[:ru]
По данным СМИ, сейчас в Казахстане насчитывается около 20 тысяч людей с диагнозом «наркотическая зависимость» и около 100 тысяч граждан с алкогольной зависимостью. Однако в реальности, вероятно, эта цифра намного больше. Наверняка в окружении каждого из вас есть не один человек, который употребляет наркотики или алкоголь. А у каждого из них есть семья, которая всячески делает вид, что проблем нет, скрывает его употребление, решает проблемы, созданные зависимым. В психологии такое поведение называется созависимостью.
Почему зависимость – семейная болезнь, что такое дисфункциональная семья, как формируется созависимость и кто в зоне риска, каким образом можно выйти из созависимости – эти вопросы журналист Ольга Пастухова задала алматинскому психологу, специалисту по химическим и пищевым зависимостям Виктории Чеботниковой.
— Виктория, говорят, что причины всех зависимостей в семье. Почему?
— Все зависимости – это болезнь не одного конкретного человека, а всей его семейной системы. Есть такая отрасль психологии, как аддиктология, которая дает понятие функциональной и дисфункциональной семьи. Дисфункциональная семья не дает ее членам возможность легально выражать свои чувства. В ней действует запрет на выражение эмоций, когда ребенку говорят: «Не балуйся», «Не смейся», «Не плачь»…
На каком-то этапе формирования психики бессознательно ребёнок выхватывает запрет на выражение эмоций. Это накапливает напряжение в эмоциональной сфере, и, как следствие, формируется зависимый способ поведения. Когда я сам не могу выражать эмоции, но их накал настолько велик, что приходится употреблять. И здесь неважно, что выступит вспомогательным элементом: еда, алкоголь, наркотики, беспорядочный секс, шопоголизм, игра… Я не справляюсь со своими эмоциями сам, поэтому прибегаю к помощи чего-то или кого-то, чтобы их сбросить.
— А как выглядит функциональная семья?
— Функциональная семья строится на доверии, в ней есть возможность выражать все чувства, отстаивать границы без угрозы отвержения. И если случилось так, что в функциональной семье был эпизод употребления каких-либо препаратов, тот же подросток придёт и расскажет об этом родным. Это даст возможность на начальной стадии купировать зачатки зависимого поведения. Дисфункциональная семья как система не может быть настолько открытой для подобных проблем. Поэтому употребление умалчивается, лечение становится сложным, долгим и с рецидивами.
Если в семье принято молчать, терпеть, потакать, «причинять добро», не уважать границы другого и со своими не считаться, то все члены семьи несут посыл зависимого поведения. Сначала зависимы от настроения друг друга, потом от мнения окружающих, потом зависимость становится образом жизни. Разницу между функциональной и дисфункциональной семьей можно увидеть вот на каком моменте. Функциональная семья заинтересована взрастить и отпустить ребенка во взрослую жизнь, отдать ему ответственность за себя, чтобы он строил свою семью, рожал и воспитывал своих детей. То есть круг жизни продолжался. В дисфункциональной семье ее члены закольцованы друг на друге, боятся отпускать, стремятся контролировать.
Также исследователи говорят о генетической предрасположенности к зависимостям. Но модели поведения семьи становятся причинами срыва в 75 процентах случаев.
Фото:elements.envato.com
— Как зарождается зависимость?
— Есть исследование о том, что целое поколение алкоголиков и наркоманов «подарила» нам анестезия во время родов. Еще не родившийся малыш приобрел опыт, что вовне есть что-то, что позволяет заглушить боль и муки. Физиологически научиться справляться с симптомами болезни намного проще, чем поменять систему, в которой присутствует эмоциональный голод, в которой страшно и несвободно быть тем, кто ты есть на самом деле.
