содержание

 

Введение…………………………………………………………………………..3

 

ГЛАВА 1. Общеевропейская война за испанское

наследство………………………………………………………………………7

• Причина войны за испанское наследство……………………………….7
• Характер и основные итоги войны………………………………………9

 

Глава 2. Особенности внутренней политики Испании XIX векА…………………………………………………………………………………13

• Оккупация Испании Наполеоном. Военная интервенция

Испании……………………………………………………………………………..13

2.2.  Характеристика внутреннего положения Испании.…………………..15

 

Глава 3. Внешний политический курс Испании в

XIX веке……………………………………………………………………………24

 

заключение……………………………………………………………………..34

СПИСОК ИСПОЛЬЗОВАННОЙ ЛИТЕРАТУРЫ………………………………..36

 

 

Введение

 

Актуальность данной работы. Актуальность темы исследования проявляется в том что, социально-политические революции индустриальной эпохи, хотя и разражаются порой неожиданно, как гроза, хотя и кажутся многим прорывом неуправляемых иррациональных стихий в дотоле заведенный порядок, тем не менее являются правилом, а не исключением, ибо ни одной из мало-мальски развитых стран их не удалось избежать. Вступив в эпоху масс, социумы переживают регулярные или спорадические взрывы в экономике, технике, науке, искусстве и т.д. Синхронно с открывшейся полосой политических революций наблюдается экспансия светского просвещения, нетрадиционной трудовой деятельности, в связи с чем скачкообразно растет коллективная сознательная и бессознательная рациональность.  Политические революции, по определению, разрушают прежний порядок, создавая на развалинах новый. Они всегда — дестабилизация, непримиримый конфликт, когда затруднительно предсказать победу одной из сторон. Итак, каждая революция есть конфликт, ситуация выбора между различными вариантами последующего исторического движения. Такие моменты кризиса, напряженной борьбы образно называют «развилками истории» или, как сказано, «точками бифуркации». Направление исторического и политического развития в этих точках подвергается расщеплению.

Казахстан развивает со всеми странами дружественные отношения,о чем свидетельствуют слова Н.А. Назарбаева, «Приоритетными направлениями являются развитие сотрудничества с Россией, Китаем, США, Европейским союзом»1, в том числе и с Испанией.

Специфика положения Испании в современной системе международных отношений определяется её традиционными связями не только со странами Европы, но также с арабским миром и с Латинской Америкой. Вступив в НАТО и ЕС, Испания сохранила автономность во многих важных международных вопросах. В Латинской Америке правительство испанских социалистов неоднократно действовало в рамках блока сил, противостоящих курсу администрации США. Испанская политика в вопросах разоружения, ликвидации иностранных военных баз, урегулировании внешней задолженности развивающихся стран, региональных конфликтов носила более позитивный характер, чем политика многих других государств — членов ЕС.  Из книги «На пороге ХХI века» «Национальные, этнические взаимоотношения, а также внутриэтнические процессы стали вызовом второй половины ХХ века. Национальный фактор сыграл свою роль не только в разрушении колониальных империй, не только в становлении новых государств мира. Он проявился в таких крупномасштабных по своим последствиям явлениях, как послевоенное восстановление Германии и Японии, экономическом рывке стран азиатско-тихоокеанского региона, в объединении Европы. По существу все процессы, происходящие в мире в самых разных областях — экономике, политике, идеологии, — связаны с национальным фактором.»[1]

Практика свидетельствует, что в обществах, социально и политически структурированных, с развитыми демократическими традициями и публичной политикой, к которым относится большая часть стран Западной и Центральной Европы, превалирующее влияние на политическое действие оказывают, как правило, общенародные и социальные групповые интересы и только потом — партийные и личные. Ситуация конфронтации, именно двойственного, а не более взвешенного тройственного и не более кратного выбора характерна для эпохи масс, для ее специфически партийного метода разрешения сложных интеллектуальных и ментальных проблем. Для решения судьбоносных вопросов общественного бытия здесь сколачиваются партии, блоки, лагеря — идея непременно должна овладеть массами, физическая борьба которых определяет исход того или иного решения. 

«Становление капитализма в свою очередь порождало различные классы и новую систему отношений между ними. В условиях развитого рынка, свободной рабочей силы, когда формируются институты гражданского общества, контроль, в том числе классовый, над политическими институтами, государство в значительно большей степени зависит от поддержки населения или, как мы сегодня говорим, от легитимности того или иного решения»[2].

«После событий 11 сентября в США резко изменилась политическая ситуация в мировом сообществе. Происходит глобальное изменение расстановки сил, меняются правила построенной ранее системы мировых отношений и эти изменения напрямую касаются государств Центральной Азии.

В условиях глобализации современная специфика международных отношений такова, что в силу сочетания различных политических, географических, религиозных и иных факторов государства (ЦАР) Центральноазиатского региона все больше выдвигаются на передний план мировой политики. Кроме того, в ЦАР сегодня имеют свои интересы, как мировые державы, так и государства расположенные по периметру региона – Иран, Пакистан, Индия и Турция. В Центральной Азии в настоящее время в сложный узел переплелись локальные, региональные и глобальные интересы. Как быть с терроризмом и экстремизмом? Не являются ли они отрицательными, но неизбежными последствиями глобализации?»[3]

Степень разработанности темы. Данную проблему изучали отечественные и зарубежные ученые (историки, политологи, экономисты и юристы-международники), внесшие вклад в разработку новых представлений о концептуальных моделях общественного развития.

Наряду с междисциплинарной базой в качестве методологических основ автор исходил из необходимости применения методов интегративного, исторически-сравнительного, политического и правового анализа с элементами компаративистики и системного подходов. Автор работы опирался также на известные методы научных исследований: анализ ситуаций (наблюдение, изучение документов, формирование банка данных), контент- и инвент-анализы.

По данной теме также работали следующие авторы: Хенкин С.И., который рассматривал Испанию после диктатуры; Сиджанский Д., раскрывший тему федералистического будущего Европы: От Европейского сообщества до Европейского союза. Варламов А.А. , изучавший Наполеона Бонапарта и его военную деятельность. Кононин А.Н., который рассмотрел внешнюю политику Испании в отношении стран Латинской Америки и Карибского бассейна в период демонтажа франкистских структур и становления буржуазной демократии. Репневский А.В., поднявший проблему борьбы КПИ за осуществление программы Народного фронта. А также такие, как Пожарская С.П., Волосюк О.В., Диболюм М., Майский И.М., Политев А.В., Алексеев М.П.

Источники. Источниками для написания работы послужили сборники документов по новейшей истории стран Европы и Америки, архивные документы, в которых содержатся законодательные акты, заявления политических лидеров Испании, тексты международных соглашений, касающиеся Испании, тексты мирных договоров, опубликованных в качестве приложений в различных хрестоматиях и сборниках.

Методологический ориентир. При написании работы использовались источники публикуемые в новой новейшей истории, а так же работы политических лидеров Казахстана, в частности Н. Назарбаева «Казахстан 2030»; «В потоке истории.» ; «На пороге XXI века. Алматы. 2001.»,  и источник архивных документов  помещаемые в современное время в системе интернет Одним из методологических принципов для автора является историзм, понимаемый как требование рассматривать любой объект, любое историческое явление в движении, становлении и развитии, во взаимосвязи с другими объектами и явлениями. Принцип историзма неразрывно связан с объективностью исторического исследования, с отказом от политизации исторического мышления, абсолютизации значения классовых противоречий. Объективность как теоретико-методологический принцип предполагает преодоление односторонности в оценке социальных групп и политических отношений. Наряду с принципами историзма и объективности важное значение для автора имело использование таких общенаучных методов исследования, как анализ и синтез. При исследовании содержания конституции использовался принятый в юриспруденции метод аналогии. Из специальных исторических методов при написании данного сочинения автор использовал такие методы, как генетический, сравнительно-исторический и метод ретроспекции. Данное исследование построено по проблемно-хронологическому принципу.

Новизна. Работа написана на основе современной литературы без идеологических подходов. Проанализированы основные этапы развития Испании по внешней и внутренней политике на протяжении 18-19веков с современных позиций.

 Цель и задачи данной работы. Рассмотреть внешнюю и внутреннюю политику Испании на протяжении 18-19веков, рассмотреть ее динамику и развитие. В соответствии в связи с этим были поставлены следующие задачи:

— процесс сближения Франции и Испании и вовлечение последней в наполеоновские войны.

— рассмотреть развитие революционных событий.

— проанализировать причины войны

— показать влияние видных политических личностей на внешний и внутренний политический курс Испании.

Структура работы. Работа состоит из введения, трех глав, заключения, списка использованных источников и литературы. Во введении обосновывается актуальность, практическая и научная значимость темы. Определяется объект исследования, хронологические рамки работы. Даётся характеристика историографии проблемы, источников, используемых в работе. Формулируются цель и задачи исследования, характеризуется его методология.

В первой главе рассматривается вопрос  о войну за испанское наследство, причина войны за испанское наследство, характер и основные итоги войны.

Во второй главе рассматриваются особенности внутренней политики Испании XIX века , оккупация Испании Наполеоном, революционные события, конституция.

В третьей главе раскрывается вопрос  о  внешнем политическом курсе Испании в XIX веке,   а так же внешняя политика Испании при Жозефе Бонапарте.

 

 

 

 

 

 

 

ГЛАВА 1. Общеевропейская война за испанское

наследство.

 

• Причина войны за испанское наследство.

 

Война за испанское наследство 1701-1714 годов, между Францией и Испанией с одной стороны, и противостоящей им коалицией во главе с австрийскими Габсбургами и Великобританией с другой стороны. Причиной войны стало отсутствие прямого наследника у умершего в 1700 году последнего представителя династии испанских Габсбургов — Карла II. В результате войны испанский престол достался Филиппу Бурбону (внуку французского короля Людовика XIV), но участники антибурбонской коалиции получили значительные территориальные компенсации. В родстве с покойным испанским королем Карлом II Габсбургом состояли французский король Людовик XIV и император «Священной Римской империи» австрийский эрцгерцог Леопольд I Габсбург. Испании в то время принадлежали большая часть Италии и Южные Нидерланды в Европе, территории в Южной, Центральной и Северной Америке, Африке, а также Канарские, Антильские, Филиппинские острова. Выбор нового испанского короля в значительной степени определял расстановку сил в Европе. Поэтому борьба коалиций за право возвести свою кандидатуру на испанский престол получила название войны за испанское наследство. Одну из противоборствующих коалиций возглавила Франция, на стороне которой выступили Испания, Бавария, Кельнское курфюршество, Савойя (перешедшая вскоре на сторону противника), Парма и Мантуя. В другую коалицию во главе с Австрией, Англией и Голландией вошли также Дания, Португалия, Пруссия и другие государства Священной Римской империи. В ноябре 1700 после смерти Карла II Людовик ХIV провозгласил королем Испании своего внука Филиппа V, герцога Анжуйского. Европейские государства решительно воспротивились действиям Людовика ХIV, направленным на объединение Франции и Испании под одной короной. 7 сентября 1701 Англия, Голландия и Австрия заключили «Большой альянс» — военный союз против Франции. Англо-голландские войска возглавил герцог Мальборо, войска «Священной римской империи»4 — принц Евгений Савойский. Военные действия велись одновременно в Испанских Нидерландах (современная Бельгия), Испании, Италии, Рейнской области, в колониях и на морях.

Боевые действия начались в июне 1701 вторжением австрийских войск (20 тыс. человек пехоты и 12 тыс. кавалерии) во главе с Евгением Савойским в Северную Италию. Благодаря смелому маневру австрийские войска вышли в тыл французов у Вероны, но затем активность спала, и успех закрепить не удалось. 50-тысячная французская армия потеснила австрийцев.

