Содержание

 

 

 

введение

 

 

Глава 1. Понятие договора дарения

 

Глава 2. Предмет договора дарения

 

 

 

заключение

 

список использованной литературы

 

Введение

 

Отношения договора дарения регламентируются в Республике  Казахстан главой 27 особенной части ГК, а также  различными  рекомендациями, инструкциями, постановлениями, положениями. Такое положение вещей значительно  затрудняет работу по подготовке договоров. Поэтому принятие нового  Гражданского Кодекса Республики Казахстан является важным моментом в  упорядочивании законодательства в вопросах регулирования договорных отношений.

В настоящее время проблемой правового регулирования договора дарения в основном занимаются российские авторы, такие как: Толстой Ю.К., Сергеев А.П., Тархов В.А.  и др. Но кроме этого, в связи с ростом экономических отношений появилась потребность в научной разработке данных вопросов и казахстанскими учеными. Яркими представителями являются Басин Ю.Г., Сулейменов М.К., Жайлин Г.А. В своих работах они отразили правовое регулирование договора дарения с применением норм международного права. Это связано с тем, что при заключении договора дарения и согласовании их условий стороны исходят из положений национального законодательства.

Договор дарения является одним из основных видов обязательств по передаче имущества в собственность или в иное вещное право. Известная нам история правового регулирования этого договора насчитывает почти 4 тысячи лет. В процессе развития правовых систем происходил естественный отбор правовых норм о дарении. Случайные положения со временем отсеивались уступая место более обоснованным и качественным, повышался уровень юридической техники. Правовые нормы первоначально регулировавшую дарения постепенно приобрели характер общих положений для других гражданско-правовых сделок. Благодаря этому институт дарения оказал серьезное влияние на формирование договорного права всех правовых систем.

В различных правовых системах имеются свои особенности в регулировании дарения. Например, Из всех многочисленных зарубежных законодательств, содержащих нормы о договоре дарения, мы выбрали для своего анализа Германское гражданское уложение (ГГУ) и Гражданский кодекс Квебека (ГКК). При­чины такого выбора применительно к указанным двум кодифицированным актам совершенно различны.

Германское гражданское уложение столетней историей своего суще­ствования и применения в качестве одного из центральных законодатель­ных актов германского правопорядка доказало, что оно является одним из лучших образцов кодификации гражданского права в рамках континенталь­ной правовой системы. Немаловажное значение имеет и то, что из всех за­рубежных законодательств российскому гражданскому праву наиболее близко именно германское гражданское законодательство. На это обстоя­тельство обращают внимание известные правоведы В. Бергман и Е.А. Суха­нов: «Современные социально-экономические преобразования в России по­требовали и нового грахсданского законодательства, основанного на воз­рождении частноправовых начал. В этой связи необходимым стало новое обращение к историческим и теоретическим истокам частноправового ре­гулирования, наиболее близким из которых для отечественного правопо­рядка является ГГУ»1.

Напротив, Гражданский кодекс Квебека2 относится к новейшим кодификациям гражданского права (действует с января 1994 г.). Кроме того, несмотря на то, что гражданское право канадской провинции Квебек явля­ется правом континентальным, ГКК, конечно же, испытывает на себе силь­нейшее влияние права общего и учитывает некоторые его особенности. Тем интереснее анализ положений данного Кодекса, регулирующих договор дарения.

Итак, Германское гражданское уложение отличается весьма деталь­ным регулированием договора дарения. Данному договору посвящена от­дельная глава ГГУ (гл. 2 «Дарение» разд. VII «Отдельные виды обязательств» книги второй «Обязательственное право»), включающая в себя 19 парагра­фов (516-534). Однако во всех правовых системах важнейшее значение придается передаче права собственности на вещи (имущество, товар) по договору купли-продажи и существенным условиям данного договора: его предмету, цене, ответственности сторон за соблюдение договорных условий, а также некоторым дополнительным условиям – о сроках, месте и порядке передачи товара, его перевозке и страховании, порядке расчетов и т.д.

Целью данной работы является характеристика правовой природы договора дарения, изучение вопросов, связанных с правовым регулированием договора дарения, а также особенностей отдельных видов договоров дарения.

 

 

Глава 1. Понятие договора дарения

 

Понятие договора дарения. Это соглашение сторон, по ко­торому одна сторона — даритель безвозмездно передает или обя­зуется передать другой стороне — одаряемому вещь в собствен­ность либо имущественное право (требование) к себе или к третьему лицу, либо освобождает или обязуется освободить ее от имущественной обязанности перед собой или перед третьим лицом (ч.1 п.1 ст. 506 ГК РК). Дарителем может быть любой субъект гражданского права с соблюдением правил о право — и дееспособности и иных ограничений, установленных законодательными актами. Одаряемым может быть любое лицо, однако государство, на наш взгляд, может быть одаряемым только в договоре пожертвования, так как имущество обычно передается государству в дар для общеполезных целей, а это признак именно пожертвования. Как правило, получение дара, то есть приобретение имущества и имущественных прав недее­способными и ограниченно дееспособными лицами законодате­лем особо не ограничивается. Запреты и ограничения налагают­ся только на случаи отчуждения, то есть передачи имущества в дар малолетними, несовершеннолетними, психически дольны­ми, умственно отсталыми и т.п.

