[:ru]
Если кто видел строительство Мойнакской Гэс, тот может подтвердить, там было много китайцев, тысячи три, не меньше.
Но что случилось потом. Гэс Казахстан, с помощью китайских специалистов построил, и затем торжественно проводил китайцев на родину. Поэтому все спекуляции на китайскую тему, развернувшиеся в последнее время в казахстанском сегменте социальных сетей — от лукавого. Казахстан не заинтересован в китайской миграции, Казахстану нужны китайские технологии. И китайцы это понимают.
В свою очередь и Китаю выгодно сотрудничество с Казахстаном. Ведь именно через нашу страну пролегает большая часть Великого Шелкового пути на Запад. А дорога — это жизнь, это торговля, это деньги. Это благополучие населения, живущего вдоль дороги.
Китай на сегодня передовая страна мира, и только от нас зависит как мы будем выстраивать отношение с китайцами. Если мы хотим хорошо жить! Будем мы с китайцами дружить и одновременно развиваться, или начнем тупо рушить то, что нам приносит доход? Вот вопрос.
И вот что говорят о Китае ведущие российские эксперты. Статья в издании http://txapela.ru/ так и называется, просто и без затей:
Китай навсегда обогнал Россию по развитию
Пекин делает ставку на то, чтобы не обобрать каждого китайца, а сделать его богаче.
Объем российских поставок газа в Китай будет только расти. В течение 30 лет компания поставит в КНР более одного триллиона кубометров газа, пообещал глава «Газпрома» Алексей Миллер.
Очевидно, что это связано с растущей экономикой Китая. Став всемирной фабрикой, обнародовав амбициозный план транзита своих товаров на европейский рынок — «Один пояс — один путь», Поднебесная продолжит удивлять мир.
Впрочем, мир уже давно с восхищением смотрит на Юго-Восток Евразии. Результаты китайской экономической политики поражают. По информации газеты «Жэньмин Жибао», с 1978 по 2016 годы среднегодовой рост Китая составил 9,7%, что больше, чем в любой другой стране за аналогичный период.
Издание напоминает, что если в 1980 году китайский ВВП не составлял и половины от ВВП экономических грандов Европы, то в 2017 году он был больше показателя Германии в 3,3 раза, Великобритании — в 4,6, а Франции — в 3,7 раза. К 2050 году ВВП Китая вдвое превысит ВВП США.
А что Россия? Мы, увы, должны утешаться ролью поставщика сырья своему стратегическому партнеру.
Главный научный сотрудник Институат Дальнего Востока РАН Александр Ломанов считает важнейшей причиной экономического роста Китая политическую стабильность.
— Следует упомянуть, что и до начала реформ, за исключением самых тяжелых переломных периодов, экономика Китая очень неплохо росла.
«СП»: — О каких периодах идет речь?
— Это 1958 год — «Большой скачок» и 1966−1967 годы — первое время «культурной революции». Их надо вынести за скобки.
Таким образом, китайский рост продолжается с перерывами фактически с начала 1950 годов.
«СП»: — Каким образом это удалось?
— Китай действовал в первую очередь методом внесения в систему постепенных изменений, а не ее слома. У него был «шанс» пойти по траектории Советского Союза — в 1980-е годы китайское общество тоже переживало бурные перемены, была неоднозначная реакция интеллигенции на политическую систему. При ином раскладе трагические события 1989 года могли бы привести к чему-то сопоставимому с распадом СССР.
«СП»: — Даже так?
— Конечно, Китай не распался бы с таким же масштабным и катастрофическим эффектом, хотя в случае коллапаса политической системы отпадение нескольких национальных окраин было бы возможно. Но самое главное, что при системном сломе была большая вероятность наступления хаоса, а в условиях хаоса, как известно, экономика не растет.
Поэтому можно, конечно, порицать Ден Сяопина за жесткость подавления событий на площади Тяньаньмэнь, но так или иначе Китаю удалось сохранить стабильность страны, сохранить систему и самое главное, что эту систему они не стали консервировать.
«СП»: — О какой системе речь?
— Под системой я имею ввиду плановую экономику советского образца, которую в целом сумел построить Мао Цзедун. При всем его желании сделать что-то новое, он, уйдя из жизни в 1976 году, фактически, оставил своим наследникам экономику советского типа с той лишь разницей, что в отличии от экономики брежневского СССР она была глубоко аграрной. Там была небольшая доля промышленности. Но механизмы партийного контроля над экономикой, тотальная государственная собственность — все это было очень похоже на советскую модель.
