Дипломная работа: Особенности перевода метафоры в политическом дискурсе

Министерство Образования и Науки Республики

Казахстан

 

Казахский Университет Международных Отношений и Мировых Языков Имени Абылай хана

 

 

 

 

 

 

 

 

 

Особенности перевода метафоры в политическом дискурсе

 

Дипломная работа

 

Специальность: переводческое дело

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

Алматы 2010

 

                                                          Содержание

 

Введение…………………………………………………………………………

 

Глава 1. Понятие метафоры  и механизм ее рождения в политическом  дискурсе…………………………………………………………………………

1.1Определение политической метафоры……………………………………

1.2 Механизм рождения метафоры в политическом дискурсе……………

1.3Функции метафоры и их разновидности……………………………….

1.4Особенности перевода метафор…………………………………………..

1.5 Лингвистическая сущность метафоры…………………………………

Выводы по первой главе……………………………………………………..

 

Глава 2. Практическая часть…………………………………………………

2.1 Трудности перевода метафорических выражений……………………

2.2 Трудности перевода политического дискурса ………………………..                    

Выводы по второй главе……………………………………………………..

 

Заключение…………………………………………………………………….

Список использованной литературы………………………………………

Приложение № 1………………………………………………………………

Приложение № 2………………………………………………………………

Приложение № 3………………………………………………………………

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

                                                      Введение

 

  В современной лингвистике метафора – весьма распространенное явление.

  В нашей работе мы рассматриваем метафору в публицистических текстах. Политическая метафора становится все более управляемым явлением. Повышается и эффективность ее применения: она чутко реагирует на события в стране и на языковой стиль. В последнее время в состав политической метафоры в средствах массовой информации все чаще применяется лексика, ранее в языке публицистики недопустимая: молодежный сленг, условное арго, просторечные слова и тому подобное. Это необходимо, прежде всего, для обеспечения эффективной степени речевого воздействия на читателя. Как известно сила воздействия метафоры велика.

Необходимо также отметить, что благодаря метафоре публицистический текст становится более выразительным. Появляются новые выражения, новые приемы. Читатель получает более полную картину мира.

Все сказанное и определяет, полагаем, актуальность исследования политической метафоры.

Цель данной работы является рассмотрение политической метафоры в современных средствах массовой информации.

В рамках указанной цели выделяются следующие задачи:

— последить механизм рождения метафоры в политическом дискурсе;

— распределить политической метафоры по группам;

— выявить виды метафорических переносов.

 Объект нашего исследования является политическая метафора в современных публицистических текстах. Предметом исследования является – особенности употребления политической метафоры.

 В качестве рабочего материала для исследования мы использовали следующие периодические издания: «Аргументы и факты в Белоруссии»,

«Могилевская правда», «Свободные новости», «Обозреватель». Они являются наиболее доступными для исследования.

 Структура работы: состоит из введения, двух глав, заключения и приложения.

 

Глава 1. Понятие метафоры и механизм ее рождения в политическом дискурсе

 

1.1 Определение метафоры и политической метафоры. Сферы функционирования метафоры

 

  Метафора (от греческого metaphora – перенос) – троп или несколько тропов или механизм речи, состоящий в употреблении слова, обозначающего некоторый класс предметов, явлений и тому подобное, для характеристики или наименования другого класса объектов, аналогичного данному в каком-либо отношении. В расширенном смысле термин «метафора» применяется к любым видам употребления слов в непрямом значении [7, c296]. Классический же словарь Михельсона «Русская мысль и речь» определяет метафору, как иносказание – в переносном смысле сказанное.

  Ассоциируя две различные категории объектов, метафора семантически двойственна. В образовании и, соответственно, анализе метафоры участвуют четыре компонента: основной и вспомогательный субъекты метафоры, к которым применяются парные термины (буквальная рамка и метафорический фокус, тема и «контейнер», референт и коррелят), и соотносимые свойства каждого объекта или новых объектов. Эти компоненты не полностью представлены в структуре метафоры, в частности, остаются необозначенными свойства основного субъекта метафоры, составляющие ее семантику. Вследствие этого метафора допускает разные толкования [7, c. 296]. Различают несколько типов метафор: индикативную, когнитивную, экспрессивно-образную, экспрессивно-оценочную; языковую и поэтическую.

Выделим основные признаки поэтической (экспрессивно-образной) метафоры:

— слияние в ней образа и смысла;

— контакт с тривиальной таксономией объектов;

— категориальный сдвиг;

— актуализация случайных связей;

— несводимость к буквальной перифразе;

— синтетичность, диффузность значения,

— допущение разных интерпретаций;

— отсутствие и необязательность мотивации;

— апелляция к воображению, а не к знанию;

— выбор кратчайшего пути к сущности объекта.

Определены и основные характеристики метафоры:

— двуплановость;

— совмещение (окказионального и узуального значения);

  — наложение на уже имеющееся нового значения, а также дополнительные                           специфические характеристики:

— асимметричность (между означаемым и означающим),

— неконгруэнтность (несоразмерность, несовпадение, несоответствие),

— гиперболичность,

— прототипичность.

Интерпретация метафор – это многоступенчатый семантический процесс, состоящий из следующих стадий:

— установление буквального значения выражения;

— сопоставление значения с конспектом;

-поиск небуквального, метафоричного значения между буквальным значением и контекстом [ 3, c. 167].

С точки зрения когнитивной лингвистики метафора – это идеальная модель языкового отображения базового когнитивного процесса – «процесса перелога знаний из одной содержательной области в другую на основе аналогии или ассоциации» [4, c.167]. Обращение к когнитивным категориям (концепт

и сценарий) позволяет детально описать мотивы для метафорического переноса, выявить неоднородность содержания, значимость нестандартного употребления метафоры от экстралингвистических знаний.

Результат последних научных разработок (А.К. Баранов, Ю.Н. Караулов, О.Добровольский, Н.Д. Арутюнова, В.Н. Телия, Г.Г. Скляревская и другие) дают основание считать, что метафора активно участвует в формировании концептуальной картины мира, играет крайне важную роль в интеграции вербальной и образно-чувственной систем человека, а также является ключевым элементом категоризации языка через реализацию художественного концепта [ 4, c. 178].

Если говорить о сфере функционирования метафоры, то при обращении к практической речи бросается в глаза неуместность метафоры, ее неудобством и даже недоступность в целом ряде функциональных стилей. Так, несмотря на семантическую емкость метафоры, ей почти нет места в языке телеграмм, текст которых сжимается отнюдь на за счет метафоризации. Между тем в так называемом «телеграфном стиле» в публицистическом стиле они встречается, и нередко.

Не прибегают к метафоре в разных видах: в законах, в уставах, указах и наказах, всевозможных требованиях, правилах поведения и безопасности, в инструкциях и планах. Присягах – словом, во всем, что должно неукоснительно соблюдаться, выполняться и контролироваться, а следовательно подлежит точному и однозначному пониманию. Естественно, что метафора редко встречается и в вопросах, представляющих собой

требование о предписании, а также в вопросах, имеющих своей целью получение информации. [5, c.235].

Метафора – вездесущий принцип языка. В обычной связной речи мы не встретим и трех предложений подряд, в которых не было бы метафоры. Даже в строгом языке точных наук можно обойтись без метафоры лишь ценой больших усилий: чтобы избежать метафор, в первую очередь нужно их обнаружить.

Политическая среда, как правило, должна быть бедна метафорами. Но, как только центр тяжести переносится на эмоциональные воздействия, что в политической жизни случается чрезвычайно часто, запрет на метафору снимается. Так, когда в речи ультиматум превращается в угрозу, имеющую своей целью устрашение, он может быть выражен метафорически. Сфера выражения эмоций и эмоционального давления вносит, как в обыденную, так и в политическую речь элемент артистизма, а вместе с ним и метафору.

Таким образом, коммуникативную цель ее можно сформулировать так: политическая метафора – это речевое воздействие с целью формирования у слушающего либо положительного, либо отрицательного мнения о той или иной политической единице (политике, программе, мероприятии).

 

1.2 Механизм рождения метафоры в политическом дискурсе

 

С когнитивной точки зрения процессы метафоризации – это специфические операции над знаниями, часто приводящие к изменению онтологического статуса знания (неизвестное становится известным, а известное – совершенно новым и тому подобное). Здесь возможны два основных варианта. В первом случае метафора приводит к декатегоризации – старая категориальная сетка разрушается, возникают черты новой, которые совершенно изменяют стандартное представление о фрагменте действительности. Такова, например, функция метафорических моделей в политическом дискурсе по отношению к СССР: ко дну пойдет весь Союз; гигантская лодка, именуемая СССР; союзный поезд и прочее. Во втором типе употреблений функция метафоры заключается в категоризации еще и структурированного концепта, исходно воспринимающегося как довольно абстрактная сущность, плохо поддающаяся рациональному осмыслению. Например, метафоры перестройки – путь преобразований; крутые подъемы и повороты перестройки; перевал в истории страны, корабль перестройки и прочее.

Как с когнитивной точки зрения обеспечивается эффект «наведения» новой категоризации в обоих рассмотренных случаях? В литературе неоднократно отмечалось, что метафора представляет собой сложный когнитивный феномен, возникающий в результате двух смысловых комплексов – содержания (фокуса) источника и оболочки (фрейма) цели. Эти две составляющих метафоры – это знания о мире, а языкознание в традиционном понимании не ставит перед собой цели описания действительности и не обладает соответствующим концептуальным аппаратом. ¹

С когнитивной точки зрения процесс метафоризации близок к модели рассуждения по аналогии, в основе которой лежит представление о передаче информации, или знаний между двумя концептуальными областями или полями: источником, или базой, и целью. При этом происходят следующие процедуры:

— выбор подходящего аналога;

— перенос части информации из области источника в область цели;

— порождение сторонних эффектов – следствий из установленной аналогами [6, c. 275].

Для выявления внутреннего строения области источника и цели обратимся к метаязыку фреймов и сценариев. Фрейм – это описание типизированной ситуации, состоящее из слотов. Каждый слот представляет некоторый тип информации, релевантный для описываемого фрагмента действительности.

Релевантность характеристики определяется ее необходимостью для успешной деятельности в выбранном фрагменте действительности конкретной когнитивной системы.

Язык фреймов для описания метафоризации именно потому, что это типичный метаязык представления знаний, который не делает различий между лингвистической и экстралингвистической информацией. При таком подходе метафоризация предстает как совокупность формальных процедур над двумя фреймами. Первый фрейм – фрейм источника, а второй – фрейм

цели. Источниковый фрейм дает название метафорической модели.

 Метафорическое значение может основываться, например, на переносе концептуального содержания слота источникового фрейма в одноименный слот целевого фрейма (в сценарии аналогичные преобразования происходят с процедурами). Так, актуальное значение идиомы положить кого-либо на лопатки возникает как результат переноса концептуального содержания слота «результат» фрейма спортивной борьбы в слот «результат» фрейма спора или конфликта. [6, c. 275].

Метафорическое значение когнитивной точки зрения далеко не элементарно. Оно возникает в результате проведения целого комплекса процедур обработки знаний. Так, формирование актуального значения идиомы белая ворона предполагает не только замену содержания слота «цвет» фрейма вороны на нехарактерный цвет, но и последующее взаимодействие источникового фрейма с целевым фреймом человека.