Договор безвозмездный, односторонний, может быть как реальным, так и консенсуальным. В прежнем советском законо­дательстве договор дарения признавался только в качестве ре­ального договора. Дарение, как и мена, купля-продажа, является одним из оснований приобретения права собственности.

В системе гражданско-правовых договоров договор дарения выделяет­ся в отдельный тип договорных обязательств благодаря наличию некоторых характерных признаков, позволяющих квалифицировать его в данном каче­стве. В числе таких признаков можно назвать следующие особые черты договора дарения.

Во-первых, основной квалифицирующий признак договора дарения, от­личающий его от подавляющего большинства гражданско-правовых догово­ров, состоит в его безвозмездности. Как известно, гражданско-правовые от­ношения строятся на началах имущественной самостоятельности их участни­ков и эквивалентности. Соотношение возмездных и безвозмездных договоров определяется законодательной презумпцией возмездности всякого граждан­ско-правового договора, выраженной нормой, согласно которой «договор предполагается возмездным, если из закона, иных правовых актов, содержа­ния или существа договора не вытекает иное» (п. 3 ст. 384 ГК).

Договор дарения относится к безвозмездным договорам, по которым одна сторона предоставляет либо обязуется предоставить что-либо другой стороне без получения от нее платы или иного встречного предоставления. Наличие в системе гражданско-правовых обязательств безвозмездных дого­воров (договор дарения, договор ссуды) объясняется широким спектром побудительных мотивов действий участников имущественного оборота, которые вовсе не сводятся к обязательному извлечению выгоды из всякой сделки. Мотивы поведения субъектов гражданского права гораздо богаче и разнообразнее. Сделки могут совершаться в том числе и из сострадания к попавшим в беду, из желания оказать помощь, просто материально под­держать кого-либо. Поэтому встречающийся иногда в юридической литера­туре взгляд на безвозмездные отношения в гражданском праве как на вынужденный «довесок» к «нормальным» имущественным отношениям, про­низанным насквозь меркантильными интересами их участников, представ­ляется намеренно искусственным, примитивизирующим субъекты имуще­ственного оборота (в особенности физических лиц). Например, И.В. Елисе­ев пишет: «Однако и безвозмездные правоотношения… также могут испы­тывать действие закона стоимости, хотя и не столь явное… Главное же, пожалуй, состоит в том, что предмет не утрачивает присущие ему качества товара и тогда, когда он переходит от одного лица к другому безвозмезд­но»1. Представляется, однако, что сын, передавая больной престарелой ма­тери дорогостоящие лекарства, на которые он истратил последние деньги, действует вовсе не под влиянием закона стоимости, да и мы прекрасно по­нимаем, что в подобных отношениях лекарства не имеют ничего общего с товаром.

На наш взгляд, безвозмездные (по определению) гражданско-правовые договоры не нуждаются в подобных теоретических оправданиях, поскольку занимают свое достойное, справедливо им принадлежащее место в системе гражданско-правовых договоров, обслуживая, может быть, наиболее высо­кие и благородные человеческие отношения. Однако вернемся к договору дарения.

Признак безвозмездности договора дарения означает, что даритель не получает никакого встречного предоставления со стороны одаряемого (и, добавим, не рассчитывает на это). Если по договору дарения предполагаются встречная передача вещи или права либо встречное обязательство со стороны одаряемого, то такой договор признается притворной сделкой и к нему при­меняются правила, предусмотренные п. 2 ст. 160 ГК (п. 1 ст. 506 ГК).

Как и в казахском дореволюционном гражданском праве, договор дарения не теряет своих качеств, если имеется встречное предоставление, которое носит чисто условный либо символический характер (например, вручение дарителю одаряемым мелкой монетки за подаренные острый предмет или комнатное растение). При этом важное значение имеет осоз­нание сторонами того факта, что встречное предоставление является имен­но данью традиции и не выполняет роль компенсации за полученное иму­щество. При отсутствии осознания условности и символического характера предоставления со стороны одаряемого и, напротив, направленности воли сторон именно на компенсацию дара их правоотношения не могут рассмат­риваться в качестве договора дарения даже в том случае, когда встречное предоставление явно не эквивалентно полученному дару. Так, если какое-либо имущество реализуется его собственником по явно заниженной цене или покупается кем-либо по чрезмерно завышенной цене, указанные право­отношения, в силу отсутствия признака безвозмездности, не могут быть квалифицированы как договор дарения.

Сложнее решается вопрос о том, может ли признаваться встречной пе­редачей вещи (права) либо встречным обязательством (в смысле ч. 2 п. 1 ст. 506 ГК) соответствующее предоставление, осуществляемое одаряемым в пользу дарителя, за рамками договора дарения по иным сделкам и обяза­тельствам. В современной юридической литературе по этому поводу высказаны различные точки зрения. Из этого следует, что, по мнению автора, для признания договора дарения притворной сделкой условие о встречном предоставлении должно быть предусмотрено этим же договором.

