[:ru]Законы ужесточают, но статистика растет. Что не так с борьбой с педофилией в Казахстане?[:]

«Я НЕНАВИЖУ ПАПУ»

13-летняя Карина до сих пор называет отчима папой, рассказывает ее мама Сания (имена героев изменены по этическим соображениям. — Ред.). О том, что муж изнасиловал ее дочь, которую воспитывал с четырех лет, Сания узнала в сентябре, рассказывает сама женщина.

— После рождения общего ребенка он [муж] сильно изменился: стал избивать меня, мог сделать больно маленькой дочке. При этом он так нас всех запугал, что мы даже плакали беззвучно, чтобы соседи не услышали — для всех у нас была идеальная семья, — рассказывает Сания.

Так продолжалось несколько лет, рассказывает собеседница Азаттыка. После рождения второй общей дочери — для Сании это был третий ребенок — она несколько раз пыталась уйти от мужа. Но каждый раз, вспоминает женщина, он ей угрожал.

— Он говорил: уходи, но детей я тебе не отдам, девочки останутся со мной, а ты вали. Но я не могла оставить моих девочек с ним и порою даже умоляла его позволить жить рядом, соглашаясь на все его условия, — вспоминает Сания.

В начале сентября старшая дочь после очередного скандала рассказала матери, что отчим изнасиловал ее, рассказывает Сания. Девочка дала ей послушать аудиозапись, чтобы подтвердить свои слова.

— Она настолько боялась, что ее не услышат или не поверят ей, что дождалась, когда он начнет снова к ней приставать, и сделала диктофонную запись на телефоне. Потом уже с этой записью дочь пришла ко мне, чтобы рассказать, — говорит Сания.

Слова Сании подтверждает адвокат Сагынгали Елеуов. Другие подробности дела юрист рассказывать не имеет права из-за подписки «о неразглашении», которую дал следствию.

Сания с дочерью обратились в полицию, прошли все необходимые экспертизы. Запись двухминутного разговора приложили как доказательство. Однако женщина опасается, что следствие будет необъективным. Опасения, говорит она, вызывает судебно-медицинское исследование.

— У нас произошла путаница какая-то с результатами экспертизы. Врач, к которому мы обратились, изначально подтвердила, что есть нарушения, но для уголовного дела нужно было пройти другое обследование, и там медик сообщил, что разрывов и повреждений нет, — рассказывает Сания.

Сейчас с девочкой работает психолог. По словам специалиста, у ребенка есть все признаки «посттравматического расстройства». Это было подтверждено и психологическим обследованием ребенка.

— У нее высокие показатели по всем основным критериям ПТСР (посттравматического стрессового расстройства). На то, что она не обманывает, указывают и особенности её невербального поведения. В первую очередь выраженная реакция четверохолмия, которая обычно и является наиболее характерным признаком посттравмы. Механизм этой реакции состоит в том, чтобы продолжать сохранять бдительность, то есть происходит постоянная мобилизация организма, чтобы увидеть опасность и спастись, — рассказал психолог Азаттыку (имя и фамилию специалиста по просьбе пострадавшей стороны мы не указываем: Сания опасается, что на психолога может быть оказано давление стороной защиты. — Ред.)

После работы с психологом Карина стала замкнутой, но агрессивной, рассказывает Сания.

— Она закрывается в комнате, недавно порезала куртку свою, кричала: «Я ненавижу папу!» Даже после всего, что он сделал, она его папой называет, потому что он так приучил, она боится ослушаться, — плача рассказывает Сания.

В департаменте полиции Азаттыку подтвердили, что в отношении мужа Сании заведено уголовное дело. Сейчас он находится в следственном изоляторе. Его подозревают в преступлении по статье 120, часть 4, — «Изнасилование несовершеннолетнего».

Сторона защиты от комментариев отказалась. «Пока идет досудебное расследование, никаких комментариев», — сообщила Азаттыку Анна Слета, адвокат мужа Сании.