В общем случае процесс метафоризации может сопровождаться весьма сложными процедурами, но состоят они из простых операций над знаками – замены содержания слота, перенесения содержания из одного слота в другой, введение нового слота в другой, введение нового слота во фрейме, уничтожения или элиминации содержания слота или всего слота в целом, свертывания фрейма к одному или нескольким слотам и так далее.

Это позволяет формально описывать процессы метафоризации как операции над знаниями.

Язык фреймов позволяет конкретно узнать, какое содержание переносится и куда. Однако это лишь часть процессов метафоризации. Рассмотрим пример политической метафоры корабль перестройки. В соответствии с изложенной теорией образование метафорического значения должно происходить как результат взаимодействия фрейма источника (корабль) и фрейма цели (перестройка). Состав слотов фрейма корабля более или менее очевиден – корпус, двигатель, команда, капитан и т. д. Однако список слотов целевого фрейма – перестройки – далек даже от первичной структуризации. Кроме

указания то, что перестройка – это новая политика, направленная на изменение общества, сказать ничего нельзя. Куда, собственно, переносить содержание слотов?

Процесс метафоризации, кроме операций над слотами источникового и целевого фреймов, должен включать общее взаимодействие между самими фреймами в целом. В последнем примере плохо структурированный фрейм перестройки попадает в область когнитивного притяжения фрейма корабля, что приводит к структуризации концепта перестройки. Лишь после этого возможно перенесение содержания слотов. [6, c. 278]

Заметим, что мы не в состоянии предсказать, какое содержание в имеющихся слотах фрейма корабля выбирает говорящий для перенесения в недавно сформированные слоты фрейма перестройка. О том, что перенесено, можно судить лишь по тем следствиям из метафоры, которыми пользуется ее автор.

Нельзя предсказать, как далеко простирается фантазия нашего партнера по диалогу. В этом принципиальная особенность метафоры – следствия из нее не поддаются простому исчислению. Когнитивного притяжения оказывается достаточно для воссоздания элементов структуры корабля во фрейме

перестройки, но недостаточно для такого слияния фреймов или растворения

целевого фрейма в источниковом. Такое балансирование и обеспечивает бесконечное богатство следствий.

Балансирование в сфере когнитивного притяжения, обеспечивающего возможность переноса знаний из источникового фрейма, лежит в основе процессов метафоризации. Именно поэтому легко встретить в литературе совершенно противоположные взгляды на сущность и функционирование метафоры.

Источник противоположных утверждений – противоречивая сущность самой метафоры, формируемой в области когнитивного притяжения источникового фрейма. Эффект балансирования в сфере когнитивного притяжения порождает эффект недискретности метафоры.

 Как хорошо известно, язык представляет собой дискретный механизм, набрасывающий сетку структуризации на недискретную реальность. Только в процессе категоризации, подкрепленной структурой языка, мы можем из недискретной реальности выделить те или иные объекты. То, что не маркируется лексическими или грамматическими средствами данного языка, носитель языка просто не замечает. С когнитивной точки зрения мы бы сказали, что деятельность носителей языков опирается на разные фреймы или, что в языках мира могут получать лексическую маркировку различные части одного и того же фрейма.

Язык вырабатывает различные способы борьбы с недискретностью мира. Один из них – зависимость лексической и грамматической категоризации от практической деятельности людей. Второй способ – формирование диффузной структуры значения слова, позволяющей более гибко отражать феномены недискретной реальности [6, c. 179].

Однако все это позволяет лишь в небольшой степени учитывать эффекты недискретности действительности. Едва ли не единственным языковым феноменом, вносящим недискретность в дискретную структуру, является метафора. Это возникший в дискретном мире языка фрагмент недискретной  реальности. Метафора возникает как недискретная сущность именно в тот момент, когда целевой фрейм попадает в область когнитивного притяжения источникового фрейма. Происходящая далее структуризация или деструктуризация целевого фрейма и возникающие передачи модификации знаний формируют понятийную молекулу, которая и создает эффект недискретности. Таким образом, метафора – это недискретная сущность, создаваемая дискретным инструментом языка, сопоставляемая с жизнью, возникающей из мертвой неорганической материи [6,c. 182]

Эффект недискретности метафоры проявляется, по крайней мере, в следующих особенностях ее функционирования:

в неограниченном множестве следствий метафоры (если, например,

перестройка – повозка, то кучер – Горбачев и так далее);

в непредсказуемости следствий метафоры (например, пассажиры перестройки могут пониматься и как народы СССР, и как республики СССР и так далее);

в способности одной и той же метафоры формировать различные множества альтернатив выхода из кризиса в разных проблемных ситуациях;

в необязательности вывода конкретных следствий в каждом употреблении метафоры – здесь выжжен потенциал вывода, а не конкретное следствие;

в прекрасной сочетаемости метафоры с визуальным рядом, во взаимодополнительности метафоры и визуального изображения;

— в традиционно отмечаемой связи метафор с образами;

— во внутренней противоречивости метафоры.

Аргументативный потенциал метафор персонификации должен рассматриваться в контексте взаимодействующего потенциала метафор вообще. «Метафора – это приговор суда без разбирательства…». Что может стоять за этим афористическим утверждением с когнитивной точки зрения? Использование метафор в процессе коммуникации предполагает некоторую сумму соглашений между участниками ситуации общения. Одно из них для нас очень существенно. Оно определяет связь между фреймом метафорической модели и фреймом объекта понимания: «метафорическая модель (то есть, источникового фрейма) не равен объекту целевого осмысления (целевому фрейму). Сущности, участвующие в процессе метафорического переноса не тождественны друг другу. Например, из метафоры кораблю перестройки не следует, что перестройка – это корабль [7, c. 240].

Кроме того, следует учитывать различие функции конвенциональных и новых, авторских метафор в аргументативном процессе – это совершенно особая форма изучения. Конвенциональные метафоры актуализируют уже имеющиеся в сознании адресата модели приятия реалий, а авторские – создают новые модели, используемые, в первую очередь, в нетривиальных

проблемных ситуациях.

Политический дискурс можно представить как последовательность постоянно переписываемых текстов. Каждый новый текст в этом случае должен анализироваться с точки зрения наличия в нем компонентов – цитаций – важных фрагментов старых текстов. Как показывает анализ, в политическом дискурсе метафоры оказываются наиболее часто циркулирующей составляющей, которая задает не только тему обсуждения, но и ее предварительную оценку, например, парад суверенитетов, война законов и прочее. Их упоминание немедленно отсылает читателя к диахроническому измерению политического дискурса, воскрешая в его сознании вполне определенную политическую ситуацию (например, призыв М.С. Горбачева активизировать деятельность КПСС, актуализируемый метафорой выйти из окопов).

Метафора оказывает большое влияние на мышление человека. В политике метафора – основной «поставщик» альтернатив разрешения проблемных ситуаций. Политическая метафора задает то множество возможных выходов из кризиса, которое далее рассматривается политиков в процессе принятия решения [7,c. 242].

Кроме этого, политические метафоры, особенно те, которые имеют зрительную судьбу в политическом дискурсе, часто дают начало сериям карикатур, основанных на метафорических следствиях.

Визуальный ряд метафоры – это одна из форм ее существования как недискретного феномена, порождающего бесчисленное множество следствий, которые дают начало не только карикатурам, но и новым метафорам. [ 7, c. 242]

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

1.3 Функции метафоры и их разновидности

 

  К числу основных функций метафоры, на наш взгляд, относятся когнитивная, коммуникативная, прагматическая и эстетическая, каждая из которых может иметь те или иные разновидности (варианты). Рассмотрим специфику каждой из названных функций и их вариантов.

 

 

1. Когнитивная функция метафоры

  При когнитивном подходе метафора рассматривается как способ мышления, средство постижения, рубрикации, представления и оценки какого-то фрагмента действительности при помощи сценариев, фреймов и слотов, относящихся к совершенно иной понятийной области. Метафора создает возможность использовать потенции структурирования сферы-источника при концептуализации новой сферы. Специфика такой концептуализации во многом зависит от национального, социального и личностного сознания. Метафоры — это проявление аналоговых возможностей человеческого мышления, они заложены уже в самой интеллектуальной системе человека, это особого рода схемы, по которым человек думает и действует. Политическая ситуация в современной России постоянно меняется, и для характеристики этих изменений часто используются метафоры.

При детальном рассмотрении можно выделить следующие разновидности когнитивной функции [ 8, c. 126]

 

Номинативно-оценочная разновидность

 

Метафора может служить способом создания названий для новых, пока еще «безымянных» реалий: яркий пример подобной метафоры — «перестройка» для обозначения политической доктрины М. С. Горбачева. Но значительно чаще метафора — это другое название взамен уже существующего, но по каким-либо причинам не устраивающего автора. При помощи метафоры соответствующее явление подводится под категорию (по Дж. Лакоффу), что позволяет лучше определить сущность этого явления и выразить свое отношение к нему.

Например, процесс передачи государственной собственности в частное владение имеет общепринятое название — приватизация. Но представители непримиримой оппозиции постоянно называют проведенную в России приватизацию грабежом, то есть при помощи метафоры подводят соответствующие действия под категорию «уголовные преступления» и одновременно подчеркивают их негативную оценку.

Это было не накопление капитала, а бандитский грабеж страны — бессовестный и наглый. Сейчас разграбление продолжается, и края этому пока не видать (Г. Зюганов) [8, c. 127].

 

Моделирующая разновидность

 

Использование системы взаимосвязанных метафор позволяет создать модель политической реальности при помощи системы концептов, относящейся к совершенно иной понятийной области. В результате этого политическая ситуация, которая требует осознания, представляется как нечто хорошо знакомое, для нее как бы уже существует готовая оценка.

Например, если приватизация — это грабеж, то ее организаторы и участники — это бандиты, а президент страны — главарь банды, пахан, крестный отец. Соответственно противники приватизации воспринимаются как люди, стоящие на страже законности и препятствующие продолжению преступлений. Такая система метафор постоянно использовалась в коммунистической прессе, создавая характерную для коммунистического сознания метафорическую модель современной российской действительности [8, c.129].

 

 

Инструментальная разновидность

 

Подобная метафора более характерна для научного дискурса, но в политическом дискурсе способна «подсказывать» решения, определять направление развития мысли, то есть выступает как своего рода инструмент мышления. Например, если приватизация — это грабеж, то долг каждого патриота — способствовать строгому наказанию преступников (многие призывают даже к расстрелу) и возвращению «награбленного» законному владельцу. Если приватизация — это грабеж, то она не соответствует естественным законам развития общества и когда-нибудь все встанет на свои места. Такая метафора предопределяет направление движения мысли, как маяк определяет направление движения корабля.

