со странами мусульманского Востока Естественно, что в этих условиях В.А. Жуковский и А.С.Пушкин черпали из богатого арсенала литератур Востока не только идеи, образы, мотивы, но и способы их передачи, пути к обновлению русской поэзии восточными элементами, поэты создают ряд замечательных произведений на тему Кавказа и Крыма, Турции и Африки, заимствуют сюжеты из Библии и Корана, обращают внимание на переводы из персидско-таджикской литературы.
Цели и задачи исследования – выявление и показ идейно-эстети-ческой сущности восприятия и художественного использования восточных мотивов в творчестве русских поэтов на фоне русской «ориенталистики» первой половины XIX века. Заданная цель привела к необходимости решения следующих задач:
- Обоснование причин, побудивших поэта обратиться к Востоку и восточным мотивам.
- Критический анализ работ, изданных на тему «А.С.Пушкин и Восток».
- Изучение влияния поэтов Востока на развитие восточной тематики в творчестве А.С. Пушкина.
Теоретическое значение заключается в выводах о восприятии Пушкиным и другими поэтами Востока и восточных мотивов; в наблюдениях о единстве корней цивилизации Востока и Запада, что даст толчок к изучению проблематики в аспекте современных интересов к евразийству в культуре.
Практическое значение работы обусловлено возможностью ее использования при изучении творчества А.С.Пушкина и других поэтов в общеобразовательных школах, высших и средних специальных учебных заведениях, в спецкурсах и спецсеминарах, посвященных творчеству русского классика.
Структура работы. Дипломная работа состоит из введения, основной части, заключения и библиографии.
Основная часть работы разделена на 2 главы:
В первой главе «Предпосылки появления восточных мотивов в русской литературе начала XIX века» прослежены пути и формы проникновения восточной тематики и образов в русской литературе: романтическая поэзия Запада и их переводы в творчестве В.А. Жуковского, генетическая связь А.С. Пушкина с Востоком, его интерес к восточным творениям с детских лет и лицейской поры, обращение русских поэтов к жизни и творчеству народов Кавказа , Крыма, Персии.
Во второй главе работы «Место и роль восточных мотивов в произведениях А.С. Пушкина» раскрыты многообразные формы и способа использования характерных черт по ориенталистике в творениях поэта. Великий русский поэт посвятил большое число творений восточной теме, обогатил свою поэтику, достиг тематического разнообразия, создания оригинальных по содержанию и форме стихотворений и поэм.
В заключении сделаны выводы, подведены итоги.
Тема Востока, восточные мотивы в поэзии начала XIX века привнесли новые художественные образы и краски, способствовали развитию свежих мыслей и идей в раскрытии мироощущения человека. Через переводы и освоение необычных нравственных и эстетических понятий был открыт доступ к общечеловеческим ценностям в истории и современности.
Глава 1. Предпосылки появления восточных мотивов в русской литературе начала ХIХ в.
Русская литература ХIХ в. с самого начала обогатилась лучшими творениями талантливых поэтов В.А. Жуковского, А.С. Пушкина П.А.Вяземского, В.К.Кюхельбекера, К.Н.Батюшкова, Н.И.Гнедича, О.М.Сомова, и других. Начинается она с В.А. Жуковского: опубликованный в 1802 году в «Вестнике Европы» его перевод элегии английского поэта Грея «Сельское кладбище» как бы завершал эпоху карамзинского сентиментализма, вобрав ее достижения, и открывал новый романтический период русской литературы. Большую часть творческого наследия Жуковского составляют переводы. Его усилиями многие поэтические произведения Запада и Востока, древности и его времени зазвучали по – русски. В.Г. Белинский позднее отмечал, что «великая заслуга русскому обществу со стороны Жуковского: благодаря ему немецкая литература стала нам родной» [4:342].
Обычно исследование переводческой деятельности автора включает в себя два основных аспекта: первый – сопоставление перевода с оригиналом для установления их близости или расхождения и выявления средств, которыми пользуется переводчик для передачи особенностей переводимого текста: второй – выяснение на основании анализа статей, предислови, писем и других материалов, теоретических взглядов переводчика, то есть целей, которые он сознательно перед собой ставил.
Сопоставление его переводов с оригиналами показало, что поэт постоянно, подчас вопреки подлинникам, вкладывал в переводы собственные, самостоятельно выработанные этические и эстетические мотивы. Оригиналы являлись лишь предлогом для выражения собственных эмоций. Неслучайно все биографы Жуковского, начиная с первого из них – его друга и поклонника К.К. Зейдлица, — обращались к его переводам для характеристики его собственной духовной жизни.
Неоднократно отмечалось, что Жуковский своей поэзией перенес на русскую почву целостный мир европейского романтизма и ориентализма с их проникновением во внутреннюю жизнь человека, с интересом к средневековью, к народным верованиям. В.Г. Белинский подчеркивал, что «Жуковский был переводчиком на русский язык не Шиллера или других каких –нибудь поэтов Германии и Англии: нет, Жуковский был переводчиком на русский язык романтизма средних веков, воскрешенного в начале ХIХ века немецкими и английскими поэтами, преимущественно же Шиллера. Вот значение Жуковского и его заслуга в русской литературе» [4:403].
Впоследствии Белинский указал, то Жуковский «имеет великое историческое значение для русской поэзии вообще: одухотворив русскую поэзию романтическими элементами, он сделал ее доступною для общества, дал ей возможность развития, и без Жуковского мы не имели бы Пушкина».
Но Жуковский привнес не только западные темы и воззрения, через английскую и немецкую поэзию Байрона, Гете, Шиллера в русскую литературу, он так же внес и восточные мотивы.
Однако из-за ограниченности запада со стороны философии, религии Жуковский не был удовлетворен произведениями европейских поэтов. Его взоры были обращены дальше с духовной точки зрения и ближе с географической : Жуковский обратился на Восток. Может на это повлияло его происхождение с материнской стороны, но что бы ни повлияло, Жуковский выбрал верный путь, путь по которому в дальнейшем пойдет множество поэтов, обогащая литературу восточной романтикой.
Поэма «Рустем и Зораб», написанная В.А.Жуковским в1844 – 1847 годах, представляет собою переложение немецкой обработки, сделанной Рюккертом,одной из частей поэмы «Шах–наме» великого древнетаджикского поэта Фирдоуси. В.А. Жуковский очень свободно перелагал содержание, опустил некоторые эпизоды и ввел другие. Так, ему всецело принадлежит поэтический и трогательный рассказ о появлении прекрасной девы – воительницы Гурдаферид у тела Зораба, а так же сцена прощания коня с мертвым господином. Несмотря на эти и другие отступления и на то, что форма поэмы Жуковского очень далека от подлинной «Шах – наме», русский поэт сумел в совершенстве передать древнее сказание о сыне богатыря, воспитанном вдали от отца, который отправляется на завоевание славы, чтобы, став знаменитым героем, явиться к отцу; но, встретясь, сын и отец не узнают друг друга, вступают в бой – и сын погибает от руки отца. Один их новейших исследователей «Шах-наме» так формулирует содержание и смысл эпизода: «Иран побеждает в борьбе с Тураном. Этим он обязан Ростему, с которым Афрасиаб и туранские богатыри не в силах сравниться. Только погубив Ростема, можно спасти дело Турана, но все попытки Ахримана убить богатыря не достигают цели. Ахриман готовит ему последний удар. Ростем должен пасть от руки своего сына – могучего Сохраба. Целый ряд «случайностей», казалось бы, неизбежно ведет к раковой развязке. Бой трагически по своим перипетиям и исходу для Сохраба, не приводит , однако, Ахримана к цели. Ростем, готовый в безумном порыве убить себя спасен и вновь разрушает все надежды туранцев». Образы обоих героев – могучего Ирана Ростема и пылкого юноши Зораба – даны во всей их эпической полноте, яркости и живости. Примечательно, что всецело сохранены и резко отрицательные изображения обоих царей – хитрого туранца Афразиаба и жестокого, коварного, трусливого и двуличного царя Ирана Кейкавуса. Поэма, начинаясь в светлых и спокойных тонах, описанием любовного эпизода между молодым Рустемом и прекрасной Теминой, продолжается в героическом плане, а затем постепенно, с приближением неотвратимой судьбы – гибели Зораба в бою с отцом – принимает глубоко трагический характер и заканчивается потрясающим изображением великой человеческой скорби отца убийцы. Каждая деталь поэмы, образы ее героев, даже второстепенных, показывают совершенную силу свежесть и зрелую силу поэтического мастерства Жуковского. Примечателен и своеобразный стих, которым написана поэма, — нерифмованный вольный ямб, близкий к ритмической прозе и звучащей то эпически спокойно, то мужественно сурово, то лирически нежно и взволнованно. Этот стих – одна из замечательных поэтических находок поэта.
