В последние несколько лет президент РФ Владимир Путин «выстроил агрессивную националистическую идеологию, при помощи тотального господства над СМИ и гибридной войны на Украине создал альтернативную реальность», пишет в статье для Newsweek Эдриан Каратницки. При этом, будучи воспитанником советских спецслужб, действовать он предпочитает скрытно, что само по себе проблематично для «режима, приводимого в движение пропагандой», тем более если ставится задача создать «образ сильного, беспощадного лидера — крутого парня, готового применять силу для распространения влияния России в мире».
«Чтобы как-то справиться с этим несоответствием, Путин создал набор крайне красноречивых сигналов, используемых для коммуникации с российской публикой и национальными элитами, а также с международным сообществом, — утверждает автор. — В последние несколько недель этот путинский код был несколько раз примечательным образом продемонстрирован в Москве».
Так, «молчаливым знаком благодарности к солдатам, которых, скорее всего, тайно отправили воевать на восток Украины», было присвоение гвардейских званий трем соединениям российской армии, о котором 25 марта сообщила «Новая газета». 15 марта Путин появился в документальном фильме «Путь домой» — это тоже было «мощное закодированное послание россиянам», считает Каратницки.
По его мнению, в том же ряду стоит и мартовское награждение орденом Почета Рамзана Кадырова, который незадолго до этого назвал «патриотом России» подозреваемого в убийстве Бориса Немцова Заура Дадаева. Кадыровцы — это «что-то вроде преторианской гвардии Путина», объясняет Каратницки, «и вот теперь один из них устранил самого известного из критиков Путина», утверждает он.
В один день с Кадыровым орден получил Андрей Луговой, бывший агент российских спецслужб, которого Великобритания хочет привлечь к суду как соучастника убийства Александра Литвиненко. Это уже был сигнал международному сообществу, развивает свою мысль автор: «награда говорит об уважении, которым пользуется агент».
«Все это — наглядная иллюстрация того, как ведет себя Путин, — продолжает он. — Истинный посыл вот какой: я и мои спецслужбы ведем секретную работу по увеличению могущества России. Иногда мне приходится действовать скрытно, чтобы добиться стоящих перед Россией целей. Рано или поздно обо всем будет сказано открыто, если вы будете внимательно меня слушать. Двуличие здесь не при чем, это нечто совершенно новое. Это образец недоговорок — сокрытия важной информации на протяжении какого-то времени. Сначала все скрывают или делают непрозрачные намеки, зато потом посвященным объясняют намерения Путина во всей их полноте».
Такие недоговорки, продолжает автор, служат целям внутренней пропаганды и в то же время позволяют Путину вводить в заблуждение западных лидеров. Их можно считать и признаком того, что «Путин избегает рисков и боится неудач и поражений». Каратницки заключает: «По ряду причин мы будем иметь дело с кодом Путина ровно столько, сколько он будет оставаться у власти. Пришло время овладеть его смыслом и внимательно прислушаться к этим мрачным сигналам».