Ведь самым частым ответом на вопрос «Как зародился зависимый способ?» являются яркие воспоминания о себе как о целостной и настоящей личности. Это называют эйфорической памятью, но эмоции не обманешь. Сколько историй употребления начинается словами: «Я счастлива, когда ем шоколад», «Я чувствую себя веселым, когда пью виски», «Только покурив марихуаны, я смог полностью расслабиться». Понятно, что эти способы получения эмоций отравляют и укорачивают жизнь. В конце концов зависимость – это хроническое, рецидивирующее и смертельное заболевание. Но чем дальше заходит человек в поисках эмоций, тем печальнее статистика смертности. А ведь все эти эмоции изначально можно было получить в родной семье, здоровой, честной семье. Где есть доверие и свобода быть, а не казаться.
— Что, на ваш взгляд, является самой сильной зависимостью? Наркотики? Алкоголь?
— Я считаю, что самая сложная зависимость – пищеголизм, механизм формирования которого, впрочем, ничем не отличается от химических зависимостей. Еда социально одобряема, нас с детства учили хорошо есть. Проходят десятилетия, прежде чем человек осознает необходимость в профессиональной помощи. И тут рационализация, как один из способов сопротивления лечению, звучит в голове мыслями: «У нас все в семье полные», «Это гормоны», «Я много не ем»… Решиться на снижение веса – непростая задача для пищеголика, мешает саботаж близких. А еще есть иллюзия: я всегда успею похудеть. Человек не задумывается, что дело тут не в том, какое он видит отражение в зеркале, а в том, что он, по сути, ничем не отличается от наркомана. Просто один роет себе могилу шприцем, а другой вилкой.
Также непроста в работе созависимость. У созависимости сложный механизм. Созависимые – самая немотивированная категория клиентов в психотерапии. Проще лечить употребляющего, чем меняться самому рядом с ним.
Фото:elements.envato.com
— И вот мы подобрались к созависимости? Что это?
— Рядом с зависимым всегда есть близкие, которые обслуживают его зависимость. Что значит «обслуживают»? Давайте возьмем на примере зависимого от алкоголя. Вот он пришел домой грязный, а кто-то будет стирать его одежду, пропил все деньги, задолжал – даст деньги, закроет долги, нагрубил кому-то – извинится за него, разбил машину – починит. То есть зависимый ведет себя безответственно, не думая о последствиях, а близкий ему человек – супруг, родитель, ребенок – исправляет его ошибки. Созависимым страшно, что зависимый без их опеки, заботы, контроля не справится, умрет. Фактически один взрослый человек чувствует себя ответственным за жизнь другого взрослого человека, ставя себя на место бога.
Если речь идет не о кровных родственниках, то созависимость формируется примерно за полгода проживания рядом с зависимым человеком. На начальном этапе это пренебрежение своими чувствами и потребностями в угоду зависимому. А дальше чувства атрофируются, и человек на самом деле искренне не понимает, чего хочет, что чувствует, хочет ли он спать или есть. Его жизнь полностью подстраивается под образ жизни зависимого. И со временем мало чем отличается от его жизни. Созависимый может плохо спать, беспорядочно или чрезмерно есть, потому что находится в постоянном страхе за жизнь близкого зависимого.
Здесь важно понимать, что созависимость тоже наследуется. Так, девочки, которым прививали терпение и которые видели агрессию в своих родительских семьях, бессознательно будут искать повтор такого сценария в своей семье. Они будут замечать только «плохих мальчиков «, чтобы было рядом с кем страдать, получать внимание через «войну», предательство и прочие тяжёлые эмоции. Фактически они выберут зависимого, потому что с детства знают, как с ним взаимодействовать. И не обратят внимания на мужчину, который готов к полноценным отношениям, он им покажется скучным.
— Созависимые чаще всего женщины?
— Да, можно сказать, что у созависимости женское лицо. Бывают созависимые среди мужчин, но редко. Мужчины чаще впадают в контрзависимость. Женщинам проще плакать и страдать, находиться в состоянии жертвы, обижаться и надеяться, что все наладится само собой, надо только подождать. А мужчины привыкли сдерживать и подавлять эмоции. Ни тот, ни другой способ поведения не является здоровым и свободным. Они оба мешают зависимому человеку выздоравливать.