В 1703 в связи с началом освободительного движения Ференца II Ракоци в Венгрии против Габсбургов часть имперских войск была отозвана для его подавления. Англо-австрийская коалиция стремилась вывести из войны союзника Франции — Баварию. Крупное сражение произошло 13 августа 1704 у Гохштедта (см. Гохштедтское сражение). Соединенные армии австрийцев и англичан численностью в 60 тыс. человек разгромили франко-баварские войска (56 тыс. человек), переломив ход войны. Потери франко-баварских войск составили 28 тыс. человек, а англо-австрийской армии — 12,5 тыс. человек.

Имперская армия под предводительством эрцгерцога Карла начала предпринимать попытки вторгнуться в Испанию, но только в мае 1704 англо-австрийским войскам удалось вступить на ее территорию. 4 августа 1704 английский флот захватил крепость Гибралтар, являющуюся ключом к Средиземному морю. Армии «Большого альянса» заняли ряд испанских провинций и в июне 1706 вошли в Мадрид. В Италии крупнейшее сражение произошло 7 сентября 1706 под Турином. 60 тыс. французов, осадившие город, не смогли взять его приступом, австрийская армия численностью в 36 тыс. человек сумела прорвать осаду города и нанести противнику поражение. Сражение показало неэффективность равномерного, линейного боевого порядка французов против сосредоточенного удара австрийских войск. Потеряв в сражении 40 тыс. человек, французы вынуждены были оставить Италию. В Испанских Нидерландах активные действия вела армия Мальборо. В битве при Рамини 23 мая 1706 англичане разбили 80-тысячную армию французов, потери которых составили 20 тыс. человек. В июле 1707 австро-английские войска осадили Тулон. Французская армия была измотана боями, страна истощена, казна пуста. Людовик ХIV запросил мира. Но в связи с тем, что требования победителей оказались неприемлемыми для Франции (отказ от Испанских Нидерландов, Милана, французских владений в Вест-Индии и в Южной Америке, согласие на возведение на испанский престол Карла Габсбурга), Людовик ХIV отказался их выполнить и возобновил военные действия.

После поражения при Мальплаке 11 сентября 1709 положение Франции казалось безнадежным. Но к этому времени антифранцузская коалиция стала распадаться. Одна из причин — изменение политического курса Англии под влиянием успехов России в Северной войне 1700-21. В 1710 в Англии к власти пришли тори, ставившие целью сближение с Францией и борьбу с Россией. Кроме того, в Лондоне стало известно о переговорах между Петром I, Людовиком ХIV и королем Испании Филиппом V о заключении союзного договора. В этих условиях Англия прекратила военные действия, ее примеру последовали Голландия, Пруссия, Савойя, Португалия5.

Оставшись в одиночестве, Австрия пыталась продолжить борьбу, но в июле 1712 в районе Денена (город на севере Франции) французская армия маршала К. Виллара нанесла поражение превосходящей по численности войск имперской армии Евгения Савойского. 24 июля Виллар 8 пехотными колоннами, имея в резерве кавалерию, атаковал Денен и овладел им. В сражении погибло две трети 12-тысячного гарнизона Денена, потери же французских войск составили 2 тыс. человек. Падение Денена поставило Евгения Савойского в безвыходное положение: его войска начали отступление из Испанских Нидерландов. Победа Виллара заставила Габсбургов прекратить войну. В 1713 был заключен Утрехтский мир между Францией и Испанией с одной стороны, и Англией, Голландией, Пруссией, Савойей и Португалией — с другой, а в 1714 в Раштатте — мирный договор между Францией и «Священной римской империей». В результате Филипп V был признан королем Испании и ее колоний при условии отказа его наследников от прав на французский престол. Значительные выгоды от войны получила Англия: к ней отошли крепость Гибралтар, остров Менорка в Средиземном море, французские владения в Северной Америке (земли вокруг Гудзонова залива, остров Ньюфаундленд), кроме того, право асьенто от Испании. Голландия получила право держать военные гарнизоны в крепостях Намюр, Турн, Ипр и других. К Австрии были присоединены Испанские Нидерланды, южная часть Италии, Сардиния, часть Тосканы, Милан и Мантуя, возвращены территории на Рейне. Сицилия отошла к Савойе. Франция в результате войны лишилась прежнего могущества и влияния в Европе. Стратегия обеих сторон отличалась нерешительностью, отсутствием единого плана войны и единого командования коалиционными войсками. Основным способом стратегических действий были марши и контрмарши, оборона и осада крепостей; полевые сражения проводились редко. Общее число убитых и раненых в войне составило около 600 тыс. человек. Усиление английского морского и колониального могущества стало главным результатом войны за испанское наследство.

 

• Характер и основные итоги войны.

 

Таким образом, Война была вызвана отсутствием мужского потомства у испанского короля Карла II Габсбурга и претензиями на испанский престол со стороны французского короля Людовика XIV Бурбона и императора Священной Римской (Австрийской) империи Леопольда I Габсбурга. Людовик предлагал кандидатуру своего внука Филиппа Анжуйского, а Леопольд — своего сына эрцгерцога Карла. Оба претендента были сыновьями испанских принцесс. Англия и Голландия, надеясь захватить испанские колонии или как минимум обеспечить там преимущественные права своих торговых компаний, выступали за раздел испанских владений. В конце концов Карл II завещал свой трон Филиппу Анжуйскому, надеясь с помощью Франции сохранить целостность испанской империи6. В 1700 году, после кончины Карла, сын Людовика стал королем Испании Филиппом V. Англия и Голландия выразили готовность признать его права на престол при условии, что не будет личной унии Франции и Испании. Однако Людовик в феврале 1701 года объявил Филиппа наследником французской короны, а сам фактически стал управлять Испанией. В том же году начались боевые действия между австрийскими и французскими войсками в Италии. В сентябре Англия и Голландия заключили союз с Австрией и в мае 1702 года объявили войну королю Франции. К антифранцузской коалиции присоединились большинство германских княжеств, Дания и Португалия. Савойя, бывшая сначала союзницей Франции, сменила фронт и присоединилась к англо-австро-голландскому союзу, который поддерживали также власти некоторых испанских провинций, не признавших прав Филиппа Анжуйского. Фактически война за испанское наследство представляла собой борьбу основных европейских государств против французской гегемонии на континенте. Англо-голландскими войсками командовал герцог Джон Мальборо, а австрийскими- генералиссимус принц Евгений Савойский. В 1704 году они разгромили французские войска при Гохштедте. В 1706 году французы осадили столицу герцогства Савойского Турин. 26 мая к городу подошли две армии: принца Филиппа Орлеанского, насчитывавшая 18 тысяч человек, и генерала Людовика де Фельяда, в которой было 27 тысяч солдат. 17 июня герцог Савойский покинул город и присоединился к армии Евгения Савойского. Они двинулись на помощь туринскому гарнизону, который храбро и умело оборонялся под командованием генерала Дауна, потеряв во время осады 5 тысяч человек убитыми, ранеными и умершими от болезней. 7 сентября к Турину подошли австрийские и савойские войска численностью 36 тысяч человек. Принц Орлеанский предлагал атаковать неприятеля,однако де Фельяд и другие генералы настояли на том, чтобы ждать атаки австрийцев в циркумвалационной линии на левом берегу реки По. Эта линия не была закончена. В ней осталась брешь между реками Дора и Стура. Именно в этом месте и нанесла главный удар австрийская армия, которой противостояло всего 8 тысяч французов при 30 орудиях. 6-тысячный отряд савойцев атаковал в долине реки По, а Даун предпринял вылазку. Французы ошибочно решили, что главный удар наносят савойцы, и бросили против них 20 тысяч солдат. Тем временем первая атака австрийской армии оказалась неудачной и она отступила с большими потерями. Принц Савойский перестроил расстроенные ряды и вторичной атакой прорвал циркумвалационную линию. Принц Орлеанский и маршал Марсен во главе кавалерии контратаковали и опрокинули главную колонну противника, но были остановлены огнем пехотного полка графа фон Штаремберга- героя обороны Вены в 1683 году. Во фланг французов атаковала австрийская конница, а с тыла — гарнизон Турина. Марсен и Принц Орлеанский были тяжело ранены, а их войска в беспорядке отступили. Марсен попал в плен и погиб во время пожара в доме, где его поместили австрийцы. Победителям досталось 100 осадных орудий, 60 мортир, 50 полевых орудий и 3 тысячи пленных7. Потери французов убитыми и ранеными составили около 4 тысяч человек. Австрийские и савойские войска потеряли столько же, причем с обеих сторон число раненых лишь очень незначительно превышало число убитых. После битвы под Турином вся Северная Италия оказалась под контролем австрийцев. В 1708 году французы были разбиты ими при Ауденарде, а англичане захватили испанский остров Менорку и Гибралтар. Эрцгерцог Карл с помощью британского флота высадился в Испании. Его признали своим королем провинций Каталония и Арагон. 11 сентября 1709 года при деревне Мальплаке во Фландрии произошло самое кровопролитное сражение воины. Французская армия под командованием маршала Клода Луи Виллара пыталась деблокировать гарнизон крепости Монс, но была встречена англо-австрийской армией герцога Мальборо и принца Савойского и заняла оборонительные позиции у Мальплаке. Виллар располагал 90 тысячами человек и 80 орудиями. Правым крылом примыкавшим к Мальплаке и занимавшим Теньерский лес и прилегающую равнину, командовал генерал д’Артаньян. Левое крыло французов располагалось перед деревней Теньер. Им командовал генерал Лавель. Центром руководил сам Виллар. Кавалерия осталась в резерве в тылу. Союзные войска численностью 93 тысячи человек заняли позиции между Ланьерским лесом и деревней Сар. Правое крыло составила армия принца Савойского, а правое крыло и центр — армия герцога Мальборо. Главный удар наносился австрийцами на левом фланге. Сражение началось в половине восьмого утра с артиллерийской перестрелки. Потом союзники начали наступление тремя колоннами, стремясь охватить левый фланг противника. Французам, опиравшимся на линию окопов, удалось отбить все атаки. Евгений Савойский выдвинул вперед 40-орудийную батарею для поддержки пехоты. Артиллеристов прикрывала конница. На этот раз австрийцам удалось охватить фланг противника. Французы стали отступать к опушке Теньерского леса. Виллар направил туда 30 батальонов резерва, которые смогли остановить продвижение союзников. Но в этот момент был тяжело ранен сам Виллар, что дезорганизовало французскую армию. Принц Савойский прорвался в центре и ударил в тыл войскам, оборонявшимся на опушке Теньерского леса. В это же время герцог Мальборо атаковал правое крыло французов 15 батальонами и конницей, состоявшей из англичан, голландцев, пруссаков и австрийцев. К концу дня французы оставили все свои позиции и отступили к Валансьену. После победы при Мальплаке союзные войска в октябре 1709 года захватили крепость Монс. После битвы при Мальплаке французы были настолько ослаблены, что для англичан и австрийцев теперь более опасным казалось возможное усиление Австрии в случае ее объединения с Испанией. Англия и Голландия стали постепенно сворачивать свое участие в войне. Англия формально вышла из воины в 1711 году. На руку французам сыграло и поражение армии Евгения Савойского в битве при Денене в 1712 году. Но переломить ход воины Франция уже не могла. Война за испанское наследство завершилась двумя мирными договорами — Утрехтским 1713 года и Раштадтским 1714 года. По условиям Утрехтского мира Англия и Пруссия, а по Раштадтскому миру Австрия признали права Филиппа Бурбона на испанский престол, но при условии отказа от унии Франции и Испании. Франция, в свою очередь, признало право Ганноверских курфюрстов наследовать английский трон после смерти бездетной королевы Анны Стюарт. Савойское королевство получило Сицилию. К Австрии отошли испанские владения в Нидерландах и Италии, к Англии — Гибралтар и остров Менорка из группы Балеарских островов и, кроме того, право асьенто — монопольного ввоза негров-рабов в испанские владения в Америке, а также ряд французских островов в Вест-Индии и Северной Америке. Война за испанское наследство знаменовало собой конец французской гегемонии в Европе. Франция была крайне истощена войной и на протяжении всего XVIII века не смогла восстановить прежние ведущие позиции. В результате воины укрепилось положение Австрии на Европейском континенте и Англии — как ведущей морской и колониальной державы.