 

Гипотетическая разновидность

 

Метафора позволяет представить что-то еще не до конца осознанное, создать некоторое предположение о сущности метафорически характеризуемого объекта. Эта разновидность присуща научному дискурсу, но не исключена и в политическом. Например, используемая при оценке современной экономической формации метафора бандитский капитализм, возможно, связана с представлениями о том, что эта система действительно создана преступниками или в интересах преступников. При осмыслении взаимоотношений между государствами на нашем континенте метафора общеевропейский дом в постсоветский период сменила конфронтационную метафору железный занавес. Точные формы отношений между вчерашними врагами были еще неизвестны, но метафора, используя хорошо знакомую понятийную основу с ярким эмоциональным ореолом, создавала по крайней мере представление об общих принципах отношений: предусмотрительные люди стремятся поддерживать с соседями по дому добрые отношения, соседям часто приходится совместно решать те или иные проблемы, они помогают друг другу. [8, c. 134]

 

2. Коммуникативная функция метафоры

 

Язык — это не только орудие мышления, но и средство передачи информации. Если человек мыслит метафорами, то вполне закономерно, что и передача информации осуществляется с использованием метафор. Больше того — во многих случаях метафора позволяет передавать информацию в более удобной для адресата форме. Например, метафорическое обозначение политической организации «Медведь» воспринимается значительно легче, чем официальное ее наименование «Межрегиональное движение «Единство»» или возможная аббревиатура МДЕ. Показательно, что слияние политических движений «Единство» и «Отечество» (и соответственно появление нового названия) не оказалось препятствием для использования «медвежьих» метафор. Рассмотрим некоторые разновидности коммуникативной функции метафоры.

 

Эвфемистическая разновидность

 

Метафора помогает передать информацию, которую автор по тем или иным причинам не считает целесообразным обозначить прямо, при помощи непосредственных номинаций. Примером подобного использования метафоры может служить опубликованное газетой «Известия» (20.04.00) интервью, в котором Ю. Лужков отказался прямо говорить о своей оппозиционности «партии власти», но, рассказывая о своей пасеке, упомянул о том, что «если пчелы не будут защищать свой мед от всяких там медведей, то они погибнут». Поскольку медведь — это символ движения «Единство», а Ю. Лужков в то время был лидером движения «Отечество» (которое враждовало с «Единством»), то метафора становится вполне понятной. Сила метафоры, ее «голубая кровь» (А. Н. Баранов) заключается в эффекте балансирования между сказанным и несказанным, между определенностью и неопределенностью, в известной условности и вместе с тем в особой значимости метафорической концептуализации мира. Метафора — как партком в коммунистической России — все решает и ни за что не отвечает [8, c.136].

 

Популяризаторская разновидность

 

Метафора позволяет в доступной для слабо подготовленного адресата форме передать сложную идею. Подтверждением значимости популяризаторской функции политической метафоры может служить следующее сделанное профессиональными психологами наблюдение над особенностями выступлений бывшего председателя правительства России Сергея Кириенко:

Убедительность выступлениям придают несколько простейших приемов. Например, прием объяснения сложных вещей на пальцах. Скажем, трудности принятия бюджета он сравнивал с ситуацией в бедной студенческой семье. Семья решает, что купить — холодильник или сапоги. И то и другое нужно, но денег все же не хватает… (АиФ. 2000. № 42).

Несколько другой прием использует Вячеслав Костиков, который в своей аналитической статье «Где они, ресурсы развития?» последовательно использует метафору для своего рода дублирования или резюмирования важнейших положений:

Российская экономика исчерпала те резервы, на которых основывался экономический рост последних трех лет. По оценке Центра макроэкономического анализа, минимальным условием для развития до 2010 года являются 4,5% годового роста экономики, М. Касьянов обещает В. Путину 3,5%. А бывший министр А. Лившиц считает, что и 2% будут удачей. Мотор заглох, колеса буксуют. Становится очевидным — нужны новые ресурсы роста. Эксперты называют три — сокращение доли малоэффективной государственной собственности, иностранные инвестиции и — главный резерв: стимулирование среднего и малого бизнеса. Горячие головы говорят: чтобы сдвинуть застрявший состав, нужны новые локомотивы. Необходимы руководители, способные перевести эти идеи в практику работы правительства. Нужны новые машинисты (АиФ. 2002. № 12).

Как известно, политическая речь часто ориентирована на самые широкие массы, а поэтому бывший пресс-секретарь президента России стремится, с одной стороны, рационально обосновать свою точку зрения (при помощи статистики, ссылок на авторитеты и др.), а с другой — выражаться в доступной и привлекающей внимание адресата форме. В этом смысле метафора напоминает картинки в детской книжке: они призваны привлечь внимание к тексту, но служат единственным источником информации для детей, не научившихся читать. [8, c. 142].

 

3. Прагматическая функция метафоры

 

Метафора является мощным средством преобразования существующей в сознании адресата политической картины мира, побуждения его к определенным действиям и формирования у него необходимого адресанту эмоционального состояния.

 

Побудительная разновидность

 

Использование метафоры способствует усилению действенности побуждения граждан к политической деятельности. Например, метафорический призыв «Выйти на решающий бой с врагами« воспринимается совершенно иначе, чем банальное приглашение проголосовать на выборах или принять участие в демонстрации, хотя в данном случае метафорический бой — это и есть участие в выборах или демонстрации.

 

Аргументативная разновидность

 

Как продемонстрировал А. Н. Баранов, метафорическая аргументация постоянно используется в политической речи как способ изменения политических воззрений адресата. На первом этапе аргументации метафора позволяет обратиться к некоторому общему для коммуникантов фонду знаний и тем самым создать своего рода общую платформу, опираясь на которую, говорящий с легкостью может развить свою точку зрения. Например, противники продажи земли часто используют такую аргументацию: «Земля — это мать, а мать продавать нельзя«. Из этого делается вывод, что нельзя продавать и землю. Первая часть этого высказывания вводит привычную для русского сознания метафору, во второй части высказывания (если не рассматривать слово мать как метафору) тоже представлено общепринятое суждение. В результате софистический характер обоснования требует специального анализа, к которому склонны далеко не все слушатели.

Существуют люди, на которых метафорическая аргументация воздействует намного эффективнее, чем любая иная. В других случаях метафорические аргументы выступают как важное дополнение к рациональным или эмоциональным аргументам. [8, 154]

 

Эмотивная разновидность

 

Метафора часто используется для воздействия на эмоционально-волевую сферу адресата и создания соответствующего отношения к рассматриваемым реалиям. Например, ассоциируя название партии «Межрегиональное движение «Единство»» с образом медведя, люди переносят на партию традиционное для России позитивное восприятие «хозяина тайги», «генерала Топтыгина», сильного и добродушного героя народных и литературных сказок и даже символа Олимпиады-80. Размышляя о недавнем прошлом России, Патриарх Алексий Второй использует морбиальную метафору:

Тяжелая болезнь постигла Россию в обличье коммунизма. Может быть, она была попущена нам, чтобы избавить от какой-либо более страшной грозившей нам чумы.

Подобные метафоры создаются прежде всего для того, чтобы перенести имеющееся у читателя эмоциональное отношение к понятию-источнику (его обозначает слово в основном значении) на понятие, которое концептуализируется метафорическим значением слова. Иначе говоря, вполне традиционное для русского национального сознания сочувствие к больному закономерно переносится и на Россию, которая сопоставляется патриархом Алексием с излечивающимся от тяжелой болезни человеком. Соответственно естественное отношение всякого человека к очень опасной инфекционной болезни благодаря использованию метафоры как бы переносится и на отношение к коммунистической теории и практике

[8, c.186].

 

4. Эстетическая функция метафоры

 

Эстетическая функция является основной для художественного дискурса, но очень существенна и для политической сферы общения. Хорошо известно, что образная форма привлекает внимание адресата и способна сделать высказывание более действенным. Блеск метафорической формы часто воспринимается как признак глубины и смысловой точности высказывания. Поэтому роль красивой языковой формы напоминает роль красивой упаковки товара: она не гарантирует качества, но очень значима для успешной реализации продукции.

Например, в современной российской интеллектуальной элите насчитывается немного поклонников политических взглядов крайнего национал-патриота Александра Проханова, но его насыщенное метафорами сочинение «Господин Гексоген» получило престижную литературную премию.

Употребление новых слов по уже существующим моделям часто создает в тексте оптимальное соотношение стандарта (использование модели) и экспрессии (различные виды оживления метафоры), привлекает внимание адресата к способу выражения мысли, которая воспринимается как более яркая и значимая. Это особенно относится к постсоветской политической речи. В качестве разновидностей рассматриваемой функции можно выделить изобразительную и экспрессивную.

Заканчивая обзор, подчеркнем, что рассмотренные функции метафоры и особенно их варианты лишь относительно автономны, в конкретных текстах они тесно переплетаются между собой. Нет сомнений в том, что в зависимости от ситуации значимость той или иной функции метафоры может возрастать или уменьшаться, но у нас пока нет инструмента для точного количественного определения соотношения рассматриваемых функций в конкретном тексте. [8, c.188].

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

1.4. Особенности перевода метафор

 

 В этой главе мы покажем, что непонимание таких фигур речи как сравнение и метафора — явление весьма распространенное во многих языках и возникает оно по разным причинам. Вполне уместно задать вопрос: в каком случае форму фигуры речи нельзя сохранить в тексте перевода? Ответ прост — всякий раз, когда буквальный перевод влечет за собой появление неверного значения, неоднозначности, либо вовсе приводит к отсутствию всякого смысла. Если в разговоре с носителем языка выясняется, что та или иная метафора или сравнение в ИЯ неверно передают смысл оригинала, то переводчик обязан выяснить, что явилось причиной — образ, тема или точка подобия — и исправить перевод. С особой осторожностью следует переводить те метафоры, которые даже слушателям оригинала были непонятны.

 Перевод таких выражений, зависит, во-первых, от того, является ли фигура речи живой или застывшей, и, во-вторых, считается ли она тематическим образом или символом. Если фигура застывшая, то мы сосредотачиваем наше внимание не на образе, которым можно пренебречь, а на теме и точке подобия, явно выраженных в ИЯ. В том случае, если фигура живая или она является тематическим образом или символом, образ такой фигуры должен быть по возможности сохранен. [5, c. 145]

Если перевод таких метафор или сравнений не нуждается в корректировке, чтобы удостовериться, понятен ли он читателю, то какого рода изменение формы фигуры речи допустимы? Что является критерием правильного разрешения этой задачи?

Существует два основных изменения формы, которые допустимы в переводе. Одним из них является установление современной авторской (литературной) формы метафоры или сравнения (метафора может быть переведена как сравнение, а сравнение как сравнительный оборот, не имеющий переносного значения). Другой способ заключается в том, чтобы четко выразить ту часть заложенной в конкретной фигуре информации, которая оставалась невыраженной.

Приведенные ниже примеры распределены по 4 группам; они отражают возможные сдвиги в форме метафоры в оригинале;

а) метафорическая форма может быть сохранена в ИЯ;

б) метафора может быть заменена сравнением;

в) метафору может заменять необразное выражение;

г) могут быть использованы комбинации из трех вышеперечисленных возможностей.

Необходимо заметить, что первые три возможности расположены в том порядке, в каком переводчик их может использовать применительно к живым фигурам речи. Он переходит от одного способа к другому, пока форма ИЯ не будет адекватно передавать смысл оригинала. Иными словами, при первом подходе переводчик обязан сохранить форму метафоры (по возможности расширяя ее составляющие) Если данный подход неприемлем, тогда переводчик пытается заменить метафору на сравнение. Если же и в этом случае цель не достигнута, то остается еще одно средство, заменить метафору не фигурой речи, а прямым, необразным выражением.

