Профессор Валихан ТУЛЕШЕВ. Философия геополитики Казахстана в XXI веке: Тюркский проект.

Логика возвращения в родные пенаты.

Как известно, в XVI-XVIII веках Русское государство, а затем Российская империя практически силой

включила в свой состав большинство земель бывшей Золотой Орды,
на которых испокон веков жили тюрки и существовали тюркские государства. И с тех пор, за исключением Османской империи, ставшей в ХХ веке Турецкой Республикой, в отношении тюрков, в том числе и во времена СССР, проводилась политика дезинтеграции и ассимиляции.

Надо ли говорить, что отсутствие у завоевателей-пришельцев желания видеть и объективно признавать жизнедеятельность автохтонных этносов Сибири и Центральной Азии диктовалось алчностью и прагматизмом набирающих силу  имперских настроений царской, а позже и большевистской России. И вся логика новоявленных колонизаторов сводилась к тому, чтобы не признавать или полностью отрицать культурно-историческое и цивилизационное значение тюркских этносов, основы их бытования и жизнедеятельности. Кочевое и полукочевое скотоводство как оптимальные формы их хозяйственной деятельности, хозяйственно-культурный тип, духовная культура, социальная структура, основанная на кровно-родственных отношениях, кочевая народная этика, изобразительное искусство и фольклор – все было подвержено ниспровержению. А там, где это было невозможно, апологеты имперскости  старались реструктурировать, видоизменить или полностью заменить культурные коды, превратив Казакбая в Колю, а Маржан в Машу.  Это сегодня, к примеру, казахи Республики Алтай, проживающие в ауле Турата Усть-Канского района, обращенные в середине XIX века в православие и после революции, как только влияние православной церкви ослабло, «отпавшие» обратно в ислам, взялись заново возрождать свои национальные традиции и культуру[1].

Так, такая центральная территория Золотой Орды как территория современного Казахстана была разделена на 4 административных округа, казахов стали именовать киргиз-кайсаками, а всех тюрков – «монголо-татарами». Это все равно, что Московское княжество обособить, назвав его жителей «москалями», как это делают, например, в Западной Украине, а остальных русских  назвать «смоляно-орловцами» или «сочи-питерцами».  Смешно, правда?  Но на самом деле, для тюрков это было ужасное время – время эпохи скорби, когда их под предлогом приобщения к оседлости, передовой цивилизации и культуре сгоняли с родовых земель, обрекая на вымирание.   Практически со всей Сибири были согнаны непокорные тюрки, что сегодня выражено в цифрах этнического состава населения, а тех, кого удалось крестить, нарекли по географическим и иным основаниям, придав им определение «русские».

Поскольку территория Казахстана находится практически одинаково далеко от всех океанов и представляет собой на 58% пустыни и полупустыни, а на 10% горы, обдуваемая ветрами с запада и севера, его климат характеризуется резкой континентальностью и чрезвычайно неравномерным распределением природных осадков. Только для автохтонов-тюрков данная территория является естественно пригодной для жизни посредством кочевого и полукочевого скотоводства, другие же этносы практически не приспособлены к жизни на открытой местности в таких суровых климатических условиях.

Сегодня же, когда жизнь в данных природных условиях можно организовать иначе, оседло и в агломерациях, для сохранения национальной идентичности и культуры очень остро ощущается необходимость сберечь дух кочевой цивилизации, ее глубинные тенгрианские мировоззренческие основания, включающие единые для всех тюркских народов модели культуры номадов. Города, как и вся государственность должны стать убежищем традиций и культурных навыков, ценностей и идеалов кочевой, вернее, номадической культуры и философии тюрков. Они в качестве духовных скрепов и генетических кодов позволят в силу  глубокой генеалогической структуры  родства и, следовательно,  большей почвенности и укорененности традиционной культуры тюрков сохранить и рассыпающееся культурное поле остальных этносов России, включая, конечно, и русский этнос. Ведь, по мнению россиянки Александры Гармажаповой, «расизм в России приобретает абсурдные формы. Так преследования мигрантов в стране начались после конфликта на Матвеевском рынке, все участники которого были гражданами России (дагестанцами). И сама декларируемая в ходе опросов идея приоритета русской нации среди прочих, поддержанная участниками социологических опросов, вызывает недоумение. Я как бурятка, могу тогда сказать: давайте разбегаться по национальным квартирам, разрушать империю. Вы этого хотите? 41% наших граждан поддерживают лозунг «Россия для русских». Что с нерусскими делать? Давайте так: мне бурятское гражданство, а вам – в Костроме. Давайте разделяться. Это будет честно, если вы хотите жить отдельно. Нет, (говорят они), мы хотим, чтобы национальные республики стали губерниями, где руководить будут русские, а вы будете им прислуживать и пахать на полях»[2]. Мухтар Тайжан, комментируя данное мнение, заявляет: «По мнению самих российских ученых, ксенофобия в России вполне может привести к дезинтеграции федерации. Спасение Путин видит в собирании постсоветских земель, внешней экспансии. Вот почему постсоветская  интеграция так важна для Москвы. Но крушение любой империи – закономерный исторический, демографический процесс. И нам надо держаться от него подальше, чтобы не задело обломками»[3].

Между тем, исторический и нравственный долг тюрков, перенесших особенно в XVI-XX веках неисчислимое количество потерь, заключается не в избегании трудностей разрушения имперской структуры, когда «достанется всем», поскольку данную структуру разрушать необходимо. Не в ожидании предстоящего разрушения и  дезинтеграции России по этническому принципу, когда ничего уже невозможно будет изменить и ни о чем нельзя будет договориться, поскольку будут затронуты самые чувствительные национальные интересы и будет разрушено межнациональное доверие и останется только быстро и желательно без больших потерь разбежаться по национальным квартирам. Исторический и нравственный долг тюрков заключается в качественном изменении этой  структуры. В целях коренной перестройке сегодняшней, разрушающей сами основания федерации, внутренней национальной политики, основанной на принципах исключительности и патернализма русского этноса над другими этносами. В переходе  на новые для России принципы подлинной федеративности, заключающиеся в серьезном и ответственном противостоянии шовинистическим и ксенофобским устремлениям определенной части русской политической элиты. Внедрении механизмов устранения их из практики государственной политики посредством возрождения не только тюркского культурного, а затем и этно-политического единства, но и этно-политического единства всех других этносов, проживающих на территории федерации.

Поскольку тюркский фактор для России в ближайшие десятилетия будет показательным, например, в сопоставлении с республиками Северного Кавказа, и определяющим, как с точки зрения цивилизационной активности и  адаптивности, так и с точки зрения конкурентоспособности, то и значение признания его растущей локомотивной роли в государственном и национальном строительстве России должно быть объективно оценено в пересмотренном заново федеративном договоре, в том числе в  договорах тюркских государств-субъектов федерации с федеративным центром или федеральными органами власти о разграничении предметов ведения и полномочий внутри федерации. В последних должно быть четко определено право тюркских (да и других) этносов России, на культурно-цивилизационное, административное и социально-экономическое самоопределение наций, включающее свободный выбор графики национального алфавита (кириллица/латиница), моделей экономической (рыночная/планомерная/смешанная), социальной (либеральная/социальная демократия) и правовой систем (английское (англосаксонское («островное»))/романо-германское («континентальное») право). Естественно, в соответствии с новым федеративным договором должна быть пересмотрена и Конституция Российской Федерации.

---