Кадыров схлестнулся с Генпрокуратурой и российской судебной системой по показательному поводу. Безграмотные судьи из Южно-Сахалинска признали экстремистскими суры Корана, процитированные в книге «Молитва (дуа) к богу: ее место и назначение в исламе». Эту историю «Новая» уже освещала.
Из нее, в частности, можно понять, что интересы миллионов российских мусульман наших цензоров совершенно не волнуют, по крайней мере до тех пор, пока среди них не находится Кадыров. Причем тут есть своего рода паритет: провинциальные суды запрещают мусульманам молиться, признавая экстремистскими их священные тексты, а мусульмане на это никакого внимания, естественно, не обращают. В этом верующие едины с пользователями интернета, которые продолжают читать «запрещенные сайты». Этим ширится правосознание и уважение к российской судебной системе.
Но вот ошалевшая машинка цензуры сталкивается с Кадыровым, который вдруг оказывается в шкуре простого юзера, которому российский суд тоже запрещает читать Коран. Здесь происходит очевидный сбой в программе. Юзер, не стесняясь в выражениях, призывает разобраться с «шайтанами» в мундирах и мантиях, заседающих в Южно-Сахалинске. Генпрокуратура в ответ почти умоляет не выносить сор из избы
и не пытаться решать такие вопросы публично. Здесь даже Кадырову приходится изумляться. «Вы что, хотите, чтобы ответ был непубличным?» — спрашивает он. И Генпрокуратура, похоже, дискуссию сворачивает. Цензура, выстроенная в России якобы в интересах государства, начинает разрывать это государство изнутри.
Параллельно Роскомнадзор по требованию все той же Генпрокуратуры блокирует судебную речь Навального по «делу «Ив Роше». То есть эти две почтенные организации ставят себя выше Конституции России, согласно которой судебные процессы у нас являются открытыми и гласными, а следовательн, никто не вправе лишать граждан информации о том, что происходит в открытых судебных процессах. Здесь цензура в угоду мелочным тактическим целям уничтожает действие в стране основополагающих принципов права. Вероятно, специального умысла у цензоров нет, думать им по штатному расписанию не положено. Но по факту они идут против интересов граждан, против интересов государства и его Основного закона.
Выход из этой непростой ситуации уже наметился. Его, конечно, тоже предложил Кадыров при мощной политической поддержке отца Всеволода Чаплина. Суть их предложения состоит в том, чтобы российским судам запретить запрещать религиозные тексты. То есть поставить судебную систему под религиозный надзор.
И разделить граждан России на две категории: книги и сайты одних запрещать можно, а вот с другими лучше не связываться — тут можно и шайтаном стать, и на «двушечку» пойти.
В контексте дела Навального полезную мысль Кадырова с Чаплиным стоило бы дополнить, уточнив УПК и Конституцию. Правосудие в Российской Федерации является открытым и гласным за тем исключением, когда подсудимый полез на начальство.
Оба эти наметившиеся принципа: запрет судам запрещать некоторые тексты и право цензоров лишать граждан России доступа к информации из открытых судебных процессов — объединяет фактическое введение сословного принципа. У нас есть юзеры первой гильдии, тайные и статские подсудимые, а также простое податное холопство. Представители разных конфессий и социальных групп должны иметь в России разные права — вот к чему ведут нас цензоры вместе с Кадыровым.
Кирилл Мартынов
Новая газета