 

 

 

Глава 2.   Особенности внутренней политики Испании в XIX веке.

 

• Оккупация Испании Наполеоном. Военная интервенция Испании.

 

После Утрехтского мира Испания оказалась на­долго втянутой в русло французской поли­тики. На протяжении XVIII в. она не раз участвовала на стороне Франции в боль­ших европейских войнах (война за ав­стрийское наследство, война за польское наследство, Семилетняя война). Однако Бурбоны не смогли вернуть Испании ее прежнего положения в Европе.

В первые десятилетия XVIII в. длитель­ный упадок постепенно сменяется подъемом в экономическом развитии стра­ны. Этому в немалой степени способствова­ло то, что с 1713 по 1808 г. Испания не вела войн на своей территории. Значительно возросло население страны: с 7,5 млн. в 1700 г. до 10,4 млн. в 1787 г. и 12 млн. в 1808 г.

В Испании, как ни в одной другой стра­не, было велико влияние церкви, которая была самой верной последовательницей римского папы и носительницей католиче­ской реакции в Европе. Вплоть до начала XIX в. в стране свирепствовала инквизи­ция. Сильны были и экономические пози­ции церкви: она владела до 1/3 всех земель, заметную часть населения составляли мо­нахи и служители церкви.

В первой половине XVIII в. достигла наиболее законченного развития абсолют­ная монархия в Испании. После Утрехтско­го мира были ликвидированы самоуправле­ние и средневековые вольности Арагона, Каталонии и Валенсии. Только Наварра сохранила остатки автономии. Главной тенденцией этого периода была централи­зация государства. Была проведена рефор­ма органов исполнительной власти и мест­ного самоуправления, по примеру Франции созданы интендантства. Кортесы оконча­тельно потеряли реальное значение, пре­вратившись в чисто церемониальный ор­ган. После 1713 г. они собрались только 3 раза в течение всего XVIII века.

Время правления Карла III (1759- 1788) вошло в историю Испании как пери­од реформ «просвещенного абсолютизма», целью которых было укрепление абсолют­ной монархии и расширение ее социальной базы8.

Годы Консульства и Первой империи отме­чены почти беспрерывными кровопролит­ными войнами, которые вела наполеонов­ская Франция с государствами Европы. С установлением наполеоновской военной диктатуры окончательно меняется харак­тер войн буржуазной Франции с феодально-монархическими государствами Европы. Национальные освободительные войны Французской революции превращаются в захватнические,   контрреволюционные. «…Войны великой французской революции, начались как на­циональные и были таковыми. Эти войны были революционны: защита великой рево­люции против коалиции контрреволюцион­ных монархий. А когда Наполеон создал французскую империю с порабощением целого ряда давно сложившихся, крупных, жизнеспособных, национальных государств Европы, тогда из национальных француз­ских войн получились империалистские, породившие в свою очередь национально-освободительные войны против империа­лизма Наполеона»9.

Эти воины сыграли определенную роль в разрушении феодально-крепостнических порядков в Европе: ликвидация Священ­ной Римской империи, сокращение числа мелких государств в Германии, введение в ряде государств (Италия, Швейцария, Бельгия, герцогство Варшавское, немецкие государства) Кодекса Наполеона.

Однако в завоеванных странах Европы и в вассальных от Франции государствах Наполеон вел такую политику, которая бы­ла направлена на превращение их в рынок сбыта для французских товаров и источник сырья для промышленности Франции. На­полеон неоднократно говорил: «Мой прин­цип — Франция прежде всего». В зависи­мых государствах в интересах француз­ской буржуазии затормаживалось эконо­мическое развитие путем навязывания невыгодных торговых сделок и установле­ния монопольных цен на французские то­вары. Из этих государств выкачивались огромные контрибуции.

Расширение агрессии не всегда вело к ломке феодально-абсолютистских поряд­ков в подвластных Франции регионах. На­против, по мере расширения империи и рос­та династических амбиций Наполеон все более стремился опереться в зависимых странах на старую аристократию, создавал новую, раздавал земли, титулы, чины. К. Маркс отмечал, что «….за пределами Франции он всюду разрушал феодальные формы в тон мере, в какой это было необхо­димо, чтобы создать для буржуазного об­щества во Франции соответственное, отве­чающее потребностям времени окружение на европейском континенте»10. А «мера» эта с течением времени становилась все меньше.

Первоочередной целью наполеоновских войн была борьба за военно-политическое и торгово-промышленное преобладание Франции в Европе. Но блестящие военные победы порождали все новые планы, кото­рые принимали фантастический характер: установление европейского и мирового гос­подства. Государства, входившие в анти-фрапцузские коалиции,- Англия, Россия, Австрия, Пруссия-нс только боролись против установления господства Франции, ни имели и свои агрессивные цели. Между этими государствами существовало нема­ло противоречий. Россия и Австрия боро­лись за преобладание на Балканах, Авст­рия и Пруссия стремились к господству в германских землях и т. д. Наполеон Бона­парт умело использовал эти противоречия. В центре международных отношений оста­валось экономическое и политическое со­перничество двух капиталистических госу­дарств — Англии и Франции.

Пиренеи не смогли защитить Испанию от влияния Французской революции. Ее идеи нашли отклик в передовых кругах испанского об­щества, получила распространение фран­цузская революционная литература. На юге и юго-западе Испании, в Каталонии произошли крестьянские восстания с тре­бованием отмены феодальных повинностей и непосильных налогов. Среди восставших раздавались призывы последовать приме­ру Франции.

Господствующие классы были напуга­ны революцией в соседней Франции. Наме­чавшиеся реформы были оставлены, была закрыта французская граница. В Испании нашли приют французские аристократы-эмигранты.

Правление безвольного и ограниченно­го Карла IV (1788-1808) было на ред­кость мрачным и бесцветным периодом в истории Испании. Управление страной це­ликом перешло в руки фаворита королевы гвардейского офицера Мануэля Годоя. Его приход к власти в 1792 г. был связан с со­бытиями в революционной Франции — свержением монархии и установлением республики. За этими событиями последо­вало усиление реакции в Испании; были отстранены от власти министры-просвети­тели граф Аранда и Флоридабланка, из­вестные своими профранцузскими симпа­тиями.

Первые годы правления Годоя (1792- 1795) получили в буржуазной историогра­фии название «просвещенного абсолютиз­ма Годоя». На самом деле, прикрываясь лозунгами просвещения, первыи министр усилил борьбу против проникновения в Ис­панию революционных идей. Его политика была реакцией на успехи революции во Франции. Установленный им режим был направлен на пресечения всех связей с ре­волюционной Францией, свирепствовала цензура, был введен жесткий контроль над университетами, прокатилась волна реп­рессий против сторонников французского Просвещения и лиц, сочувствовавших французским революционерам. Такой курс нашел отражение и во внешней политике: в 1793 г. Испания вступила в коалицию европейских держав против революцион­ной Франции.

Однако вскоре испанские войска были разбиты, французская армия вступила на территорию страны. От полного разгрома Испанию спас контрреволюционный пере­ворот 9 термидора. Подписанный в 1795 г. Базельский мир привел страну к на­циональному унижению: Испания попала под влияние Франции и заключила с ней военный союз, условием которого было вступление в войну против Англии, а затем участие в войнах, которые вела Франция в период Директории и Консульства. Эти войны обернулись для Испании новыми поражениями.

 

• Характеристика внутреннего положения Испании.

 

Реставрация старого порядка в 1814 г. обострила социально-экономические и политические противоречия внутри испанского общества. Развитие капиталистического уклада требовало проведения буржуазных преобразований. В первые десятилетия Х1Х в. увеличилась численность хлопчатобумажных, шелковых, суконных, железоделательных мануфактур. Крупнейшим центром мануфактурного производства стала Каталония. В Барселоне встречались предприятия, на которых работало до 600 – 800 человек. Рабочие, занятые на мануфактурах, трудились как в хозяйских мастерских, так и на дому. Мануфактурное производство пустило корни и в деревне: в Каталонии и Валенсии многие безземельные крестьяне летом батрачили, а зимой работали на суконных мануфактурах. Важное место в испанской экономике занимала колониальная торговля. С ней были неразрывно связаны интересы купцов и судовладельцев Кадиса, Барселоны и других портовых городов. Колонии в Латинской Америке служили рынком сбыта для испанской текстильной промышленности. Развитие капиталистических отношений в промышленности сталкивалось с целым рядом препятствий. В Испании сохранялись внутренние таможенные пошлины, алькабала (средневековый налог на торговые сделки), государственные монополии; в городах продолжали существовать многочисленные цехи. В испанской деревне преобладали феодальные отношения. Более 2/3 обрабатываемой земли находилось в руках дворянства и церкви. Система майоратов гарантировала сохранение монополии феодалов на землю. Многочисленные феодальные повинности, налоги и церковная десятина тяжелым грузом лежали на крестьянских хозяйствах. Держатели выплачивали поземельные повинности в денежной или натуральной форме; феодалы продолжали пользоваться баналитетными правами и другими сеньориальными привилегиями. Примерно половина испанских деревень находилась под юрисдикцией светских сеньоров и церкви. Рост цен на хлеб и другие продукты в ХVIII в. способствовал втягиванию дворянства во внутреннюю и колониальную торговлю. В северных районах Испании, где были распространены различные формы феодального держания и полуфеодальной аренды, этот процесс приводил к усилению натиска сеньоров на крестьян. Дворяне пытались увеличить существующие повинности и ввести новые, сократить сроки держания, что вело к постепенному превращению держателей в арендаторов. Участились случаи захвата сеньорами общинных земель. По-другому обстояло дело в Андалусии, Эстремадуре, Новой Кастилии – районах крупного дворянского землевладения. Здесь вовлечение дворян в торговлю вызывало сокращение традиционной мелкокрестьянской аренды и расширение собственного хозяйства сеньоров, основанного на применении труда батраков и малоземельных крестьян. Проникновение капиталистических отношений в сельское хозяйство ускорило расслоение деревни: возрастала численность малоземельных и безземельных крестьян, выделялась зажиточная крестьянская верхушка.

Разбогатевшие купцы и предприниматели, желая упрочить свое положение, при обретали наделы разорившихся крестьян и общинные земли. Многие буржуа брали на откуп феодальные повинности и церковную десятину. Рост буржуазного землевладения и приобщение буржуазии к эксплуатации крестьянства сближали верхушку буржуазии с той частью дворянства, которая была в наибольшей степени связана с торговлей. Поэтому испанская буржуазия, обьективно заинтересованная в ликвидации феодализма, в то же время тяготела к компромиссу с дворянством. Подобная расстановка классовых сил во многом определила характер тех преобразований, которые были проведены в Испании в годы буржуазных революций.