Последнее предполагает, что выбранная литературная форма будет выражать необходимое значение и естественно вплетаться в канву текста. [5, c. 148]

В некоторых случаях метафора, в которой четко выражен только образ, может передаваться на ИЯ без дополнительного разъяснения темы или точки подобия. В другом случае переводчик может сохранить форму метафоры в ИЯ, одновременно заполнив некоторые ее составляющие дополнительной информацией, чтобы смысл метафоры был более прозрачным. Часто наряду с темой необходимо четко обозначить точку подобия, поскольку именно она служит главным ключом к пониманию метафоры. Она никак не сформулирована в тексте, но о ней можно догадаться и определить так: «Потому что вы сами заблуждаетесь и вводите в заблуждение других». Такая фраза может четко выражать идею сказанного в ИЯ. Необходимо заметить, тем не менее, что только метафоры, используемые при сравнении и обращении, сохраняют свою метафорическую форму и имеют явно выраженную точку подобия. Метафорическая форма, которая является выразителем застывшей метафоры, также может быть сохранена, если ее заменяет метафора ИЯ, имеющая то же значение, что и метафора оригинала.

Одним из самых простых способов нахождения эквивалента метафоры может считаться перевод ее как сравнения. Данный способ подчеркивает, что в основе любой метафоры лежит косвенное сравнение предметов.

Третья возможность, которую может использовать переводчик заключается в том, чтобы передать значение фигуры речи оригинала при помощи необразного выражения в ИЯ. При этом переводчик может либо сохранить образ, используемый в оригинале, либо выбрать другой. [5, c.150]

Последним из вышеназванных способов перевода является комбинация из трех нормативных типов; метафоры, сравнения и выражения, не обладающего переносным значением. Так, метафора может объединяться с метафорой, сравнением или необразным выражением; сравнение, в свою очередь, может образовать сочетание с необразным выражением; сокращенное сравнение может сочетаться с полным сравнением.

В заключение хотелось бы подчеркнуть, что к переводу новозаветных метафор и сравнений переводчик должен подходить с особой осторожностью и аккуратностью. В каждом случае существует ряд способов перевода, доступных ему. Он должен прислушиваться к реакции носителей языка на свой перевод и разрешать возникшие трудности понимания текста продуманным подбором нужной формы перевода. Только в этом случае переводчик может достигнуть своей цели, сообщить истинный смысл того, что заложено в оригинале.

 

 

 

1.5 Лингвистическая сущность метафоры

 

Для большинства людей метафора — это поэтическое и риторическое выразительное средство, принадлежащее скорее к необычному языку, чем к сфере повседневного обыденного общения. Более того, метафора обычно рассматривается исключительно как одно из проявлений естественного языка — то, что относится к сфере слов, но не к сфере мышления или действия. Именно поэтому большинство людей полагает, что они превосходно могут обойтись в жизни и без метафор. В противоположность этой расхожей точке зрения мы утверждаем, что метафора пронизывает всю нашу повседневную жизнь и проявляется не только в языке, но и в мышлении и действии. Наша обыденная понятийная система, в рамках которой мы мыслим и действуем, метафорична по самой своей сути.

Понятия, управляющие нашим мышлением, вовсе не замыкаются в сфере интеллекта. Они управляют также нашей повседневной деятельностью, включая самые обыденные, земные ее детали. Наши понятия упорядочивают воспринимаемую нами реальность, способы нашего поведения в мире и наши контакты с людьми. Наша понятийная система играет, таким образом, центральную роль в определении повседневной реальности. И если мы правы в своем предположении, что наша понятийная система носит преимущественно метафорический характер, то тогда наше мышление, повседневный опыт и поведение в значительной степени обусловливаются метафорами.

Однако понятийная система отнюдь не всегда осознается нами. В повседневной деятельности мы чаще всего думаем и действуем более или менее автоматически, в соответствии с определенными схемами. Что представляют собой эти схемы, для нас совсем не очевидно. Один из способов их выявления состоит в изучении естественного языка. Поскольку естественное языковое общение базируется на той же понятийной системе, которую мы используем в мышлении и деятельности, язык выступает как важный источник данных о том, что эта система понятий собой представляет.

Вывод, что наша обыденная понятийная система метафорична по своей сути, опирается на лингвистические данные. Благодаря языку мы получили также в свое распоряжение метафоры, структурирующие наше восприятие, наше мышление и поступки.

Для того чтобы дать читателю наглядное представление о том, что такое метафорическое понятие и как оно упорядочивает повседневную деятельность человека, мы рассмотрим понятие argument — спор и понятийную метафору

Argument is war — спор есть битва

Эта метафора представлена в многочисленных и разнообразных выражениях обыденного языка:

Your claims are indefensible – Ваша позиция выглядит беззащитной.

Не attacked every weak points in my argument — Он нападал на каждое слабое место в моей аргументации

His criticisms were right ou target — Его критические замечания били точно в цель

I demolished his argument — Я разбил его аргументацию

I’ve never won an argument with him — Я никогда не побеждал в споре с ним

You disagree? Okay, shoot! — Вы не согласны? Отлично, ваш выстрел!

If you use that strategy, he’ll wipe you out — Если вы будете следовать этой стратегии, он вас уничтожит 

Не shot down all of my arguments — Он разбил все мои доводы

Крайне важно иметь в виду, что мы не просто говорим о спорах в терминах войны и битвы. Мы реально побеждаем или проигрываем в споре. Лицо, с которым спорим, мы воспринимаем как противника. Мы атакуем его позиции и защищаем свои. Мы захватываем территорию, продвигаясь вперед, или теряем территорию, отступая. Мы планируем наши действия и используем определенную стратегию. Убедившись в том, что позиция беззащитна, мы можем ее оставить и принять новый план наступления. Многое из того, что мы реально делаем в спорах, частично осмысливается в понятийных терминах войны. В споре нет физического сражения, зато происходит словесная битва, и это отражается в структуре спора: атака, защита, контратака и т. п. Именно в этом смысле метафора спор есть битва принадлежит к числу метафор, которыми мы «живем» в нашей культуре: она определяет наши действия в процессе спора. 

Постараемся вообразить другую культуру, в которой споры не трактуются в терминах войны, в споре никто не выигрывает и не проигрывает, никто не говорит о наступлении или защите, о захвате или утрате территорий. Пусть в этой воображаемой культуре спор трактуется как танец, партнеры — как исполнители, а цель состоит в гармоничном и красивом исполнении танца. В такой культуре люди будут рассматривать споры иначе, вести их иначе и говорить о них иначе. Мы же, видимо, соответствующие действия представителей этой культуры вообще не будем считать спорами: на наш взгляд, они будут делать нечто совсем другое. Нам покажется даже странным называть их танец спором. Вероятно, самое беспристрастное описание различий между этой воображаемой культурой и нашей можно сделать так: в нашей культуре некая особая форма речевого общения трактуется в терминах сражения, а в той, другой культуре, — в терминах и понятиях танца.

Разобранный пример показывает, каким образом метафорическое понятие, а именно метафора спор есть битва, упорядочивает (по крайней мере, частично) наши действия и способствует их осмыслению в ходе спора. Сущность метафоры состоит в осмыслении и переживании явлений одного рода в терминах явлений другого рода. Дело вовсе не в том, что спор есть разновидность войны. Споры и войны представляют собой явление разного порядка — словесный обмен репликами и вооруженный конфликт, и в каждом случае выполняются действия разного порядка. Дело в том, что спор частично упорядочивается, понимается и осуществляется как война, о нем говорят в терминах войны и битвы. Тем самым понятие упорядочивается метафорически, соответствующая деятельность упорядочивается метафорически, и, следовательно, язык также упорядочивается метафорически.

Более того, речь идет об обычном методе ведения спора и его выражения в языке. Для нас совершенно нормально воспринимать критику в споре как атаку:

attack a position — атаковать позицию

В основе того, что и как мы говорим о спорах, лежит метафора, которую мы едва ли осознаем. Эта метафора проявляется не только в том, как мы говорим о споре, но и в том, как мы его понимаем. Язык спора не является ни поэтическим, ни фантастическим, ни риторическим: это язык буквальных смыслов. Мы говорим о спорах так, а не иначе потому, что именно таково наше понятие спора, и мы действуем в соответствии с нашим осмыслением соответствующих явлений.

Наиболее важный вывод из всего сказанного состоит в том, что действие метафоры не ограничивается одной лишь сферой языка, то есть сферой слов: сами процессы мышления человека в значительной степени метафоричны. Именно это имеем мы в виду, когда говорим, что понятийная система человека упорядочивается и определяется метафорически. Метафоры как языковые выражения становятся возможны именно потому, что существуют метафоры в понятийной системе человека. Таким образом, всякий раз, когда мы говорим о метафорах типа спор есть битва, соответствующие метафоры следует понимать как метафорические понятия (концепты).

 

Рассмотрим пример метафоры:

The chairman plowed through the discussion ‘Председательствующий с трудом пробивался через дискуссию’. Здесь сразу же бросается в глаза контраст между словом plowed ‘пробивался, прокладывал путь’ (to plow, букв. ‘пахать, бороздить, продираться…’) и другими словами, которые его окружают. В подобных случаях мы обычно говорим, что слово plowed ‘пробиваться, прокладывать путь’ имеет метафорическое значение, а остальные слова употреблены буквально. Несмотря на то что мы привели предположение целиком как образец (“чистый случай”) метафоры, наше внимание сразу концентрируется на одном-единственном слове, в котором и кроется причина метафоричности. То же самое можно сказать и о следующих четырех примерах в списке, где центром являются слова: smoke screen ‘дымовая завеса’, argumentative ‘любящий спорить, приводящий аргументы’, и negroes ‘афро-американцы’.

Когда мы говорим о метафоре, мы приводим в качестве примера простые предложения или словосочетания, в которых некоторые слова употреблены метафорически, а остальные — в своем обычном значении. Стремление породить предложение, целиком состоящее из слов-метафор, приводит к созданию пословиц, аллегорий или загадок.

Рассматривая предложение

The chairman plowed through the discussion (‘Председатель собрания продирался через дискуссию’) как пример метафоры, мы подразумеваем, что в нем по крайней мере одно слово (в данном случае plowed ‘продирался’) используется метафорически, а из остальных слов по крайней мере одно используется в буквальном смысле. Мы будем называть слово plowed фокусом (focus) метафоры, а его окружение — рамкой (frame). Понятие, которое нам следует прояснить, — это “метафорическое использование” фокуса метафоры. Было бы, в частности, интересно понять, каким образом одна рамка дает метафору, в то время как другая рамка для того же слова не порождает никакой метафоры.

Если предложение о действии председателя собрания перевести пословно на любой иностранный язык, для которого это возможно, то мы, конечно, скажем, что полученные выражения содержат одну и ту же метафору. Итак, отнести предложение к разряду метафорических — значит сказать нечто о его значении, а не об орфографии, фонетике, интонации или грамматике. (В рамках хорошо известного различия между синтаксисом и семантикой метафора должна быть отнесена именно к области семантики и, конечно, не к области исследований физического аспекта языка.)

