15 июня 1992 года, 21 год тому назад, ушел из жизни Лев Николаевич Гумилев, сын поэтов Николая Гумилева и Анны Ахматовой, тоже поэт и известный историк-евразиец. Последнее, кажется, не случайно: псевдоним «Ахматова» молодая поэтесса Горенко взяла от бабки по материнской линии. Которая, по преданию, была татарской княжной, вышедшей из рода чингизидов, основанного последним ханом Золотой Орды Ахматом.
На рождение Льва Гумилева отозвалась Марина Цветаева:
Анна Ахматова тоже предчувствовала беду, о чем и написала в стихотворении «Колыбельная»:
Николай Гумилев, дважды Георгиевский кавалер, добровольцем ушедший на фронт в 1914 году, был расстрелян в 1921 за «антисоветский заговор». Анна Ахматова не раз попадала в опалу, была под угрозой ареста. Страшно сказалось это и на их сыне.
Лев Гумилев получил в качестве «наследства» 14 лет гулаговских лагерей, в два срока. Роковой 1937 год добрался до него в 1938: арестован «за папу», по обвинению в групповой попытке покушения на Сталина, Жданова, Ежова и Молотова. Норильский лагерь. Освободился в 1943, воевал, закончил войну в Берлине… И получил срок «за маму», после августовского 1946 года постановления ЦК КПСС «О журналах «Звезда» и «Ленинград», направленного в первую очередь против Ахматовой и Зощенко. Освободился только в 1956 году после ХХ съезда КПСС. Полностью реабилитирован…
Но параллельно шла его жизнь в науке. В 1938 году в ленинградских «Крестах» на тюремных нарах Лев Гумилев, студент 4-го курса истфака, подобно Архимеду, пугая сокамерников, вдруг вскричал: «Эврика»!
«Я, кажется, сделал открытие, я нашел пусковой механизм могучего естественного процесса, лежащего в основе рождения и гибели этносов, и дал ему отличное название: «пассионарность» – от латинского слова «passio» – «страсть».
Затем в лагерях, озаренный своей пассионарной теорией, он пишет историю Евразии. Он был сильнее тюремных тягот, потому что знал тайну истории:
Интерес к истории Евразии зародился у Льва Николаевича с детства.
«Когда я был ребенком и читал Майн Рида, я неизменно сочувствовал индейцам, защищавшим свою землю от «бледнолицых». Но, поступив в университет и начав изучать всеобщую историю на первом курсе, я с удивлением обнаружил, что в истории Евразии есть свои «индейцы» – тюрки и монголы. Я увидел, что аборигены евразийской степи так же мужественны, верны слову, наивны, как и коренные жители североамериканских прерий и лесов Канады. Но больше всего меня поразило другое. Отношение цивилизованных европейцев к индейцам ничем не отличалось от их отношения к тюркам и монголам. И те и другие считались равно «дикими», отсталыми народами, лишенными права на уважение к их самобытности. «Господи, – подумал я, – да за что же им такие немилости?» Но моя попытка разобраться в вопросе столкнулась с немалыми сложностями. Целостной истории тюрок и монголов просто не было. Западная историография считала ее «неполноценной историей». Тогда-то я и решил заняться этой темой сам».
Из «Завещания» Гумилева, написанного 25 марта 1954 года в «больничке» Омского исправительно-трудового лагеря:
«Я написал «Историю Хунну» для собственного удовольствия и утешения души. В ней нет ничего антисоветского… Поэтому в случае моей смерти прошу рукопись не уничтожать, а передать в рукописный отдел Института Востоковедения АН СССР в Ленинграде. При редакционной правке книга может быть напечатана; авторство мое может быть опущено. Я люблю науку больше, чем собственное тщеславие… Если книга напечатана не будет, разрешаю студентам и аспирантам пользоваться материалом без упоминания моего авторства, наука не должна страдать. Готические соборы строились безымянными мастерами; я согласен быть безымянным мастером науки».
В 1960 году выходит из печати первая монография Гумилева «Хунну», в 1961 он защищает докторскую диссертацию по теме «Древние тюрки». Эти работы приносят ему мировую славу историка-востоковеда.
Умирая, он просит друзей сделать все, чтобы спасти от окончательного развала СССР, потому что знает – в действительности это была древняя евразийская держава, на этот раз под интернациональным именем.
«То, что в связи с перестройкой происходит полное изменение императивов поведения людей и этносов, – это может пойти даже на пользу делу и помочь нам выйти из кризиса. Мы должны прежде всего осознать традиционные границы – временные и пространственные – нашей этнической общности, четко понять, где свои, а где чужие… Если Россия и будет спасена, то только как евразийская держава и только через евразийство».
Если… Колесо истории никому не дано остановить, и куда оно катится – никто не может сказать достоверно, поэтому благословим то, что осознаем его роковое движение, – говорит Лев Гумилев в своем стихотворении об «Истории»:
В один узор…
Об авторе: Журналист. Увлечения: литература, история и футбол на снегу. Исследователь творчества И.А. Гончарова. Лауреат премии им. Б. Полевого журнала «Юность» (2006) за ряд статей, в том числе «Броненосец «Обломов». Председатель ульяновского Пассионарного клуба им. Л.Н. Гумилева. http://kamenev-ul.livejournal.com/