Поясню, созависимость – когда вся жизнь крутится вокруг употребления зависимого и сопровождается настойчивым участием в его жизни. Контрзависимость — когда демонстрируется игнорирование поведения зависимого. Контрзависимые могут декларировать счастливый и беззаботный образ жизни как бы в отместку болезни близкого. И это больше свойственно мужчинам.
Если есть желание больше узнать о созависимости, то рекомендую такие книги, как «Зависимость – семейная болезнь» Валентины Москаленко, «Духовной жаждою томим. Возвращение Кая» Екатерины Савиной, «Любовь к себе» и «Материнская любовь» Анатолия Некрасова, «Женщины, которые любят слишком сильно» Робин Норвуд.
Фото:elements.envato.com
— Какие физические болезни может вызвать созависимость?
— Психосоматическая природа созависимости порождает огромное количество физиологических болезней. Давление, потому что нет режима сна. Ожирение, потому что нет режима питания (как одна из форм зависимости – пищеголизм). Конечно же, сахарный диабет, сердечно-сосудистые заболевания, гормональные нарушения. Но есть и неявные. Крошатся зубы, потому что они всегда стиснуты от ужаса и злости. Рак как следствие обид, которые способствуют новообразованиям в теле. Бессонница со всеми вытекающими.
— Где грань между созависимостью и здоровой взаимозависимостью в паре, семье?
— В гештальт-психологии есть такое изречение: «Я — это Я. Ты — это Ты. Я рождена не для того, чтобы оправдывать твои ожидания. И ты рожден не для того, чтобы оправдывать мои. Если мы вместе, слава Богу, если нет, то так тому и быть». Я считаю, это образец здоровых отношений, к которым нужно стремиться в любой паре и семье, и уж тем более на пути выздоровления от зависимости и созависимости.
— Всегда ли для созависимости обязательно наличие супруга/супруги с зависимостью?
— Для некоторых форм созависимости не нужен химически зависимый. Есть эмоциональная зависимость, другими словами, зависимость от чужого мнения, безудержное желание получать внимание и одобрение от окружающих или даже агрессию, насилие. Этот вид зависимости формируется также в детстве, когда внимание надо было завоевывать или отстаивать. Или наказанием за детские провинности было игнорирование, причем демонстративно. Часто из таких детей вырастают эмоционально токсичные люди, с низким порогом осознанности, сильно страдающие от отсутствия постоянного внимания.
Механизм формируется из страха, что, если меня не замечают, значит, меня нет. Насколько сильные эмоции переживает человек, что их можно сравнить со страхом смерти. Так появляются, например, жены, которых бьют, а они уверены, что их любят. Тут возможны проигрывания детских сценариев из семьи, где был зависимый один из родителей. Эту группу людей называют ВДА (взрослые дети алкоголиков). Психотерапия в данном случае направлена на осознание привычных моделей поведения, с возможностью их поменять на более здоровые, на повышение уровня самооценки, на признание себя ценностью со всеми изъянами и достижениями.
— С чего начинается терапия созависимости? С какими другими психологическими проблемами может быть связано? Насколько это длительно?
— Терапия созависимых отношений начинается с обнаружения себя как отдельной единицы. Я рекомендую начать вести дневник чувств, чтобы познакомиться с собой, чтобы вернуться к своим истинным потребностям. Обычно всё начинается с самых простых физиологических потребностей, знает ли клиент, когда хочет есть, во сколько он ложится спать, удобную ли носит одежду. А дальше – по пирамиде потребностей Маслоу. Какие цели и задачи ставит в своей конкретно жизни, о чём мечтает, к чему стремится.
Отвечая на вопрос, как долго длится терапия, я предлагаю клиенту самому подсчитать. Сколько лет он находится в этих токсичных отношениях? Вот столько месяцев психотерапии нужно для устойчивого результата по данной конкретной теме.