Иная позиция высказана Басин Ю.Г, Сулейменов М.К. которые утверждают: «Для того, чтобы считаться «встречным», предоставление не обязательно должно быть предусмотрено тем же самым договором, что и «подарок». Оно может быть предметом отдельной сделки и иногда даже с другим лицом (напри­мер, в случае, когда за полученный или обещанный дар «одаряемый» ис­полняет обязанность дарителя перед третьим лицом). Важна причинная обусловленность «дарения» встречным предоставлением со стороны «ода­ряемого»»1. Таким образом, Басин Ю.Г, Сулейменов М.К. допускают квалификацию до­говора дарения как притворной сделки, в том числе и при отсутствии каких-либо условий о встречном предоставлении в самом тексте договора дарения (при известных обстоятельствах).

Попытки дать ответ на поставленный вопрос путем толкования норм ГК, касающихся понятия «встречное обязательство», обречены на неудачу, поскольку эти нормы не исходят из строгого и единого понимания содер­жания данного понятия. Так, когда ГК говорит о встречном исполнении обязательств, имеется в виду такое обязательство, исполнение которого в соответствии с договором обусловлено исполнением своих обязательств другой стороной (ст. 284), т.е. речь идет об исполнении обязательства одной стороной и встречном предоставлении другой стороны по одному до­говору. Однако при регламентации отношений, связанных с прекращением обязательства зачетом встречного однородного требования, ГК явно при­знает в качестве встречного требования в том числе и требование по обяза­тельству, вытекающему из другого договора (ст. 370).

Нам представляется, что данная Басин Ю.Г, Сулейменов М.К. трактовка понятия «встречная передача вещи или права либо встречное обязательство» приме­нительно к норме, содержащейся в ч. 2 п. 1 ст. 506 ГК, является правиль­ной и соответствующей нуждам имущественного оборота. Действительно, то обстоятельство, что «дарение» причинно обусловлено встречным пре­доставлением со стороны «одаряемого» (в том числе и по иной сделке), бесспорно свидетельствует о том, что стороны, заключая договор дарения, на самом деле имели в виду сделку, совершаемую на возмездной основе, которую они хотели прикрыть сделкой дарения. Налицо все признаки при­творной сделки (п. 2 ст. 160 ГК). Ограничения встречной передачи вещи (права) либо встречного обязательства рамками только договора дарения приведет к тому, что всякую возмездную двустороннюю сделку по передаче имущества можно будет оформить как два договора дарения, в которых оба контрагента, меняясь местами, будут выполнять поочередно роль одаряе­мого и дарителя.

Совершенно своеобразный взгляд на природу встречного обязательст­ва одаряемого по договору дарения имеет И.В. Елисеев. Он пишет: «Таким образом, договор дарения может предусматривать встречные обязательства одаряемого, что само по себе его не порочит. Лишь наличие встречного предоставления в строгом смысле слова уничтожает действительность до­говора дарения. Поэтому ч. 2 п. 1 ст. 506 ГК нуждается в ограничитель­ном толковании. Из этого можно сделать вывод, что договор дарения, яв­ляющийся, по общему правилу, односторонне-обязывающим, в ряде случа­ев может выступать и как договор взаимный (но тем не менее безвозмезд­ный)»1.

К такому оригинальному выводу И.В. Елисеев пришел на основе ана­лиза двух примеров, когда, в одном случае, даритель, отчуждая одаряемому дом, оставляет за собой право пользования одной из комнат, а в другом — передавая в дар земельный участок, оставляет за собой сервитут. Суть рас­суждений автора состоит в том, что по отношению к обязанности дарителя осуществить дарение одаряемый имеет встречную обязанность, корреспон­дирующую праву пользования (сервитуту) дарителя. Отсюда — вывод о воз­можности взаимного, но безвозмездного договора дарения.

На наш взгляд, для объяснения примеров, приведенных И.В. Елисее­вым, вовсе не обязательно разрушать традиционную конструкцию договора дарения как одностороннего обязательства и превращать его в обязательст­во взаимное. В обоих случаях имущество, подаренное одаряемому, просто обременено соответствующими правами дарителя. Тем не менее данное имущество поступает в собственность одаряемого без всякого встречного предоставления со стороны последнего. С таким же успехом имущество, передаваемое в качестве дара, может быть обременено правами третьих лиц. Данное обстоятельство никак не влияет на природу одностороннего обязательства, вытекающего из договора обещания дарения, речь может идти лишь об особенностях объекта дарения.

Во-вторых, признаком дарения является увеличение имущества ода­ряемого. Объем имущества одаряемого увеличивается путем передачи ему дарителем вещи или имущественного права либо освобождения его от обя­занности. В последнем случае уменьшается часть имущества одаряемого, составляющего его пассивы, что равносильно увеличению активов послед­него. Данный признак позволяет отличать договор дарения от иных догово­ров, не предусматривающих, так же как и при дарении, встречного предос­тавления. Например, договор залога может быть заключен третьим лицом с кредитором должника в целях обеспечения обязательств последнего без какой-либо компенсации риска указанного третьего лица со стороны долж­ника. Несмотря на очевидную выгоду для должника и безвозмездность от­ношений между должником и залогодержателем, такой договор не может рассматриваться в качестве дарения, поскольку он не увеличивает имуще­ства должника.