Феодально-абсолютистские порядки, восстановленные в 1814 г., вызывали резкое недовольство широких кругов буржуазии, либерального дворянства, военных, интеллигенции. Экономическая слабость испанской буржуазии, отсутствие у нее опыта политической борьбы привели к тому, что особую роль в революционном движении в первые десятилетия ХIХ в. стала играть армия. Активное участие военных в борьбе против французских захватчиков, взаимодействие армии с партизанскими отрядами способствовали ее демократизации и проникновению в нее либеральных идей. Патриотически настроенные офицеры начали осознавать необходимость глубоких перемен в жизни страны. Передовая часть армии выступала с требованиями, отражавшими политические интересы буржуазии.

В 1814 – 1819 гг. в армейской среде и во многих крупных городах – Кадисе, Ла-Корунье, Мадриде, Барселоне, Валенсии, Гранаде – возникали тайные общества масонского типа. Участники заговоров – офицеры, юристы, торговцы, предприниматели – ставили перед собой цель подготовить пронунсиамьенто — – государственный переворот, совершаемый армией,– и установить конституционную монархию. В 1814 – 1819 гг. неоднократно предпринимались попытки подобных выступлений. Крупнейшее из них произошло в сентябре 1815 г. в Галисии, где в восстании приняло участие около тысячи солдат под руководством Х. Диаса Порльера, героя антинаполеоновской войны. Абсолютизм жестоко расправился с организаторами восстания, офицерами и купцами Ла-Коруньи. Однако репрессии не могли покончить с революционным движением.

Толчком к началу второй буржуазной революции в Испании послужила война за независимость испанских колоний в Латинской Америке. Эта тяжелая и безуспешная для Испании война привела к окончательной дискредитации абсолютизма и росту либеральной оппозиции. Центром подготовки нового пронунсиамьенто стал Кадис, в окрестностях которого были расквартированы войска, предназначенные для отправки в Латинскую Америку. 1 января 1820 г. недалеко от Кадиса началось восстание в армии, его возглавил подполковник Рафаэль Риего. Вскоре к отряду Риего присоединились войска под командованием А. Кироги. Целью восставших было восстановление конституции 1812 г. Революционные войска пытались взять Кадис, однако эта попытка окончилась не удачей. Стремясь заручиться поддержкой населения, Риего настоял на .проведении рейда по Андалусии. Отряд Риего по пятам преследовали войска роялистов; к концу рейда от двухтысячного отряда осталось всего 20 человек. Но известие о восстании и походе Риего всколыхнуло всю страну. В конце февраля – начале марта 1820 г. начались волнения в крупнейших городах Испании. 6—7 марта народ вышел на улицы Мадрида. В этих условиях Фердинанд седьмой вынужден был объявить о восстановлении конституции 1812 г., созыве кортесов, упразднении инквизиции. Король назначил новое правительство, состоявшее из умеренных либералов – «модерадос». Начавшаяся революция вовлекла в политическую жизнь широкие круги городского населения. Весной 1820 г. повсюду создавались многочисленные «Патриотические общества», выступавшие в поддержку буржуазных преобразований. В деятельности «Патриотических обществ», со временем превратившихся в политические клубы, участвовали предприниматели и торговцы, интеллигенция, военные, ремесленники. Всего в годы революции насчитывалось более 250 «Патриотических обществ», которые сыграли важную роль в политической борьбе. Одновременно в городах формировались отряды национальной милиции, взявшие на себя борьбу с контрреволюционными силами. Войска, поднявшие восстание на юге страны в январе 1820 г., вошли в состав так называемой армии наблюдения, призванной защищать завоевания революции; возглавил ее Р. Риего. Преимущественным влиянием в «армии наблюдения», в национальной милиции и «Патриотических обществах» пользовалось левое крыло либералов – «восторженные» («эксальтадос»)11. Среди руководителей «эксальтадос» были многие участники героического восстания в январе 1820 г.– Р. Риего, А. Кирога, Э. Сан-Ми гель. «Эксальтадос» требовали решительной борьбы против сторонников абсолютизма и последовательного проведения в жизнь принципов конституции 1812 г., расширения деятельности «Патриотических обществ», усиления национальной милиции. В 1820 —1822 гг. «эксальтадос» пользовались поддержкой широких кругов городского населения. Революция нашла отклик и в деревне. В кортесы поступали жалобы сеньоров на крестьян, прекративших платить повинности; в некоторых районах крестьяне отказывались от уплаты налогов. Осенью 1820 г. в провинции Авила крестьяне пытались разделить земли герцога Мединасели – одного из крупнейших испанских феодалов. Волнения в деревне выдвинули аграрный вопрос на первый план политической борьбы.

Пришедшие к власти в марте 1820 г. умеренные либералы опирались на поддержку либерального дворянства и верхушки буржуазии. «Модерадос» одержали победу на выборах в кортесы, которые от крылись в Мадриде в июне 1820 г. Социально-экономическая политика «модерадос» благоприятствовала развитию промышленности и торговли: была отменена цеховая система, упразднены внутренние таможенные пошлины, монополии на соль и табак, провозглашена свобода торговли. Осенью 1820 г. кортесы приняли решение о ликвидации религиозных орденов и закрытии части монастырей. Их имущество перешло в собственность государства и подлежало продаже.

Были отменены майораты отныне дворяне могли свободно распоряжаться своей земельной собственностью. Многие обедневшие идальго стали продавать свои земли. Аграрное законодательство «модерадос» создало возможность перераспределения земельной собственности в пользу буржуазии. Более сложным оказалось решение во проса о феодальных повинностях. «Модрадос» стремились к компромиссу с дворянством; в то же время волнения в деревне заставляли буржуазных революционеров идти навстречу требованиям крестьян.

В июне 1821 г. кортесы приняли закон об отмене сеньориальных прав. Закон отменял юридическую и административную власть сеньоров, баналитеты и другие сеньориальные привилегии. Поземельные повинности сохранялись, если сеньор мог документально доказать, что земля, обрабатываемая крестьянами, является его част ной собственностью. Однако Фердинанд xvii, вокруг которого сплотились силы феодальной реакции, отказался утвердить за кон об отмене сеньориальных прав, использовав право приостанавливающего вето, предоставленное королю конституцией 1812 г. Боясь вступить в конфликт с дворянством, «модерадос» не решились нарушить королевское вето. Закон об отмене сеньориальных прав остался на бумаге. «Модерадос» стремились не допустить углубления революции и поэтому выступа ли против вмешательства народных масс в политическую борьбу. Уже в августе 1820 г. правительство распустило «армию наблюдения», в октябре ограничило свободу слова, печати и собраний. Эти меры привели к ослаблению революционного лагеря, что сыграло на руку роялистам. В 1820 – 1821 гг. они организовывали многочисленные заговоры с целью восстановления абсолютизма.

Недовольство народных масс политикой правительства, его нерешительностью в борьбе с контрреволюцией привело к дискредитации «модерадос». Влияние же «эксальтадос», напротив, возросло. Народ связывал с ними надежды на продолжение революционных преобразований. В конце 1820 г. от «эксальтадос» отделилось радикальное крыло, получившее название «комунерос». Участники этого движения считали себя продолжателями той борьбы, которую вели против усиления королевской власти «комунерос» 16 в. Опорой движения «комунерос» были городские низы. Резко критикуя умеренных либералов, «комунерос» требовали очистить государственный аппарат от приверженцев абсолютизма, восстановить демократические свободы и «армию наблюдения». Но движению городских низов в годы второй буржуазной революции были присущи серьезные слабости. Во-первых, в среде «комунерос» сохранялись монархические иллюзии, несмотря на то что король и его окружение являлись оплотом реакционных сил. Во-вторых, движение «комунерос» было оторвано от крестьянства, составлявшего большинство населения страны. Хотя один из руководителей «комунерос» – Ромеро Альпуенте выступал в кортесах с требованием ликвидации всех кресть янских повинностей, это движение в целом не вело борьбу в защиту интересов крестьян.

В начале 1822 г. на выборах в кортесы одержали победу «эксальтадос». Председателем кортесов был избран Р. Риего. В июне 1822 г. кортесы приняли закон о пустошах и королевских землях: половину этой земли предполагалось продать, а другую – распределить между ветеранами антинаполеоновской войны и безземельны ми крестьянами. Таким путем «эксальтадос» пытались облегчить положение самой обездоленной части крестьян, не нарушая при этом коренных интересов дворянства.

Сдвиг влево, происшедший в политической жизни страны, вызвал ожесточенное сопротивление роялистов. В конце июня – начале июля 1822 г. в Мадриде произошли столкновения меклукоролевской гвардией и национальной милицией. В ночь с 6 на 7 июля гвардейцы пытались захватить сто лицу, однако национальная милиция при поддержке населения нанесла поражение контрреволюционерам.

Правительство «модерадос», искавшее примирения с роя листами, вынуждено было уйти в отставку. В августе 1822 г. к власти пришло правительство «эксальтвдос» во главе с Э. Сан-Мигелем. Новое правительство более активно повело борьбу с контрреволюцией. В конце 1822 г. войска генерала Мины – легендарного вождя антинаполеоновской герильи – разгромили контрреволюционные банды, созданные роялистами в горных районах Каталонии. Подавляя контрреволюционные выступления, «эксальтадос» в то же время ничего не сделали для углубления революции. Правительство Э. Сан-Мигеля фактически продолжало аграрную политику умеренных либералов. Либеральное дворянство и верхушка буржуазии в 1820 – 1821 гг. добились осуществления своих целей и не были заинтересованы в дальнейшем развитии революции. Отсутствие радикальных социально экономических и политических преобразований лишило «эксальтадос» поддержки народных масс; против правительства стало выступать движение «комунерос»12.

События 1820 – 1822 гг. показали, что испанская реакция не может самостоятельно подавить революционное движение. Поэтому Веронский конгресс Священного союза, собравшийся в октябре 1822 г., принял решение об организации интервенции. В апреле 1823 г. французские войска перешли испанскую границу. Разочарование крестьянских масс в политике либеральных правительств, быстрый рост налогов, а также контрреволюционная агитация духовенства привели к тому, что крестьяне не поднялись на борьбу с интервентами.

 В мае 1823 г., когда значительная часть страны уже находилась в руках интервентов, «эксальтадос» приняли решение о вступлении в силу закона об отмене сеньориальных прав. Однако этот запоздалый шаг уже не смог изменить отношение крестьян к буржуазной революции. Правительство и кортесы были вынуждены покинуть Мадрид и переехать в Севилью, а за тем в Кадис. Несмотря на героическое сопротивление армии генерала Мины в Каталонии и отрядов Риего в Андалусии, в сентябре 1823 г. почти вся Испания оказалась во власти контрреволюционных сил. 1 октября 1823 г. Фердинанд vii подписал декрет, отменявший все законы, принятые кортесами в 1820 – 1823 гг. В Испании вновь утвердился абсолютизм, церкви бы ли возвращены отнятые у нее земли. Правительство начало преследовать участников революции. В ноябре 1823 г. был казнен Р. Риего. Ненависть камарильи к революционному движению дошла до того, что в 1830 г. король приказал закрыть все университеты, видя в них источник либеральных идей.