 

Метафора пользуется в дополнение к обычным языковым механизмам несемантическими ресурсами. Для создания метафор не существует инструкций, нет справочников для определения того, что она “означает” или “о чем сообщает”. Метафора опознается только благодаря присутствию в ней художественного начала. Она с необходимостью предполагает ту или иную степень артистизма. Не может быть метафор, лишенных артистизма, как не бывает шуток, лишенных юмора. Конечно, встречаются безвкусные метафоры, но и в них есть артистизм, даже если его и не стоило обнаруживать или можно было лучше выразить.

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

                                         Выводы по первой главе

 

Подводя общие итоги первой главы, отметим, что она создает необходимую теоретическую основу для рассмотрения дальнейших глав настоящего исследования. В современной науке политическая лингвистика воспринимается как самостоятельная активно развивающаяся область исследования, включающая несколько относительно автономных направлений, противопоставленных друг другу по методологии и методикам исследования, используемому материалу, аспектам анализа политического текста и дискурса, нормативному или дескриптивному подходу к изучению материала и др.

В политической лингвистике постепенно формируются специальный понятийный аппарат и терминология: идут дискусии о специфике политического языка, политического текста и политического дискурса, предлагаются различные определения важнейших понятий (языковая картина политического мира, сфера политической коммуникации и ее подсферы), создаются новые термины (политический нарратив, политический идиостиль и др.). Едва ли уже в ближайшее время можно ожидать полного взаимопонимания между всеми специалистами, но сам процесс заслуживает позитивной оценки. Во всяком случае, уже перестал быть дискуссионным вопрос о существовании политической лингвистики (со своим предметом, с особыми задачами, со специфическим материалом) как особого научного направления, возникшего на пересечении языкознания и политологии.

При анализе политической коммуникации целесообразно использовать широкий подход к выделению метафор, основанный на общих принципах когнитивной лингвистики. В этом случае элиминируются все ограничения, определяющие особенности традиционного структурного подхода, в том числе не только требование о принадлежности рассматриваемых элементов к одной лексико-семантической группе или хотя бы к одной части речи, но и ограничения, связанные с уровнями языка. Соответственно в рамках единой системы изучаются собственно лексические единицы, составные наименования, фразеологизмы и их компоненты, а также другие воспроизводимые единицы (пословицы, поговорки, афоризмы и т. п.). Метафора может исследоваться и как механизм, и как процесс, и как его результат, и как ментальная операция. При характерном для когнитивистики широком понимании метафоры к ее сфере относятся многие явления, которые при традиционном подходе рассматриваются по-иному: как сравнение, метаморфоза, синекдоха, гипербола и литота. В процессе анализа политической речи выделяются когнитивная, коммуникативная, прагматическая и эстетическая функции метафоры. Все эти функции метафоры постоянно взаимодействуют, в отдельных контекстах одни функции могут выходить на первый план, а другие оставаться в тени.

В первой главе мы также показываем как правильно переводить метафоры и как современные теории метафоры рассматривают ее как явление, существующее в рамках концептуальной системы, или языковой картины мира. Таким образом, перевод метафоры чаще всего соотносится исследователями с проблемой адекватной передачи ассоциативных связей метафоры. Большинство исследователей находит это труднодостижимым из-за несоответствия концептуальных систем различных языков.

Решение проблемы перевода метафоры в политическом дискурсе требует учитывать также некоторые другие факторы. Во-первых, при переводе в политическом  дискурсе необходимой является не столько эквивалентная передача отдельных единиц ИТ, сколько соответствие ПТ стилистическим нормам, принятым в данной культуре. Английский политический дискурс в целом более толерантен к метафоре. Поэтому перевод каждой метафоры английского ИТ метафорой в русском ПТ может привести к нарушению стилистической нормы и созданию неинтенционального комического эффекта. Во-вторых, в политическом  дискурсе существуют различные регистры. Каждый из них в английском и русском языках могут также иметь различный максимально допустимый уровень насыщенности метафорами. В-третьих, перевод метафоры в политическом дискурсе зависит от доминирующей функции, которую она выполняет в данном тексте.

Из множества функций метафоры, выделяемых различными исследователями, наиболее релевантными для политического дискурса. В-четвертых, нам необходимо учитывать динамичный характер политического дискурса на постсоветском пространстве, который не является окончательно сложившимся, устоявшимся до настоящего момента. Продолжается адаптация законодательства, судопроизводства, правоохранительной деятельности к новым политическим и экономическим условиям. Как образец для изменений в отечественном политическом дискурсе служит западная модель – прежде всего, система англо-американского права.

Такие изменения в политическом дискурсе согласуются со всеобщей культурной переориентацией на Запад, которая, изменяя сознание, естественно, отражается и в языке (или наоборот: отражаясь в языке, естественно, изменяет и сознание). Наиболее ярко лингвистическое отражение таких изменений на данном этапе проявляется в языке СМИ.

Тенденцию к «демократизации», которая включает в себя, в том числе, и более широкое употребление метафор.

 Итак, при переводе метафоры в политическом дискурсе переводчик, с одной стороны, не должен нарушать устоявшиеся стилистические нормы ПЯ и, с другой стороны, должен следить за динамикой развития политического дискурса и за соответствующими стилевыми изменениями. Переводчик может также, перенося политические метафоры из ИЯ в ПЯ, адаптировать стилистические нормы к изменяющимся реалиям политического дискурса. Во второй главе мы предоставили 4 группы которые отражают возможные сдвиги в форме метафоры в оригинале, также мы рассмотрели понятие лингвистической сущности метафоры и дали наглядное представление о том, что такое метафорическое понятие и как оно упорядочивает повседневную деятельность человека.

 

 Глава 2.

 

2.1 ТРУДНОСТИ ПЕРЕВОДА МЕТАФОРИЧЕСКИХ ВЫРАЖЕНИЙ

(НА МАТЕРИАЛЕ ПОЛИТИЧЕСКОГО ДИСКУРСА)

Оригинал	Перевод	Анализ	трансформации	%
Airlines have been leaping into bed with each other as never before in order to skirt rigid regulation.	Авиакомпании прыгают друг к другу в постель как никогда раньше, в попытках обойти меры по регулированию.	В предложении происходит сохранение образа и в исходном и переводящем языке совпадают как правила сочетаемости, так и традиции выражения эмоционально-оценочной информации, содержащиеся в данной метафоре.	прием калькирования является самым оптимальным	прием калькирования или полный перевод – 49%, 27,5% составляют номинативные метафорические выражения, принципом перевода которых является прием замены образа. 14,5% составляют предикативные метафорические выражения, принципом перевода которых является прием добавления или опущения. 9% составляют сентенциальные метафорические выражения, принципом перевода которых является прием структурного преобразования.
2. The fear that paralyzed the world’s financial markets last autumn first revealed itself in July 1998	Cтрах, парализовавший мировые финансовые рынки прошлой осенью впервые проявил себя в июле 1998	The fear paralyzed the world’s financial markets – используется сентенциальная метафора,  Revealed itself – предикативная метафора, выраженная глаголом	Применяется прием калькирования

 

 

2.2Трудности перевода политического дискурса.

1) The new American Secretary of State has proposed a world conference on food supplies.	Новый государственный секретарь США предложил созвать всемирную конференцию по вопросам продовольственных ресурсов	В словосочетании has proposed a world conference опущен глагол to call созвать. При переводе на русский язык мы добавляем это слово в соответствии с нормами русского языка.	Прием добавления
2) The proposal was rejected and repudiated.	Предложение было отвергнуто	Опущено слово repudiated	Прием опущения
3) The participating States intend to further the development of contacts and exchanges among young people by encouraging…the further development of youth tourism and the provision to this end of appropriate facilities.	Государства-участники намереваются содействовать развитию контактов и обменов между молодёжью, поощряя…дальнейшее развитие молодёжного туризма и предоставления для этой цели соответствующих льгот	Слово facilities имеет обширный круг значений. В данном примере  найденный в этом русском предложении эквивалент для этого слова невозможно найти в словарях. В данном случае контекст подсказал конкретное решение	Конкретизация

 

Лексические трансформации и приемы лексических трансформаций

 

 

 

4)No Hanging Bill	Законопроект об отмене смертной казни	Это предложение можно перевести как: Законопроект об отмене повешения скорей всего был бы понят как замена одного способа казни другим, например, расстрелом. Но единственным правильным в данном случае является генерализующий перевод	Применяется лексическая трансформация такая как генерализация
5) At the by-election victory went to ‘the Labour candidate	На дополнительных выборах победа досталась лейбористам (победу одержал кандидат от лейбористской партии).	прием перевода, который заключается в переходе от родового понятия к видовому в данном предложении слову Labour дан конкретнный перевод (победу одержал кандидат от лейбористской партии).	Применяется конкретизация
6) So far 65 people have died in floods in Dacca Province, East Pakistan.	По имеющимся данным, 65 человек утонуло (погибло) во время наводнений в провинции Дакка, Восточный Пакистан	Английский глагол to die имеет гораздо более широкое употребление, чем русский глагол умирать, и часто тоже требует конкретизации при переводе	Конкретизация

 