Удивительным и феноменальным было обращение В.А. Жуковского еще дальше на Восток: к древней индийской литературе, жемчужине народного творчества – к переводу эпоса «Наль и Дамаянти». В первые перевод увидел свет отдельным изданием в Петербурге в 1844 году.
Повесть Жуковского представляет собою переложение отрывка величайшего памятника древнеиндийского героического эпоса «Махабхарата», выполненное не с санскритского подлинника, которого не знал Жуковский, а с помощью немецких вольных переводов – прозаического, сделанного ученым – лингвистом, санскритологом Францем Боппом, и стихотворного, принадлежащего ученному востоковеду и поэту Фридриху Рюккерту; перевод последнего, выпущенный 1819 году, служил основным для Жуковского источником которому он следовал. Рюккерт писал повесть с старонемецким коротким стихом с вольно расставленными ударениями и парными рифмами. Жуковский еще в 1832 году пробовал начать свой перевод стихом, близко передающим дольник Рюккерта, но написал всего семнадцать строк:
Жил царь, сильный, могучий и славный,
Нала, сын Виразены державный.
Был он создан людям на радость;
Все он имел: красоту, мужество, молодость.
Он возвышался над всеми земными царями,
Словно как бог богов над всеми другими богами.
Всю землю он как солнце в лучах озарял,
Премудро Нишадской страной обладал,
Слыл он а Индии первым царе,
Сильный рукою и сильный умом,
Усердный духовных мужей почитатель,
Умный писаний святых толкователь,
В храме набожный жертв сожигатель,
Смиритель буйных желаний своих,
Радость для добрых, ужас для злых,
Тайная дума пламенных дев,
Агнец с друзьями, с противными лев…
Отказавшись от этого метра, Жуковский вторично начал перевод в 1837 году, выбрав для него гекзаметр как наиболее подходящий размер для полного, широко развертывающегося эпического повествования. Перевод Рюккерта разделен на тридцать писем; Жукосвкий сохранил это строение, лишь объединив тридцать песен в десять глав, по три песни в каждой.
Поэма «Махабхарата» имеющая около ста тысяч двустиший, создавалась многими народными певцами Индии с начала первого тысячелетия до н.э. Она включала в себя большое число мифов, сказаний, легенд.
Творчеством А.В. Жуковского восхищался молодой А.С. Пушкин, которого поразила восточная романтика, звуки, чувство и краски. Он познакомился с Востоком ещё в раннем детстве, когда он вместе с сестрой прочитал в изложении Гамильтона сказки «Тысячи и одной ночи», и когда он услышал от бабушки и няни о полуфантастической судьбе своего прадеда африканца Ибрагима Ганнибала. Мысли Пушкина о судьбах ориентального мира, занявшие в целом заметное место в его духовной жизни, постоянно затрагивали принципы художественного воссоздания этого мира. Связь эту не трудно проследить, если вообразить в одном поэтическом ряду «арапов черный рой» из «волшебного дома» гаремом «под стражей, бдительной и хладной», африканца Ганнибала, приверженцев Магомета «с окровавленными мечами» из «Подражаний Корану» и, наконец, полусерьезное замечание об основаниях «для восточного романа», внесенное Пушкиным в «Путешествие в Арзрум». Заметно трансформируется в этом ряду не только тематика. Появляются новые образы, а главное – меняются творческие принципы.
Концепция Востока, какой она выступает в творчестве Пушкина 30- х годов, после путешествия а Арзрум, сложилось не сразу. Многообразной были истоки и импульсы художественного внимания Пушкина к восточной действительности.
Уже «в садах Лицея» юный стихотворец иногда смотрел на себя, как на потомка восточных народов. Однако размышления о своем «африканском происхождении» вскоре вытесняются писательским вниманием судьбе одного из «питомцев Петра». Пушкин не только увидел в Ганнибале положительного героя той эпохи, но и раскрыл в своем историческом романе пути духовного роста этой выдающейся личности. В обстоятельствах жизни Ибрагима, какой она предстает в «Арапе Петра Великого», писатель прослеживает диалектику взаимодействия истинно природного и приобретенного в ходе просвещения. Он правдиво соотносит в центральном герое, попавшем в Россию из Африки, национальное и общечеловеческое.
Интерес Пушкина к Востоку даже в раннем творчестве не был односторонем. В 20 – е годы характер восприятия ориентального мира был обусловлен самой эпохой колониальных захватов и первых стихийных выступлений народов Азии и Африки против поработителей. Неслучайно в письмах поэта соседствуют строки глубокого сочувствия судьбе «моей братьи негров» и желание их скорого «освобождения от рабства нестерпимого». На протяжении всей жизни для Пушкина было характерно критическое отношение к предкам, которые устанавливали европейские державы на землях Азии и Африки.
Внимание Пушкина к Востоку не было в ту эпоху счастливым исключением: устойчивый интерес к восточным странам обнаруживало тогда едва ли не вся европейская литература, в том числе и отечественная. Идея романтиков о наиболее ярком проявлении и самовыражении национального через искусство не было чуждо в середине 20 –х годов и Пушкину. Он писал, что отражение «особенное физиономии» народа в народной поэзии как раз составляет ее достоинства и непременное условие. И в этом наблюдении мы
видим истоки его искреннего интереса к явлением поэзии различных народностей.
В начале ХIХ века в России в связи с развитием новой науки востоковедения появляются исследователи, переводчики, историки, путешественники. О них 1840 году великий русский поэт М.Ю. Лермонтов, гонимый властями, светским обществом, написал замечательное стихотворение «Тучи» вот его первая строка :
Тучи небесные, вечные странники!
Степью лазурною, цепью жемчужною
Мчитесь вы, будто, как я же, изгнанники,
С милого с севера сторону южную.
Самое характерное в судьбе всех поэтом мира: они изгнанники, гонимые. Поэтому они становятся странниками и в большом мире и в своем творчестве.
В этом слове слышны отголоски и семантика ряда слов: страна — странствовать, странный – отстраняться, сторониться — сторона…
Поэтому не удивительно, что странником стал великий английский поэт Д.Г. Байрон, богач и лорд, талант и гений.
А если принять во внимание: «с милого севера в сторону южную», то это оказывается маршрутом и Байрона, и Гете, и Пушкина, и Лермонтова и многих других певцов.
Данное же обстоятельство также стимулировало писателей и поэтов к творчеству с использованием восточных мотивов А. А. Бестужева, О.М. Сомова, И.И. Козлова и других.
Большим знатоком восточных языков и литературы был поэт и ученый Д.П. Ознобишин, которого высоко ценили В.Г. Белинский, А.С. Пушкин, В.А. Жуковский и другие выдающиеся писатели России.
