Накануне предстоящего саммита СВМДА в Шанхае мы беседуем на темы безопасности нашей страны. Мой собеседник – профессор, директор института регионального развития Валихан Тулешев.
Серик Малеев: Валихан, американцы сейчас выводят войска из Афганистана. В связи с этим можно предположить, что талибы могут обратить свои взоры на наш регион. Что ты думаешь на этот счет?
Валихан Тулешев: Во-первых, на севере Афганистана живут по приблизительным подсчетам от 10 до 15 млн. узбеков и где-то 7-8 млн. таджиков. Они абсолютно лояльны к своим метрополиям. Естественно, они не станут коридором для вхождения к нам с юга. Это уже было, когда советские войска входили и выходили в Афганистан, там есть проход. Когда советские войска были выведены оттуда, население сохранило некую лояльность своим метрополиям, сейчас это независимые государства Таджикистан и Узбекистан.
Думаю, что талибы, кочевые племена на востоке и в центре Афганистана не будут торопиться сюда. Для них важен Кабул, территориальная зона между Пакистаном и Афганистаном. Есть еще фактор афганского правительства, афганского государства, которое укрепляет свою армию.
С другой стороны, давай посмотрим, чем располагаем мы. Так вот, мы располагаем поддержкой ШОС (Шанхайская Организация Сотрудничества), ОДКБ (Организация Договора о коллективной безопасности), а также Договором о стратегической безопасности с Узбекистаном. То есть это система глубоко эшелонированной обороны. К тому же до Казахстана от афганской границы стоят еще три государства – Узбекистан, Кыргызстан и Таджикистан.
С.М.: — Россия на границе с Казахстаном разворачивает ракетный комплекс «Искандер», объясняя свои действия угрозой наступления вахаббитов. Как это должно восприниматься с точки зрения национальной безопасности Казахстана?
В.Т.: — Это делается для нагнетания обстановки в нашем, центральноазиатском регионе.
С.М.: — То есть ты считаешь, что северный сосед пытается оказать на Казахстан давление?
В.Т.: — Известно, что наш регион объединен общекультурной, общецивилизационной и общеисторической идентичностью народов его населяющих. И вообще, когда-то это был один народ, не было разделения на казахов, узбеков, кыргызов. Впоследствии в Центральной Азии сформировалось несколько государственных образований. Сегодня Узбекистан помогает афганцам – построили дорогу, электростанцию. Мы тоже там много строим, помогаем зерном, оказываем гуманитарную помощь, обучаем афганскую молодежь в наших вузах и т.д. То есть наше общецивилизационное сотрудничество продолжается и сегодня.
Тюрки – приверженцы ислама, но прочных позиций исламского фундаментализма среди нас нет. Особая мусульманская атмосфера имеется на границе между Пакистаном и Афганистаном, там очень много исламистов-фундаменталистов, а в северных афганских территориях нет сильного влияния фундаментализма. Поэтому американцы уходят через север Афганистана, а не через юг. Там талибы осаждали и бомбили бы их, это было бы для них как отступление французов по старой смоленской дороге. Однако российские политики и военные специалисты не понимают этого, они рассматривают ситуацию по-своему, с устаревшей точки зрения.
Надо учитывать, что в составе афганского этноса есть много таджиков, узбеков, поэтому там имеется большое общее культурное поле, которое является очень эффективным сдерживающим фактором, Это поле фильтрует все традиционные и иные аспекты, не позволяет разрывать фактор идентичности.
Русские не понимают эту специфику идентичности афганского этноса, общества, социальных отношений, а американцы понимают. Американцы после Второй мировой войны занимались исследованием культурно-антропологической природы Японии и японского общества. По этой теме вышла книга Рут Бенедикт, занимавшейся изучением этнокультурных связей в моделях японской культуры. Японцы сумели традиции японской этнической культуры приспособить к современным, глобальным трендам развития и вывести Японию вперед с помощью плана Маршалла и т.д.