7) Добрый день, уважаемые дамы и господа. Мы только что закончили обстоятельную беседу с господином Премьер-министром Индии М.Сингхом. Обсуждали актуальные вопросы двустороннего сотрудничества.			Good afternoon, ladies and gentlemen. We have just had a substantive conversation with Prime Minister Manmohan Singh. We discussed topical issues of bilateral cooperation.		Substantive-переводится как независимое или самостоятельное, но в данном предложении я перевела как обстоятельная		Прием замены
8) И вполне логично, что мы вместе проводим встречу с участниками Российско-Индийского совета руководителей предприятий. Поскольку именно вы, уважаемые господа, во многом определяете содержание и перспективы делового сотрудничества двух стран. И убежден, наш прямой диалог будет полезен, поможет наметить новые темы для совместной работы.			Holding a joint meeting with the members of the Russian-Indian Enterprise Management Council makes sense. For it is you who, in many ways, determine the prospects for business cooperation between the two countries. I am confident that our joint dialogue will be useful and will help us to identify new areas of joint work.		В переводе на английский язык начало предложения И в полнее логично, не было переведено, а было опущено		Применена трансформация опущения
9) Здесь мы уже создали прочную базу. В последние три года наш товарооборот растет неуклонно на 30% в год. Более того, он увеличивается даже в условиях глобального кризиса. За 9 месяцев текущего года рост составил почти 8%. Это совершенно уникальное явление. Мы видим, что сотрудничество с Индией приобрело настоящую антикризисную устойчивость, и ему не страшны колебания мировой экономической конъюнктуры.			We have already created a solid base for the latter. Over the last three years our trade has grown at a steady 30% a year. Moreover, it grew even in a time of global crisis. It grew by almost 8% during the first nine months of this year. It is a totally unique phenomenon. We see that cooperation with India has become genuinely immune to the crisis and that it need not fear fluctuations in the world market.		Переведено без изменений. Считаю что, прием калькирования  является самым оптимальным в этом предложении		Применена трансформация- калькирование
10) Эти позитивные тенденции заметны и у нас в России. Начиная с июня 2009 года, возобновился помесячный рост ВВП, постепенно оживляются инвестиционный спрос и розничная торговля. Устойчивой остается и макроэкономическая ситуация, показатели инфляции в нашей стране будут одними из самых низких, начиная с 1992 года менее10%, а я думаю, что и 9%.		These positive trends are apparent in Russia too. Since June 2009 the GDP has been growing month on month and investment demand and retail trade have been gradually recovering. The macro-economic situation remains stable, inflation in the country is set to be at one of its lowest rates since 1992, certainly under 10%, and I think it my be 9%.			Переведено без изменений.			Применена трансформация- калькирование
11) Реализуя антикризисные меры, мы делаем ставку на стимулирование внутреннего спроса, прежде всего, в автопроме, в жилищном строительстве, а также на поддержку высокотехнологичного экспорта. В целом речь идет о глубокой модернизации промышленности, повышении эффективности и конкурентоспособности национальной экономики.				In implementing anti-crisis measures we focused on stimulating domestic demand, above all in the automotive industry, housing construction and on boosting high-tech exports. We are committed to the deep modernization of our industry and to making the national economy more effective and competitive.		Слово implementing переводится как выполнять; осуществлять; обеспечивать выполнение, но в данном предложении я перевила как реализуя.			Лексическая замена
	12) Уверен, все большее внимание нужно уделять взаимодействию в сферах, связанных с инновациями, в частности информационным и нанотехнологиям.  Выступаем здесь за тесную кооперацию, разработку совместных программ подготовки кадров, за объединение усилий. Тем более что у наших стран имеются перспективные заделы по целому спектру высокотехнологичных отраслей.			I am sure that we should focus more on our interaction in innovative fields such as information and nano-technologies. We would like to see close cooperation, the development of joint training programmes and the pooling of efforts in these fields. This is even more necessary because both our countries are making promising developments in a whole range of high-tech industries.		Переведено без изменений. Текст оригинала соответствует тексту перевода			Применена калькирование
	13) Рассчитываю в ходе встречи услышать мнения о том, какие дополнительные шаги необходимо предпринять для активизации двустороннего сотрудничества.			During the course of this meeting I hope to hear what further steps can be taken to step up bilateral cooperation.		Дан перевод без изменений с текста оригенала на переводимый текст			Применяется калькирование
	14) Ваше превосходительство, индийская экономика, несмотря на замедление мировой экономики, растет со скоростью 6,7%. В этом году уровень роста составит порядка 7%. Наш уровень инвестиций демонстрирует нашу способность выйти вновь на уровень роста 9% в год примерно через 2 года. Уровень инвестиций порядка 37% ВВП. Уровень сбережений составляет порядка 35% ВВП.			Your Excellency, the Indian economy has been growing at a rate of 6.7% in spite of the global economic downturn. This year it will grow by about 7%. Our level of investment shows that we are capable of reaching an annual growth rate of 9% in about two years. Our investment level is about 37% of GDP. Our savings amount to about 35% of GDP		Переведено без изменений,  Прием калькирования является самым оптимальным			Применяется калькирование
	15) Итак, мы видим, что действительно открывается потенциал, существуют возможности увеличивать количество инвестиций и уровень роста до 9% в течение двух лет. А именно этот уровень роста преобладал в течение первых 4 лет нахождения нашего правительства у власти перед тем, как началась глобальная рецессия.			So we see that real opportunities are emerging, that make it possible to increase investment and bring the growth to 9% within two years. This is the growth rate that prevailed during our Government’s first four years in office before the global recession set in.		В данном предложении слово opportunities было переведено как открывается потенциал, а вообще слово opportunities переводится как благоприятная возможность; удобный случай			Применена лексическая замена
	16) Ваше превосходительство, наши две страны естественным образом взаимодополняют друг друга. В такой области, как торговля неограненными алмазами, Россия является крупнейшим производителем, а Индия является всемирно признанным центром обработки алмазов. Несмотря на сложности, наши компании должны рассматривать долгосрочное партнерство в этой области.			Your Excellency, our two countries mutually complement each other in a very natural way. Russia is a major producer in the uncut diamond trade, and India is a recognized world centre of diamond cutting. In spite of the difficulties our companies must work towards long-term cooperation in this field.		В переводе с русского языка на английский, во второй части предложения В такой области, как торговля неограненными алмазами, было опущено			Применена трансформация Опущения
	17) Существуют и другие области, на которых может фокусироваться Совет руководителей предприятий, поскольку именно вы должны стать двигателем мирового роста в следующем десятилетии. Я призываю вас взять на себя лидирующую роль и обеспечить более активное сотрудничество между деловыми кругами Индии и России.			There are other areas on which the Enterprise Management Council should focus, because it is you who should be the drivers of global growth in the next decade. I urge you to assume a leading role and ensure more active cooperation between the business communities of India and Russia.		Переведено без изменений, дан точный перевод.			Калькирование
	18) Индия — это экономика, в которой есть огромный рынок, огромное количество рабочей силы и необходимость в массивном инвестировании нашей инфраструктуры. Я рад, что мы установили новые цели в нашей взаимной торговле: 20 млрд долларов на 2015 год. Также мы должны осуществить дополнительные инвестиции в торговлю наших двух стран.			India is an economy which has a huge market, a huge labour force and needs massive investments in our infrastructure. I am glad that we have set new targets for our mutual trade: $20 billion for 2015. We should also invest more in bilateral trade		Переведено без изменений, с текста оригенала на переводимый текст			Калькирование
	19) Ваше превосходительство, я хотел бы обозначить несколько пунктов нашего дальнейшего сотрудничества. Между нами очень прочные связи. И в данном случае Россия — это главный производитель энергии, а Индия — это один из самых активных покупателей. Нам нужны новые технологии для того, чтобы поддерживать и высшие, и низшие виды деятельности, которые есть между нашими странами. В частности, «Сахалин-1» — необходимо продолжать начатую работу. И у нас с Вашим превосходительством состоялось очень подробное, конструктивное обсуждение этого вопроса.			Your Excellency, I would like to name several areas for further cooperation. We have very strong links. Russia is a leading energy producer and India is one of the most active energy consumers. We need new technologies to support both the high-end and low-end activities between our countries. In particular, we should continue working on Sakhalin-1. Your Excellency and I had a very detailed and constructive discussion of this issue.		Переведено без изменений			Калькирование
	20) As ever, cooperation in the nuclear, hydro and thermal energy sectors is making good headway. I have in mind chiefly our partnership on such projects as the Kudankulam nuclear plant, and the Obra, Corba, TERI and SIPAT stations.			Традиционно хорошо развивается сотрудничество в атомной, гидро- и теплоэнергетике. Речь идет, прежде всего, о партнерстве в таких проектах, как АЭС «Куданкулам», станции «Обра», «Корба», «Тери», «Сипат».		В переводе с русского языка на английский были опущены, некоторые слова, но это не меняет смысл предложения. Было опущено			Опущение

 

добавление	опущение	конкретизация	генерализация	замена	калькирование
12,2  %	18,5 %	13,7 %	10,3 %	14,2 %	31,1 %

 

 Всего: 100%

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

Грамматические трансформации:

 

1) It is commonly stated that a government should resign if defeated on a major issue in the House of Commons which has been made one of confidence.	Обычно утверждают, что правительство должно подать в отставку, если оно потерпит поражение в Палате общин по какому-нибудь серьезному вопросу, который оппозиция считает вопросом о доверии правительству.	неопределенный артикль употребляется в классифицирующей функции. В данном случае неопределенный артикль приближается в своем значении к местоимению some — какой-то.	Передача артикля
2) Не appeals to the great mass of Americans who are middle-of-the-roaders people to reject the far-right policies of a Barry Goldwater.	Он обращается к американцам, придерживающимся умеренных взглядов, которые составляют значительное число, с призывом отвергнуть крайне правую политическую линию деятелей типа Барри Голдуотера.	неопределенный артикль перед именами людей и географическими названиями	Передача артикля
3) Mr Johnson is quoted as saying before Brown’s election. “You’ll see. He won’t be elected President of the Bank. If the members of the board reject me, it certainly won’t be to take a Brown”.	Передают, что перед избранием Брауна м-р Джонсон заявил следующее: «Вот вы увидите, что его не изберут директором банка. Если члены правления отвергнут мою кандидатуру, то не для того, чтобы избрать какого-то там Брауна».	неопределенный артикль перед именами людей и географическими названиями	Передача артикля
4) The Richard who appeared in More’s account was a man highly-strung and capable of both great evil and great suffering.	(Тот) Ричард, которого изобразил в своем исследовании Моор, был человеком, находившимся в нервном напряжении и способным в одинаковой мере на большое зло и на большие страдания.	определенный артикль употребляется перед именем лица	Передача артикля
5) England is grey industrial cities-Leeds and Bradford, Newcastle and Birmingham. That’s the England that really counts	Англия—это серые промышленные города—Лидс и Брэдфорд, Ньюкасл и Бирмингем. Вот это и есть подлинная Англия	Определенный артикль употребляется перед названием страны, города	Передача артикля
Yesterday the election officials (the canvassing board, the board supervisors) tabulated the first election returns in that precinct	Вчера впервые были подсчитаны результаты голосования на этом избирательном участке	Здесь пассивная    конструкция используется для необходимости выделения объекта сообщения, чтобы привлечь к нему внимание	Использование актива вместо пассива
Stones and bottles were showered upon a Negro demonstration in Milwokee by white racialists	Белые расисты обрушили град камней и бутылок на негритянскую демонстрацию в Милуоки		Использование актива вместо пассива
Yesterday the mayor (the judge, the chairman of the board) swore him in	Вчера его привели к присяге	Замена пассива активом в английских предложениях	Использование актива вместо пассива
Under far-fetched pretexts the USA has extended its military presence thousands of kilometers from US territory, set up bridgeheads for direct armed interference in the affairs of other states and the use of US weapons against any country which rejects Washington’s diktat.	Под всякими надуманными предлогами расширяется американское военное присутствие за тысячи километров от территории США. Создаются плацдармы для прямого вмешательства с помощью вооруженной силы в дела других государств, для использования американского оружия против любой страны, отвергающей диктат Вашингтона.		Использование актива вместо пассива
Danger of a coup by reactionary forces in the country to install “dictatorship of terror” increased yesterday following intensification of difficulties inside the Armed Forces Movement	Вчера в стране в связи с возрастающими трудностями в рядах Движения Вооруженных Сил усилилась опасность переворота со стороны реакционных сил с целью установления «диктатуры террора».	Перевод английского предложения потребовал трансформации структуры предложения для достижения наиболее точного соответствия	Перестановка
White fear behind US violence	Насилие в США вызвано страхом белых. Страх белых— вот что вызывает акты насилия в США и т. д.	В некоторых случаях изменение порядка слов при переводе обусловливается степенью свободы семантической сочетаемости в обоих языках, а также компрессией, свойственной английскому языку. В заголовке White fear behind US violence сочетание white fear не может быть переведено на русский язык «белый страх». Структура русского предложения должна быть иной	Перестановка
A smash-and-grab raid on two of the most important nationalized industries is being organized by the Tory Party.	Консерваторы собираются обрушиться на две самые значительные национализированные отрасли промышленности	Перевод английского предложения потребовал трансформации структуры предложения для достижения наиболее точного соответствия	Перестановка
United States and Chinese negotiators held the fifth session of their talks on the problem of civilian repatriation at U.N. headquarters at Geneva today.	Сегодня в штаб-квартире ООН состоялась пятая встреча представителей США и Китая по вопросу о репатриации гражданских лиц	При переводе  этого предложения требуется не только перестройка предложения, но и ряд замен. Помимо перестройки предложения – выноса в начало предложения обстоятельств времени и места, перестановки сказуемого и замены подлежащего и дополнения – потребовался ряд других замен, как грамматических, так и лексических. Поскольку простому глаголу to negotiate в русском языке соответствует устойчивое сочетание – «ввести переговоры», естественно, нет и производного существительного, обозначающего агента действия. Поэтому существительное negotiator переводится при помощи лексической замены – «представители». Английское сказуемое held выражено переходным глаголом с прямым дополнением, а подлежащее является агентом действия. В русском переводе сказуемое выражено возвратным глаголом и подлежащее уже не является агентом действия – «состоялась встреча». Прилагательные Chinese, civilian и соответственно определения United States и United nations переведены существительными в родительном падеже из-за разной сочетаемости в английском и русском языках: «представители США и Китая, штаб-квартира ООН, репатриация гражданских лиц». Следует отметить, что при переводе пришлось также прибегнуть к опущению of their talks и добавлению – «гражданских лиц».	Перестановка
Drowning the biggest killer of children and young people in 21 countries, according to World Health Report published in Geneva yesterday.	По данным опубликованного вчера в Женеве «Отчета о состоянии здравоохранения во всем мире», из числа детей и подростков, погибших от несчастных случаев в 21 стране, наибольший процент падает на утонувших.	В нижеследующем примере перестройка предложения при переводе и перераспределения членов предложения вызывается необходимостью замены частей речи. Слово drowning (не зависимо от того, имеем ли мы отглагольное существительное или герундий) не имеет соответствующего существительного в русском языке. Значение его может передаваться или глаголом, или причастием. В связи с этим потребуется полная перестройка предложения вроде следующей.	Перестановка
War Atrocity on Peace Conference Eve	Зверства (интервентов) накануне мирной конференции	Замены форм слова. Замена числа у существительных	Замена
Poor Nations Losing Talent to the Rich	Специалисты уезжают из менее развитых стран в более развитые.
Australian prosperity was followed by a slump.	За экономическим процветанием Австралии последовал кризис	Замены частей речи. Довольно обычной является замена прилагательного (чаще всего образованного от географического названия) на существительное.	Замена
The Times yesterday warned editorially…	Вчера в своей передовой статье газета «Таймс» предупреждала…	Часто приходится переводить существительное глаголом, прилагательное – наречием или наречие – прилагательным, прилагательное – существительным и т.п. В переводе наречие editorially передаётся существительным с прилагательным.	Замена
An attempted overthrow of Ethiopia.	Попытка совершить переворот в Эфиопии.	Замена частей речи при переводе также бывает вызвана отсутствием соответствующего прилагательного.	Замена
The war in Vietnam is fostering the same sort of confused frustration that helped to elect President Eisenhower in 1952.	Война во Вьетнаме порождает такое же чувство смятения и разочарования, какое способствовало избранию Эйзенхауэра в 1952 году	В этом примере замена причастия прошедшего времени существительным вызвана не отсутствием соответствующей формы пассивного причастия, а требованием сочетаемости.	Замена
At the end of Word War I, the big monopolies held the United States within their grasp more firmly than ever, both industrially and politically.	К концу первой мировой войны крупные монополисты США достигли небывалой власти, как над промышленностью, так и над политической жизнью страны.	Замена в данном случае обусловлена отсутствием соответствующего наречия в русском языке.	Замена
The old capitalists and bureaucratic managements remaind the directors and managers of the new nationalized industries, with a few right-wing trade-union officials thrown in for luck.	Старые хозяева и административное руководство директорами и управляющими новых национализированных предприятий. Кроме того, было добавлено несколько правых профсоюзных чиновников	Прием внешнего членения при передаче абсолютной конструкции с предлогом with можно видеть на следующем примере	Замена