«СП»: — И как эта система была преобразована?
— Понятно, что, например, восточноевропейские страны после распада советского блока помнили жизнь в Европе, помнили как была устроена их экономика до войны, поэтому для них это было возвращение к прошлому. Для распавшегося СССР, для России, построение современной рыночной экономики на руинах советской системы стало тяжелым и до сих пор непреодоленным вызовом, а вот Китай пошел другим путем — через медленные перемены, постепенное введение рыночных отношений.
Думаю, у нас, у наших соотечественников просто не хватило бы терпения двигаться такими же небольшими шагами как продвигались китайцы. Они ведь сначала сказали, что социализм совместим с товарными отношениями, через десятилетие сказали, что социализм совместим с рынком, а еще через десять лет, сейчас, Си Цзиньпин говорит уже, что рынок должен играть ведущую роль в размещении ресурсов и что нужно правильно сочетать «невидимую руку рынка» и видимую руку правительства.
Таким образом, Китай очень медленно создает отлаженную, хорошо работающую экономическую систему, которая опиралась бы и на правовые гарантии, и на институцианальные механизмы. Можно ли это было сделать в СССР? Не знаю. Но Китаю это, очевидно, удалось.
По мнению замдиректора Института Дальнего Востока РАН, д. э. н. Андрея Островского, повышению отдачи экономики способствовал резкий рост уровня жизни китайцев, которые ради этого поддерживают реформы КПК.
— Китай начинал расти с очень низкой базы. Его изначальные экономические показатели были очень низкие. А чем они ниже, тем легче достичь высоких процентных темпов прироста. Чем более развита экономика, чем больше показатель ВВП, тем сложнее добываются лишние проценты прироста.
«СП»: — Как мы, Россия, экономически соотносимся с Китаем?
— Сейчас у нас разница ВВП в пять-шесть раз. У Китая — около 12 трлн долларов, у России — менее 2 трлн долларов.
«СП»: — И как КНР удалось достичь таких впечатляющих показателей?
— Китайская модель экономической реформы позволила в значительной степени сочетать и план, и рынок. С одной стороны, там существовало государственное планирование — и оно существует до сих пор, есть ряд предприятий, которые действуют строго по государственному плану, с другой стороны, Китай развязал производительные силы в других сферах. Там сейчас девять форм собственности, каждая из которых дает свои результаты.
За счет того, что Китай развивает малые и средние предприятия, использует, все, что накопилось в годы господства командно-административной модели, сохранил крупнейшие предприятия с тысячами работников — тяжелую промышленность, которая обеспечила строительство всей новой инфраструктуры, Китай смог нарастить огромный объем производства.
Кроме того, КНР максимально умело использовал фактор ВТО, поскольку Пекин подготовился к вступлению туда. И хотя на рубеже веков экономике Китая предрекали из-за этого гибель, такого не случилось. Китайские компании смогли конкурировать с иностранцами как на мировом рынке — за счет низкой себестоимости производимой продукции, так и на внутреннем рынке — умело используя созданные совместно с иностранцами предприятия.
«СП»: — А политические факторы как-то повлияли?
— И это тоже… В Китае руководящая сила — Коммунистическая партия (КПК). И надо сказать основная масса народа, увидев, что реформа способствует быстрому росту уровня жизни населения, КПК поддерживает. За 40 лет уровень жизни вырос очень сильно.
«СП»: — В чем это выразилось?
— На сегодня средняя заработная плата в Китае выше, чем в России, хотя, например, в 2010 году это было не так. Там в среднем зарабатывают 4−4,5 тысячи юаней в месяц или 40−45 тысяч рублей, (с учетом того, что покупательская способность юаня гораздо выше рубля). У нас средняя зарплата в лучшем случае 30−32 тысячи рублей (в 2017 году около 36 тысяч рублей — авт.).
«СП»: — А что с пенсиями?
— Уровень социального страхования в Китае довольно высокий. Пенсионной системой охвачено 900 млн человек и где-то 100−150 млн человек имеют льготы по медицине типа нашего ОМС. Средняя пенсия в Пекине — 3 тысячи юаней. Причем, коэффициент замещения у них выше, чем в России. В зависимости от отрасли и зарплаты он может быть 50−60−70 процентов, а не как у нас — 30 процентов. При этом мы помним слова министра Силуанова, что они будут стремиться достичь 40 процентов.
И вот такая ситуация в значительной степени способствует повышению производительности труда на каждом отдельном предприятии Китая. Отсюда и экономический рост.
[:]