ПОПРАВКИ И УЖЕСТОЧЕНИЯ

На заседании 23 ноября 2020 года депутаты мажилиса парламента в первом чтении одобрили законопроект об ужесточении наказания для педофилов. Согласно поправкам, люди, осуждённые по статьям «о половой неприкосновенности против детей» будут отбывать срок только в колониях строгого режима. Также у таких осуждённых не будет возможности на условно-досрочное освобождение и права на помилование.

Предыдущие поправки в законы, чтобы защитить детей, были внесены в декабре 2019 года. Тогда президент страны подписал закон «О внесении изменений и дополнений в некоторые законодательные акты по вопросам совершенствования уголовного, уголовно-процессуального законодательства и усиления защиты прав личности», который вступил в силу с 1 января 2020 года. Согласно ему, насилие было причислено к тяжким преступлениям, а насилие в отношении детей до 14 лет нынче предполагает наказание в виде реального срока не менее 20 лет. Также была узаконена ответственность для тех, кто не сообщил о факте педофилии или скрыл его. За это грозит до шести лет лишения свободы.

Несмотря на ужесточение и регулярные внесения поправок в законы, эксперты говорят, что в Казахстане не хватает комплексного подхода к делам о преступлениях против половой неприкосновенности детей.

— Ситуация с преступлениями сексуального характера в отношении детей должна решаться комплексно, согласно национальному плану действий по снижению уровня насилия в обществе. В этот план должны входить не только меры по ужесточению законодательства в части наказания за преступления сексуального характера в отношении несовершеннолетних, а также принятие закона о противодействии семейно-бытовому насилию, но и целый комплекс мер, — говорит Зарина Джумагулова, руководитель центра детской безопасности «Ангел», член международного сообщества по предотвращению насилия и пренебрежительного обращения с детьми Ispcan.

К тому же, подчеркивает она, важно обучать детей жизненно важным навыкам защиты от преступников. Эти навыки делают ребенка менее уязвимым, отмечает Джумагулова. Такая программа есть и состоит она из практических занятий по защите личных границ, распознаванию опасности в реальной жизни и в интернете, противодействию травли, умению действовать решительно и эффективно в случае нападения со стороны ровесников или взрослого человека, рассказывает Зарина Джумагулова. Программа представлена министерством образования и науки.

— Эта программа уже показывает результаты на практике. Беда в том, что отсутствие национального плана на фоне отдельных предпринимаемых мер не дает качественных и измеримых изменений, которые повлияют и на количество преступлений в отношении детей, и на общую ситуацию, связанную с высоким уровнем терпимости к насилию в нашей стране, — говорит Зарина Джумагулова.

СТАТИСТИКА РАСТЕТ, В ПОЛИЦИИ ВИНЯТ РОДИТЕЛЕЙ

В полиции, отвечая на запрос Азаттыка, сообщили, что «приоритетной задачей органов внутренних дел является обеспечение прав и свобод несовершеннолетних, в том числе защита детей от преступных посягательств». Но при этом подчеркивают, что «способствует преступлениям в отношении несовершеннолетних отсутствие контроля со стороны родителей».

Согласно официальной статистике, предоставленной комитетом по правовой статистике и специальным учетам Генпрокуратуры, за 11 месяцев 2020 года 71 зарегистрированное полицией изнасилование несовершеннолетнего было совершено родителем, опекуном или педагогом.

Всего, сообщает комитет по статистике, в Казахстане в 2020 году было зарегистрировано 199 преступлений по статье «Изнасиловании несовершеннолетнего». Среди этих случаев 128 эпизодов — в отношении малолетнего ребенка. В одном случае ребенок скончался в результате полученных травм.

Кроме статьи 120 («Изнасилование»), в Казахстане есть еще статьи уголовного кодекса «Насильственные действия сексуального характера» (статья 121), «Половое сношение или иные действия сексуального характера с лицом, не достигшим шестнадцатилетнего возраста» (статья 122), «Развращение малолетних» (статья 124).

За неполный 2020 год количество зарегистрированных преступлений против половой неприкосновенности в отношении детей выросло. К примеру, в 2019 году по статье «Изнасилование» было зарегистрировано 85 дел, при этом в 2018 году — 132 дела, в 2017-м — 146.