Творчество Дмитрия Петровича Ознобишива (1804 – 1877) продолжалось более полувека: с 1820 года, когда в альманахе «Каллиопа» появилось его стихотворение «Трубадур» (перевод с французского), до 70 – х
годов. Своевременно откликаясь на смену литературных кусов, он все же оставался в сознании читателей поэтом пушкинского времени. Именно тогда в 20 –30 –е годы, сложилось его стихотворная техника, тогда он стяжал наибольшую известность. На личности поэта лежит явственный отпечаток «золотого века» русской литературы, блестящего окружения, в котором проходила его молодость.
С середины 20 – х годов Ознобишин изучает арабский и фарси под руководством ученого А.В. Болдырева в Московском университете. Ориентализм на длительное время занимает его внимание: он переводит с персидского, пишет «восточные повести», обширные статьи- экскурсы о поэзии народов Востока. Свои суждения о переводе с восточных языков он излагает в обширной статье, написанной по поводу вышедшего в Казани перевода на немецкий язык (с персидского) сочинения Низами «Красавица замка, или Повесть о Русской царевне», выполненного казанским профессором – ориенталистом Ф. Эрдманом. Вместе с высокой оценкой издания Ознобишин высказывает замечания и говорит о трудностях художественного перевода восточной литературы на европейские языки: «Дух ориентализма, яркий и фантастический… едва ли даже может быть перенесен в тесную рамку европейских понятий. Самобытность его исчезнет под нашею образованностью, вылощенною палитрою вкуса…»[8:162]
В 30 – 40 – е годы ориентальные темы не уходят из его творчества, но модифицируются; это уже не причудливый, калейдоскопически красочный мир экзотического Востока, а величественные картины природы Кавказа (так называемый «кавказский цикл»стихов).
Помимо древних (латыни и греческого), молодой человек овладел целым рядом живых, современных языков: французским, немецким, английским, итальянским, шведским, позднее (как уже отмечалось)арабским и персидским. Известны его переводы с испанского, польского, сербского, эстонского, литовского, чувашского. Со временем он становится известен своими переводами из Хафиза, Низами, Саади, Парни, Ламартина, Гейне, Мура, Байрона, Шекспира (фрагмент из «Юлии и Ромео», действие 3, явление 5), А. Шенье, Шамиссо, Ю. Кернера, Р. Рюккерта, Мицкевича, Данте и другие. Мы находим поэта в числе знакомых Пушкина, Грибоедова, Баратынского, Вяземского, Тютчева…
Интерес поэта – полиглота к другим народам и культурам, к новым местам и людям находил выражение также в его неутолимой страсти к путешествиям. То и дело под разными благовидными предлогами пускается Ознобишин в ближние и дальние поездки; он буквально исколесил едва ли не всю европейскую Россию, побывал на Кавказе, в Польше, объездил Псковскую, Владимирскую, Олонецкую губернии, не говоря уже о родном для него Поволжье. Сосед Ознобишина по оренбургскому имению известный поэт Н.М. Языков, удивляясь беспокойной жизни своего дуга, как – то даже предостерег его от дорожных излишеств, мало подходящих для служителя муз, и посоветовал подольше задерживаться дома и почаще держать в руках свою «золотую лиру».
Наиболее плодотворным периодом творческой эволюции Ознобишина специалиста справедливо считают период конца 30 – х — начала 30 – х годов, когда по художественному уровню его оригинальные лирические сочинения приравнялись к блистательным поэтическим образцам пушкинской поры. Публикации в лучших периодических изданиях и альманах ( «Северные цветы», «Невский альманах», «Альбом северных муз», «Эвтерпа», «Роза граций», «Урания» ) позволяют соотносить его эстетическую ориентацию с задачами «школы гармонической точности» — важнейшим эпицентром русского романтизма. Вместе с С.Е. Раичем Ознобишин проявил незаурядные способности как составитель альманаха «Северная лира на 1872 год», явившегося своеобразным итогом творческих поисков московских литераторов. Его имя, уже обратившее на себя внимание любителей и ценителей изящной словесности (особенно переводной – стихов Парни, Ламартина, Шенье, Мура, Байрона, древнегреческих поэтов), становится особенно известным после выхода в свет двух миниатюрных книг – «Селам, или Язык цветов» (СП б., 1830) и «Гинекион» (СП б., 1830). Интерес к сюжетам с ориентальным колоритом можно рассматривать как своеобразный отклик на волну европейского ориентализма, захлестнувшую русскую поэзию. Благодаря творчеству Д.П. Ознобишина в русской литературе XIX века становятся естественными и органичными многие восточные темы и мотивы.
Глава II. Место и роль восточных мотивов в произведениях А.С. Пушкина
2.1. Предпосылки появления восточных мотивов
в творчестве А.С.Пушкина
Пушкин и Восток… Эта интереснейшая проблема до сих пор относится к числу недостаточно изученных в литературе. А между тем восточная тематика отражена в целом ряде произведений великого поэта. Достаточно обратить внимание на название его стихотворений и поэм: “Руслан и Людмила”, ”Бахчисарайский фонтан”, ”Из Гафиза”, “Фазиль-хану”, ”Подражание арабскому”, ”Недавно бедный музульман”, ”Отцы пустынники и жены непорочны” и многие другие, как станет ясна широта диапазона его поэтического мира.
Содержание лирики и поэм указывает на то, что Пушкин лучше всего знал мусульманский Восток, причем в его время и Малая Азия, и Египет, и часть Закавказья входили в одно государство – Османскую империю. Страны Южной Азии и Дальнего Востока были известны Пушкину гораздо меньше, и поэтому слабее отразились в его произведениях.
Биография и творческий путь поэта свидетельствуют о том, что интерес Пушкина к Востоку пробудился рано и имел вначале биографические предпосылки: прадед поэта, Абрам Петрович Ганнибал, был выходцем из Северной Эфиопии, принадлежал к знатному роду. Обучаясь в Лицее, Пушкин познакомился с восточными повестями и драмами французского писателя Вольтера, произведениями русских писателей на восточные темы. Еще одним источником представлений о Востоке становится театр: ”В дни молодости Пушкина восточная тематика занимала в репертуаре русского театра уже одно из первых мест” /23: 74/.
Об исламе и религиозном кодексе арабов, Коране, юноша Пушкин слышал на лекциях профессора истории в лице И.К. Кайданова. Вероятно, тогда же, в лицейскую пору, он впервые познакомился с Кораном и потом не раз возвращался к его содержанию.
Читая Коран, Пушкин познакомился и с приложением к изданию – статьей “Житие Лжепророка Магомета вкратце”. Переводчик указывал, что она написана аббатом Ладвокатом, “библиотекарем Сорбонского училища в Париже” и напечатана в историческом словаре.
В этой связи подвергнуты анализу различные точки зрения ученых-пушкиноведов, связывающих притяжение А.С.Пушкина к восточной тематике с фактами его собственной биографии. Особое внимание уделено трудам В.Г. Белинского, Д.И. Белкина, Н.М. Лобиковой и других…
На основе изучения существующей литературы о притяжении А.С.Пушкина к культуре и литературе народов Востока критиками и литературоведами установлено, что в решении этого вопроса в науке с самого начала доминировали две точки зрения. Первая исходила от В.Г.Белинского, который говорил, что «от А.С.Пушкина мы ведем русскую поэзию и называем его первым русским поэтом» (4:101) и поддержанная впоследствии Н.В. Гоголем: «… Это русский человек в его развитии…, в нем русская природа, русская душа, русский язык, русский характер отразились в такой чистоте, в такой очищенной красоте, в какой отражается ландшафт на выпуклой поверхности оптического стекла» (23: 50). Вторая же принадлежит Ф.М.Достоевскому, который писал: «Мы видим в А.С.Пушкине подтверждение всей нашей мысли. Значение его в русском развитии глубоко знаменательно. Явление А.С.Пушкина есть доказательство, что древо цивилизации уже дозрело до плодов и что плоды не гнилые, а великолепные, золотые плоды. Все, что только могли мы узнать от знакомства с европейцами о нас самих, мы узнали; все, что только могла нам уяснить цивилизация, мы уяснили себе, и это знания самым полным, самым гармоничным образом явилось нам в А.С.Пушкине. Мы поняли в нем, что русский идеал – всецелость, всепримиримость, всечеловечность…” ( 14:131 ). Следует заметить, что из этих двух основных точек зрения, в имеющихся исследованиях о творчестве А.С. А.С.Пушкина, наиболее распространенной была первая, которая исходила от В.Г.Белинского.