Попытки испанского абсолютизма восстановить свою власть в Латинской Америке оказались тщетными. К началу 182б г. Испания потеряла все колонии в Латинской Америке, за исключением Кубы и Пуэрто-Рико. Буржуазная революция 1820 – 1823 гг. потерпела поражение. Буржуазные преобразования либералов восстановили против них феодальную реакцию как в самой Испании, так и за ее пределами. В то же время аграрная политика либералов оттолкнула от буржуазной революции крестьян. Лишенный поддержки со стороны народных масс, блок либерального дворянства и верхушки буржуазии не смог отразить натиск феодально-абсолютистских сил. Тем не менее революция 1820 – 1823 гг. расшатала устои старого порядка, подготовив почву для дальнейшего развития революционного движения. События Испанской революции оказали большое влияние на революционные процессы в Португалии, Неаполе и Пьемонте.

При слабоумном Карле IV (1788–1808) Испания не смогла решить сложные проблемы, возникшие в связи с Великой Французской революцией. Хотя Испания в 1793 примкнула к другим европейским державам, воевавшим с Францией, через два года она была вынуждена заключить мир и с тех пор оказалась в сфере влияния Франции. Наполеон использовал Испанию как плацдарм в борьбе с Англией и при осуществлении планов захвата Португалии. Однако, видя, что испанский король неохотно повинуется его приказам, Наполеон вынудил его в 1808 отречься от престола и передал корону Испании своему брату Жозефу. Правление Жозефа было непродолжительным. Оккупация Испании Наполеоном и его попытка навязать ей монарха спровоцировали восстание.

Европейские монархи пытались извлекать из своих колоний как можно больше средств. Судьба поданных, живущих в колониях их интересовала мало. Однако гнет Испании и Португалии на свои владения был всегда больше чем английский. Создание промышленных предприятий, производящих товары, такие же как привозимые из метрополии, могущие составить им конкуренцию, во всех колониях было запрещено. Но в североамериканских колониях британское правительство долгое время смотрело на развитие промышленного производства сквозь пальцы. Это происходило во-первых из-за того, что метрополия сперва плохо контролировала колонии из-за происходящей в ней несколько десятков лет революции. Позже в Северной Америке велись войны — Война за испанское наследство, Семилетняя война. В периоды между ними положение колоний было нестабильно. В это время в испанской Америке действия метрополии направленные на замедление развития колоний и поддержания их в состоянии сырьевых придатков были действительно суровыми. Торговля между колониями была запрещена, торговля с метрополией велась только на испанских кораблях. Для них были открыты только несколько портов. Промышленное развитие всячески тормозилось. Даже виноградники и оливковые деревья вырубались (масло и вино поставлялось из Испании). Правда во время реформ Бурбонов в конце 18 века положение несколько улучшилось. Так же дела обстояли и в Бразилии , и тут в 1770-х политика Португалии становится более либеральной, а во время существования здесь центра португальской империи в 1808-1821 гг. все ограничения вообще были сняты.

Антиколониальная война в Мексике, развернувшаяся после оккупации Испании войсками Наполеона, развивалась под воздействием Великой французской революции и Войны за независимость США.

Успех испанской либеральной революции 1820 убедил консервативных мексиканских креолов, что им не стоит больше полагаться на метрополию. Креольская верхушка мексиканского общества подключилась к движению за независимость, что и обеспечило ему победу.

Наполеон, едва вернувшись из Тильзита, начал готовить армию для похода на Португалию через Испанию. Решительно не понимали, если не все, то очень многие, зачем это делается. Тут следует снова напомнить о континентальной блокаде, потому что отныне ни одно сколько-нибудь важное действие Наполеона нельзя уяснить себе, если хоть на минуту забыть о континентальной блокаде.

Задавшись целью экономически задавить Англию при помощи континентальной блокады. Наполеон был совершенно последователен: он не мог доверять ни династии Браганца в Португалии, ни династии Бурбонов в Испании; не мог поверить, что обе эти династии станут исправно и сознательно разорять вконец свои страны, воспрещая крестьянам, хуторянам, помещикам продавать англичанам мериносовую шерсть и преследуя ввоз дешевых машинных английских фабрикатов в Испанию и Португалию. Ясно было, что они, беспрекословно приняв берлинский декрет Наполеона о блокаде, будут тайно, под рукой, попустительством, снисходительностью к контрабанде и тысячей других способов нарушать этот декрет. А при колоссальной береговой линии Пиренейского полуострова, при полном владычестве английского флота и в Бискайском заливе, и во всем Атлантическом океане, и в Средиземном море, при наличности на самой территории Пиренейского полуострова английской крепости Гибралтара было ясно, что ни о каком фактическом проведении блокады и речи быть не может, пока Наполеон не является полным владыкой Португалии и Испании. И для него принципиальный вопрос был решен бесповоротно: все берега Европы, и южные, и северные, и западные, должны быть под непосредственным французским таможенным надзором. Кто этого не желает, того нужно убрать с дороги. Испанские Бурбоны унижались перед ним и лгали ему: они не могли и не хотели изгнать англичан и фактически воспрепятствовать английской торговле. То же делала и Браганцская династия в Португалии, которая тоже раболепствовала перед Наполеоном до полного забвения человеческого достоинства, а на блокаду все-таки старалась смотреть сквозь пальцы.

Между тем Англия, оставшись после Тильзита без союзников, твердо решилась усилить, борьбу. В начале сентября 1807 г. английская эскадра бомбардировала Копенгаген, так как были слухи, что Дания примкнет к континентальной блокаде. Наполеон пришел в ярость, когда узнал об этом событии. Это ускорило его решение завоевать Португалию и Испанию. В октябре 1807 г. армия в 27 тысяч человек под командой маршала Жюно двинулась по приказу Наполеона через испанскую территорию на Португалию, За этой армией почти вслед была отправлена и другая, в 24 тысячи человек, под начальством генерала Дюпона. Кроме того. Наполеон послал туда около 5 тысяч кавалерии (драгун, гусар и егерей). Португальский принц-регент обратился за защитой к Англии. Он боялся Наполеона, но не меньше боялся и англичан, которые могли с моря так же легко разрушить Лиссабон, как они перед этим разрушили Копенгаген. Испанию Наполеон поставил во вторую очередь: ему хотелось приняться за нее, когда уже все будет покончено с Португалией; тогда начать покорение Испании будет легко, имея две базы: одну — в южной Франции, а другую — в Португалии.

 

Глава 3.    Внешний политический курс Испании в XIX веке.

 

При дворе Наполеона великий канцлер империи Камбасерес осмелился почтительнейше возражать против начинавшегося предприятия. Напротив, Талейран всецело одобрял императора. Талейран после Тильзита, в августе 1807 г., ушел в отставку. Поводом были замечания Наполеона о взятках и вымогательствах, в чем очень грешен был Талейран, а причиной — то, что Талейран, уже издалека чуя катастрофичность мировой политики Наполеона, решил постепенно отдалиться от активной роли. Тем не менее он остался при дворе в больших чинах и почестях. Теперь он желал вновь вкрасться в милость к Наполеону и поддакивал всему, что только затевал император, хотя лично считал уже тогда испанское предприятие очень трудным и чреватым опасными последствиями.

Весной 1808 года император Франции Наполеон Бонапарт попытался «дипломатическим» путем захватить испанский королевский престол, оспариваемый в этот момент престарелым Карлом IV и его сыном — Фернандо VII. В споре двух уток, как обычно, рыба достается кошке. Несостоявшийся король Фернандо VII отрекся от испанского престола в пользу старшего брата французского императора — Жозефа ( в народе его прозвали Пепе-бутылка, Рере-botella). К этому времени почти все районы страны, включая столицу -Мадрид, оказались оккупированными французскими войсками. Свободными оставались лишь некоторые провинции Андалусии. Казалось  — дело сделано, но в Байлене, недалеко от Кордобы, испанский генерал Палафокс сумел — впервые за всю наполеоновскую эпопею — взять в плен дивизию французского генерала Дюпена. И Испания восстала. По всей стране развертывается партизанская война, в которой участвовали даже женщины и дети. «За Бога, Отечество и короля Фернандо!»13 — кричали шедшие в атаку «герильерос» — партизаны. (В скобках отметим сходство русских и испанцев -только эти два европейских народа сражаются на своей земле до последнего патрона против чужаков).Французская армия под начальством Жюно пошла по испанской территории прямо на Португалию. Дорога для солдат оказалась очень трудной, плохо устроенной, пустынной, провианта не было. Французы грабили крестьян, те мстили, где могли, подкалывая отстающих. После похода, длившегося больше шести недель, Жюно вошел (29 ноября 1807 г.) в Лиссабон. Королевская семья за два дня до того села на английский корабль и бежала из своей столицы. Наступила очередь Испании. Положение в Испании было следующее: на престоле сидел Карл IV, слабый и глупый человек, всецело находившийся под влиянием своей жены и ее фаворита, дона Годоя. Король, королева и Годой находились в непримиримой вражде с наследником престола Фердинандом, на которого в эти годы (1805, 1806, 1807) испанское дворянство и испанская буржуазия возлагали большие надежды. Расстройство финансов и администрации, беспорядки во всех областях внутренней политики, мешавшие и торговле, и сельскому хозяйству, и некогда развитой, а теперь слабой промышленности, объединили и буржуазию и дворян в одном настроении: им казалось, что, низвергнув фаворита старого двора, Годоя, можно «возродить» Испанию. Очень популярна была идея о женитьбе наследника испанского престола Фердинанда на какой-нибудь родственнице Наполеона: породнившись с могущественным императором, можно было (как думали) получить большую опору и поддержку в проведении реформ и, сохраняя самостоятельность, быть спокойными во всех вопросах внешней политики. Фердинанд официально просил у Наполеона руки его племянницы. Наполеон отказал.

Замысел французского императора был другой: он пожелал низвергнуть с престола династию и посадить на испанский трон кого-нибудь из своих братьев или маршалов. В течение зимы и весной 1808 г. новые и новые войска Наполеона переходили через Пиренеи и вливались в Испанию. Уже в марте у него было сосредоточено там до 100 тысяч человек. Уверенный в своей силе, он решил действовать. Он очень ловко воспользовался обострением раздоров в испанской королевской семье. Маршал Мюрат с французской армией в 80 тысяч человек пошел на Мадрид. Сначала Карл IV, его жена и Годой решили бежать из столицы, но уже в Аранжуэце они были задержаны возмутившимся народом. Годой был схвачен, избит и заключен в тюрьму, а короля заставили отказаться от престола в пользу Фердинанда. Случилось это 17 марта 1808 г., а уже через шесть дней, 23 марта, Мюрат вошел в испанскую столицу. Но Наполеон не признал Фердинанда и вытребовал как нового, так и старого короля и всю семью испанских Бурбонов к себе, во Францию, в г. Байонну. Он взял на себя роль верховного судьи, который окончательно рассудит и решит, кто прав. К 30 апреля 1808 г. король испанский Карл IV, жена его, новый король Фердинанд VII, дон Годой собрались в Байонне. Но Наполеон потребовал, чтобы все принцы королевского дома явились тоже к нему в Байонну. Мадрид возмутился: замысел Наполеона становился ясен — коварно заманив в Байонну всю династию испанских Бурбонов, объявить ее низложенной, арестовать, а Испанию под тем или иным предлогом присоединить к Франции. 2 мая в Мадриде вспыхнуло восстание против занявших город французских войск. Маршал Мюрат утопил это восстание в крови, но это было только началом страшного пожара народной войны в Испании.