В-третьих, при дарении увеличение имущества одаряемого должно происходить за счет уменьшения имущества дарителя. И этот признак не­обходим для отграничения договора дарения от иных договоров и сделок, реализация которых сулит увеличение имущества лица, но не за счет уменьшения имущества оказывающего ему услугу другого лица. Такие правоотношения имеют место, в частности, по договору страхования, заключенному страхователем в пользу выгодоприобретателя, который при насту­плении страхового случая, получая от страховщика страховое возмещение, увеличивает свое имущество, но не за счет уменьшения имущества страхо­вателя. Аналогичная ситуация может возникнуть по договору поручения, не предусматривающему обязанность доверителя по выплате вознаграждения поверенному.

В-четвертых, признаком договора дарения является также наличие у дарителя, передающего одаряемому имущество либо освобождающего его от обязательств, намерения одарить последнего, т.е. увеличить имущество

одаряемого за счет собственного имущества. При отсутствии такого наме­рения у «дарителя» договор, по которому производится передача имущест­ва, даже при отсутствии в его тексте условий о цене указанного имущества и порядке его оплаты либо иного встречного предоставления, должен в соответствии с п. 3 ст. 384 ГК признаваться возмездным. Что же касается встречного предоставления, то его размер в этом случае определяется исходя из того, что если в возмездном договоре цена не предусмотрена и не может быть определена из условий договора, исполнение такого договора должно быть оплачено по цене, которая при сравнимых обстоятельствах обычно взи­мается за аналогичные товары, работы или услуги (п. 3 ст. 385 ГК).

И наконец, в-пятых, непременным признаком договора дарения явля­ется согласие одаряемого на получение дара. Данный признак не всегда можно обнаружить в отношениях, связанных с дарением, особенно если договор дарения заключается по модели реального договора. В повседнев­ной жизни на бытовом уровне каждый день совершается огромное число дарений без всяких видимых следов истребования согласия одаряемого на принятие подарка. Однако даже обыденные представления не исключают возможности отказа одаряемого от принятия подарка. Мотивами для такого отказа могут служить дороговизна подарка, испорченные отношения между дарителем и одаряемым, понимание одаряемым, что за подарком последу­ют просьбы дарителя совершить какие-либо нежелательные (для одаряемо­го) действия и т.п.

В современной юридической литературе трудно обнаружить взгляд на дарение как на одностороннюю сделку со стороны дарителя, являющуюся одним из способов прекращения права собственности дарителя и возникно­вения права собственности у одаряемого, как это имело место в дореволю­ционной гражданско-правовой доктрине. Напротив, подчеркивается прин­ципиальное значение согласия одаряемого на принятие дара, что безуслов­но свидетельствует  о  договорной  природе  дарения  и  позволяет провести четкую грань между дарением и односторонними сделками, например за­вещанием в наследственном праве1.

А.Л. Маковский, рассматривая вопросы, связанные с договорной при­родой дарения, отмечает: «Дарение представляет собой не одностороннюю сделку дарителя, а его соглашение с одаряемым, то есть договор между ни­ми, поскольку для осуществления дарения требуется согласованное воле­изъявление обоих этих лиц. Необходимость такого соглашения прямо вытекает из закона в случаях, когда он требует для этого договора письменной формы (см. п. 2 ст. 508). В остальных случаях ГК исходит из предположе­ния, что принятие дара одаряемым свидетельствует о его соглашении с да­рителем, допуская для этих случаев заключение договора дарения устно (п. 1 ст. 508). Договорная природа дарения исключает возможность считать даре­нием отказ от наследства в пользу другого лица (ст. 550 ГК КАЗ ССР 1963 г.). Такой отказ является односторонней сделкой, совершение которой не тре­бует согласия этого другого лица и не зависит от того, как оно поступит — примет наследство или в свою очередь откажется от него».

Среди названных пяти характерных признаков договора дарения ос­новным, конечно же, является признак безвозмездности этого договора. Однако и остальные признаки представляют собой необходимые и, в из­вестном смысле, самостоятельные черты договора дарения. Данное сужде­ние традиционно для цивилистики, в том числе и для отечественной граж­данско-правовой доктрины. В связи с этим не может не вызвать удивления несколько пренебрежительное отношение к признакам договора дарения (за исключением признака безвозмездности), которое обнаружило себя в рабо­те И.В. Елисеева. Данный автор утверждает следующее: «В юридической литературе обосновывались и другие признаки договора дарения, восходя­щие к классическому римскому праву: бесповоротность перехода прав, бес­срочность дарения, увеличение имущества одаряемого, уменьшение иму­щества дарителя и некоторые иные. Все эти признаки, действительно, обычно присущи дарению. Но все они производим от безвозмездного ха­рактера дарения, а потому не имеют самостоятельного значения»1. При та­ком подходе договор дарения нельзя будет отличить, например, от любого другого гражданско-правового договора на передачу имущества, освобож­дающего контрагента от его оплаты либо иного встречного предоставления, хотя лицо, передающее имущество, не будет иметь намерения одарить контрагента.

Как уже отмечалось, ГК допускает заключение договора дарения по модели как реального, так и консенсуального договора (обещание дарения). С точки зрения правовой природы возникающих при этом правоотношений значительный интерес представляет собой договор дарения, совершаемый путем передачи имущества одаряемому.