В ходе работы установлены причины, приведшие к культивированию первой точки зрения, сделана попытка развить мысль Ф.М.Достоевского, особенно в части «всецелости, всепримиримости, всечеловечности» творчества русского поэта, родства его гения с гениями всех времен и народов мира. В этой связи подчеркивается мысль о том, что восточная тема в творчестве А.С.Пушкина была не просто результатом временных увлечений поэта, а является закономерным процессом, продиктованным самой жизнью как внутри России, так и за ее пределами.
Да, Пушкин не только увлекался переводом, но даже предъявлял такие высокие требования, как и к отечественной литературе. Он охотно изучал турецкий, арабский, древнееврейский и другие восточные языки.
Стихотворение «Подражание арабскому» — это воспроизведение Пушкиным художественного образа из Саади Ширазского: «Помню, в прежние время я и друг мой Аким, будто два миндальных ореха в одной скорлупе».
Пушкин воссоздавая чужой стиль, наполнил его подлинно национальным содержанием. В первоначальной редакции стихотворение «Отрок милый, отрок нежный» имелись следующие строки:
Я твоя, навек ты мой;
В край безлюдный, в степи снежные
Я готова за тобой.
Затем Пушкин устраняет всякие прямые указания на пол говорящего лица:
Отрок милый, отрок нежный,
Не стыдись, навек ты мой;
Тот же в нас огонь мятежный,
Жизнью мы живем одной.
Таким образом, А.С. Пушкин воссоздает дух чужой страны и поэзии.
Непосредственное влияние на творчество поэта оказала и Индия. Индийская литература в том виде, как она была представлена в русской и европейской периодике, несомненно, способствовало формированию у Пушкина определенных представлений о культуре и литературе народов Востока. Индийская сказка «Глухие»- один из источников стихотворение Пушкина «Глухие». Она не охватывает полностью сюжета опубликованной в «Литературной газете» сказки. Концовка ее сюжетно родственна «Эпиграмме» (подражание французскому); написанной еще в 1814 году.
Интерес поэта к Индии отмечается и в его подготовленных материалах к «Истории Петра» в связи с экспедицией Берковича, которому подлежало отыскать путь в Индию.
В царскосельских парках его встречал Китай, взращенный по велению Екатерины. Имеющаяся в библиотеке Пушкина «История села Царского» Ильи Яковкина рассказывает о китайских беседках, домиках, павильонах. Великолепие царскосельских дворцов и садов отразилось на соответствующих картинах «Руслана и Людмилы». В песне II, описывая сад волшебника, Пушкин говорит, что здесь:
С прохладой бьется ветер майский
Средь очарованных полей,
И свищет соловей китайский
Во мраке трепетных ветвей.
Случаен ли этот «китайский соловей»? Не ведет ли он нас к «китайщине» царского села? Другие намеки в ранних стихотворениях Пушкина могут убедить нас в том, что какие – то следы «китайщины» остались у него в памяти от лицейского времени. В послании «К Наталье» (1813) он пишет:
Не владетель я Сераля,
Не арап, на турок я.
За учтивого китайца,
Грубого американца
Почитать меня нельзя.
Ссылка на юг привела Пушкина к соприкосновению с ближним Востоком. Кавказ, Крым, Кишинёв, Одесса дали резкий толчок возникновению его поэтического увлечения восточным миром. Турция, Аравия, магометанский мир памятниками своей философско-поэтической литературы стали оказывать на него более крепнующее влияние. Это был уже не тот Восток, который существовал в представлении искусства XVIII века. Это был Восток Саади Ширазского и подлинных воссозданий турецких песен.
А.С. Пушкина не просто переводил стихотворения восточных поэтов. Он перелагал их так, что они начинали «дышать» русским духом, русским колоритом. Таковы его стихотворения «Талисман», «К Наталье», «Виноград», «Фонтану Бахчисарайского дворца», «Подражание Корану», «От меня вечор Лейла…» и многие другие.
Разнообразны пути проникновения восточных мотивов в русскую литературу конца XVIII – начала XIX веков. Это художественные произведения в переводе на французский язык, в первую очередь, трагедии о пышном султанском дворе, описание восточных гаремов, милых пленниц, страждущих ханов и евнухов, изображение минаретов, мечетей, муэдзинов, паломников в Мекку и т.п.; это – торговля, различные войны со странами Востока (с Турцией), участником которых был и сам А.С.Пушкин; публикации журналов «Вестник Европы» и «Вестник Азии», через которые А.С.Пушкин знакомится с восточной легендой о любви Лейли и Меджнуна,с сюжетами поэмы «Шахнаме», ее героем Рустамем, с творениями Саади, Хафиза и другими певцами, с мусульманским преданием о ночном путешествии пророка Мухаммада на небо («Мирадж»), с арабскими сказками и другими сюжетами и мотивами. Акцентируется внимание ученых на лицейском периоде, когда А.С.Пушкин с большим интересом слушал лекции профессора И.К.Кайданова, не расставался с его книгой «Руководство к познанию всеобщей политической истории», вел специальную тетрадь-словник, куда записывал все новые слова, термины, выражения, поэтические сравнения, сопоставления, синонимы, антонимы из области восточной поэтики, литературы, истории, религии, морали и т.п. Интересно, что на первых страницах этого пушкинского словника стоят имена Саади и Зороастры (Заратуштры).
Еще в лицейские годы А.С.Пушкин подробно знакомится с арабскими сказками из сборника «Тысяча и одна ночь», изданного в Париже в вольном французском переводе А. Роллана в 1704-1717 г.г. В этих сказках А.С.Пушкина привлекают их поэтические краски и занимательность. Чтение восточных повестей и драм французских авторов Вольтера, Антуана Гамильтона, Монтескъе и других, а также русских писателей И.А.Крылова, П.Я.Чаадаева и, наконец, знакомство с Кораном – во французском переложении и в русском переводе М.И.Веревкина – и многое другое – все вместе взятое во многом способствовали приобщению А.С.Пушкина к культуре Востока, формированию его собственного отношения к ней и народам азиатского континента.
В развитии интереса А.С.Пушкина к Востоку, несомненно, определенную роль сыграли его дружеские беседы с современниками, особенно с Кюхельбекером, которого он считал «живым лексиконом и вдохновенным комментарием». Такое же значение имели для него лицейский и домашний театр В.В.Толстого, на сценах которого разыгрывались спектакли на восточные сюжеты, опера Моцарта «Похищение из Сераля», балет Шарля Луи Дидло на темы восточных сказок («Халиф Багдадский», «Ханзи и Тао») и, конечно, литературно-критические статьи В.Г.Белинского, П.А.Вяземского и Н.Н.Страхова, в которых, по выражению Н.М.Лобиковой, «хотя и специально не рассматривались вопросы ориентализма в творчестве А.С.Пушкина, но отдельные оценки и замечания, порой весьма проницательные» ( 21 :14), имели место.
Наконец, как нам представляется закономерным, генетическая связь А.С.Пушкина с Африкой (Эфиопией) в некоторой степени тоже определила его постоянный интерес к Востоку, о чем в труде Н.М. Лобиковой даются подробные сведения. Такой всеохватный, безграничный интерес Пушкина к Востоку нельзя объяснить двумя-тремя, даже десятью причинами, а способностью проникать гения поэта в неизведанные области мысли, красок, нравственных и философских, общечеловеческих ценностей.