 

Передача артикля	Использование актива вместо пассива	Перестановка	Замена
37,3 %	12,7 %	26,4 %	23,6 %

 

Всего 100%

 

 

 

 

                                 Выводы по второй главе

 

Проведенный в данной главе анализ основных особенностей перевода метафоры в политическом дискурсе дает возможность сделать следующие выводы:

1. перевод метафоры – перевод таких выражений, зависит, во-первых, от того, является ли фигура речи живой или застывшей, и, во-вторых, считается ли она тематическим образом или символом. Если фигура застывшая, то мы сосредотачиваем наше внимание не на образе, которым можно пренебречь, а на теме и точке подобия, явно выраженных в ИЯ. В том случае, если фигура живая или она является тематическим образом или символом, образ такой фигуры должен быть по возможности сохранен.
2. Основными приемами перевода метафоры политическом дискурсе являются:

• калькирование – 49%
• прием замены – 27,5%
• дабавление, опущение – 14,5%
• прием структурного преобразования – 9%

3. Основным требованием к переводу метафор в политическом дискурсе является калькирование чтобы донести читателю или слушателю точный перевод.
4. Достаточно серьезной проблемой при переводе метафор в политическом дискурсе является проблема безэквивалентности терминов. В данном случае переводчик подбирает наиболее подходящий по смыслу термин из переводящего языка.
5. Отдельные трудности представляет вариант перевода, когда одному английскому термину соответствуют несколько терминов русского языка. В данном случае от переводчика требуются глубокие познания политической области.
6. Сопоставительно-переводческий анализ, проведенный в данной главе, показал частое использование переводческих трансформаций в процессе перевода метафоры в политическом дискурсе. Так, к числу наиболее часто используемых трансформаций можно отнести замены, опущения и калькирование. Четвертый вид трансформаций – прием структурного преобразования, встречается крайне редко.

В заключение можно сказать, что все рассмотренные особенности перевода метафор в политическом дискурсе свидетельствуют о важности изучения данной темы и дальнейшего подробного изучения ее со всех сторон.

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

                                                  Заключение

 

Метафоре посвящено немало работ лингвистов и литературоведов, которые рассматривают метафору в целом. Филологи и лингвисты разработали и продолжают разрабатывать множество теорий метафор, и сама метафора больше не считается поверхностным языковым феноменом.

 Метафора –фигура речи (троп), заключающийся в употреблении слова, обозначающего некоторый класс предметов, явлений и тому подобное, для характеризации или наименования другого класса объектов, аналогичного данному в каком-либо отношении. В расширительном смысле термин «метафора» применяется к любым видам слов в непрямом значении.

  Она часто содержит точную и яркую характеристику лица – это приговор, но не судебный. Так именно ее называют.

  В обычной связной речи мы не встретим и трех предложений подряд, в которых бы не было метафоры. Политическая сфера, как правило, должна быть бедна метафорами, но на примере нашей работы мы убедились, что это далеко не так.

  Для создания политической метафоры журналисту требуется быть в курсе современных социологических исследований, политической и экономической ситуации, иметь представление о субкультуре своих будущих читателей, их уровне жизни. В противном случае, эффективности от нее не будет.

  Современные теории метафоры рассматривают ее как явление, существующее в рамках концептуальной системы, или языковой картины мира. Таким образом, перевод метафоры чаще всего соотносится исследователями с проблемой адекватной передачи ассоциативных связей метафоры. Большинство исследователей находит это труднодостижимым из-за несоответствия концептуальных систем различных языков.

  Решение проблемы перевода метафоры в политическом дискурсе требует учитывать также некоторые другие факторы.

   Во-первых, при переводе в политическом дискурсе необходимой является не столько эквивалентная передача отдельных единиц ИТ, сколько соответствие ПТ стилистическим нормам, принятым в данной культуре. Английский политический дискурс в целом более толерантен к метафоре. Поэтому перевод каждой метафоры английского ИТ метафорой в русском ПТ может привести к нарушению стилистической нормы и созданию неинтенционального комического эффекта.

   Во-вторых, в политическом  дискурсе существуют различные регистры,

такие как: дипломатический, научный, публицистический, разговорный. Каждый из них в английском и русском языках могут также иметь различный максимально допустимый уровень насыщенности метафорами.

  В-третьих, перевод метафоры в политическом дискурсе зависит от доминирующей функции, которую она выполняет в данном тексте.

  В-четвертых, переводчику необходимо учитывать динамичный характер политического дискурса на постсоветском пространстве, который не является окончательно сложившимся, устоявшимся до настоящего момента.

  Итак, при переводе метафоры в политическом дискурсе переводчик, с одной стороны, не должен нарушать устоявшиеся стилистические нормы ПЯ и, с другой стороны, должен следить за динамикой развития политического дискурса и за соответствующими стилевыми изменениями. Переводчик может также, перенося метафоры из ИЯ в ПЯ, адаптировать стилистические нормы к изменяющимся реалиям политического дискурса.

  Таким образом, метафора – весьма популярное явление в современных средствах массовой информации. Она придает высказыванию выразительность, эмоциональность, которые определенным образом воздействуют на читателя.

 

 

 

 

СПИСОК ИСПОЛЬЗОВАННЫХ ИСТОЧНИКОВ

 

1 MacCormac E. R. A cognitive theory of metaphor.- Cambridge, London, 1985. – 365 p.

2 Скляревская Г. Н. Метафора в системе языка. — СПб., 1993. – 271 c.

3 Виноградов В.В. Стилистика. Теория поэтической речи. — М.,1963. – 369 c.

4 Дэвидсон Д. Что означают метафоры. — М.1990. – 366 c.

5 Bain A. English Composition and Rhetoric. — L.,1887, — 351 p.

6 Которова Е.Г. Метафора в различных функциональных стилях//Лингв. категории в синхронии и диахронии. — Сб.науч.трудов/Там.гос.пед.институт им.Ленинского ком.- Томск, 1984. – C. 27-31

7 Макс Блэк. Теория метафоры. — М., 1990. – 388 c.

8 Лакофф Д., Джонсон М. Метафоры, которыми мы живем. — М., 1990. – 261 c.

9 Арнольд И.В. Стилистика современного английского языка.- Л.: Просвещение, 1973. — 301 с.

10 Арутюнова Н.Д. Метафора и дискурс // Теория метафоры. — 1990. – С. 5-32

11 Никитин М. В. О семантике метафоры //Вопросы языкознания.-1979. — № 1. – C. 32-37

12 Лотман Ю. М. Cемиотическая школа. — М, 1994. — 301 c.

13  Харченко В. К. Функции метафоры. — Воронеж, 1992. – 269 c.

14 Хахалова С.А. Нетрадиционная метафора в тексте. – Пятигорск,

1986 — 68c. 

15 Виноградов В.В. Поэтика русской литературы. – В кн.: Виноградов В.В.

