Эксклюзивное интервью лауреата Нобелевской премии по литературе Русской службе «Голоса Америки»
«30 лет я писала историю русского коммунизма», – так говорит о своей работе белорусская писательница Светлана Алексиевич, в прошлом году удостоенная Нобелевской премии по литературе. Около 12 лет Алексиевич провела, работая за границей, однако вернулась в Беларусь, поскольку, по ее собственному признанию, поняла: для того, чтобы работать дальше, она должна жить дома – «среди своих людей».
О «красном человеке» в его новом воплощении, о проигрыше цивилизации и о датах, которыми не стоит гордиться, писательница побеседовала с автором и ведущей программы «Настоящее время. Итоги» Юлией Савченко.
Мы предлагаем вашему вниманию фрагмент этого интервью, полная версия которого выйдет в эфире программы «Настоящее время. Итоги» в субботу.
Светлана Алексиевич: Это мы в 90-е годы были романтиками и думали, что коммунизм мертв. Но прошло всего десять лет – через 10 лет, кажется, – пришел Путин, и стало совершенно очевидно, что процесс обратим, что коммунизм будет в той или иной степени возвращаться еще не раз. Моя идея была в том, чтобы написать вот такую энциклопедию этого времени. Я еще застала людей, которые видели Ленина, Сталина, которые были в лагерях, сидели в сталинских лагерях по 17-20 лет, которые были на Великой Отечественной войне. То есть я казалась, можно так сказать, нужным человеком в нужном месте. То есть мне вовремя пришла вот эта необходимость все это зафиксировать. Вот я этим занималась и думаю, что все-таки мой рассказ больше о человеке-утопии, о том, что происходит с людьми, когда они хотят такой преждевременный рай на земле построить. Ведь в семнадцатом году Россия была, скорее, феодальное государство, чем капиталистическое, и путь от феодализма к социализму, к коммунизму, был, конечно, наивным, о чем Плеханова в письмах предупреждал Ленин. Но, как известно, у большевиков был такой лозунг – он висел на одном из лагерей сталинских: «Загоним железной рукой человечество в счастье!». Наверное, им казалось, что это можно сделать. А что осталось после этих почти ста лет жизни? Море крови, гигантская братская могила.
Юлия Савченко: Светлана Александровна, вы уже заговорили об этом: следующий год для России и, собственно говоря, постсоветских стран, которые вы исследуете и документируете, символичный в смысле столетия Великой Октябрьской революции. Учитывая тот факт, что Вы считаете, что история циклична и что предшественники и потомки движутся по одному кругу, на ваш взгляд, это столетие и этот приближающийся 2017 год будет иметь какое-то особое значение?
С. А.: Я не знаю, но я думаю, что это все-таки дата, которой особо нечего гордиться. Но мне нравятся слова Шаламова, который, просидев семнадцать лет в сталинском лагере, сказал следующее: «Я был свидетелем огромной проигранной битвы за человеческое счастье». То есть была попытка альтернативной цивилизации, и она, конечно, провалилась. Мы ее проиграли. Вот я думаю, это повод об этом подумать. Почему проиграли, почему столько крови, почему столько исчезнувших людей, об ответственности идеи подумать, почему вот эти слова «свобода, равенство, братство» пролили такие реки крови. Это вот повод об этом подумать, потому что уже ни для кого не секрет, что молодые люди опять читают Маркса, Энгельса, Троцкого и говорят: «Это вы, родители, профукали великую страну, а мы все сделаем по-другому».