2.2 Воплощение восточных тем в поэзии А.С. Пушкина.
А.С.Пушкин в начале своего творчества увлекался «легкой поэзией» в духе «анакреонтизма» и «эпикуреизма» К.Н. Батюшкова, романтизма В.А.Жуковского с «языческой греко-римской образностью и славянизмами»; наблюдется цельность его творчества, проявляющаяся в правдивом изображении действительности, что А.С.Пушкин сохраняет до конца своей жизни.
Исследование показало, что среди ученых-пушкинистов, объясняющих ориентальные интересы А.С.Пушкина, прослеживаются две тенденции. Одни ученые видят в «ориентальных» произведениях А.С.Пушкина пример западно-восточного синтеза (И.С.Брагинский), другие ограничиваются указанием на наличие «ориентальной» концепции в творчестве поэта (Д.И.Белкин). В качестве доказательства каждая из сторон в своих рассуждениях опирается на факты стремительного движения русского гения к реализму, на эволюцию оценок и принципов художественного изображения восточных регионов.
Надо признать, что обе эти тенденции не исключают, а взаимно дополняют друг друга. Для окончательной полноты портрета А.С.Пушкина следовало бы к вышеназванным аргументам добавить еще и его «протеизм» и «всемирную отзывчивость», что явственно просматривается в произведениях разных периодов его творчества, вызванных интересом к восточному миру. Тематически, по определению того же Д.И.Белкина, с которым нельзя не согласиться, литературные интересы А.С.Пушкина к Востоку выделены следующим образом: «А.С.Пушкин и русский Восток», «А.С.Пушкин в работе над образом африканца Ибрагима Ганнибала», «А.С.Пушкин и Библейский Восток», «Арабский Восток в стихах А.С.Пушкина», «Тема Турции в творчестве А.С.Пушкина», «Пушкинские строки о Персии», «Индийские мотивы в творчестве А.С.Пушкина», «А.С.Пушкин и культура Китая», «Книги о Монголии в библиотеке А.С. А.С.Пушкина». [5: 141]
Выделены следующие характерные черты творчества А.С.Пушкина: всеохватность, безупречная художественность, простота и в то же время многосложность, сочетание которых в конечном итоге составляют его «протеизм». Отмечается, что вечная слава А.С.Пушкина обусловлена не только тем, что его творчество «крепкими узами связано с историей русской культуры», но и тем, что, как гений, он сумел вобрать в него все то полезное, ценное, что было в мировой литературе, в том числе в творчестве лучших представителей средневекового Востока – Рудаки, Фирдоуси, Руми, Хайяма, Саади, Хафиза, Джами и других великих мастеров слова, оказавших благотворное влияние на А.С.Пушкина. Познав их лучшие творения, он вобрал в себя самое сокровенное, что было в стихах классиков литературы Востока: лиричность, многоемкое художественное слово, иносказательность, глубокая эмоциональность и вечные истины. Все это послужило предпосылкой тому, что на события своего времени А.С.Пушкин стал смотреть гораздо шире, не ограничиваясь рамками одной страны, континента… Творчество его стало приобретать все больший исторический размах, становясь при этом универсальным. И эта универсальность пронизывает насквозь все художественные искания поэта, его поэтику, в результате чего его гений стремительно вырывается вперед, опережая свою эпоху. Все это сделало А.С.Пушкина поэтом мирового масштаба, который не только учился у великих поэтов прошлого, но и сам в свою очередь стал учителем, мастером-наставником слова, оказавшим большое влияние на творчество многих поколений поэтов как в самой России, так и за ее пределами. Именно в этой связи И.С. Брагинский, говоря о типах межкультурных связей, подчеркивал, что «нельзя себе представить творчество С. Айни и М. Турсун-заде без творчества Саади, Хафиза и Ахмада Дониша, равно как без М.Горького и В.В.Маяковского, А.С.Пушкина и Л.Н.Толстого» [ 27:121] .
В работе рассматривается ряд «ориентальных» моментов («виньеточных украшений») в лирике А.С.Пушкина. Подчеркивается, что А.С.Пушкин в этом плане пришел не на «пустое место» и что уже до него в русской литературе отмечалось тяготение к восточной культуре (Н.М.Карамзин, В.А.Жуковский, К.Н.Батюшков).
Как сын своего времени, А.С.Пушкин вначале подвергался влиянию своих предшественников, хотя, будучи, например, под влиянием анакреонтизма Батюшкова, все же проявил определенную самостоятельность в суждениях. Еще в лицейских анакреонтических стихотворениях отмечается кризис феодально-крепостнических отношений и делаются попытки выразить стремление личности освободиться от омертвевших форм взаимоотношений между людьми. Здесь говорится, что, отстаивая право человека на свободу в сфере личностных отношений, он «грозной непогоде» деятельной жизни противопоставляет «надежную пристань тишины», где можно жить «с любовью, дружбой неразлучно».
На основе сопоставления анакреонтического содержания произведений раннего А.С.Пушкина («Смертный! Век твой сновиденье») со стихами Рудаки на ту же тему («Будь весел и люби красавицу свою», «Налей вина мне, отрок стройный, багряного, как темный дал…», «О Рудаки, будь волен духом, не так, как прочий люд, живи!») сделан вывод о том, что анакреонтическое настроение было присуще тогда не только одному А.С.Пушкину, этот дух пронизывал произведения многих ведущих поэтов тогдашней России. В их творчестве часто поднимались вопросы, касающиеся противоречий между жизнью и смертью. Если Жуковский снимает это противоречие перенесением значимости личных отношений в «мир иной», а Батюшков, не найдя при трактовке этих отношений объяснения выявившимся противоречиям, впадает в пессимизм («рабом родился человек, рабом в могилу ляжет»), то А.С.Пушкин, в отличие от них снимает противоречия между жизнью и смертью по-своему, в чем ему помогает восточная поэзия.
Но в стихотворениях лицейского периода («К Наталье»), по утверждению И.С.Брагинского, признаки «ориентализма отсутствуют, а «затерявшиеся среди античных и западных образов Зефир, Амур, Катон, «Опекун и Розина» служат лишь «виньеточными украшениями». Даже строки:
Не владетель я Сераля.
Не арап, не турок я.
За учтивого китайца,
Грубого американца
Почитать меня нельзя. ( 7:273)
И.С.Брагинский склонен считать случайными. По его мнению, в стихотворении («К Наталье») восточного ничего нет. Оно написано под влиянием европейского романтизма. В исследовании вокруг этого тезиса развернут подробный спор ученых с выдвижением своей точки зрения.
Наша точка зрения заключается в том, что А.С.Пушкин в этом стихотворении пародирует европейский «ориентализм», под «маской’ благосклонности которого была скрыта настоящая европейская натура. В процессе поиска путей открытого разговора А.С.Пушкин снимает «маску» с европейских «ориенталистов». Свое несогласие с мнимым «ориентализмом» Европы А.С.Пушкин выражает в эпиграфе, который гласит: Почему мне бояться сказать это? Марго пленила мой вкус. [ 15:273 ]
На основе детального анализа стихотворения «К Наталье» И.С.Брагинский делает вывод о том, что А.С.Пушкин выступает здесь с позиций критического реализма, обнажая пороки дворянского общества. Как поэт-«ориенталист» без «маски» для выражения своих внутренних переживаний А.С.Пушкин смело порывает с замкнутостью и прибегает к излюбленным приемам Хафиза, мастерски используя смысловое многообразие слов и фраз. Он, как и Хафиз, обращается к иносказанию, через изображение безумной любви графа В. В.Толстого к своей крепостной актрисе выражает любовь к земной Наталье, объявляя ее небесной, подняться до которой невозможно. На пути к его неземной любви большие преграды – «море, которое не перешагнуть», «стены возвышенны», через которые «не перелезть», «царит вечный мрак», т.е. она – Наталья – божество, а он – искатель бога, т.е. монах.