— Анализ показывает, что условиями, способствующими совершению преступлений в отношении несовершеннолетних, являются отсутствие контроля со стороны родителей, оставление несовершеннолетних одних без присмотра (дома, вне дома, на улице, посещение соседей, друзей), проявление доверия к знакомым, родственникам, соседям, а также уверенность в отсутствии у них низменных помыслов, — сообщает исполняющий обязанности директора департамента внутренних и внешних коммуникаций МВД Альбина Махамбетова.

Еще одним фактором в полиции называют неблагополучие в семье.

«Неблагополучие в семье является проблемой социально-бытового характера, решение которой вне компетенции полиции», — сообщает Махамбетова в своем ответе.

Полицейские в 2020 году провели более восьми тысяч оперативно-профилактических мероприятий. Эти меры оказывают «позитивное влияние», утверждают в МВД.

«ЭТО КЛАССИКА»

Запугивание жертвы и давление на нее — это «классика», говорит общественница и основательница фонда «НеМолчи», выступающего против насилия, Дина Смаилова. К ней обратилась Сания после того, как было начато расследование в полиции.

— Это классика насильственных инцестов: когда подвергается насилию мать, ребенок прекрасно понимает, что агрессор опасен и ему невозможно сопротивляться. Поэтому подавить психику такого ребенка очень просто. Именно этими манипуляциями пользуются насильники, — считает Дина Смаилова.

Общественница утверждает: мировые исследования показывают, что агрессоры, избивающие жен, склонны к педофилии. Это подтверждает и практика гражданских активистов в Казахстане, утверждает Смаилова.

— Сколько бы случаев ни было в нашей практике по инцесту в семье, все они связаны с насилием в отношении либо матери, либо ребенка, — сообщает общественница.

В законодательстве Казахстане прописано, что права ребенка защищают родители или законные представители — «именно те, кто и совершает насилие». Об этом говорит общественный правозащитник и директор фонда, занимающегося правами детей «НеМолчи Дети», Алмат Мухамеджанов.

— Получается, что ребенка никто не слышит. Даже если он и обращается за помощью, ему сложно доказать насилие. Органы опеки, к примеру, приходят к родителям с вопросом о насилии, а родители, естественно, это будут отрицать, — говорит Алмат Мухамеджанов.

Закон ужесточают — «уже хорошо», отмечает правозащитник. Кроме этого, необходимо «подтягивать» правоприменительную практику, подчеркивает он.

— Нужны специалисты, которые смогут работать с детьми, — психологи, следователи. Они должны уметь говорить с ребенком на одном языке, делать это нужно в спокойной обстановке. У нас же допрос пострадавшего проходит при толпе народа, когда задают такие вопросы, что ребенок теряется, замыкается — ему трудно, — говорит Алмат Мухамеджанов.

Возможно, отмечает он, нужно рассмотреть организацию специальных отделов, которые будут работать непосредственно с детьми.

Международные эксперты говорят о том, что пока нет ответа на вопрос «Откуда берется педофилия?». Однако одни из последних исследований показали, что люди, совершающие преступления против детей, необязательно сами подвергались насилию в детстве, как это было принято думать раньше.

— Дети-жертвы подвергаются гораздо большему риску злоупотребления психоактивными веществами, депрессии, стойкого травматического стресса или преступной агрессии в будущем, чем стать растлителями. По словам экспертов, подавляющее большинство преступников отрицают сексуальное насилие в детстве даже несмотря на то, что таким образом они могли бы заслужить сочувствие в суде. «Хаотичное детство увеличивает вероятность любого рода хаотической взрослой жизни», — сказал доктор Джеймс Кантор, директор Центра сексуальности (Торонто, Канада), в исследовании, опубликованном на сайте The New York Times осенью 2019 года.

Ученые склонны считать, что педофилия, скорее, биологическое расстройство. «Никто не мечтает стать педофилом», — сказал доктор Фред Берлин, директор клиники по сексу и гендерным вопросам Джонса Хопкинса.