Но для афганцев, у которых не было такого длительного периода этнической изоляции, как у японцев, этот опыт неприменим. Это всегда были более свободные племена, с кочевой идентичностью. Хотя многие считают, что это оседлый народ и только 15 процентов из них можно отнести к кочевым этносам, но, тем не менее, идентичность у них кочевая.
С.М.: — А теперь о том, могут ли украинские события напрямую задеть Казахстан. Недавно прозвучали заявления Жириновского, Лимонова и других российских деятелей радикального толка о якобы спорной принадлежности наших северных территорий. Как ты думаешь, насколько велика угроза территориальной целостности для Казахстана?
В.Т.: — Угроза была бы большой, если бы не шаги, предпринятые нашим Президентом с самого начала Независимости. Во-первых, с первых дней мы отказались от двойного гражданства. Все понимали, что еще долго будет сохраняться, до сих пор тянущаяся как резина, советская идентичность, что часть казахстанцев все равно будет смотреть на Россию. Тем не менее, нельзя было допустить потерю Независимости, обретение которой было вековой мечтой нашего народа. Поэтому нельзя было идти на серьезные конфликты, к примеру, по грузинскому сценарию, молдавскому сценарию и т.д. Надо было учитывать географическое положение, протяженность границ с бывшей метрополией и др. факторы.
Президент Назарбаев – реалист, он понимал реальное положении дел, поэтому вовремя подписал все договора, вовремя провел демаркацию и делимитацию внешних границ нашего молодого государства, тем самым исключил территориальные претензии к нам и саму эту проблему для наших будущих поколений. То, что 20 лет назад он выдвинул идею Евразийской интеграции, имело целью успокоить народ, дать пример позитивной модели, позитивного формата сотрудничества для того времени.
Российские политические силы при Ельцине не могли себе позволить «собирание земель», Это стало возможным при Путине, но здесь имеет место другая крайность. Разогнавшись и оторвавшись от проблем физического распада РФ, Путин переоценил возможности России. Он даже пошел на разрыв православной цивилизации, идеи православного культурного кода, когда одна его часть стала отнимать куски земли у другой ее части.
В результате претензия на «православную цивилизационность» вдруг исчезла. И это происходит в то время, когда русская культура, будучи сама эрзац-культурой, имперской по сути, теряет свою актуальность в современном мире, и не может сегодня приспособиться к глобальным, цивилизационным, либеральным трендам. Она полностью подчинилась интересам элиты, которая перестала думать о русской культуре как о долгосрочном, цивилизационном проекте. Поэтому сегодня мы видим, что самоизоляция России достигла очень больших масштабов.
А Путин решил, если прошел «грузинский» вариант, то можно отхватить куски и у Украины. Ведь Крым и Черное море – это очень лакомый кусок, который имеет большое геополитическое значение, укрепляет внешнеполитические позиции России. Это выход в мировой океан, защита границ с моря, владение черноморской акваторией.
Понятно, что здесь геополитически выигрывают США и особенно Китай. Разобрав Украину на части, Евросоюз и Россия будут каждый кормить свою часть. В конце концов, при нынешних темпах развития экономики и Россия, и ЕС будут обессиливать друг друга. Затем придут США со своими томагавками в роли новой мессии, снова пойдет процесс расширения НАТО на восток и т.д. Потом Китай приостановит сотрудничество с Россией, экономический коридор Великого Шелкового Пути, о котором говорил Си Цзиньпин в Астане в Назарбаев университете, прекратит свое развитие как международный проект. Так что и Казахстану достанется от этого, мы ведь строим свои 800 км дороги Западная Европа-Западный Китай, и для кого это нужно будет теперь? Если не будет товарного потока в условиях противостояния Евросоюза и России, то все будет притормаживаться.
С.М.: — В мае должен состояться саммит СВМДА, Там, наверное, будут говорить о ситуации на Украине. Наверное, Казахстан поднимет вопрос о безопасности?