Получив известие об этом событии, Наполеон, прибывший в Байонну одновременно с испанской королевской семьей, после бурной сцены в его присутствии, когда Карл IV замахнулся палкой на Фердинанда, вдруг объявил свою волю: он потребовал, чтобы как Карл IV, так и Фердинанд отказались от испанского престола и формально предоставили ему. Наполеону, право распорядиться Испанией по своему произволу. Это было сделано: они все — и Карл IV, и Фердинанд, и королева — были в руках французских жандармов и войск. После этого Наполеон объявил им, что, радея об их личном благоденствии и спокойствии, он их уже не отпустит назад в Испанию, а отошлет короля и королеву в Фонтенебло, а Фердинанда и других принцев испанского Бурбонского дома — в Валансэ, в замок князя Талейрана. Это и было тотчас исполнено. А спустя несколько дней, 10 мая 1808 г., Наполеон приказал своему брату Жозефу, королю неаполитанскому, переехать в Мадрид и быть отныне королем испанским. Маршалу же Мюрату, которого он перед этим сделал герцогом Клеве-Бергским (в западной Германии), было приказано переехать в Неаполь и быть отныне королем неаполитанским.

Император был доволен сверх меры: так все прошло, казалось, ловко и гладко, так наивно испанские Бурбоны сами полезли в ловушку, так безболезненно удалось приобрести Пиренейский полуостров. И вдруг совершенно неожиданно не только для Наполеона, но для всей Европы, безмолвно и боязливо следившей за новыми насилиями завоевателя, в Испании вспыхнул пожар лютой, непримиримой крестьянской партизанской борьбы против французских завоевателей.

Здесь впервые Наполеон столкнулся с врагом совсем особого рода, с которым он до сих пор дела не имел и которого он недолго имел случай наблюдать пока только в Египте и в Сирии. Перед ним стоял озлобленный астурийский крестьянин, вооруженный ножом, сьерраморенский пастух в лохмотьях, со ржавым ружьем, каталонский ремесленник-рабочий, с железным жгутом и длинным кинжалом. «Оборванцы!»14- презрительно сказал о них Наполеон. Ему ли, владыке Европы, от которого бежали русская, австрийская, прусская армии с артиллерией и кавалерией, с царями и фельдмаршалами, ему ли, слово которого разрушало старые державы и воздвигало новые, было бояться этого «испанского отребья»? Но ни он сам и никто в мире не знал тогда, что именно эти «оборванцы» начнут первые рыть ту пропасть, в которую суждено было рухнуть великой наполеоновской империи.

Когда в 1808 г. Наполеон затеял и осуществил свое испанское предприятие, то он все время имел в виду прямой исторический пример, который, казалось, мог внушить большой оптимизм. В самом деле, ровно за 100 лет до Наполеона один из его предшественников на французском троне, король Людовик XIV, посадил на испанский престол своего внука Филиппа и этим водворил в Испании отрасль своей Бурбонской династии. Филипп и был родоначальником «испанских Бурбонов». Испанцы приняли нового короля и новую династию в те времена и удержали их на престоле, хотя пол-Европы тогда пошло войной против Людовика XIV с целью удалить Филиппа. Почему же теперь Наполеону, который вне всяких сравнений могущественнее Людовика XIV, может не удаться подобная же комбинация? Почему он не может водворить в Испании династию «испанских Бонапартов»?15 И притом ему вовсе и не придется воевать с Европой, как пришлось Людовику XIV: Европа уже разгромлена и покорена; а с Россией — союз.

Ошибка Наполеона заключалась в том, что он соблазнился чисто внешней аналогией. Он не захотел понять коренного отличия между воцарением Филиппа Бурбона в Испании в 1700 г. и воцарением Жозефа Бонапарта в 1808 г. Французское купечество, французские судовладельцы, французские авантюристы из дворян с восторгом приветствовали воцарение Филиппа, рассчитывая (как и сам Людовик XIV), что отныне громадные колониальные владения Испании станут французским достоянием. Но тогда они жестоко ошиблись: испанские плантаторы и купцы единодушно воспротивились проникновению французского капитала в испанские колонии. Филипп V с сокрушением должен был отказать своим соотечественникам-французам в приравнении их в правах к испанцам. Испания не сделалась в экономическом отношении данницей Франции, и только поэтому Филипп V и испанские Бурбоны удержались на престоле. Теперь же Жозеф Бонапарт под пышной мантией испанского короля являлся простым наместником Наполеона, его приказчиком по осуществлению на Пиренейском полуострове континентальной блокады и по планомерному превращению Испании в предмет всесторонней эксплуатации, и исключительно в интересах французской буржуазии. Ведь в Испании знали, что уже начиная с брюмерского переворота 1799 г. Наполеона осыпали жалобами и петициями и суконные и полотняные фабриканты и другие промышленники Франции, наметившие программу, которую всецело принял Наполеон: 1) Испания должна стать монопольным рынком сбыта французских фабрикантов; 2) Испания должна поставить драгоценную, тогда единственную в мире по своим качествам, шерсть мериносов только на французские мануфактуры; 3) Испания (особенно Андалузия) должна быть использована для разведения тех сортов хлопка, которые нужны французским текстильщикам и которые Наполеоном воспрещено покупать у англичан. Эта программа соединялась неразрывно с планом полного прекращения торговли Испании с Англией, куда так много и по такой дорогой цене сбывалось шерсти и откуда так много и так дешево закупалось товаров для испанского потребления.

Следовательно, для скотоводов, для шерстобитов, для суконщиков, для всех вообще промышленников Испании, для всего крестьянства, так или иначе, прямо или косвенно связанного с добычей шерсти и производством сукон, и в тех частях Испании, где феодальные отношения еще держались, а особенно там, где они уже слабели,- для всего землевладельческого дворянства, связанного с Англией и с колониальным, плантаторским хозяйством, подчинение Наполеону означало почти полное разорение. В частности, сейчас же прекращалась возможность сноситься с тогдашними американскими богатейшими владениями Испании, с ее заморскими владениями вообще (например, с Филиппинами на востоке Индийского океана), так как Англия немедленно объявляла войну и отбирала все заморские колонии у всякой европейской державы, как только эта держава входила прямо или косвенно в орбиту наполеоновской политики. Все эти экономические интересы разных классов страны, грубейшим образом нарушенные вторжением Наполеона, в были той экономической почвой, на которой возник пожар национально-освободительного движения, против всемогущего завоевателя. Восставшие крестьяне и ремесленники Испании оказались способными выдерживать, казалось бы, непосильную борьбу. Но пока все обстояло как будто благополучно. Арестованные испанские Бурбоны разъехались по назначенным им местам ссылки под надзор полиции — в Фонтенебло и в Валансэ, Жозеф Бонапарт въехал в Мадрид.

Правда, уже докладывали императору о некоторых мелких неприятностях, например, о том, что испанские крестьяне осмеливаются партиями по нескольку человек ночью подкрадываться к французским бивуакам и стрелять, и когда их ловят и расстреливают, то перед казнью они только молчат или презрительно ругаются. Докладывали и о том, что когда 2 мая, при подавлении восстания в Мадриде, маршал Мюрат в упор расстреливал толпу, то эта толпа не рассеялась без остатка сразу, но, убегая, скрывалась в домах и из окон продолжала стрелять по французам; когда французы вбегали в дома, чтобы схватить стреляющих, то испанцы, выпустив все патроны, кололи ножами, били кулаками, кусались и дрались, пока держались на ногах, и французы выбрасывали их из окон домов на мостовую, на штыки своих товарищей лишь после самой отчаянной борьбы. Французы с первых же своих шагов в Испании натолкнулись на бесчисленные чуть не ежедневные проявления самой неистовой фанатической ненависти к завоевателям. Французский отряд вступает в деревню. Все пусто, жители ушли в лес. В одной избе застают молодую мать с ребенком и находят там же припасы. Подозревая недоброе, офицер, раньше чем позволить солдатам есть, спрашивает у женщины, не отравлены ли продукты. Получив успокоительный ответ, он приказывает ей самой отведать первой эту пищу. Не колеблясь, крестьянка ест. Не довольствуясь этим, он приказывает ей покормить этой пищей ребенка. Мать сейчас же исполняет требуемое. Тогда некоторые солдаты принимаются за еду, а спустя короткое время и мать и ребенок, и поевшие солдаты умирают в мучениях. Ловушка удалась.

В первое время подобные эпизоды еще поражали французов, но вскоре все это стало бытовым явлением, и уже никто ничему в испанской войне не изумлялся. Не смущали эти странности пока и Наполеона. Он не скоро понял характер этой войны.

Однако уже с середины лета сказалось, что некоторые из побежденных держав начинают с большими надеждами глядеть на разгорающееся за Пиренеями пламя. Пошли слухи о вооружении Австрии… За три года, прошедшие после Аустерлица, Австрия отдохнула и оправилась. И при дворе в Вене, и в дворянстве, и среди купечества росли надежды на возможность выбиться, наконец, из-под пяты Наполеона. Заметим, что, как и в России, в Австрии, в Венгрии, в Чехии дворянство больше всего страшилось продолжения наполеоновского владычества, так как боялось, что Австрии будет так или иначе навязан Наполеоновский кодекс и старый феодальный уклад рухнет. Наполеон почувствовал необходимость продемонстрировать крепость франко-русского союза, чтобы обеспечить себя от всяких внезапностей со стороны Австрии, пока он справится с пиренейскими «мятежниками». «Его императорское величество быстро приведет к разуму дикую испанскую чернь»16,- почтительно писали в европейских газетах. «Кажется, разбойник, наконец, сам наткнулся на нож»17,- шептали меж собой потихоньку многие читатели этих газет в Пруссии, в Австрии, в Голландии, в Италии, в ганзейских городах, в Вестфальском королевстве, в государствах Рейнского союза, но они не смели еще верить в осуществление своих собственных упований. При этих-то настроениях вдруг было объявлено, что осенью (1808 г.) французский и русский императоры встретятся в Эрфурте.

Эту демонстрацию крепости франко-русского союза Наполеон замышлял уже давно. Но в середине июля 1808 г. случилось неожиданное событие, которое заставило Наполеона ускорить свидание с Александром. Генерал Дюпон, шедший на завоевание южной Испании и вторгшийся уже в Андалузию, занявший г. Кордову и продвигавшийся дальше, оказался в громадной выжженной солнцем равнине без продовольствия, окруженный бесчисленными партизанами из крестьян, со всех сторон нападавшими на его отряд. И 10 июля недалеко от Байлена Дюпон сдался со своим отрядом. Конечно, это еще не знаменовало освобождения Испании от французов, но впечатление, произведенное на Европу этой капитуляцией, было громадным. Непобедимые войска Французской империи потерпели хотя частичное, но бесспорное поражение. Узнав об этом событии, Наполеон впал в гнев и предал Дюпона военному суду. У Наполеона было своеобразное представление о том, что нравственно, а что безнравственно: «Наибольшая из всех безнравственностей (la plus grande des immoralites) — это браться за дело, которое не умеешь делать»18,- заявлял он. А если за дело военного командования берется неспособный генерал, то эта «безнравственность» превращается уже в прямое тягчайшее преступление. И Дюпон погиб в его мнении навсегда.