По общему правилу реальный договор отличается от консенсуального договора, который считается заключенным с момента достижения сторона­ми соглашения по всем существенным условиям договора (формальный момент — получение лицом, направившим оферту, ее акцепта), тем, что для заключения реального договора необходима также передача имущества, поэтому такой договор считается заключенным с момента передачи соот­ветствующего имущества (пп. 1, 2 ст. 393 ГК).

 

 

 

Глава 2. Предмет договора дарения

 

Предметом договора может быть любое не изъятое из гражданского оборота индивидуально-определенное имущество либо основанные на законе конкретные права и обязанности, то есть новое гражданское законодательство расширительно трактует предмет договора дарения. Однако ограниченно оборото-способное имущество не всегда может быть предметом дарения, например, нельзя подарить охотничье оружие несовершенно­летнему; лицу, имеющему непогашенную судимость за тяжкое преступление или лицу, злоупотребляющему спиртными напит­ками, наркотиками и ведущему антиобщественный образ жизни.

Имущественные права, являющиеся предметом договора дарения, могут быть как вещными, так и обязательственными. Однако некоторые имущественные права в силу общих начал и смысла гражданского законодательства не могут быть предме­том дарения (право на получение алиментов, возмещения вреда и т.п.). Дарение прав может происходить и в форме договора цессии. Освобождение дарителя от имущественной обязанности в качестве предмета договора может осуществляться различны­ми способами. Можно освободить от имущественной обязанно­сти перед самим дарителем (тогда это будет прощением долга), перед третьими лицами (перевод долга на дарителя, исполнение обязательства одаряемого дарителем в натуре или путем пере­дачи отступного).

Говоря о предмете договора дарения, не следует упускать из виду, что указанный договор, как и всякий гражданско-правовой договор на передачу имущества, имеет сложный предмет, состоящий из действий дарителя: пе­редача дара, освобождение от обязанности, — которые называют объектом первого рода или юридическим объектом, а также самого имущества (вещи, права, обязанности), которое обычно именуется объектом второго рода или материальным (применительно к вещи) объектом1.

Между тем в юридической литературе можно встретить упрощенный взгляд на предмет договора дарения. Например, по мнению М.Г. Масевич, «предметом договора дарения могут быть вещи, деньги, ценные бумаги, иные имущественные права, предоставляемые одаряемому, а также осво­бождение последнего от имущественных обязанностей»1.

Некоторые авторы критикуют ГК за неоправданное, на их взгляд, рас­ширение предмета договора дарения. Так, И.В. Елисеев по этому поводу пишет: «Такое определение предмета договора уже подвергалось и, вероятно, еще долго будет подвергаться справедливой критике юристов. Причина этого заключается, прежде всего, в том, что в одно множество объединяются такие разнородные объекты, как имущество (вещи и имущественные права) и дей­ствия (освобождение от обязанности). Причем предметом дарения являются не любые, а лишь некоторые юридические действия: прощение долга… пере­вод долга… принятие на себя исполнение обязательства… Все эти действия объединяет лишь то, что они направлены на обогащение одаряемого, т.е. уве­личение его имущества. Но вряд ли этого достаточно для их включения в предмет дарения. Во-первых, обогащение одаряемого возможно в различных правовых формах, которые не исчерпываются лишь случаями освобождения его от обязанностей… Во-вторых, основания и процедура прощения, перево­да долга, принятия на себя исполнения настолько различны, что их объедине­ние под крышей дарения крайне искусственно»2.

На эти критические замечания И.В. Елисеева в адрес ГК хотелось бы возразить следующее. Во-первых, представляется весьма странной попытка исключить из понятия предмета договора действия сторон. Ведь предмет всякого договора — это по сути предмет вытекающего из него обязательст­ва, а предмет обязательства состоит как раз в действиях (бездействии) обя­занной стороны. Применительно к договору дарения ограничить предмет договора передаваемым одаряемому имуществом можно только в отноше­нии договора, совершаемого (заключаемого) путем передачи подаренного имущества одаряемому, да и то лишь в силу того, что такой договор не по­рождает обязательства. В остальных же случаях предметом договора даре­ния прежде всего являются действия дарителя, что вытекает из определения самого понятия обязательства (п. 1 ст. 268 ГК).

Во-вторых, если взять такой объект договора дарения, как действия дарителя, то ГК говорит о передаче вещи, о передаче имущественного пра­ва (требования) к себе или третьему лицу, об освобождении одаряемого от имущественной обязанности (п. 1 ст. 506). Что же касается уступки прав требования, перевода долга или прощения долга, принятия дарителем на себя исполнения обязательства, то применительно к договору дарения они представляют собой юридико-технические средства, посредством которых даритель выполняет действия, составляющие предмет договора дарения. И объединяет эти действия дарителя отнюдь не только то обстоятельство, что все они направлены на увеличение имущества одаряемого, но также и то, что все они совершаются дарителем безвозмездно за счет уменьшения сво­его имущества, с совершенно определенным намерением увеличить имуще­ство одаряемого и с согласия последнего на принятие дара. Налицо все ос­новные признаки договора дарения.