В.Т.: — Да, конечно, вопросы безопасности будут подниматься. Для нас очень важно сохранение многовекторной внешней политики. Мы должны пытаться воспользоваться всеми ручейками и притоками для нашего финансового благополучия.
С.М.: — То есть мы не собираемся ссориться с Россией, будем вступать в Евразийский экономический союз?
В.Т.: — Мы войдем в Евразийский экономический союз, подпишем Договор при ограниченном, урезанном формате, так как все вопросы еще не согласованы, в общем Договор еще не до конца доработанный И пусть эта урезанность, эта ограниченность станет для нас как бы платой, компенсацией за то, что мы несколько сузили свою многовекторность.
Но при этом нам надо поддерживать свою многовекторность. Желательно сохранить объем экономических отношений с Украиной, ведь там производятся ракетоносители «Зенит», там технологии, военные технологии, заводы, выход на Черное море, там терминалы, нефтеперерабатывающий завод, который может работать на нашей нефти…
С.М.: — В ситуации, когда Россия оказалась под санкциями, в формате расширяющейся экономической блокады, Казахстан может получать технологии с Запада? У нас может появиться возможность выступить посредником между Россией и Западом?
В.Т.: —У нас появляются как преимущества, так и угрозы. Если мы в ТС, в Евразийском экономическом союзе, то мы стратегические партнеры и союзники России. И конечно вместе с ней под санкции попадаем и мы с Беларусью. Если сферы экономики России, которые будут поставлены под санкции, кореллируются с нашими отраслями,то и наши тоже попадут под санкции.
Хотя здесь у нас есть окошко в Китай, который будет сотрудничать с нами в полной мере. Как, впрочем, и с Россией, так что здесь мы особо ничего не выигрываем. Может быть, выиграем в торговле от открытия Хоргоса. Но первым делом мы вступим в Евразийский экономический союз, а потом, может быть, откроем Хоргос. Потом, может быть, вступим в ВТО. Но я не вижу политической воли, чтобы открыть Хоргос. В этом смысле мы наступаем на хвост своей многовекторности. Поэтому я не думаю, что у нас будут преимущества от санкций к России. Когда Ирак попал под санкции, ничего сделать было нельзя, от него отказались все, даже стратегические союзники. После введения экономических санкций начинается «цепная реакция», банки и все прочее подпадают под санкции. В общем, мы тоже будем косвенно испытывать на себе санкции.
С.М.:- Да, мы тоже будем нести потери…
В.Т.: — В Евросоюзе видят же, что мы выбрали Россию, как стратегического партнера. Там уже подспудно идет неприятие российских аттестатов наших детей, которые учились в русских школах. Некоторые из стран ЕС уже не дают возможности нашим детям поступать в европейские университеты, под разными предлогами. Как в Прибалтике, не отказывают напрямую, но говорят, вы нам не подходите, этот аттестат недостаточен для нас» и т.д.
Косвенно санкции коснутся и трансферта технологий, в котором мы сейчас нуждаемся. Европейцы не будут разбираться, почему мы оказываемся по другую сторону баррикад. Если Франция отказала России в строительстве вертолетоносцев «Мистраль», то нам тоже, как говорится, «ничего не светит». Наша экономика для Европы никакого критического значения не имеет. А Россия имеет, так как без 30 процентов поставок ее газа европейцы замерзнут. Американцы, конечно, будут качать нашу нефть, добывать газ, сохранять свое влияния в регионе.
С.М.: — Думаю, что нашему руководству не нравится внешняя политика России, ведь мы постоянно попадаем в жернова вместе с ней…
В.Т.: — Россия все время ставит нас перед свершившимся фактом. Они поддержали сербов, хорватов, а мы – нет. Потом России не понравилось, что мы не признали суверенитет Южной Осетии, Абхазии. Они нас ставят перед фактом, подставляют нас всячески, а мы должны их поддерживать. Мы их не подставляем, все с ними согласовываем, а они все время требуют от нас проявлять солидарность с ними, как стратегическими партнерами. Конечно, это не нравится нашему руководству, ведь это происходит постоянно, кому это понравится?! Пора бы нам начать поиск более надежных и адекватных союзников.
