«Нам потребуется несколько минут, чтобы успокоить зал. За кулисами ждут родственники Ольги, которые готовы шокировать нас тем, что за плечами нашей героини не только убийство брата, но и мамы, папы, дочери». Это сообщение ведущего перед уходом программы на рекламу Первый канал разместил на своем сайте отдельно, как «самый шокирующий анонс от Андрея Малахова» чуть ли не за всю историю ток-шоу «Пусть говорят».
И они, эти родственники, действительно появились и поведали публике ужасающие подробности жизни «героини», осужденной на 9 лет за убийство родного брата и выпущенной через семь лет за примерное поведение. Она якобы до того отравила дочь и пыталась отравить сына, а потом еще отправила на тот свет и родителей. Та вяло отнекивалась: мол, невиноватая я, они сами наелись то ли таблеток, то ли отравленных ягод, отстаньте, а вот другую дочку, рожденную уже в тюрьме и переданную в приемную семью, отдайте: мое! И уж конечно, нашлись в студии добрые люди, с пеной у рта вопившие «онажемать» и отстаивающие ее права на ребенка. Заметим, что вновь открывшиеся шокирующие обстоятельства ее криминальной биографии никого особенно и не поразили, а речь о возбуждении нового уголовного дела даже не зашла.
Эта «героиня» хотя бы за одно доказанное убийство отсидела. Другая же, явившаяся в студию программы «Говорим и показываем» на НТВ, буднично и безо всяких эмоций поведала миру, что родила вне брака девочку, утопила ее в ведре и, завернув в целлофановый пакет, выкинула в выгребную яму. Тема программы так и была обозначена: «Родила и утопила». Для пущей визуализации — они же не только говорят, но и показывают — зрителям продемонстрировали и то ведро («Сколько в нем было воды? Вы девочку вниз головой положили?» — деловито уточнял ведущий Леонид Закошанский), и тот уличный сортир, в котором свекровь детоубийцы обнаружила страшную находку («Расскажите, как это было, что вы в пакете увидели?»). На вопрос «Зачем вы это сделали?» эта мать отвечала, что не смогла бы своего ребенка сдать в детдом — вот и придумала более «гуманный» выход. По ходу программы, так же как и по ходу малаховского шоу, выяснилось, что, возможно, утопленная в ведре «как котенок» и выброшенная в выгребную яму новорожденная девочка была не единственной жертвой этой мамаши. Соседи и родственники и до того замечали внезапно выросший у нее живот, но она от их вопросов отмахивалась, а когда живот «рассасывался», те принимали это как данность: на нет и суда нет, но подозрения свои все же высказали: мол, наверняка ей не впервой топить своих детей, слава богу еще, что двое выжили и теперь живут с бабушкой и отцом.
Апофеозом дикости как раз и стало приглашение в студию двух маленьких мальчиков, «которые могли бы быть старшими братьями убитой девочки»: Алеши и Артема. Войдя в студию, они прижались к отцу, а Леонид Закошанский, похожий в эту минуту на классического садиста, принялся их пытать: «А вот кто эта тетя напротив?» Долгое молчание. Потом один из малышей робко произнес: «Мама». «А ты маму любишь?» Снова пауза и едва слышное «нет» в ответ. «Нет? А почему?» — упорствовал ведущий. Дети же окончательно замолчали. «Не хочешь обнять маму?» Тишина. «Я знаю, что вы стишок приготовили — про маму, прочитайте нам», — предложил Закошанский. И два запуганных малыша, выйдя на середину студии, продекламировали еле слышно: «Обойди весь белый свет — лучше мамы в мире нет». После чего пытка закончилась и детей отвели за кулисы.
Вопрос о том, почему мать-детоубийца восседает на почетном месте в нарядной студии, вместо того чтобы находиться совсем в другом, куда менее «нарядном» месте, никому из собравшихся на ток-шоу в голову не пришел. И если вы думаете, что в финале эту героиню поджидала у выхода полиция с наручниками, чтобы восстановить справедливость и отвезти ее в казенный дом, — вы наивны и простодушны. Сама она, просидев всю программу с тупым выражением лица и не сумев выдавить из себя ни слезинки, в самом конце все же попросила прощения у всех, назвав преступление «глупостью», с которой она будет жить всю жизнь.
«Глупость», понимаете ли! Всего лишь обычная глупость — убийство ребенка с особой жестокостью, оставшееся безнаказанным, хотя бабушка, обнаружившая сверток в уличном сортире, и упомянула, что сразу вызвала полицию. Из чего можно сделать вывод, что герои этого шоу на самом деле подставные, а вся история — если не вымысел авторов программы с извращенной психикой, то реконструкция где-то и когда-то реально совершенного преступления. Даже и в этом случае подобная «реконструкция» была бы вопиющей для прайм-тайма федерального канала, но, по крайней мере, имела бы хоть какое-то объяснение, хотя канал, затеявший подобное шоу, просто обязан был известить зрителя: история, мол, реальная, герои — специально приглашенные артисты.
Только вот на артистов они совершенно не похожи, а похожи на многих наших обычных соплеменников, утративших, правда, все мыслимые представления о добре и зле. Впрочем, ТВ, раз за разом опускаясь все ниже и ниже, в самую настоящую преисподнюю, делает именно таких людей героями своих шоу, утверждая нечеловеческую жестокость как норму бытовой жизни и тем самым популяризируя ее. Кто поручится, что, насмотревшись этих «репортажей из ада», какая-нибудь другая мамаша, лишенная не только материнского инстинкта, но и всяких признаков разума, не возьмет такое же ведро и не поступит так же, как «героиня» программы «Говорим и показываем». Тем более что она увидела — за это ей ничего не будет, разве что пригласят в Москву на телевидение, оплатив дорогу и проживание, и никто из приличных людей, зачем-то приходящих в студию в качестве экспертов, не плюнет ей в лицо.
Отдельная тема — дети и их циничное использование для поднятия градуса зрительских эмоций. Приглашение в студию маленьких мальчиков и их допрос беспредельщиком ведущим, независимо от того, реальные ли это сыновья героини или тоже подставные, — форменное преступление против детства, за которое несут ответственность именно телевизионщики, а не только их настоящие или подставные родители. Однако детский омбудсмен Павел Астахов отчего-то не спешит защищать их права, видимо, как и в случае со «свадьбой века», не считая возможным вмешиваться в личную жизнь граждан. Чужие дети, едва ли не ежедневно подвергающиеся психологическому насилию во множестве ток-шоу, не вызывают его озабоченности, и я не знаю ни единого примера, чтобы глубоко аморальные программы с использованием детей становились предметом его пристального внимания. А люди смотрят и даже, вероятно, получают своего рода утешение: хоть и плохо мы живем, да детей своих в ведре не топим и отравленными таблетками не кормим. «Ну что «отстань», опять «отстань». Обидно, Вань!»
Ирина Петровская
Новая газета