И наконец, в-третьих, формулируя нормы, очерчивающие круг дейст­вий дарителя, составляющих предмет договора дарения, законодатель имел совершенно определенную цель, а именно: включить в сферу действия спе­циальных правил, регулирующих договор дарения, соответствующие пра­воотношения. Если же согласиться с рассуждениями И.В. Елисеева, то под специальные правила ГК, устанавливающие, например, запрещение даре­ния, не будут подпадать в том числе случаи освобождения государственных и муниципальных служащих от имеющегося у них денежного долга (или обещания такого освобождения) в связи с исполнением ими служебных обязанностей.

А.Л. Маковский отмечает, что «в вопросе о том, что может быть пред­метом дарения (даром), и доктрина, и законодательство разного времени и разных стран предлагают самые различные решения — от понятия дарения только как безвозмездного отчуждения материального объекта (вещи) до понимания под ним того, что называлось вышедшим из употребления сло­вом «облагодетельствование» и несколько точнее может быть описано как намеренное безвозмездное предоставление за свой счет имущественных выгод другому лицу».

Таким образом, казахстанский законодатель, определяя столь широко предмет договора дарения, тем не менее не вышел за рамки существующих законодательных концепций предмета дарения, а следовательно, и не за­служивает упрека по этому поводу.

Сложный предмет договора дарения может быть разбит на пять частей, каждая из которых имеет, в известном смысле, самостоятельное значение.

1. Передача дарителем вещи в собственность одаряемого представ­ляет собой наиболее типичный предмет договора дарения. Договоры даре­ния, имеющие в качестве своего предмета указанные действия дарителя, отличаются от многих иных договоров, направленных на передачу имуще­ства (аренда, ссуда, наем), тем, что вещь передается в собственность ода­ряемого, а от тех договоров из этой категории, которые, так же как и даре­ние, предусматривают передачу имущества в собственность контрагента (купля-продажа, мена, рента), — тем, что при дарении отчуждение имущест­ва производится безвозмездно. При этом от договора беспроцентного займа договор дарения денег отличается тем, что подаренные одаряемому деньги не подлежат возврату дарителю.
2. Передача одаряемому имущественного права (требования) дари­телем к «самому себе». В юридической литературе отмечалось, что сфера действия договора дарения с таким предметом в основном сводится к ус­тановлению названного права. Кроме того, рассматривая характерные чер­ты подобного договора, А.Л. Маковский подчеркивает, что «под этот слу­чай дарения не подпадает требование к дарителю, предоставляемое посред­ством передачи одаряемому ценной бумаги (например, выдачи простого векселя)»; кроме того, «не могут вообще рассматриваться в качестве даре­ния договоры о безвозмездном предоставлении другой стороне прав ссудо­получателя, хранителя, доверителя или учредителя доверительного управ­ления, т.к. соответствующие отношения урегулированы в ГК как отноше­ния по иным, самостоятельным договорам…». По мнению, А.Л. Маковско­го, под «передачей права (требования) к себе» следует понимать предостав­ление одаряемому только обязательственного требования к дарителю.

На наш взгляд, по договору дарения, предусматривающему передачу одаряемому имущественного права (требования) дарителем к самому себе, могут передаваться не только обязательственные права, но и отдельные вещные права.

Представляется также, что могут иметь место случаи дарения путем передачи одаряемому имущественного права (требования) посредством передачи последнему ценной бумаги при условии, что указанная ценная бумага имеет бездокументарную форму, поскольку при совершении сделок с бездокументарными ценными бумагами непосредственными объектами этих сделок являются права, вытекающие из таких ценных бумаг.

Сфера применения договора дарения путем передачи одаряемому пра­ва (требования) дарителя к «самому себе» не ограничивается случаями, ко­гда такое право возникает впервые в силу самого договора дарения1. Мож­но, например, представить себе ситуации, когда даритель заключает согла­шение со своим кредитором о передаче последним соответствующего права требования к дарителю за плату либо когда имеет место иное встречное предоставление со стороны дарителя одаряемому. Думается, что предвари­тельное соглашение, заключенное между дарителем и одаряемым, преду­сматривающее такие действия дарителя, может быть квалифицировано как договор дарения.

3. Передача одаряемому принадлежащего дарителю имущественного права (требования) к третьему лицу осуществляется посредством безвоз­мездной уступки соответствующего права (требования) одаряемому при условии соблюдения правил, регулирующих цессию (п. 3 ст. 510 ГК). Сле­довательно, по такому договору дарения не могут быть переданы права, неразрывно связанные с личностью кредитора (дарителя), в частности тре­бования об алиментах и о возмещении вреда, причиненного жизни и здоро­вью (ст. 383 ГК), а также права по обязательству, в котором личность кре­дитора (дарителя) имеет существенное значение для должника (п. 2 ст. 339 ГК). Не подлежат передаче по такому договору дарения также права по цен­ным бумагам в документарной форме, которые относятся к вещам и поэтому могут передаваться в качестве дара как вещи, что составляет самостоятель­ный предмет договора дарения (передача вещи в собственность одаряемого).