Избранные труды. М., 1976 —  258 с.
16 Григорьев В.П. Поэтика слова. М., 1979 – 349 с.
17 Григорьев В.П. Метафора в языке и тексте. — М., 1988 – 200 с.
18 Григорьев В.П. Теория метафоры. Сборник переводов. — М., 1990 – 295с.  
Баранов А.Н., Караулов Ю.Н. Русская политическая метафора (материалы к словарю). — М., 1991 – 345с.
19 Скляревская Г.Н. Метафора в системе языка. СПб, 1993 – 189с.
20 Гудков Л.Д. Метафора и рациональность. М., 1994 – 235с.  
21 Павлович Н.В. Язык образов: Парадигмы образов в русском поэтическом языке.М., 1995 – 200 с.
22 Павлович Н.В. Очерки истории языка русской поэзии ХХ в. Образные средства поэтического языка и их трансформация. М., 1995 – 247с.
23 Левин Ю.И. Поэтика и семиотика. – В кн.: Левин Ю.И. Избранные труды. М.,1998 – 340 с.
24 Арутюнова Н.Д. Язык и мир человека. М., 1998 – 240с.

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

Приложение № 1

 

Таблица

Частотность и доминантность метафор в политическом дискурсе

№	Вид метафоры	Частотность		Доминантность
		кол-во	проц.	кол-во	проц.
1	Метафоры дома	536	32,6 %	99	37,2 %
2	Транспортные метафоры	498	30,4 %	117	44,0 %
3	Метафоры механизма	270	16,5 %	94	35,3 %
4	Метафоры коммуникаций	150	09,2 %	36	13,5 %
5	Гастрономические метафоры	138	08,4 %	29	10,9 %
6	Текстильные метафоры	48	02,9 %	27	10,2 %
Всего		1640	100 %	266	100 %

 

Примечание 1:

Сокращения в Таблице: кол-во — количество; %- проценты.

Примечание 2:

Общая сумма количественных и процентных данных доминантности всех шести видов метафор больше, чем итоговые числа доминантности в графе «Всего». Это связано с тем, что при наличии в одном тексте метафор разных видов этот текст засчитывался в показатели доминантности каждого вида метафор по отдельности, то есть один текст политического выступления мог учитываться несколько раз. Конечное число текстов, в которых были употреблены все 1640 метафор, — 266; именно эта цифра и принимается за условные 100% доминантности в графе «Всего».

 

 

 

 

Приложение № 2

 

Метафоры в политическом дискурсе

Your claims are indefensible. — ‘Ваши утверждения не выдерживают критики’.

Не attacked every weak points in my argument. — ‘Он нападал на каждое слабое место в моей аргументации’.

His criticisms were right on target. — ‘Его критические замечания били точно в цель’.

I can’t keep up with the pace of modern life. — ‘Я не могу поспевать за темпом современной жизни’.

I demolished his argument. — ‘Я разбил его аргументацию’.

You disagree? Okay, shoot!. — ‘Вы не согласны? Отлично, ваш выстрел!’

If you use that strategy, he’ll wipe you out. — ‘Если вы будете следовать этой стратегии, он вас уничтожит‘.

Не shot down all of my arguments. — ‘Он разбил все мои доводы‘.

The ugly side of his personality comes out under pressure’. — Неприглядная сторона его личности выявляется в экстремальной ситуации‘.

We are working toward peace.‘Мы действуем в интересах мира‘.

I have him in sight. — ‘Я держу его в поле зрения‘.

We need to combat inflation. — ‘Нам нужно бороться с инфляцией‘.

There is so much hatred in the world. — ‘В этом мире так много ненависти‘.

 

 

 

 

 

 

 

 

Приложение № 3

 

В эксперименте подсчитывалась относительная частота употребления метафор и параметр креативности (С), определявшейся по следующей формуле:

C =	1w + 1,5n + 3s
	t

где w – количество стертых метафор, которые реализуют стандартные метафорические переносы значения; n – обычные конвенциональные метафоры, не фиксированные как словарные значения; s – новые, креативные метафоры; t – общее количество метафор. Относительная частота метафоры в тексте определялась как общее количество метафор в статье, деленное на количество слов во всей статье, т.е. F = t/Q, где t – общее количество метафор в статье, Q – общее количество слов в статье.

Оба показателя сначала подсчитывались для каждой статьи, а потом считалось среднее арифметическое за каждую неделю, т.е. для каждого номера еженедельных изданий и общий недельный показатель для газет. Подсчет соответствующих показателей для каждого номера газет не имеет смысла, так как распределение в них аналитических материалов крайне неравномерно.

Из формулы видно, что стертым метафорам при подсчете приписывался коэффициент 1, обычные конвенциональные метафоры получали коэффициент 1,5, абсолютно новые, креативные метафоры – 3.

 

 

 

 

 

 

РЕЗУЛЬТАТЫ ЭКСПЕРИМЕНТА

 

Все выбранные издания были последовательно проанализированы по описанной методике, и была определена динамика изменения параметров F (относительная частота использования метафор) и С (параметр креативности). В качестве примера приведем динамику выбранных параметров для газеты «Правда», а затем суммирующий график по всем анализировавшимся изданиям.

 

Таблица 1. Параметры С и F в газете «Правда»

Дата	Параметр С	Параметр F
07–13.07.98	1,4849	0,0585
14–20.07.98	1,6282	0,0568
21–27.07.98	1,5473	0,053
28.07–03.08.98	1,6428	0,0545
04–10.08.98	1,5585	0,057
11–17.08.98	1,6702	0,0555
18–24.08.98	1,7012	0,0587
25–31.08.98	1,8886	0,0638
01–07.09.98	1,9438	0,0741
08–14.09.98	1,7383	0,0634
15-21.09.98	1,966	0,0798
22–28.09.98	1,7305	0,0713

 

На графике изменения значений параметров выглядят следующим образом.

 

                

 

 

 

                    Динамика параметров С и F в газете «Правда»

Поскольку значения выбранных параметров существенно различаются по размерности: они изменяются в совершенно разных числовых промежутках (креативность в пределах от 1,4849 до 1,966, а относительная частота в пределах от 0,053 до 0,0798), то выбран способ графического представления с тремя осями (он используется и в дальнейшем). На левой оси помещаются значения параметра С, на правой – параметра F, a нижняя ось отведена временным значениям. Масштабы представления параметров C и F уравновешены, что позволяет легко производить сравнительный анализ их динамики, выводя за пределы обсуждения абсолютные величины их значений – для данного исследования это несущественно.

Легко видеть, что как креативность, так и относительная частота употребления метафор возрастают, начиная с 17 августа, достигают пика к 15–21 сентября, а затем начинается постепенное снижение обоих параметров. До периода кризиса значения параметров C и F изменяются в относительно небольших пределах. Не вполне ясны причины некоторого падения значений 8–14 сентября. В любом случае это не меняет общей картины: снижение в графике не достигает докризисного уровня.

Для обобщения результатов статистического анализа прессы естественно рассмотреть усредненные значения параметров C и F. Для всех исследовавшихся источников это сделать невозможно, поскольку газета «Правда» выходила в летний период времени крайне нерегулярно. Из-за летних отпусков дважды не вышел еженедельник «Эксперт». Остальные пять изданий – «Известия», «Завтра», «Коммерсант-Власть», «Итоги», «Сегодня» – сопоставимы по срокам, что позволяет вычислить для них средние значения параметров C и F.

На общем графике прослеживаются интересные тенденции использования метафор в политическом дискурсе, которые по отдельным изданиям не всегда видны. Первый очевидный вывод заключается в том, что параметр креативности существенно возрастает в момент кризиса 17 августа. Рост параметра креативности идет даже с некоторым опережением – уже в начале месяца (с точки замера 4–8 августа) кривая на графике постепенно идет вверх, а с точки замера 18–22 августа дает резкое возрастание до 8–12 сентября. Не исключено – это требует дополнительных подтверждений – что рост значений параметра креативности всегда опережает наступление политико-экономического кризиса. Иными словами, общество в определенном смысле предчувствует кризис и готовится к его разрешению уже заранее. В этом случае активность использования метафор оказывается не только показателем кризиса, но и инструментом его прогнозирования, предсказания, хотя и предсказания краткосрочного.

 

 

 

 

 

 

 

 

             

 

 

 

             Усредненные параметры С и F по пяти изданиям

 

В существенно меньшей степени параметр креативности реагировал на кризис конца мая, предшествовавший августовскому. Некоторое повышение значений в начале июня есть, но оно незначительно. Совершенно по-иному реагирует на августовский кризис параметр относительной частоты. Он существенно возрастает в начале июня и падает лишь к началу июля (точка замера 7–11 июля), начиная затем постепенный рост. Интересно, что на кризис 17 августа параметр F реагирует меньше, чем на майский кризис, который по своим масштабам несопоставим с августовским. Параметр F растет начиная с 7–11 июля, а в собственно кризисную неделю августа значения параметра даже несколько уменьшаются. Более того, в конце августа наблюдается неожиданный провал значений параметра частоты, который, правда, сразу сменяется повышением значений до середины сентября.

Представляется, однако, что параметры частоты и креативности взаимосвязаны, хотя эта зависимость носит более сложный характер, чем простая корреляция по возрастанию/уменьшению значений. Можно считать установленным факт усиления относительной частоты использования метафор в начале июня, сразу после майского кризиса. Содержательно увеличение частоты использования метафор в политическом дискурсе при отсутствии явного возрастания параметра креативности следует интерпретировать как более активное, чем обычно, использование стертых и конвенциональных метафор, при том что количество собственно новых метафор не растет. Иными словами, кризис есть, но он незначителен; он ограничен по времени, по силе своего воздействия на общество, на общественное сознание. Возможно, что его можно разрешить обычными средствами, уже хорошо известными в данном социуме – отсюда и активность в использовании стертых и конвенциональных метафор. Если исходить из предположения, что рост относительной частоты использования метафор при отсутствии значительного повышения параметра креативности указывает на существование ограниченного кризиса, то становится понятным и рост параметра F в период с 7–11 июля по 11–15 августа: в этот временной промежуток происходит «созревание» кризисной ситуации, происходит «миникризис». В период значительного кризиса на первый план выходят новые, креативные метафоры, облегчающие поиск нестандартных решений проблемной ситуации. В этот момент вполне возможны падения значений параметра относительной частоты, поскольку здесь уже оказывается важным не столько количественный фактор, сколько качественный – нужны новые идеи. Креативные метафоры и обеспечивают качественное изменение политического дискурса в период кризиса.

 

 

Проведенное исследование с определенностью указывает на связь параметров креативности и относительной частоты употребления метафор в политическом дискурсе с общественно-политическим кризисом. Гипотезу, высказанную в рамках когнитивной теории метафоры, о том, что метафора оказывается важным инструментом формирования множества альтернатив разрешения проблемной ситуации, можно считать подтвержденной. Особо следует сказать о перспективах использования параметров С и F в лингвистическом мониторинге политического дискурса. Исследование динамики параметров креативности метафор и относительной частоты их употребления может не только диагностировать кризис, но и делать краткосрочный прогноз его развития. Что касается высказанной здесь гипотезы о связи параметра относительной частоты с ограниченными по силе кризисами, то она требует дополнительного подтверждения.

Возникает вопрос, всегда ли возрастание параметров креативности и относительной частоты указывает на кризисную ситуацию? Проведенное исследование не позволяет ответить на этот вопрос однозначно. Сейчас можно говорить лишь о том, что кризис влечет активизацию политических метафор в дискурсе. Обратное утверждение об обязательности связи возрастания параметров С и F с кризисом требует дополнительных исследований на весьма значительном временном интервале.