Наполеон сразу почувствовал серьезное политическое значение байленской катастрофы. Он хотя и прикидывался спокойным, упирая на то, что байленская потеря — совершенный пустяк в сравнении с ресурсами, которыми владеет его империя, но понимал отлично, как это событие должно подействовать на Австрию, которая стала вооружаться с удвоенной энергией. Австрия видела, что у Наполеона неожиданно оказался не один фронт, а два, и что этот новый южный испанский фронт будет отныне очень ослаблять его на Дунае. Чтобы удержать Австрию от войны, нужно было дать ей понять, что Александр I вторгнется в австрийские владения с востока, пока Наполеон, его союзник, будет с запада идти на Вену. Для этого и была главным образом затеяна эрфуртская демонстрация дружбы обоих императоров. Александр I переживал трудное время после Тильзита. Союз с Наполеоном и неизбежные последствия этого союза — разрыв с Англией — жестоко задевали экономические интересы и дворянства и купечества. Фридланд и Тильзит считались не только несчастьем, но и позором. В Испании у Наполеона было 100 тысяч человек. Он приказал, чтобы еще 150 тысяч в спешном порядке вторглись в Испанию. Крестьянское восстание разгоралось с каждым месяцем. Испанское слово «гверилья», «маленькая война», неправильно передавало смысл происходящего. Эта война с крестьянами и ремесленниками, с пастухами овечьих стад и погонщиками мулов беспокоила императора гораздо сильнее, чем другие большие кампании. После рабски смирившейся Пруссии испанское яростное сопротивление казалось особенно странным и неожиданным. И все-таки Наполеон даже и не подозревал, до чего дойдет этот испанский пожар. На генерала Бонапарта это еще могло бы повлиять отчасти отрезвляющим образом, но на императора Наполеона, победителя Европы, «бунт нищих оборванцев»19 уж повлиять не мог.

Не уверенный в помощи Александра и почти убежденный, что Австрия выступит против него. Наполеон поздней осенью 1808 г. помчался в Испанию. Он был полон гнева на непокорных, грязных, безграмотных испанских «мужиков». За это время англичане уже успели сделать высадку и вытеснили французов из Лиссабона. Португалия стала не французской, а английской базой. Французы владели только северной Испанией, до реки Эбро, в других местах их уже почти не было. У испанцев была уже армия, вооруженная английскими ружьями. Наполеон перешел в наступление против испанской армии. При Бургосе 10 ноября 1808 г. он нанес испанцам страшное поражение; в ближайшие дни произошло еще два сражения, и испанская армия была, казалось, совсем уничтожена. Наполеон 30 ноября двинулся на Мадрид, защищаемый сильным гарнизоном. Интересно, что на усмирение Испании Наполеон привел (в кадрах своей армии) «польский легион», который он велел создать еще в 1807 г., захватив Польшу. Поляки с отчаянной храбростью рубили, по его приказу, испанцев, как бы не думая о той позорной роли, которую они играли, подавляя национально-освободительное движение испанского народа. Наполеон сказал полякам, что они еще должны заслужить, чтобы он пожелал воскресить Польшу,- вот поляки и заслуживали себе отечество, отнимая у испанцев их отечество. 4 декабря 1808 г. Наполеон вошел в Мадрид. Столица встретила завоевателя гробовым молчанием. Наполеон сейчас же объявил Испанию и столицу на военном положении и учредил военно-полевые суды. Затем император выступил против англичан. Генерал Мур был разбит и убит во время преследования остатков английской армии французами.

Казалось, опять погибнет испанское дело. Но чем хуже шли дела восставшего населения, тем яростнее становилось его сопротивление.

Город Сарагосса был осажден французами и держался несколько месяцев. Наконец, маршал Ланн взял ее внешние укрепления и ворвался в город 27 января 1809 г. Но тут произошло нечто такое, чего не бывало ни при какой осаде: каждый дом превратился в крепость; каждый сарай, конюшню, погреб, чердак нужно было брать с бою. Целых три недели шла эта страшная резня в уже взятом, но продолжавшем сопротивляться городе. Солдаты Ланна убивали без разбора всех, даже женщин и детей, но и женщины и дети убивали солдат при малейшей их оплошности. Французы вырезали до 20 тысяч гарнизона и больше 32 тысяч городского населения. Маршал Ланн, лихой гусар, ничего на свете не боявшийся, побывавший уже в самых страшных наполеоновских битвах, не знавший, что такое означает слово «нервы», и тот был подавлен видом этих бесчисленных трупов, вповалку лежавших в домах и перед домами, этих мертвых мужчин, женщин и детей, плававших в лужах крови. «Какая война! Быть вынужденным убивать столько храбрых людей или пусть даже сумасшедших людей! Эта победа доставляет только грусть!»- сказал маршал Ланн, обращаясь к своей свите, когда все они проезжали по залитым кровью улицам мертвого города. На Европу осада и гибель Сарагоссы произвели потрясающее впечатление, и больше всего на Австрию, Пруссию, на другие германские государства. Волновало, смущало, стыдило сравнение между поведением испанцев и рабской покорностью немцев.

Однако «захватническое хищничество наполеоновской монархии не могло надолго оставить в бездействии буржуазию покоренных стран.»20 Пробужденная Наполеоном к жизни, избавленная от феодально-крепостнического уклада, вытолкнутая на арену свободного капиталистического развития, буржуазия покоренной Европы вынуждена была искать новых путей, чтобы избавиться в свою очередь от тех экономических тисков, в которые зажала ее политика Наполеона.

Пути эти открывались по мере развития национально-освободительного движения против Наполеона. Отдельные вспышки этого движения была в 1803, 1809 и 1810 гг., а в 1813 г. оно разгоралось могучим пожаром во всех странах, оказавшихся под гнетом наполеоновского правления.

Наполеон в 1806 г. и до разгрома Пруссии показал, как он будет относиться к малейшим попыткам возрождения духа национального протеста в немецком народе. Теперь, после Тильзита, Наполеон считал возможным проделывать все, что ему заблагорассудится, не только в Баварии или в государствах Рейнского союза, но и в Гамбурге, и в Данциге, и в Лейпциге, и в Кенигсберге, и в Бреславле, и вообще во всей Германии. Наполеон не знал, что в Берлине Фихте в своих лекциях делает туманные патриотические намеки, не знал, что в германских университетах образуются студенческие кружки, еще не смеющие прямо говорить о восстании против всеобщего поработителя, но одушевленные тайной и глубокой ненавистью к нему. Он не очень учитывал, что германская буржуазия в вассальных странах, хоть и радуется введению Наполеоновского кодекса, крушению феодализма, находит наложенное политическое и финансовое французское иго, сопряженное с «налогом кровью», т. е. с рекрутскими наборами для пополнения французской великой армии, слишком тяжелым, слишком уж дорогой платой. Всего этого он не знал или не хотел знать. В Эрфурте немецкие монархи, немецкие аристократы и аристократки вели себя, по выражению одного наблюдателя, как лакеи и горничные у сердитого барина, который, однако, если вовремя поцеловать у него ручку, бывает иногда щедр на подарки. Первый поэт Германии, Гете, домагался аудиенции, и когда Наполеон наконец принял его в Эрфурте (забыв, впрочем, пригласить сесть старого поэта) и изволил милостиво одобрить «Вертера», то Гете был в полном восторге. Словом, верхи Германии, с которыми только и имел непосредственные отношения Наполеон, ничуть не проявили и тогда и намека на протест. Народ молчал и повиновался. Но зато известия из Австрии становились все тревожнее.

В Австрии учитывали, что Наполеон на этот раз сможет драться лишь одной рукой, потому что другая у него занята; на ней повис страшный испанский груз. В Австрии знали, что Наполеон ни за что Испанию не оставит, что для него это уже не только каприз деспота, а нечто другое, что он увяз там надолго. И знали не только это: понимали и причину. Континентальная блокада в это время все усиливалась новыми дополнительными декретами, новыми полицейскими мерами и новыми политическими актами французского императора. Отказаться от Пиренейского полуострова теперь, когда там уже появились англичане, значило отказаться от континентальной блокады, т. е. от основной пружины всей наполеоновской политики. Измена, или подозреваемая измена, взяточника Талейрана и шпиона Фуше, этих низменных, по мнению Наполеона, негодяев, его не так занимала, конечно, как готовящаяся война с Австрией. Но он учел то и другое и бросил в январе 1809 г. Испанию на усмотрение маршалов, которые без него теряли половину своей военной ценности, и на произвол своего брата, испанского короля Жозефа, который и без него и при нем никогда никакой ценности собой не представлял. Приехав в Париж, он приказал сановникам и министрам собраться во дворце и тут 28 января 1809 г. с яростью стал кричать на Талейрана. Это была та знаменитая сцена, когда он начал свою речь к Талейрану криком: «Вы — вор, мерзавец, бесчестный человек, вы бы предали вашего родного отца!», а кончил это приветствие словами: «Почему я вас до сих пор не повесил на решетке Карусельской площади? Но есть, есть еще время это сделать! Вы — грязь в шелковых чулках!»21 Зная уже кое-что об измене Талейрана (отставленного еще в 1807 г.), он, конечно, не знал всего, иначе он расстрелял бы Талейрана немедленно. Но ему было не до того, чтобы распутывать интриги маститого взяточника. Война с Австрией стояла перед ним неотступной угрозой. Сразу же после вступления французов в Мадрид там вспыхнуло народное восста­ние: 2 мая 1808 г. жители города вступили в неравный бой с 25-тысячной армией под командованием маршала Мюрата. Более суток шли бои на улицах города, восстание было потоплено в крови. Вслед за тем нача­лись восстания в других частях Испании: Астурии, Галисии, Каталонии. Героиче­ские страницы вписали в борьбу за незави­симость страны защитники столицы Араго­на Сарагосы, которую французы в 1808 г. так и не смогли взять и были вынуж­дены спять осаду. В июле 1808 г. французская армия бы­ла окружена испанскими партизанами и капитулировала у города Байлена. Жозеф Бонапарт и его правительство спешно эва­куировались из Мадрида в Каталонию. По­беда при Байлене явилась сигналом к вос­станию в Португалии, где в это время высадились английские войска. Французы были вынуждены покинуть Португалию.

Раздавленная только что учиненным военным погромом Испания опять вспыхнула перебегающим по всей стране и не погасающим огнем крестьянских и городских восстаний. Неуловимый, неустрашимый, из земли появляющийся и под землю уходящий народ продолжал задерживать в Испании половину великой армии, 300 тысяч человек лучшего наполеоновского войска. Но другая половина спешно готовилась императором к новой тяжелой войне с Австрией. Он приказал произвести во Франции новый досрочный набор, который дал ему 100 тысяч человек. Кроме того, он велел подчиненным ему государствам Германии выставить еще 100 тысяч солдат и отдать их ему для войны. Это было беспрекословно исполнено. Затем он выделил больше 110 тысяч старослужилых солдат, на которых мог особенно положиться, и 70 тысяч из старых солдат отправил в Италию, где тоже нужно было ждать нападения австрийцев.

17 марта 1808 г. толпы народа напали на дворец Годоя в загородной королевской резиденции Лранхуэсе. Ненавистному фа­вориту удалось бежать, но Карл IV должен был отречься от престола в пользу Ферди­нанда VII. Узнав о событиях в Испании, Наполеон решил использовать их в своих целях. Заманив обманным путем в погра­ничный французский город Байонну снача­ла Фердинанда VII, а затем Карла IV, Наполеон заставил их отречься от престо­ла в пользу своего брата Жозефа Бона­парта.

По распоряжению Наполеона в Байон-пу была направлена депутация представи­телей испанского дворянства, духовенства, чиновников и купечества. Они состави­ли так называемые Байоннские кортесы, которые выработали конституцию Испа­нии. Власть переходила к Жозефу Бона­парту, провозглашалось проведение не­которых реформ. Эти реформы носили весьма умеренный характер, хотя для отсталой Испании и были известным шагом вперед: ликвидировались наибо­лее обременительные феодальные повин­ности, устранялись ограничения эконо­мической деятельности,  уничтожались внутренние таможни, вводилось единое законодательство, гласное судопроизвод­ство, отменялись пытки. В то же время не была полностью упразднена инквизи­ция,  провозглашенные  избирательные права, по существу, являлись фикцией. Испанский народ не принял конститу­цию, навязанную иностранными захват­чиками. Он ответил на французскую ин­тервенцию всеобщей партизанской вой­ной. Маркс писал, что «…Наполеон, который — подобно всем людям своего времени — считал Испанию безжизнен­ным трупом, был весьма неприятно пора­жен, убедившись, что если испанское госу­дарство мертво, то испанское общество полно жизни, и в каждой его части бьют через край силы сопротивления»22.