Остальные права, вытекающие как из договорных, так и из внедоговорных обязательств, могут передаваться по договору дарения, предусмат­ривающему передачу одаряемому принадлежащего дарителю имуществен­ного права (требования) к третьему лицу. Правда, в юридической литерату­ре высказаны сомнения относительно возможности такого предмета догово­ра, как передача одаряемому прав (требований) к третьему лицу. И.В. Елисеев указывает: «Большинство обязательственных прав имеет срочный характер, поэтому, выступая предметом договора дарения, они ставят под сомнение его традиционные свойства бессрочности и бесповоротности»1. Однако очевидно, что в данном случае обнаруживается непонимание разницы между признака­ми договора дарения и свойствами самого передаваемого права. Действи­тельно, обязательственные права имеют срочный характер, но это никак не затрагивает ни бессрочности, ни бесповоротности договора дарения, по­скольку переданное одаряемому право (независимо от срока соответствую­щего обязательства) не подлежит обратной передаче дарителю.

Гораздо большую и реальную проблему представляет вопрос о том, следует ли квалифицировать как договор дарения всякую безвозмездную сделку уступки требования по обязательству. Данный вопрос приобретает особо актуальное значение в случаях, когда речь идет о сделках уступки требования, совершаемых между коммерческими организациями по обяза­тельствам, связанным с их предпринимательской деятельностью, посколь­ку, как известно, дарение между коммерческими организациями запрещено законом (п. 4 ст. 509 ГК).

Представляется, что ответ на этот вопрос мог бы выглядеть следую­щим образом. В соответствии с п. 1 ст. 339 ГК уступка требования кредито­ром другому лицу допускается, если она не противоречит закону, иным правовым актам или договору. В соответствии с законом (п. 4 ст. 509 ГК) не допускается дарение, за исключением обычных подарков, стоимость которых не превышает пяти установленных законом МРП, в отношениях между коммерческими организациями. Договор дарения может совершаться в том числе и путем передачи одаряе­мому права требования к третьему лицу, осуществляемой с соблюдением правил, установленных в отношении уступки требований по обязательствам (п. 3 ст. 510 ГК).

Вместе с тем соглашение об уступке прав, не предусматривающее встречного предоставления цеденту со стороны цессионария, может быть признано договором дарения лишь в том случае, если оно содержит ясно выраженное намерение цедента совершить безвозмездную передачу соответствующего права цессионарию (п. 2 ст. 506 ГК). При этом под безвозмездностью передачи права требования понимается отсутствие какойлибо причинной обусловленности такой передачи права, вытекающей в том числе и из других взаимоотношений сторон по иным сделкам и обязательствам.

Отсутствие в соглашении об уступке прав требования, заключенном между коммерческими организациями, условий об оплате цессионарием получаемого права либо об ином встречном предоставлении само по себе не может служить основанием для признания указанного соглашения дого­вором дарения. Напротив, следует исходить из презумпции возмездности всякого гражданско-правового договора, предусмотренной п. 2 ст. 384 ГК, согласно которому договор предполагается возмездным, если из закона, иных правовых актов, содержания или существа договора не вытекает иное. Поэтому такое соглашение может быть квалифицировано как договор да­рения лишь в тех случаях, когда в его тексте положительно решен вопрос о безвозмездности передачи дара либо когда заинтересованным лицом будет доказано отсутствие какой-либо причинной обусловленности безвозмезд­ной уступки права.

Такой подход основан на том, что безвозмездные отношения в граж­данском праве носят исключительный характер. Именно этой причиной, как подчеркивает Басин Ю.Г, «объясняется действие презумпции в случаях, когда возникает сомнение в том, является соответствующее отношение даре­нием или носит возмездный характер». В связи с этим Сулейменов М.К «Дарственный характер предоставления не предполагается, а должен быть положительно доказан»1.

4. Освобождение одаряемого от имущественной обязанности перед дарителем в юридической литературе обычно сводят к прощению долга (ст. 373 ГК). Так. «Освобождение от обязанности пе­ред самим дарителем называется прощением долга. Буквальное толкование ст. 373 ГК приводит к выводу о том, что прощение долга является односто­ронней сделкой и обусловлено лишь соблюдением прав других лиц в отно­шении имущества кредитора-дарителя. Однако такой вывод некорректен, поскольку в силу ст. 506 ГК прощение долга всегда является договором дарения и поэтому требует согласия должника»2.

 

 

Заключение

 

При выполнении данной работы мною было изучено нормативные правовые акты и дополнительная учебная научная литература, имеющаяся по данному вопросу. В связи с чем я пришел к выводу, что данная тема, а именно договор дарения является на сегодняшний день наиболее изученным и урегулированным институтом гражданском праве.

На основании выше изложенного хочу сделать следующие выводы:

• договор дарения является наиболее распространенным договором в имущественном обороте.
• Гражданское право принципиально по новому рассматривает ряд вопросов правового регулирования дарения, что явилось следствием широкого использования опыта международного регулирования отношений дарении.
• Значительно расширенна правовое регулирование отдельных, наиболее распространенных и наиболее важных видов договоров дарения,.
• Гражданский Кодекс значительно расширил круг отношений в имущественном обороте по применению в договоре дарения.
• В качестве предмета дарения может выступать имущественное право, в связи с чем число вариаций с обременениями может быть бесчисленным.

