В процессе подготовки Послания Федеральному собранию президент Путин внезапно узнал от референтов словосочетание «Древняя Корсунь».
Референты и сами узнали про эту Корсунь незадолго до Путина, причем при тех же обстоятельствах: во время подготовки Послания.
Последними до них это слово слышали несколько узких специалистов в области древнерусской истории.
С часу дня четверга, по высочайшей отмашке, Корсунь стала сакральной для всех россиян, как Храмовая гора для иудеев.
Ептыть! – хором сказали сто сорок миллионов человек и бросились к карте.
Крым нашли не все.
Корсунь – никто.
Потому что она хрен знает с какого времени – Херсонес.
Опа! Облом.
На Херсонес-то особо не помолишься. И начало там не сакральное, и окончание не наше. Греческий он, с*ка, – с Понтом греческий, и кто только не гулял тут по буфету за две с половиной тыщи лет! До Батыя включительно. Вон, в Википедии какие ужасы творятся. И туркам он священный, и литовцам, и итальянцам, и татары тоже просили за ними не занимать.
Надо же, какая движуха; медом им тут намазано, что ли?
Россияне, конечно, поскребли немного в затылке, а потом решили: какая, Херсонес, разница? Наше дело телячье. Начальство указало на святыню – принимай к исполнению. Начальство сказало: не отдадим – значит, не отдадим.
Ну, то есть отдадим, конечно, куда денемся, отдадим как миленькие и без звука, когда начальство сменится, концепция загнется в иную сторону, или просто по шее накостыляют. Но это опять-таки – когда еще будет.
А пока – айда все строем в новом сакральном направлении!
Давно, кстати, нас так далеко не посылали.