 

 

 

Заключение

 

Х1Х в. отмечен рядом революционных выступлений и восстаний в Западной Европе и на Балканах. Буржуазные революции в Испании, Португалии и Италии были вызваны притязаниями буржуазии на власть и ее борьбой против абсолютизма, восстановленного после краха наполеоновской империи. Хотя обстановка в этих странах в годы Реставрации существенно различалась (в Италии антифеодальные преобразования революционного и наполеоновского периода в основном остались в силе, тогда как в Испании и Португалии феодальные устои общества не были поколеблены), вспыхнувшие здесь буржуазные революции имели некоторые общие специфические черты. Эти выступления (равно как и национально-освободительная революция в Греции, восстание в Валахии) не носили стихийного характера, они были задуманы и подготовлены тайными обществами, состоявшими из буржуазных элементов, интеллигенции, либеральных дворян и военных. В странах Пиренейского полуострова и в Италии особую роль в революциях сыграли армии, что объясняется рядом обстоятельств. В Испании, Португалии и Италии буржуазия, все еще весьма слабая и в большой мере связанная с землей, не была заинтересована в глубоких социальных преобразованиях, ее главной целью являлось достижение компромисса с монархами и дворянством путем установления конституционного строя. Буржуазия и либеральное дворянство в своем большинстве не желали (и не могли) развязать широкое народное движение из опасения за сохранность собственности. Они предпочитали осуществить «контролируемую» революцию, которая не выходила бы за пред начертанные ей рамки и не приняла бы большого размаха. «Буржуазно-дворянские революционеры надеялись, что, подчинив себе армию и лишив таким образом ослабевший абсолютизм его важнейшей вооруженной опоры, они совершат военный переворот и без особого труда и без вовлечения в революцию широких масс добьются желаемого результата. Использование армий в революционных целях в первые годы Реставрации облегчалось тем, что во всех звеньях командного состава оставалось много военных, которые выдвинулись в период наполеоновских войн из рядов буржуазии и отчасти из народной среды; сохранив передовые политические взгляды, они со своей стороны были противниками реакционного режима»23 Реставрации и желали государственных преобразований. Либеральной ориентации придерживались группы офицеров-дворян в Сардинском королевстве и Испании, не говоря уже о дворянских революционерах в России. Революции в Испании, Португалии и особенно в Италии обнажили слабость абсолютизма, его неспособность противостоять революционному натиску без поддержки извне; появилась возможность принудить его с помощью армии к компромиссу. Однако революции произошли в тот момент, когда силы европейской реакции действовали еще сплоченно, полные решимости не допустить возрождения революции на континенте. В противоборстве с фронтом реакционных держав Священного сою за разрозненные революции в отдельных странах не имели шансов на успех при столь узкой базе среди народных масс. Крестьянство осталось в стороне от революций, и это явилось важнейшей причиной их слабости и поражения.

Несмотря на ярко выраженную активность молодой буржуазии, к середине 17 века политическое господство оставалось повсюду безраздельно в руках дворянства (за исключением буржуазной Голландии). Во время двух буржуазных революций – в Англии в середине ХV11 в, и в ее северо-американских колониях во второй половине ХVII в.– была разрешена основная политическая задача в каждой из них: доступ к государственной власти завоевала верхушка буржуазии; были нанесены удары по отжившим сoциально-экономическим порядкам. В итоге этих революций создались условия для становления буржуазной государственности: конституционной монархии в Англии, буржуазной республики в новом государстве Соединенные штаты Америки; был расчищен путь дальнейшему укреплению капиталистического уклада и постепенному превращению его в господствующую систему хозяйства.

«Ранние буржуазные революции происходили в период мануфактурного капитализма, когда еще резко не обнаружились внутренние антагонизмы буржуазного общества.»24 В этих условиях поднимавшаяся буржуазия, ее наиболее передовые слои проявили большую решительность, большую способность идти, на временное обьединение с народными массами, чем это произойдет во время буржуазных революций ХIХ в. Революции ХVII – ХVII вв., победившие благодаря борьбе народных масс., которые являлись их главной движущей силой, предопределили огромный прогресс во всех областях не только тех обществ, где они совершились,– они оказали могучее воздействие и на всемирный исторический процесс, воздействовали на мир своим многообразным творчеством, и прежде всего созданием новых государственно-политических институтов, новыми идеями, своим опытом и примером борьбы.

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

СПИСОК ИСПОЛЬЗОВАННОЙ ЛИТЕРАТУРЫ

 

 Источники I

1. Назарбаев Н.Казахстан 2030 Алматы 1997.с.120
2. Назарбаев Н.А. В потоке истории. Алматы Атамура 199-337с.
3. Назарбаев Н.А. На пороге XXI века. Алматы. 2001. 205 с.
4. Назарбаев Н.А. Казахстан на пути ускоренной, социальной и политической модернизации. Алматы 2005 г. с.37
5. II. Монографии.
6. Хенкин С.И. Испания после диктатуры. М., 1993 189 с.
7. Киссинджер Г. Дипломатия. М., 1998. 498 с.
8. Полетаев А.В., Савельева И.М. Циклы Кондратьева и развитие капитализма. М., 1993. 298 с.
9. Салмин А. Современная демократия: очерки становления. М., 1998. 298 с.
10. Сиджански Д. Федералистское будущее Европы: От Европейского сообщества до Европейского Союза. М., 1998. 187 с.
11. Волосюк О.В. Испания и Европа в годы Великой Французской революции. Учебное пособие. М. 1994. 287 с.
12. Диболюм М. История международных отношений. М.1999. 476 с.
13. Исдейл Ч.Дж. Наполеоновские войны Ростов на Дону 1997 276 с.
14. Тарле Е. Наполеон. М., 1941 387 с.
15. Манфред А.З. Наполеон Бонапарт, 5-е изд. М., 1989 156 с.
16. Варламов А.А. Наполеон Бонапарт и его военная деятельность. Петрозаводск, 1992. 167 с.
17. Троицкий Н.А. Александр I и Наполеон. М., 1994 145 с.
18. Торопцев А.П. Наполеон. Книга битв. М., 1995 198 с.
19. Тюлар Ж. Наполеон. М., 1996 343 с.
20. Альтамира-и-Кревеа Р. История Испании, тт. 1–2. М., 1951 198 с.
21. Майский И.М. Испания 1808–1917. М., 1957 156 с.
22. Галан Х.М. Крушение монархии в Испании (1917–1931). М. 1987. 134 с.
23. Война и революция в Испании , т. 1. М., 1957 198 с.
24. Гарсиа Х. Испания XX в. М., 1967 . 236 с.
25. Кононин А.Н. «Внешняя политика Испании в отношении стран Латинской Америки и Карибского бассейна в период демонтажа франкистских структур и становления буржуазной демократии (1976 — 1982 гг.). М., 1988. 198 с.
26. Кононин А.Н. «Зигзаги «нового курса» испанских социалистов». Журнал. Латинская Америка. — 1988г. — №6 1-4 с.
27. Кононин А.Н. «Латинская Америка и Испания: активизация политических связей во второй половине 70-х — первой половине 80-х годов. Диссертация.
    Испания. Исторический очерк. М., 1975 123 с.
28. Лагутина Е.И., Лачининский В.А. Страны Пиренейского полуострова. Л., 1984 267 с.
29. Испания и Португалия. М.,1989 204 с.
30. История войн и конфликтов т1. М. 1997 350 с.
31. Пожарская С.П. Бурбоны в Испании журнал//Новая новейшая история.-1993. №1 25-26 с.
32. Майский И. М. Испанские тетради. М., 1962. 256 с.
33. Прицкер Д. П. Подвиг Испанской республики. М., 1962. 130 с.
34. Пожарская С. П. Тайная дипломатия Мадрида. М., 1971. 204 с.
35. Репневский А. В. Буржуазные историки США и Англии о борьбе КПИ за осуществление программы Народного фронта (1936-1939 гг.) // журнал. Герценовские чтения. Исторические науки. Л., 1977. 30-31 с.
36. Петрова Г. Д. Историография США об американских добровольцах в Испании //Герценовские чтения. Исторические науки. Л., 1977.
37. Малай В. В., Новиков М. В. М. Алперт. Новая международная история гражданской войны в Испании. Лондон, 1994. журнал. // Новая и новейшая история. 1998. № 4. 190-191. с.
38. Алексеев М. П. Очерки истории испано-русских литературных отношений XVI-XIX в. Л., 1964. 360 с.
39. Булгарин Ф. В. Воспоминания об Испании. СПб., 1823. 185 с.
40. Хрестоматия по новой истории в 2-х частях М. 1958. 307 с.
41. Новая и новейшая история, 1978, № 2, 86-87 с.
42. Испания. М., 1993 328 с.
43. Проблемы историографии всеобщей истории. Материалы международного научного семинара. Белгород: Изд-во БелГУ, 2000. 211 с.

 

 

 

 

 

1 Назарбаев Н.А. Казахстан на пути ускоренной, социальной и политической модернизации. Алматы 2005 г.с. 43.

 

[2] Назарбаев Н. «На пороге ХХI века» Алматы 2000 г. с 39

[3] Назарбаев Н.А. В потоке истории. Алматы Атамура 1999-137с.

4 Хенкин С.И. Испания после диктатуры. М., 1993 с. 189

5 Прицкер Д. П. Подвиг Испанской республики. М., 1962.с. 28

6 Троицкий Н.А. Александр I и Наполеон. М., 1994 с. 45

7 Малай В. В., Новиков М. В. М. Алперт. Новая международная история гражданской войны в Испании. Лондон, 1994. журнал. // Новая и новейшая история. 1998. № 4. С. 190-191.

8 Кононин А.Н. «Внешняя политика Испании в отношении стран Латинской Америки и Карибского бассейна в период демонтажа франкистских структур и становления буржуазной демократии (1976 — 1982 гг.). М., 1988. с. 67

9 Майский И.М. Испания 1808–1917. М., 1957 с. 156

10 Галан Х.М. Крушение монархии в Испании (1917–1931). М. 1987. С. 134

11 Майский И.М. Испания 1808–1917. М., 1957 с. 156

12 Альтамира-и-Кревеа Р. История Испании, тт. 1–2. М., 1951 с. 198

13 Тарле Е. Наполеон. М., 1941 с. 83

14 Тарле Е. Наполеон. М., 1941 с. 83

15 Торопцев А.П. Наполеон. Книга битв. М., 1995 с. 198

 

16 Тарле Е. Наполеон. М., 1941 с. 83

17 Пожарская С.П. Бурбоны в Испании//Новая новейшая история.-1993. №1 с 153-170.

18 Волосюк О.В. Испания и Европа в годы Великой Французской революции. Учебное пособие. М. 1994.81с.

19 Торопцев А.П. Наполеон. Книга битв. М., 1995 с. 198

20 Испания. Исторический очерк. М., 1975 с.105

21 Пожарская С.П. Бурбоны в Испании//Новая новейшая история.-1993. №1 с 153-170.

22 История войн и конфликтов т1. М. 1997 с. 67

23 История войн и конфликтов т1. М. 1997 с. 367

24 Испания. Исторический очерк. М., 1975 с.105