Проведенные наблюдения подводят нас к выводу о том, что уже в стихотворении «К Наталье» чувствуется влияние Хафиза, его суфийских приемов. Углубленное прочтение соответствующих стихотворений А.С.Пушкина – в данном случае «Смертный! Век твой сновиденье» и «К Наталье» – позволило убедиться в том, что под фразой поэта «Я – монах» скрывается любитель и поклонник подлинной красоты.
При анализе стихотворения «Я видел Азии бесплодные пределы» отмечена его оптимистическая направленность, каждый орнамент, каждая «виньетка» в котором «вставляются» целенаправленно и несут разделенную смысловую нагрузку.
Дальнейшее исследование лирики А.С.Пушкина показало, что к «виньеточным украшениям» А.С.Пушкин прибегал не только в стихотворениях лицейско-петербургского периодов творчества, как это отмечал И.С.Брагинский, они встречаются и в стихах последующих периодов («Талисман», 1827, «Господин Дао», 1828, «Из Гафиза», 1829 и т.д.). Это убеждает нас в том, что «виньеточные украшения» есть средство, помогающее самовыражению автора, одна из особенностей в богатейшей палитре художественных средств, используемых поэтом.
В работе проводится анализ «Восточных мотивов в лирике и поэмах А.С.Пушкина» (1820-1824 гг.).
Соответствующий период творчества А.С.Пушкина связан с пребыванием поэта на Кавказе, где его покоряет красота неведомого ему доселе края. Он знакомится с историей Кавказа, с жизнью и обычаями местного населения. Это, так называемый период южной ссылки (май 1820- июль 1824), начало нового романтического этапа в творчестве А.С.Пушкина, имевшего очень важное значение для дальнейшего его развития. Именно в это время проявляются предпосылки последующей «поэзии действительности». Поэт не только отвергает рассудочные «правила» классицизма; регламентирующие и выбор объекта изображения, и жанры, и стиль, но и преодолевает салонно-литературную узость «нового слога» Карамзина, а также во многом связанные с ним условности и штампы элегического стиля Жуковского – Батюшкова. Он открывает более широкий доступ в поэзию национальной народной стихии – «просторечья» («Телега жизни», 1823). Поэт уверенно выходит на самостоятельный путь, открывая тем самым качественно новый «пушкинский период» (но терминологии Белинского) в раскрытии русской литературы.
Новый настрой А.С.Пушкина проявляется в стихах периода «северной» ссылки в Михайловском (1822 – первая половина 1824 г.г.). Здесь он попадает в мир русской народной жизни, и в его творчестве прочно укрепляется «поэзия действительности», то есть – реализм. Обо всем этом проводится подробный анализ.
Изменения, происшедшие в творчестве А.С.Пушкина, особенно ярко отражаются в его стихах и поэмах, содержащих восточные мотивы. Как утверждает И.С.Брагинский, поэтические впечатления А.С.Пушкина от встречи с «живым Востоком» (Кавказ, Крым, Кишинев) отражены в стихотворениях «Погасло дневное светило…» (1820), «Я видел Азии бесплодные пределы» (1820), «Свободы сеятель пустынный…» (1821), «Десятая заповедь» (1821), «Зачем ты послан был и кто тебя послал…?» (1824), а также в поэмах «Кавказский пленник» (1821-1821), «Бахчисарайский фонтан'» (1821-1823) и «Гавриилиада» (1821). К произведениям этого периода, где «присутствует» живой «Восток», на наш взгляд, следует отнести и поэму «Руслан и Людмила» (1820).
В эти годы А.С.Пушкин в противовес своим современникам К.Н. Батюшкову и В.А.Жуковскому, изображающих в основном традиции, обычаи и нравы русской жизни, выступает как сторонник синтеза разнохарактерных литературно – художественных традиций и на этой основе создает произведение, отвечающее по своему идейному замыслу вкусам русского народа. О стиле своей работы над восточной тематикой А.С.Пушкин писал: «Европеец и в упоении восточной роскошью должен сохранить вкус и взор европейца».(15,107) Вот почему Байрон так прелестен в «Гяуре», в «Абидосской невесте» и прочее.
Многие авторы работ о творчестве А.С.Пушкина, такие, как И.С.Брагинский, Ю.Н.Тынянов, Б.Мейлах, Б.В.Томашевский и др., сходятся в мнении о том, что поэт в совершенстве знал арабскую и персидскую литературу, внимательно изучал библейские сказания.
А.С.Пушкина интересовали не только книги древнего и средневекового Востока, но и поэтика их произведений, древняя мифология и религия мусульман. Уже в первый период своего творчества (Петербургский 1817-1820 г.г.) А.С.Пушкин глубоко вникает в национальную сущность культур других народов и, обогатившись многообразием сказочных фантазий, пытается создать такой поэтический сплав, такое художественное произведение, которое, являясь чисто русским, национальным по духу и содержанию, было бы в то же время носителем общечеловеческих идей, близких и понятных всем людям мира. Это «характернейшая черта художественного гения А.С.Пушкина» [6:17], в чем убеждают нас «Руслан и Людмила», «Кавказский пленник», Бахчисарайский фонтан» и стихотворения «Свободы сеятель пустынный», «Кто, волны, вас остановил…», «Зачем ты послан был и кто тебя послал?-..». Появление поэмы «Руслан и Людмила» в русской литературе начала XIX века вызвало различные отзывы. В.Г.Белинский писал, что «слишком немногим гениальным творениям удавалось производить столько шума, сколько произвела эта детская и нисколько не гениальная поэма» [4:358]. В.К.Кюхельбекер отмечал, что «Руслан и Людмила» – поэма, в которой при всех ее недостатках более творческого воображения, нежели во всей остальной современной русской словесности»[18:67]. Е.А.Майман подчеркивает исконность русского происхождения имен героев поэмы, сказочность ее сюжета ироничность и пародийность основы произведения [3:36]. Д.Благой появление героя произведения – Руслана считает исторически оправданным и называет поэму «Руслан и Людмила» первой несомненной попыткой проникнуть в дух «существо другой национальности». [6:212] Л.Гроссман, подобно Л.Поливанову, указывает на то, что в «Руслане и Людмиле» «Восток имеет своего представителя в лице Черномора» [18:177]. И.С.Брагинский, основываясь на том, что поэма как бы завершала первый этап творческого пути А.С.Пушкина (1813-1820), отмечает, что «ориентализма по существу в поэме нет» [5,312]. Н.Лобикова в своей работе «А.С.Пушкин и Восток» Отмечает, что в ней ясно ощущаются «традиции русского фольклора, народных сказок и сказочных поэм в народном духе («Добрыня» Н.Львова, «Илья Муромец» Н.М.Карамзина, «Царь-девица» Г.Р.Державина, «Бова» А.Н.Радищева, поэмы Радищева-сына «Алеша Попович» и «Чурилла Пленкович», пародийно-комических поэм западно-европейской и русской литератур: «Неистовый Ролан» Ариосто, «Орлеанская девственница» Вольтера, «Елисей» А.А.Майкова и, наконец, восточная («Тысяча и одна ночь») (11,17). В нашем исследовании поэма «Руслан и Людмила» проанализирована в сопоставительном плане с поэмой «Бой Рустама с белым дивом» из знаменитой «Шах-наме» Фирдоуси. В процессе сравнения выявлены сходства в сюжетах и поступках героев произведений.