Фото:elements.envato.com
— Какие еще варианты помощи созависимым есть?
— Я всегда рекомендую параллельно психотерапии посещать собрания анонимных созависимых. Это сообщество людей, чьи родные и близкие зависимы. Во-первых, такие группы – это идентификация, понимание, что такие проблемы есть не только у меня. Очень хороший терапевтический эффект в работе с одиночеством, ведь созависимый со временем обрекает себя на изоляцию, от чувства стыда и желания скрыть проблемы в семье. Во-вторых, анонимные созависимые — это аналог групп анонимных наркоманов, анонимных алкоголиков, анонимных обжор, анонимных компульсивных переедающих, анонимных игроманов, анонимных должников, взрослых детей алкоголиков. А это даёт понимание программы выздоровления и помощи своему близкому без претензий и прошлых обид. В-третьих, посещение анонимного сообщества само по себе помогает отстраниться от зависимого и глубже понять свои мотивы, старые обиды, проговорить травмирующие воспоминания и не накапливать напряжение.
Ну и немаловажный фактор: эти группы бесплатные, где можно найти себе наставника, который проведёт по шагам и поможет сделать честную ревизию своей жизни. Первый шаг анонимных созависимых звучит так: «Мы признали своё бессилие перед жизнью другого человека и поняли, что наша жизнь пришла в полный хаос от желания контролировать не свою жизнь. Признание бессилия перед употреблением, перед жизнью другого человека является одним из важных кирпичиков трезвости всей семьи». В Алматы и других городах Казахстана есть офлайн-группы 12-шаговых сообществ, также есть варианты онлайн-групп.
— Является ли развод выходом из созависимости?
— Нет. Это иллюзия, что другой человек рядом будет лучше. Невыздоравливающий созависимый не в состоянии построить счастливые отношения без проработки своих личных проблем. Жёны, привыкшие к позиции жертвы, делают своих мужчин психологическими кастратами. Потому что они привыкли страдать и таким образом получать внимание. Вот так и ходят по кругу: употребление — злость, отчаяние, выздоровление — надежда, вера, счастье, срыв — хорошая возможность получить внимание, побыть маленькой… И снова всё по кругу. Иногда в паре с другим человеком.
Далеко не всем семьям удаётся выздоравливать вместе. Случаются и разводы. Но если цель одна – взрослеть, меняться, быть честными, искать компромисс, ради счастья вместе, ради эмоциональной свободы, а не функционального использования, то путь становится легче.
Фото:elements.envato.com
— Есть ли что-то, о чем я не спросила, но это важно при обсуждении этой темы?
— Я много лет работаю с зависимыми и созависимыми людьми. Был период в моей практике, когда я искала вместе с клиентом причины, по которым сформировался нездоровый образ жизни и болезненные отношения. Сейчас же я больше склоняюсь к тому, что осознание причин, конечно, важный момент, но очень долгий, затратный и трудоемкий. А времени нет, когда мы говорим о жизни и смерти. Сейчас в терапии я предлагаю искать ресурсы и способы сохранения эмоциональной трезвости и выхода из созависимых отношений прямо сейчас. Без обвинений, в какой семье родился человек, как рос и почему таким вырос.
Терапия контакта, когнитивно-поведенческая терапия помогают меняться в настоящем быстрее и эффективнее, чтобы у болезни не было шансов. Это не значит, что я отвергаю классическую модель детско-родительских отношений, мы все родом из детства. Но в настоящем быстро меняющемся мире нужны более радикальные методы, которые сейчас я применяю в своей работе. Если страдающий человек сконцентрируется на настоящем моменте своей жизни, повысит чувствительность, то шансов у болезни будет намного меньше.
https://tengrinews.kz/article/privyichka-jertvoy-takoe-sozavisimost-kak-ney-spravitsya-1565/
[:]