Тем более, что на российском внутреннем политическом поле все время идет подзуживание имперских амбиций, они уже переливаются через край. РИА-Новости, другие российские СМИ постоянно заявляют о единой евразийской валюте, общем Парламенте, Нарышкин не устает об этом говорить. А ведь мы сколько раз им твердили, что нет, такого не будет, но нет, русские продолжают и продолжают упрямо долбить свое…
С.М.: А в Кремле не думают, что в этой ситуации мы будем развивать более тесные отношения с Китаем?
В.Т.: — У нас есть разные варианты выбора интеграции. К примеру, Турция, Азербайджан, другие страны тюркского мира. Некоторые горе-политологии из правительственных мозговых центров начинают посыпать головы пеплом, говорить, что у нас сузилось поле для маневров, надо прислоняться к кому-нибудь. Наоборот, при хорошем поиске у нас расширяется поле для маневров, Мы не должны забывать о принципе многовекторности, еще более четко, еще результативнее развивать многовекторность.
В этом отношении мы ведем себя как очень достойные партнеры. Они там, в России, должны дорожить нашей позицией, что мы их не поставляем, стараемся гармонизировать их отношения с Западом, выступить в роли миротворцев, посредников в переговорах между Россией и Западом. Мы ведем правильную политику. В то время как русские постоянно со всеми фрондируют. Ведь по всему периметру своих границ Россия сейчас фрондирует…
С.М.: — Я правильно понял тебя, что мы должны продолжать развивать отношения с Европой, объяснять европейцам свою позицию, что мы не по своей воле оказались в такой ситуации…
В.Т.: — Да, об этом много говорится, мы должны сохранять свои отношения с Украиной и Европой.
С.М.: — И вот еще один вопрос. С какими предложениями Казахстан может выступить на предстоящем саммите СВМДА? К примеру, по вопросу безопасности в Центральной Азии?
В.Т.: — На саммите мы можем предложить эту нашу политику многовекторности, как универсальный инструмент взаимодействия и позиционирования стран. Потому что только многовекторность может уравновесить влияние глобальных и региональных игроков, их отношения с отдельными небольшими странами.
С.М.: — То есть мы продолжаем наводить мосты?
В.Т.: — Да, мы продолжаем наводить мосты, строить сетевой принцип. То есть по принципу сетевой организации разрубать узлы противоречий, строить мосты, потому что без этого современный мир становится полюсным, двухполюсным, трехполюсным, затем эти полюса начинают противостоять друг другу. Мир должен быть безполюсным.
С.М.: — Наведение мостов – это принцип нашей безопасности.
В.Т.: — Да, мы со всеми государствами должны быть взаимосвязаны. Как в Евросоюзе, Греция стала тонуть – все вместе ее вытащили. Когда муравей тонет в арыке, его спасает цепь муравьев. Такая же сеть должна быть создана в международном пространстве, международной политике. Нам надо начинать со своих ближайших соседей по региону – Узбекистана, Кыргызстана, Таджикистана.
С.М.: — И, наверное, с Китаем?
В.Т.: — Да, в наших культурах есть много общего. Это Небо, тенгрианство, которое потом в Китае было трансформировано в систему даосизма, конфуцианство, в буддизм. Нам, как аватарам, гораздо легче понимать друг друга, чем представителям другой культуры, которые не понимают нашего общего кода, социальной иерархии, этнических особенностей. Китай, страны Центральной Азии, тот же Афганистан… У Афганистана тоже есть историческая память. Наши территории когда-то были крупными империями, отрицать это глупо. Наши идентичности соприкасаются во многом.
С.М.: — Спасибо за интересную беседу!
Беседовал Серик МАЛЕЕВ