Несмотря на не проработанность данный темы как учеными-цивилистами, так и в самом законодательстве Республики Казахстан, появляться потребность субъектов гражданского права в ее более детальном изучении. В данной работе была сделана попытка раскрыть понятие и виды договоров дарения и ограничиваться рамках реферата невозможна, в связи с обширностью данной темы.

 

Список использованной литературы

 

Нормативные акты

1. Конституция РК от 30 августа 1995 г. (с изменениями от 7 октября 1998 г.)
2. Гражданский кодекс РК от 27 декабря 1994 г. (Общая часть)
3. Гражданский кодекс РК от 01. 07. 1999 г. (Особ. часть)
4. Гражданский процессуальный кодекс РК от 2002 г.

 

Учебная литература

5. Гражданское право. Учебник для вузов (академический курс). Отв. ред. М.К. Сулейменов, Ю.Г. Басин. Алматы. Жеты-Жаргы 2000 г.
6. Гражданское право РК, Том II. К.С.Мауленов, Алматы. Данекер 2002г.
7. Вещные права в Республике Казахстан / Под ред. Сулейменова М.К. — Алматы. 1999.
8. Гражданское право: Пособие по изучению курса «Общая часть гражданского права» / Под ред. Диденко А.Г., Басина Ю.Г., Иоффе О.С. — Алматы, 1999.
9. Гражданское право: Учебник / Под ред. Сулейменова М.К., Басина Ю.Г. — Алматы, 2000.
10. Иоффе О.С., Толстой Ю.К. Новый Гражданский кодекс КАЗ ССР. Л., 1965.
11. Советское гражданское право: Учебное пособие для юридических ву­зов. Т. И. М., 1951.
12. Гражданское право: Учебник/Под ред. А.П. Сергеева, Ю.К. Толстого.Ч. 11.

 

Специальная литература

13. Базарбаев Б.Б. Вопросы исковой давности в Гражданском кодексе Республики Казахстан // В кн. Гражданский кодекс РК (Общая часть): толкование и комментирование. — Алматы, 1996. — Вып. 1.
14. Басин Ю.Г. Вина как условие ответственности за нарушение обязательств // Там же.
15. Басин Ю.Г. Понятие и применение гражданского законодательства Республики Казахстан // В кн. Гражданский кодекс РК (Общая часть): толкование и комментирование. — Алматы, 1996. — Вып. 1.
16. Басин Ю.Г, Сулейменов М.К. Гражданский кодекс Республики Казахстан в системе законодательства // Там же. — Алматы, 1997. — Вып. 3.
17. Брагинский М.И., Витрянский В.В. Договорное право: Общие положения. М., 1997.
18. Гражданский кодекс Республики Казахстан (Общая часть): Комментарий / Под ред. Сулейменова М.К., Басина Ю.Г. — Кн. 1, 2. — Алматы, 1998.
19. Грибанов В.П. Осуществление и защита гражданских прав. — М., 2000.
20. Киреева Т.Т., Климкин С.И. Защита права собственности. — Алматы, 2000.

1 Германское право. Часть 1: Гражданское уложение / Пер. с нем. М., 1996 (Сер. Современное зарубежное и международное частное право). С. 5.

2 См.: Гражданский кодекс Квебека/ Пер. с англ, и фр. М., 1999 (Сер. Современное зарубежное и международное частное право).

1 Гражданское право: Учебник / Под ред. А.П. Сергеева, Ю.К. Толстого. Ч. И. М, 1997. С. 117.

1 Басин Ю.Г, Сулейменов М.К. Гражданский кодекс Республики Казахстан в системе законодательства // Там же. — Алматы, 1997. — Вып. 3.

1 Гражданское право: Учебник / Под ред. А.П. Сергеева, Ю.К. Толстого. Ч. 11. С. 120. ² См. там же.

1 См., напр.: Гражданское право России. Часть вторая: Обязательственное право: Курс лекций. С. 164;

1 Гражданское право: Учебник / Под ред. А.П. Сергеева, Ю.К. Толстого. Ч. II. С. 120-121.

1 См., напр.: Иоффе О.С. Указ. соч. С. 398-399; Брагинский М.И.. Витрянскип В.В. Указ. соч. С. 224.

1 Гражданское право России. Часть вторая: Обязательственное право: Курс лекций. С. 167.

2 Гражданское право: Учебник / Под ред. А.П. Сергеева, Ю.К. Толстого. Ч. II. С. 122.

1 Так считает, например, И.В. Елисеев (см.: Гражданское право: Учебник / Под ред. А.П. Сергеева, Ю.К. Толстого. Ч. II. С. 123).

1 Гражданское право: Учебник / Под ред. А.П. Сергеева, Ю.К. Толстого. Ч. II. С. 123-124. Следует заметить, что, как уже отмечалось, тот же И.В. Елисеев чуть раньше отрицает самостоятельное значение указанных признаков договора дарения (см. там же. С. 120-121).

1 Басин Ю.Г, Сулейменов М.К. Гражданский кодекс Республики Казахстан в системе законодательства // Там же. — Алматы, 1997. — Вып. 3.

2 Гражданское право: Учебник / Под ред. А.П. Сергеева, Ю.К. Толстого. Ч. II. С. 124.