Поэмы «Кавказский пленник», «Бахчисарайский фонтан» и перечисленные выше стихотворения подвергнуты анализу по отдельности. На конкретных примерах отмечено наличие восточных мотивов и их место в каждом из этих произведений.
Анализ вышеуказанных произведений подтверждает правоту И.С.Брагинского в том, что «поэт (А.С.Пушкин) в этот период своего творчества еще полностью не освоил восточные приемы описания событий, для него предпочтительнее была пока орнаментика. А.С.Пушкин в это время только начинает вводить в свое творчество «восточные мотивы» [7:313].
В дипломной работе рассматривается новое восприятие А.С.Пушкиным культуры Востока, его приход к реализму. Здесь выдвинуто нами предположение о новом термине – «восточно-западный синтез» наряду с распространенным «западно-восточный синтез». Здесь подчеркивается, что «южный период» жизни и творчества дал А.С.Пушкину очень много: освободил его от элегического направления и анакреонтического настроения, позволил близко познакомиться с жизнью и бытом народов Кавказа и Молдавии, культурой, литературой, историей, с окружающей их действительностью. Поэт порывает с романтическими настроениями и осваивает реализм, анализируются пути, приведшие его к новому творческому методу— к утверждению реализма в русской литературе во всех родах и видах искусства.
Материалом для анализа послужили «Подражания Корану» в котором особенно ярко отразились новый подход поэта к изображаемому, его новое мышление и мироощущение. Исследователи подробно рассматривают различные точки зрения в оценке «Подражаний Корану». Автор И.С.Брагинский приходит к заключению, что вернее всех охарактеризовал свои «Подражания Корану» сам поэт: «Коран – это плохая физика, но зато какая смелая поэзия» [7:249]. Совершенно ясно, что в Коране А.С.Пушкина привлекает не его религиозное содержание, а прекрасный слог, ибо для него «слог восточный был образцом». Несмотря на свое «упоение восточной роскошью», автор все же оставался прежде всего русским поэтом, о чем свидетельствует этот цикл.
Исследователь дает подробное описание всех девяти стихотворений «Подражаний Корану». Особое внимание уделяется мастерству А.С.Пушкина, сумевшего тонко передать в «Подражаниях» не только содержание и дух Корана, но и его художественное своеобразие. В результате своих наблюдений автор исследования приходит к заключению, что в «Подражаниях Корану» для А.С.Пушкина главное – это отбор и обобщение нравственных ценностей в поучениях Востока, таких, как щедрость, великодушие, скромность, благонравие, чистоплотность, гостеприимство, честность, правдивость и неприятие признаков, оскорбляющих достоинство человека: скупость, зависть, обман, ложь, клевета, лицемерие, высокомерие…
В этом разделе рассматриваются также три цикла стихов А.С.Пушкина, в которых, по определению И.С.Брагинского, восточные мотивы органически соединились с западными. По И.С.Брагинскому , к первому циклу отнесены стихотворения: «Друзьям», «Нет, я не льстец», «Поэт и толпа», «Поэту» и «Пророк», ко второму — «Вертоград моей сестры…», «Во мне горит огонь желанья», «Песнь песней», «О, дева роза, я в оковах…», «Фонтану Бахчисарайского дворца», «Соловей и роза», «Из Гафиза», «Стамбул, гяуры нынче славят…» и, наконец, в третий цикл вошли стихи о Кавказе: «На холмах Грузии лежит ночная мгла…», «Кавказ», «Обвал», «Монастырь на Казбеке». Классификацию И.С.Брагинский дополняет своими наблюдениями над ними и выводами.
Обращение А.С.Пушкина к сказкам совпадает с началом большой дискуссии среди его современников вокруг проблемы народности в русской литературе. Главные романтики его эпохи А.А.Бестужев-Марлинский, В.К.Кюхельбекер, К.Ф.Рылеев, О.М.Сомов, П.А.Вяземский, Н.А.Попов и другие проблему народности отождествляли с понятием местного колорита, что вскоре нашло теоретическое подтверждение в критических статьях В.Г.Белинского, по мнению которого истинная народность не может быть достигнута искусственными усилиями. Литературные сказки он относит к плодам таких стараний. В своих суждениях о литературной сказке О.М.Сенковский, Е.А.Баратынский, Н.В.Станкевич, B.C.Межевич и другие писатели и критики были близки к мнению В.Г.Белинского. По их мнению, А.С.Пушкин пытается создать эквивалент фольклорной сказки. И лишь Гоголь видел в них залог обновления литературы и построения «здания чисто русской поэзии» [15:70].
Полемизируя с современниками, А.С.Пушкин в своих статьях 1825-1830 гг. предлагал новый подход к решению данной проблемы. Для А.С.Пушкина народность понятие емкое, объемное, многозначное. Важнейшей составной частью этого понятия, по А.С.Пушкину, является национальная самостоятельность «отражения в литературе духа нации’’. Местный колорит для А.С.Пушкина также имеет немаловажное значение, хотя он выступает в качестве внешних примет самобытности. А.С.Пушкин не склонен совершенствовать внешние приметы, для него не совпадают такие понятия как «народность» и «простонародность». Тем не менее, он не отрицает, что грубые простонародные сцены и характер в какой-то степени отражают в литературе «дух народный». Под «народностью» А.С.Пушкин подразумевает не столько национальный характер творчества того или иного автора, сколько его всеобщее значение.
Критическое изучение исследований, посвященных сказкам в творчестве поэта да и самих сказок привело нас к некоторым новым выводам об их истоках, в особенности, о наличии восточного элемента, мотивов и сюжетов в них.
Подробно прослеживая рост интереса А.С.Пушкина к восточным сказкам, в первую очередь, к арабским, прослеживая историю их проникновения в Россию и знакомства А.С.Пушкина с ними, мы пришли к выводу о том, что первой арабской сказкой, которую А.С.Пушкин узнал в раннем детстве, оказалась сказка «Царевич и три девушки». Впоследствии она легла в основу пушкинской сказки «О царе Салтане…'». Методом сопоставительного анализа в дипломной работе устанавливается идентичность завязки и развития действия до момента рождения ребенка. И в том, и другом сюжете отмечается восточное происхождение имени «Салтан» («Султан»); факт быстрого физического роста Гвидона (не по дням, а по часам), что сближает его с богатырем Рустамом из «Шахнаме» Фирдоуси и вообще с аналогичными героями из устного народного творчества; изображение фантастического города благополучия и достатка, где нет ни бедных, ни богатых, где у всех горожан радостные лица – сближает творение А.С.Пушкина с гениальной «Пятерицей» Низами Гянджеви, в частности с поэмой «Искандар-наме». Много сходных моментов в развитии сюжетов сказок, аналогичны в них финалы. И там и тут царица рожает сына, сестры признаются в своих злодеяниях, царь на радостях не наказывает, а прощает их. Отмечено также, что «бочка», в которую заколачивают Гвидона с матерью, напоминает «сундук» из распространенной среди народов Средней Азии сказки «Тахир и Зухра».
По нашему мнению, следует остановить внимание на образе волшебной птицы «Лебедь». Этот образ в рассмотренных выше работах не встречается. В пушкинской сказке «Лебедь», однажды спасенная князем Гвидоном, в знак благодарности каждый раз в трудную минуту приходит ему на помощь, а в конце сказки становится его женой. Этот образ птицы во многом напоминает золотую птицу из таджикской сказки «О трех девицах». Как свидетельствуют источники, «Лебедь» считалась тотемом для многих тюркоязычных народов Сибири. И, наконец, «Лебедь» является постоянной участницей всех русских былин. Лебедь – дочь Черниговского князя упоминается в русской былине об Иване Годиновиче; сестра легендарных основателей Киева, братьев Кия, Щека и Хорива звалась также Лебедь.
Приведенные примеры показывают, что Лебедь у А.С.Пушкина не случайный образ. В своей сказке поэт использовал сюжеты и образы устного творчества народов Востока и Запада и построил истинно национальную русскую сказку. «Вольное обращение» к фольклорным сюжетам дает основание предполагать, что А.С.Пушкин нередко использовал не один фольклорный источник, а несколько, причем разных народов. Мы предполагаем, что образ «Лебеди» близок к образу «Золотой птицы» из преданий среднеазиатских народов. Так как А.С.Пушкин свободно обращался с фольклорными сюжетами разных народов, невозможно категорично заявлять об их источниках. Но сходство «Лебеди» и «Золотой птицы» трудно отрицать. Оно принадлежит, по классификации В.М.Жирмунского, к историко-генетическим видам сходств, генетически родственным явлениям,
В таком же плане могут быть рассмотрены сказки А.С.Пушкина «О рыбаке и рыбке» и » Золотом петушке».
Наряду с выявлением восточных мотивов, идентичности сюжетов, образов и совпадений в развитии событий внимание диссертанта обращено и на национальные особенности, отразившиеся в сказках, благодаря которым они носят исконно русский характер. В этой связи отдается должное художественному мастерству А.С.Пушкина, благодаря чему его сказки получили более глубокое звучание. В них автор осуждает такие пороки людей, как стремление к наживе, коварство, безмерное честолюбие и другие, что заложено в основу восточных первоисточников.
Переводы играют важную роль в каждой национальной культуре. Многие литературы ведут начало от переводных памятников словесности. Переводы расширяют горизонты национальных литератур, обогащают их новым содержанием, новыми темами, новыми формами, приемами. Некоторые переводные памятники входят в их плоть и кровь, становятся их родным достоянием. Знакомство с творчеством других народов оплодотворяет национальную литературу.
В своих переводах, подражаниях и вольных переложениях А.С. Пушкина заботился прежде всего о воспроизведении национально – исторического своеобразия подлинника, не стремясь к его буквальной передаче. Он считал: « Подстрочный перевод никогда не может быть верен. Каждый язык имеет свои обороты, свои уловления риторические фигуры, свои усвоения выражения, которые не могут быть переведены на другой язык соответствующими словами»[1-5:123].
Незавершенная статья Пушкина «О Мильтоне и Шатобриановом» переводе «Потерянного рая» (1836), опубликованная посмертно, сыграла важную роль в развитии теории художественного перевода в России.
Заключение
Развитию интереса В.А. Жуковского, А.С.Пушкина и других поэтов к Востоку, наряду с особенностями социально-культурной среды, огромную роль сыграли рождение русского востоковедения, укрепление связи со странами Востока, знакомство с публикациями из восточных литератур, в том числе со священной книгой мусульманской религии «Коран», со сказками «Тысячи и одной ночи» и т.д. Определенное влияние оказала и его генетическая связь с Африкой в лице А.П.Ганнибала. Восточная тема в творчестве А.С.Пушкина была не просто результатом временных «увлечений» поэта, а закономерным процессом, вызванным самой жизнью как внутри России, так и за ее пределами.
Лирические произведения с экзотикой для А.С.Пушкина — это не «увлечение» и «случайность», присущие только лицейско-петербургскому периоду его творчества, а проба сил и таланта в поисках новых тем и проблем. Это свидетельство мастерства большого поэта, одним из художественных приемов которые были «виньеточными украшениями» в поэтических произведениях. Затем он приступает к созданию больших по объему поэм «Руслан и Людмила», «Кавказский пленник», «Бахчисарайский фонтан» цикла стихотворения «Подражания Корану». Значительный вклад в русскую литературу и мировую литературу сделал А.С. Пушкин, сочинив несколько сказок с использованием восточных мотивов. При этом великий поэт создал немало оригинальных образов и характеров, обновил поэтику повествовательных жанров.
Большую роль в утверждении и развитии восточных тем и мотивов сыграли переводы из классической и современной поэзии. Взаимодействие поэтики, взаимопроникновение образов обогащает литературу, расширяет ее горизонты. Этим самым возрастает интерес к «иноплеменным» культурам, в конечном счете к различным народам, языкам и литературам.
Таким образом поэзия и переводы В.А. Жуковского, А.С. Пушкина, М.Ю. Лермонтова, благодаря использованию тем и мотивов Востока сделали более яркой поэтическую картину русской литературы I половины XIX века, раскрыли пути к евразийским представлениям в культуре. Художники слова последующих поколений на Руси продолжили процесс как расширения горизонтов культуры на Восток , Запад и Юг, так и углубления в суть идейно- тематического и художественно-эстетического богатства неисчерпаемой восточной культуры.
Библиография
- Художественные тексты
1.Пушкин А.С. Собрание сочинений в10 томах. Тт 1 – Х. – М., 1981.
- Пушкин А.С. Избранные произведения . – М., 1999.
- Жуковский В.А. Сказки. Эпос. Художественная проза. Критика. Письма \ собрание сочинений в трех томах. Т.3. – М., 1980.
- Критическая литература
- Белинский В.Г. Сочинения Александра Пушкина. Полное собрание сочинений, т.7. – М., 1955.
- Белкин Д.И. Пушкинские строки о Персии // А.С. Пушкин в зарубежных странах Востока. – М., 1979.
- Благой Д.Д. Творческий путь А.С. Пушкина (1815 – 1826). – М. – Л., 1950.
- Брагинский И.С. Исследования по таджикской литературе. – Душанбе, 1974.
- Гривенко А.Н. Из истории русского художественного перевода первой половиныXIX века. Эпоха романтизма. Учебное пособие. – М., 2002.
- Гривенко А.Н. Русский поэтический перевод в культурном контексте эпохи романтизма. – М., 2000.
- Гроссман Л. Стиль и жанр поэмы «Руслан и Людмила» // Ученые записки МГПИ им. В.П. Потемкина. Т. 40. – М., 1955. Выпуск 5.
11.Гуковский Г.А Пушкин и проблемы реалистического стиля. — М., 1957.
- Гуковский Г.А. Изучение литературного произведения в школе (Методические отчерки о методике). – М. – Л., 1966.
- Гуковский Г.А. Отчерки по истории русского реализма. Ч I. Пушкин и русские романтики. – Саратов, 1968.
- Достоевский Ф.М. Статьи и заметки 1845 – 1861 // Полное собрание сочинений в 30 томах. Т. 18. – Л., 1978.
- Жизнь Пушкина, рассказанная им самим и его современниками. Т. 1-2. – М., 1987.
- Жуковский – критик. – М., 1985.
- Измайлов Н.В., В.А. Жуковской // В.А. Жуковский. Стихотворения – Л., 1956(БП БС)
- Кюхельбекер В.К. Путешествия. Дневники. Статьи. – Л., 1979.
- Левин Ю.Д. Русские переводчики XIX века и развитие художественного перевода. Отв. ред. А.В. Федоров. – Л., 1985.
20.Левин Ю.Д. Жуковский и проблемы переводной поэзии. Там же. С 8-25
- Лобикова Н.Н. .С. Пушкин и Восток. – М., 1974.
- Лупанова И.П. Русская народная сказка в творчестве писателей первой половины XIX века. – Петрозаводск ,1979.
- Маймин Е.А. А.С.Пушкин. Жизнь и творчество. – М., 1981.
- Турсун — заде М. Великий спутник [А.С. Пушкин].-Литературное обозрение, 1974. № 6.
- Шадикулов Х. А. С. Пушкин как вершина Памира. – Наш А.С. Пушкин. – М., 1999.
- Федоров А.В. Искусство перевода и жизнь литературы. Очерки.–Л.,1983.
- Фридман Н.В. Романтизм в творчестве А.С. Пушкина. – М., 1980.
- Чернышевский Н.Г. Сочинения Жуковского. // Полное собрание сочинений в XVI томах. Т.4. – М., 1948.
